- Даты нет, - заметил Найланд Смит. - Адреса нет. Лист вырван из обыкновенного блокнота. Конверт тоже совершенно обычный, с нью-йоркской маркой. М-м-м…
Он бросил письмо и конверт на стол и, взяв кисет, принялся набивать трубку. В гостиную вошел Фей и поставил поднос с чаем на маленький столик перед мисс Лэкин.
- Молоко или сливки?
- Молоко и один кусочек сахара. Спасибо.
Кроме едва заметных следов усталости на лице Найланда Смита да несколько необычного для человека, явно умеющего согласовывать свой внешний вид с требованиями общественных приличий, костюма сыщика, ничто в атмосфере комнаты, расположенной высоко над шумным Нью-Йорком, не свидетельствовало о страшной грозе, бушующей над головами этих двух людей.
- Я совершенно не представляю, что делать, сэр Дэниз, - нарушил тишину голос Сары Лэкин, когда Фей вышел из гостиной. Женщина не сводила твердого взгляда с собеседника. Найланд Смит закурил трубку, потом повертел ее в руках и бросил в пепельницу, отрывисто заметив:
- Пожалуй, за чаепитием вы не привыкли вдыхать табачный дым. Прошу вас, извините меня. Итак, передо мной встала самая большая и, возможно, последняя в моей жизни проблема…
- Сэр Дэниз… - Мисс Лэкин подалась вперед, взяла из пепельницы трубку и протянула ее Смиту. - Вы же знаете, я все понимаю. Я знакома с миром куда более широким, чем штат Коннектикут, - и мне нужна ваша помощь. Курите, если это помогает вам сосредоточиться. Что мне делать? Что вы посоветуете?
Найланд Смит несколько мгновений глядел в серьезные глаза женщины, затем с трубкой в руке принялся расхаживать по гостиной, дергая себя за мочку левого уха.
- Стиль письма похож на стиль вашего кузена? - наконец осведомился он.
- Да, в точности.
- Мне он показался несколько канцелярским.
- Орвин излагает свои мысли очень наукообразным языком, сэр Дэниз. Но, как правило, это не касается личных писем.
- А… кто такой Норберт?
- Морис Норберт - личный секретарь Орвина.
- Ясно. Мисс Лэкин, если я правильно понял, в этой борьбе за власть в США ваш кузен в действительности вовсе не метит на президентский пост?
- Он и не желает быть президентом. Выражаясь газетным языком, Орвин - стопроцентный американец, в лучшем смысле этого слова. Он надеялся пресечь кампанию, развязанную Харвеем Брэггом. Его цели сродни устремлениям аббата Донегаля. И его исчезновение со сцены в столь критический момент грозит роковыми последствиями.
- Согласен. Но, похоже, он не собирается исчезать со сцены навсегда.
- Значит, вы полагаете, он пишет правду?
- Да, я склонен так считать, мисс Лэкин. Мой совет вам: возьмите себя в руки и успокойтесь, как просит вас в письме кузен.
- Боюсь, я не согласна с вами, сэр Дэниз.
- Почему? - Он резко обернулся к женщине.
- Мы знаем, что Орвин похищен. Слава Богу, он жив! Но наверняка похитители силой заставили его написать письмо. Они пытаются выиграть время. Вы же сами видите, что они просто пытаются выиграть время!
ГЛАВА XIV
"АЛЫЕ НЕВЕСТЫ"
1
В небольшой заставленной книжными стеллажами комнате, расположенной высоко над Нью-Йорком, слабо освещенной и наполненной ароматом курений, доктор Фу Манчи в желтом одеянии, но без черной шапочки на огромном черепе сидел с закрытыми глазами за массивным лакированным столом. Из небольшой курильницы на углу стола поднималась тонкая спираль дыма - кто-нибудь мог приписать подобную любовь к изысканным запахам некоей изнеженности великого во всех остальных отношениях человека, но любой знакомый с действием на мозг благовонных курений Древнего Востока верно понял бы подлинные причины такого пристрастия. Таким образом вдохновлялись для предсказаний дельфийские оракулы. Специально приготовленные курения - подобные хайфе Древнего Египта - стимулируют работу подсознания. В комнате раздался голос, хотя, кроме величественного китайца, в ней никого не было.
