Вдвоем они легко поставили юношу на ноги и повели к выходу, где и распрощались, пожелав друг другу доброй ночи. Лайам некоторое время постоял у порога, глядя вслед подгулявшей парочке. Эдил уверенно передвигался по улице, Эласко, как тряпка, висел на плече великана.
"Фануил, - позвал Лайам, когда тьма окончательно поглотила его новых приятелей. - Я иду спать".
Далекий колокол стал отбивать полночь. На шестом ударе послышалось знакомое хлопанье крыльев. Дракончик возник из темноты и легко опустился на ступени крыльца.
Они неслышно прошествовали по темным лестницам и едва освещаемым гостиничным коридорам к своей комнате. Раскатистый храп Проуна был слышен издалека. "О небо, пошли мне побольше терпения!" - тихонько взмолился Лайам. За долгие годы странствий ему приходилось делить ночлег с людьми разного сорта, но никогда не попадалось соседа неприятнее, чем этот толстяк.
Открыв дверь как можно тише и осторожно затворив ее за дракончиком, он стал ощупью пробираться к своей постели.
3
Рыжеволосая женщина легко ускользала от Лайама. Роскошный огненный водопад обрушивался на ее обнаженные плечи, и он целую вечность гонялся за ней, пока она не повернулась к нему лицом.
- Проснись, - сказала красавица, и Лайам проснулся.
Он открыл глаза и, сообразив, где находится, снова опустил веки, страстно желая оказаться в каком-нибудь другом месте.
"Пробило шесть, мастер, - заявил Фануил. - Ты хотел, чтобы я поднял тебя в шесть".
По утрам дракончик делался совершенным занудой, так что пришлось вставать. Проун все еще довольно похрапывал, и Лайам рискнул затеплить свечу. В одной из своих сумок он нашел льняное полотенце, потом умылся чуть теплой водой, остававшейся в тазике с вечера, и быстро оделся. Его костюм никак не должен был повредить репутации ареопага - коричневые кожаные брюки, снежно-белая сорочка, длинный камзол из темно-бордовой парчи. Все вполне чистое и добротное, малость, правда, помявшееся в дороге.
После минутного раздумья он набросил сверху дорожный плащ - пусть поношенный и пропыленный, но удобный и с такими вместительными карманами, что репутацию ареопага можно было чуточку потеснить. В его недрах легко разместились и довольно пухлая книжица, выполненная в четверть общепринятого формата, которую Лайам решил с собой прихватить, и обе связки бумаг, полученные от первого квестора.
Сунув под мышку свои сапоги, он присел на корточки возле тючка и задумчиво посмотрел на мечи. Первый - обычный - был просто завернут в кусок кожи. Лайам отложил его в сторону и взял в руки второй. В глубине драгоценного камня, врезанного в тусклое серебро рукояти, горел темный огонь. Он обнажил меч - клинок был молочно-серым, с причудливыми прожилками, также отливавшими серебром. Меч принадлежал прежнему хозяину Фануила, весьма искусному чародею, и считался заговоренным против всех магических тварей. Дракончик, по крайней мере, думал, что это так.
Лайам довольно долго рассматривал тело клинка, затем убрал оружие в ножны и помотал головой. В Уоринсфорде оно ему не понадобится.
"Если повезет, оно мне не понадобится вообще".
Мгновением позже он уже покидал комнату, сопровождаемый мелким уродцем.
Лайам остановился на лестнице, чтобы обуться. Затем он спустился в таверну, надеясь, что в столь ранний час ему удастся спокойно посидеть над бумагами, а если повезет, то и позавтракать.
В центре обычно шумного, а сейчас совершенно пустого зала стояла молоденькая служанка. Опираясь на ручку метлы, она любовалась утренним солнцем, заливавшим стекла обоих эркеров розовым светом. Лайам кашлянул, и девушка обернулась, потом увидела Фануила, побледнела и бросилась прочь.
- Дурное же впечатление ты производишь на женщин, - сказал Лайам, подсаживая уродца на столик. Он достал из одного кармана плаща пухлую книжицу, а из другого - связку бумаг с описанием смерти Элдина Хандуита.