Доктор Фу Манчи нажал кнопку, голос смолк, и в наполненной запахом благовоний комнате воцарилась тишина. Две, три, пять минут китаец сидел неподвижно с закрытыми глазами, положив тонкие руки на стол.
- Я здесь, хозяин, - произнес тихий голос по-китайски.
- Слушай внимательно, - ответил Фу Манчи на том же языке. - Это крайне важно. Сколько "алых невест" из Новой Зеландии имеется у тебя в запасе?
- Пятнадцать, хозяин. Я принес в жертву пятерых для Джеймса Рише - из опасения, что некоторые не смогут перенести холода.
- Мне доложили, что Враг Номер Один (я слышу ваше шипение, мой друг!) всегда спит с открытыми окнами. Принесите в жертву еще десять наших маленьких подруг. Проследите, чтобы он спал сегодня не в одиночестве.
- Мой господин, у меня нет исполнителя для этой работы. Будь здесь Али Хан, Квонг Ва или кто-нибудь еще из старых слуг… Но их нет. Что я могу сделать в этой цивилизованной стране, куда мой господин привез меня?
Последовали несколько мгновений тишины. Рука цвета слоновой кости с невероятно длинными, но все же красивыми ногтями неподвижно лежала на столе. Затем гортанный повелительный голос произнес:
- Жди приказов.
Тонкий палец нажал на другую кнопку, и вновь наступила тишина. Струйка дыма над курильницей становилась все тоньше и тоньше. Доктор Фу Манчи открыл зеленые, сверкающие, как изумруды, глаза, в которых светилась непреклонная воля, и протянул руку к небольшому пульту. Он вставил штепсель в розетку, и на пульте тотчас загорелась красная лампочка.
- Это Нью-Йорк?
- Керн Адлер слушает.
- Вы знаете, с кем говорите?
- Да. Что я могу сделать для вас, Президент?
Подобострастный голос Адлера звучал нервно.
- Мы еще не встречались с вами, - повелительным тоном продолжал Фу Манчи. - Однако, полагаю, вы обладаете определенной властью над структурами уголовного мира - иначе я не взял бы вас на работу.
Керн Адлер долго молчал, прежде чем заговорил снова.
- Если вы выразите свое желание конкретней, Президент, мне будет легче ответить на ваш вопрос.
- Мне нужен человек по имени Питер Карло. Найдите его. Затем получите дальнейшие инструкции.
Последовала еще одна пауза.
- Я могу найти его, Президент, - раздался затем нервный голос. - Но только через Блонди Ханна.
- Я не доверяю этому Ханну. Вы рекомендовали этого человека, но я еще не взял его на работу. У меня есть на то причины. Тем не менее поговорите с ним. Мое желание вам известно. Доложите, когда исполните его.
Красная лампочка на пульте продолжала гореть. Желтый палец нажал на маленькую кнопку - и в кабинете доктора Фу Манчи стало слышно все происходящее в офисе адвоката Керна Адлера, одного из крупных представителей уголовного мира, оставшихся на свободе после серьезной чистки. Адлер торопливо набирал телефонный номер, потом раздался хриплый голос:
- Привет, Керн. Полагаю, тебе нужен босс? Сейчас соединю.
Наступила тишина, нарушаемая лишь отдаленными звуками танцевальной музыки.
- Здорово, Керн, - заговорил затем тяжелый бас. - Что там у тебя новенького?
- Послушай, Блонди! Я хочу сказать тебе одну вещь. Если хочешь жить спокойно, соглашайся на сотрудничество. Ты меня понимаешь. Так будет лучше для твоего здоровья. Или ты входишь в дело сию секунду - или отходишь от всех дел навсегда. Мне нужна твоя помощь сегодня - и тебе придется оказать ее.
- А теперь послушай ты меня, Керн. Ты складно болтаешь, но, похоже, не понимаешь единственного: ты утонул и до сих пор еще не выплыл. Ты давно кончился, но не хочешь угомониться. Стань лицом к лицу со мной - и мы побеседуем. Я готов. И мне не нужна твоя протекция.