"Ты можешь читать вместе со мной?"
"Да, мастер, если ты развяжешь узел на серебристой нити". Дракончик смотрел на него снизу вверх, словно изголодавшийся пес.
- Чертова нить, - вполголоса буркнул Лайам. Эту нить, связывающую его с фамильяром, можно было увидеть, лишь заглянув в эфирный план бытия. И не только увидеть, но и довольно легко производить с ней кое-какие манипуляции. "Довольно легко - для чародея", - уточнил мысленно Лайам. Он не сомневался, что настоящие чародеи ныряют в эфирный план, как утки в воду, и что работа с нитью для них - плевое дело. Но сам-то Лайам чародеем никак не являлся, дракончик достался ему в наследство от мага, так же как и небольшой домик в окрестностях Саузварка со всем его содержимым.
Вздохнув, он закрыл глаза и стал усилием воли погружать себя в полутранс. Он уже знал, что погружаться в него легче, когда ощущаешь усталость или находишься в полудреме. Сейчас ему предстояло вызвать в себе подобное состояние искусственно. Постепенно перед его мысленным взором возникли светящиеся круги, затем они так же постепенно угасли, и он словно поплыл в черной пустоте, гоня впереди себя слабое расплывчатое свечение. Лайам усилил это свечение до сгустка, затем попытался превратить сгусток в нечто вроде кометы, влекущей за собой пылевой хвост. Как ни странно, ему это удалось с первого раза. Комета вспыхнула и понеслась прочь, роняя мириады горящих пылинок. Она была восхитительно хороша. Каждый раз, когда он такое проделывал, ему хотелось заорать от восторга. Пылинки, кружась в пустоте, опускались все ниже, и то, на чем они оседали, медленно обретало форму нити, протянутой в бесконечную даль.
Комета летела строго над ней, стремясь к эфирному телу дракона. Лайам мысленно отождествил себя с этой хвостатой звездой и тут же ощутил сумасшедшую скорость полета. Невероятные расстояния стремглав уходили назад.
"А где же узел?" - подумал он, и тот появился. Лайам резко замедлил движение и завис прямо над ним. Узел как узел, небольшой бугорок на нити, он сам его создал однажды, представив, будто завязывает шнурок. Далось это, впрочем, ему нелегко, после множества неудачных попыток, и, похоже, совершить обратный процесс будет еще труднее.
Утренний свет упал на его лицо, но Лайам, внутренним взором исследуя узел, этого не заметил. Он около месяца учился входить в эфирный план бытия и еще с месяц бесплодно болтался над нитью, пока не достиг нужного результата. Эта штуковина в сути своей являлась барьером, призванным не давать дракончику заглядывать в мысли хозяина. По крайней мере, так утверждал сам Фануил.
Теперь Лайам хотел убрать барьер, но тот упорно не желал убираться, и все попытки раздернуть серебряные петельки только затягивали их еще туже. Если морякам и снятся кошмары, то они должны быть именно таковы. После дюжины бесполезных подходов к проблеме Лайам решил от нее отступиться.
"На кой черт я вообще его завязал?"
И тут узел исчез, нить сделалась ровной, серебряные петельки пропали, и Лайам открыл глаза.
"Ну, теперь ты сможешь читать вместе со мной?" - спросил он, облегченно вздыхая.
"Да, мастер".
"У меня прекрасно все вышло, правда?"
"Ученики магов свободно это проделывают уже на второй день обучения", - невозмутимо ответил дракончик.
"Да? Значит, у меня маловато шансов стать чародеем?"
"Для учебы ты уже староват".
Лайам покачал головой и вдруг увидел служанку. Ту самую, что вылетела из помещения, испугавшись уродца. Теперь она стояла в дверях кухни, пытаясь робкими знаками привлечь внимание важного постояльца.
- Если господину будет угодно, - заговорила девушка заикаясь, - то хозяин предлагает ему проследовать в трапезную, поскольку все приготовлено там.
- Все приготовлено?