- Мне нужен Карло Муха, я готов хорошо заплатить ему. Для него есть работа сегодня ночью. Президент приказал…
- Президент мне ничего не приказывает! Но я найду тебе Карло Муху, если мне заплатят. Таковы мои условия - сегодня и всегда. Сколько я хочу? Карло будет стоить Президенту (черта с два он Президент) всего-навсего две тысячи долларов. На него можно выйти только через меня. Я его единственный агент, и мои комиссионные - это мой китайский язык.
- Но твои условия нелепы, Блонди. Рассуди здраво.
- А я и рассуждаю здраво. И хочу сказать тебе еще кое-что. - В низком хриплом голосе послышались угрожающие нотки. - Кто-то копался в моих документах прошлой ночью. Я украду тебя у твоих подружек, если узнаю, что это сделал ты. И следующее твое любовное письмо будет лишь перышком, упавшим на землю с крыла ангела.
В этот момент связь с Керном Адлером внезапно прервалась.
- Что за черт? - яростно прорычал Ханн. - Вы разъединили меня! Какого дьявола…
Но протестующие вопли его стихли, когда в трубке раздался гортанный голос.
- Вас соединили со мной - с Президентом… Поль Эркман Ханн - так вас, кажется, зовут? - мне импонирует ваша грубая сила. Вы жестоки. Но вас все равно можно использовать.
- Использовать? - Ханн задохнулся от бешенства. - Послушайте…
- Когда я говорю, слушать должны вы. В ваших документах прошлой ночью копался мой агент, никоим образом с Керном Адлером не связанный. Я узнал о вас многое из того, что интересовало меня, мистер Ханн…
- Вот как?! - по-бычьи взревел Ханн. - Тогда знай, дорогуша! Ты всего-навсего желтомордый чинк, насколько я могу судить. Это говорит мне о многом. Агенты ФБР сидят у тебя на хвосте, желтая крошка. На Централ-стрит уже известны твои отпечатки пальцев. А Гувер узнает тебя и по отпечаткам босых ног. Ты используешь старое укрытие в Китайском квартале, и по твоему следу идет голубоглазый паренек из Англии. Ты увяз по уши, Президент! И нуждаешься во мне, чтобы спасти свою шкуру. Приползай сюда - и обсудим условия.
Длинные пальцы цвета слоновой кости неподвижно лежали на столе. Глаза доктора Фу Манчи оставались закрытыми.
- Ваши доводы произвели на меня впечатление, - мягко произнес он шипящим голосом. - Похоже, вы действительно незаменимый для меня человек. Конечно, давайте встретимся и обсудим условия. Дело не терпит отлагательств…
2
Долгое время Марк Хэпберн безуспешно пытался заснуть. Образ молодой женщины неотступно стоял перед его внутренним взором. Он навел о ней все возможные справки - и полагал, что теперь досье на нее собрано полностью.
Она была вдовой офицера Соединенных Штатов, убитого на Филиппинах три года назад. От брака остался один ребенок, мальчик. Документы, с которыми женщина устраивалась на работу к аббату Донегалю, оказались подлинными во всех отношениях. Тысячу раз ночью и днем Марк Хэпберн вдруг переносился в далекий от действительности прекрасный мир грез, вспоминая глубокие синие глаза. Он не мог представить себе эту женщину замешанной в преступлении. Не мог примириться с подобной мыслью, несмотря на все подтверждающие ее факты.
Молодой человек хотел услышать из уст самой миссис Эдер доказательства ее невиновности - и готов был отнестись к ним с полной серьезностью. По ходу следствия он надеялся (и боялся одновременно) встретиться с ней вновь. Неужели он наконец влюбился - влюбился в недостойную женщину?! Ее побег из Башни Тернового Венца в ту ночь и попытка тайно вынести рукопись, проливающую свет на внезапный обморок аббата Донегаля, - все это требовало объяснения. Однако официальное досье на Мойю Айлин Эдер характеризовало последнюю как молодую женщину благородного происхождения с незапятнанной репутацией.
Она родилась в графстве Уиклоу в Ирландии. Ее отец, капитан Брюн, до сих пор служил на Британском флоте. Покойного мужа миссис Мойя Эдер встретила впервые во время визита Американского флота на Бермудские острова, где она отдыхала с родственниками. Он был ирландцем и прирожденным моряком - и молодые люди поженились еще до отплытия Американского флота. Все это Марк Хэпберн узнал за несколько дней напряженной следственной работы. Теперь, ворочаясь на постели, он снова и снова задавал себе вопрос: имел ли он право задействовать более двадцати агентов и истратить почти тысячу долларов на радиосвязь и телеграф для того, чтобы добыть эту информацию?
Судьбой страны играли сейчас те, кто привык жонглировать человеческими жизнями. Здравые люди молили, чтобы Конституция осталась неизменной. Другие верили в то, что ее усовершенствование (как утверждал доктор Прескотт) явится залогом основания новой Утопии. Другие же, совсем безумные, видели в будущей диктатуре Харвея Брэгга начало Золотого века…
Взяточничество и коррупция, подобно крысам, подточили самый фундамент американского общества; убийцы и преступники наводнили улицы городов… а он, Марк Хэпберн, тратил силы и средства на собирание материалов об одной-единственной женщине. Молодой человек ворочался с боку на бок, мучимый угрызениями совести.
Потом вдруг рывком сел в постели с зажатым в руке пистолетом.
Дверь его спальни очень тихо открылась.
- Руки вверх! - резко произнес Хэпберн. - Быстро!
- Не так громко, Хэпберн. Не так громко.
Это был Найланд Смит.
- Сэр Дэниз!
Смит быстро подошел к кровати.
- Я не хотел будить Фея. У него был тяжелый день сегодня. Но это наша работа, Хэпберн. Не шумите. Просто пройдемте тихонько со мной в мою спальню… Возьмите оружие.
В тишине Хэпберн босиком прошел по коридору и свернул в дверь перед самой прихожей. В комнате Найланда Смита было значительно прохладней: окна раскрыты и шторы на них раздвинуты. Далеко внизу сверкали миллионы огней. Приглушенный шум городского транспорта напоминал раскаты отдаленного грома.
- Закройте дверь.
Марк Хэпберн вошел и осторожно прикрыл за собой дверь.
- Заметьте, я не курил здесь некоторое время, - продолжал Найланд Смит, - хотя и не спал. Боялся огонька трубки.
- Почему?
- Видите ли, наш блестящий противник стал жертвой собственных привычек. У него сложилось обыкновение испытывать смертоносное оружие на какой-нибудь жертве и - в случае удовлетворительного результата - обращать это оружие против меня…
- Я не очень хорошо понимаю, о чем вы говорите.
- А вот о чем: если я не заблуждаюсь, сегодня доктор Фу Манчи намерен совершить покушение на мою жизнь.
- Как?! Но вы находитесь на высоте сорокового этажа над улицей!
- Увидим. Может, вы помните, что из смерти Джеймса Рише я сделал вывод о наличии здесь у Фу Манчи некоторых смертоносных средств из его арсенала…
- Помню. Но мои исследования ничего не дали.
- Подобные неудачи - часть нашей профессии, - сухо отрезал Найланд Смит. - Видите, Хэпберн, на комоде слева от вас установлены два сундука. Залезьте на комод и спрячьтесь за ними - для этой цели я поставил там стул. Ваша задача - незаметно наблюдать за окнами…
- Боже мой! - прошептал вдруг Хэпберн и схватил Смита за руку.
- В чем дело?
- Кто-то лежит в вашей постели!
- Никто в моей постели не лежит. И сейчас нельзя терять ни минуты. Это вопрос жизни и смерти. Займите свой пост.
Марк Хэпберн взял себя в руки: явное присутствие постороннего человека в спальне потрясло его. Но спустя несколько мгновений обычное холодное спокойствие вернулось к нему. Он взобрался на комод и скрючился в тесном закутке за сундуками таким образом, чтобы хорошо видеть окна спальни, оставаясь при этом незамеченным.
- Где вы, сэр Дэниз? - прошептал капитан.