- Для завтрака, сударь, - она глянула на Фануила, собралась с духом и добавила: - Я провожу вас, с вашего позволения.
- Благодарю, я сам отыщу дорогу, - сказал Лайам, мысленно улыбаясь. Девчонке явно было приказано его проводить. Будь ее воля, она бы не высунула из кухни и носа. - Не беспокойся, милая, ступай по своим делам. - Он сгреб со стола все, что там находилось, включая дракончика, и пошел к двери, ведущей в трапезную. Служанка неуклюже присела в поклоне и сочла нужным ретироваться прежде, чем господин прошествует мимо нее.
"Значит, для нас уже и завтрак готов. А мы ведь еще не успели отработать и ужин", - подумал Лайам, вступая в трапезную и с любопытством оглядываясь вокруг.
Свечей в подсвечниках поубавилось, но в остальном все выглядело столь же внушительно, как и вчера. Стол ломился от угощения, кубки сверкали, посуда сияла. Лайам прошел к своему месту и бесцеремонно свалил дракончика с локтя. Тот попытался уцепиться за полированный подлокотник кресла, но не удержался и шлепнулся на пол, а Лайам остался стоять. То, чем собирались с утра потчевать ареопаг, явно свидетельствовало, что гостеприимство (а точнее - оборотистость) Куспиниана не имеет границ. Короткие, но толстые свечи из чистого воска освещали огромный окорок, два блюда с горами рыбы - жареной и копченой - и большую серебряную лохань с еще булькающей овсянкой. Все это изобилие окружали корзинки с сыром, булочками и хлебом. Еды было столько, что ее хватило бы, чтобы насытить не только высших чиновников выездного суда, но и всех сопровождающих его лиц - конюхов, стражников, клерков и слуг. Лайам неторопливо снял плащ, перекинув его через спинку кресла, потом с легким отвращением взял из ближайшей корзинки горячую булочку и, наконец, сел.
Фануил, выглядывая из-под стола, внимательно наблюдал за действиями хозяина.
"А ничего сырого там нет?"
"Боюсь, что нет, - ответил Лайам, забрасывая кусочки сдобы себе в рот. - Я после придумаю, чем тебя покормить. А пока давай-ка займемся делом. Ведь узел и вправду исчез?"
"Да, мастер".
- Вот и прекрасно, - сказал Лайам вслух, раскладывая перед собой бумаги. Он надеялся, что детальное их изучение сможет хоть что-нибудь ему подсказать.
Итак, после полуночи в день всех богов внимание троих уоринсфордских стражников, патрулирующих набережную, привлекли дикие вопли, раздававшиеся из дома Элдина Хандуита. Они подбежали к дверям здания как раз в тот момент, когда тело несчастного вылетело из окна верхнего этажа. Тело было страшно искалечено, а сквозь разбитые стекла на стражников таращилось "рогатое чудище с огненными глазами, цепляющееся когтями за подоконник".
Тут же на улицу выскочила горничная Хандуитов, громко призывая на помощь, и патрульные, проявив, по мнению Лайама, недюжинное мужество, бросились в дом. Они добрались до спальни торговца и выломали дверь, но чудища там уже не обнаружили, хотя следы его пребывания виднелись повсюду. Глубокие царапины на подоконнике, поломанная мебель и запах серы явственно говорили, что тут похозяйничал демон, о том же свидетельствовали кусочек голубого мелка на полу и дохлая кошка.
Горничная "в великом смятении" (в истерике - понял Лайам) умоляла стражников поискать остальных обитателей дома. Она опасалась, что демон и их растерзал. Спальня, где ночевали брат Хандуита Эльзевир и его жена Ровиана, была пуста, ни в одной из комнат верхних этажей их тоже не оказалось. Дальнейшие поиски также результатов не дали, и, когда осталось проверить только подвал, горничная "впала в такое смятение", что одному из стражников пришлось увести ее подальше от здания.
- И кому же это выпала такая удача? - поинтересовался вслух Лайам, представляя себе, как двое оставшихся храбрецов с ужасом смотрят на лестницу, уводящую в подземелье.