- Тоже в укрытии, Хэпберн. Не предпринимайте никаких действий без моего приказа. А теперь прислушайтесь…
Марк Хэпберн начал прислушиваться. Он отчетливо чувствовал, что опасность придет со стороны окон - хотя о природе ее не догадывался ни в малой степени. Он слышал гудки такси, жуткое завывание пожарных сирен и стройный гул бесчисленных автомобилей. Затем на фоне отдаленного городского шума он услышал совсем рядом некий новый звук…
Звук слабый, тихий, но очень странный: похожий на удар ночной птицы или летучей мыши о каменную стену здания…
Хэпберн напряженно вслушался, сердце его забилось учащенно. Он решил поискать взглядом Найланда Смита. Уже привыкшие к темноте его глаза различили начальника: тот скрючившись сидел на бюро справа от окна с чем-то вроде короткоствольного пистолета в руке.
Затем Хэпберн вновь перевел взгляд на окно.
На фоне мрачного неба он видел четкий силуэт одного из самых высоких зданий Нью-Йорка. Только в трех из великого множества окон горел свет: одно из окон находилось на верхнем этаже, сразу под куполом, а два других - на самом куполе, венчающем высокое узкое здание. В мозгу капитана мелькнула случайная мысль: интересно, кто живет в тех высоких одиноких комнатах? Кто не спит в столь поздний час?
С его поста был виден еще один любопытный огонек: красная мигающая точка слева двигалась по направлению к реке. Затем она промелькнула далеко внизу, и по глухому грохоту Хэпберн понял, что мимо проследовал поезд…
Внезапно большую часть ночного пейзажа заслонил от взгляда четкий черный силуэт…
Он принадлежал человеку, который тоже бодрствовал в эту ночь и сейчас появился в окне, заслонив мерцающие огни города от взора Марка Хэпберна.
Капитан с трудом сообразил, что человек этот чудом вскарабкался по гладкой отвесной стене здания и теперь сидит на карнизе. Наступило мгновение напряженной тишины. Затем со стороны замершего на головокружительной высоте человека донесся шорох; тусклый желтый луч скользнул по стенам комнаты и наконец остановился на кровати.
Марк Хэпберн затаил дыхание. Он едва не выдал свое присутствие.
По виду разобранной постели можно было предположить, что в ней, закрывшись с головой одеялом, лежит спящий человек.
"Доктор Фу Манчи стал жертвой собственных привычек, - эхом прозвучали слова Найланда Смита в мозгу молодого человека. - У него сложилось обыкновение испытывать смертоносное оружие на какой-нибудь жертве и - в случае удовлетворительного результата - обращать это оружие против меня… "
Ночной гость устроился поудобнее на карнизе и протянул в комнату, прямо к постели, что-то вроде тонкой металлической трубки, раздвигающейся наподобие телескопа… На конце ее висел какой-то ящичек. Затем незнакомец сложил трубку - и проделал все это почти бесшумно. Хэпберн напряженно ждал слов команды, не сводя глаз с таинственного незнакомца.
Внезапно послышалось громкое зловещее шипение.
- Стреляйте! - раздался резкий голос Найланда Смита. - Стреляйте в него, Хэпберн!
Черная фигура в окне не изменила напряженной позы, и две огромные руки продолжали покоиться на подоконнике, когда Марк Хэпберн выстрелил один раз, второй… Потом зловещий силуэт исчез.
Странное шипение по-прежнему раздавалось в спальне. Снизу доносился приглушенный шум уличного движения.
Но, сжав кулаки и затаив дыхание, Марк Хэпберн вслушивался столь напряженно, что услышал это…
Глухой удар тела о землю во дворе внизу.
- Не двигайтесь, Хэпберн! - прозвучал властный приказ Найланда Смита. - Не шевелитесь, покуда я не разрешу вам сделать это!
Непонятный запах начал распространяться по комнате - тошнотворный запах какого-то химического вещества.
- Сэр Дэниз! - Это был голос Фея.
- Не входи сюда, Фей! - крикнул Найланд Смит. - Не открывай дверь!
- Хорошо, сэр.
Только очень проницательный человек различил бы нотки подавленной эмоции в обычно бесстрастном голосе Фея.
Шипение продолжалось.
- Это ужасно! - воскликнул Хэпберн. - Сэр Дэниз! Что происходит?
Шипение прекратилось. Теперь Хэпберн определил его происхождение.