"Тут не сказано".
- Знаю, - пробормотал Лайам. - Я задал этот вопрос просто так.
Итак, одному из стражников повезло, а остальные двое "с немалой опаской" спустились в подвал, где и обнаружили супружескую чету. Парочка стирала с пола следы пентаграммы, начертанной голубым мелком. Конечно, их тут же арестовали и, как понял Лайам, на том дело и кончилось.
Однако и Ровиана, и Эльзевир утверждали в один голос, что призывали демона только для того, чтобы заглянуть с его помощью в будущее, и что тварь вырвалась из магического круга сама. Они горячо отрицали, что замышляли убийство, хотя состояние старшего Хандуита должно было перейти именно к ним. На вопрос, откуда они узнали, как вызвать демона, супруги ответили, что в кипе старых пергаментов, хранившихся у них дома с давних времен, обнаружился лист с описанием такого обряда, но что демон унес этот самый лист вместе с трупиком кошки и голубым мелком. Автор отчета - по напористости и безапелляционности изложения Лайам предположил, что записку составил Куспиниан, - сомневался в правдивости слов обвиняемых. Сомневался, но… без всяких на то оснований.
Хандуиты и впрямь были виновны - но в чем? Лайам сдвинул отчет в сторону и сложил пальцы домиком, пытаясь точней сформулировать мысли, мелькающие в его голове. Что именно о своем будущем хотели вызнать супруги? Почему им вообще вздумалось вызвать демона? Почему именно в полночь? И если это все же они заставили рогатое чудище растерзать в клочья Элдина Хандуита, то ради чего?
"Мастер?" - осторожно окликнул его Фануил. Он уже знал, что новый хозяин не любит, когда его тревожат в минуты задумчивости.
"Сейчас продолжим, - мысленно отозвался Лайам. Дракончик кое-что смыслил в магии и сопряженных с нею занятиях, он охотно отвечал на всякого рода вопросы, однако их следовало правильно ему задавать. - Прежде всего, можешь ли ты мне сказать, много ли демонов существует в природе?"
Ответ последовал незамедлительно, словно Фануилу заранее было известно, о чем его спросят.
"Много - не то слово. Лордов тьмы - легион. Они - разные, и вращаются в своих областях потустороннего мира, так называемых сферах. Есть сферы, связанные с пророчествами, предсказаниями, расшифровкой знамений, как и сферы, нацеленные лишь на убийства. Существует еще великое множество других сфер, но они не относятся к делу. Лорды каждой из сфер откликаются только на определенного рода призывы и выполняют лишь определенные поручения…"
- Определенные? - вслух перебил его Лайам. - Тогда эта парочка лжет. Демон, вызванный для прорицания, убить не может, не так ли?
"К несчастью, может. Все лорды тьмы - это их правильное название - по своей натуре убийцы. Они извели бы весь человеческий род, представься им такая возможность".
Нахмурившись, Лайам задал новый вопрос:
"Значит, того демона действительно могли вызвать, как прорицателя?"
"Да, и это нетрудно проверить. Как я уже объяснял, лорды каждой из сфер откликаются лишь на определенного рода призывы, подкрепленные строго определенными способами начертания пентаграмм. Хандуитов поймали, когда они уничтожали магический круг. Если от него хоть что-то осталось, мы могли бы понять, какого лорда они призывали".
"А ты что, знаешь, какая пентаграмма чему соответствует?"
Дракончик выразительно повел мордочкой. "Они все описаны в "Доминантах демонологии"".
Лайам взял со стола увесистый томик, прихваченный им по совету все того же дракончика из библиотеки мага Тарквина Танаквиля, и с уважением его оглядел. Книжица была обтянута тяжелым красным бархатом и названия не имела. Открыв ее, он со все возрастающим изумлением вчитался в первые строки изложенного мелким, убористым почерком текста.
"Демонология входит в четверку магических дисциплин, затрагивающих явления как физического, так и метафизического порядка. Призыв демона любого разряда, ордена или сферы - есть упражнение, требующее точнейшего и неукоснительного контроля над материальными, положенческими, символическими и тональными компонентами. Цели упражняющегося не должны противоречить основным принципам магии".
Лайам дочел абзац до конца, затем полистал книгу. Страниц через пять стали встречаться рисунки, выполненные красной тушью. Какие-то круги, рассекаемые жирными хордами и тонкими дугами соседних окружностей, испещренные множеством странного вида значков.
"Где тут пентаграммы, что нам интересны?"
"Они на двадцать третьей и пятьдесят второй странице".
Лайам нашел указанные страницы и, заложив их пальцами, с минуту прилежно разглядывал очень схожие между собой чертежи. Различия, вероятно, все же имелись, но они прятались за сложными геометрическими построениями и цепочками непонятных значков.
"Ладно, - сдался он наконец. - Возьмем книжку с собой и просто сравним эту галиматью с той, что нарисована Хандуитами".
Фануил промолчал. Лайам с удивлением глянул под стол и увидел, что тот демонстративно чистит чешуйки.
"Перестань корчить из себя всезнайку. Ты что, уже эту книгу читал?"
"Мастер Танаквиль читал. А я все запомнил".
Покойный Танаквиль действительно частенько требовал, чтобы дракончик читал вместе с ним, ибо память уродца была просто феноменальной.
"Отлично. Тогда постарайся чуточку просветить и меня".
Дракон склонил голову набок и посмотрел на хозяина.
"Это сложно, мастер".
"Знаю, - спокойно ответил Лайам. - Успел сообразить. Потому-то мне и нужна твоя помощь".
Что и впрямь утомляло Лайама в Фануиле, так это его поразительная твердолобость.
"Как будет угодно мастеру, - ответил дракончик, садясь на задние лапки. - Тогда слушай. Демонология - не совсем магия, в том смысле, что заниматься ею могут не только маги, а все, кто захочет. Но она входит в первые четыре предмета, которые надлежит изучить начинающим магам для обретения кое-какого опыта и расширения кругозора. Правда, поначалу ученики осваивают кантрипы - мелкие, маломощные, но очень эффектные заклинания, которые можно творить даже мысленно. Некоторые из них освоил и я. И иногда применяю… когда мне прикажут. Ты же знаешь, я могу усыплять людей. А также проделывать разные фокусы с документами. В последний раз я очень неплохо использовал это умение по… по указанию мастера Танаквиля".
- Точнее, якобы по указанию мастера Танаквиля, - заметил язвительно Лайам. - Ты попросту всех надул. Расскажи о кантрипах подробнее.
Нимало не обескураженный таким заявлением дракончик продолжил свои пояснения.
"Кантрипы - скорее шутки, мистификации, не требующие от мага серьезных усилий или каких-то материальных затрат. Высшим достижением в этой области может считаться дублирование каких-либо текстов - с последующим долговременным их закреплением на бумаге. Дублирование - удобная и полезная вещь. Мастер Танаквиль таким образом еще во времена ученичества скопировал эту "Демонологию". Но пользоваться ею он начал гораздо позже. И даже не начал, а просто просматривал… иногда. - Тут в мыслях дракончика возникла ощутимая пауза. - Насколько я знаю, капитул торквейской гильдии магов вменяет в обязанность своим начинающим почаще практиковаться в этом искусстве".
Лайам кивнул. В годы студенчества он сам частенько прибегал к помощи пареньков в красных рясах. На площади Памфлетов, где те обычно толклись, всегда можно было скопировать нужный учебник, приобрести нашумевшую книгу или достать сборничек модных куплетов. Любой заказ выполнялся в течение четверти часа.
- Да, помню-помню, - сказал он вслух, - однако… зачем это им?
"Хорошая практика и… денежное подспорье. Гильдия скуповата и рада, когда ученики сами добывают свой хлеб. Демонология тоже может приносить хорошие деньги, если не зарываться. А под присмотром опытного наставника всегда можно взять в оборот какого-нибудь захудалого лорда тьмы".
"Ну, а если зарабатывать с помощью демонов захочет простой человек? Он может, например, пойти на базар и купить подобное наставление?"