У дверей стало теснее, пришлось крепче ухватить начальника за руку и сократить разделявшее нас расстояние до минимума. Теперь я смогла разглядеть затейливые запонки и по достоинству оценить парфюм: дорогой, не удушающий, но запоминающийся. Я к подобному равнодушна, хотя многие женщины любят чуть сладковатые запахи.
- Теперь целый час скуки, - предупредил Лотеску, провожая к свободному месту.
Мы устроились в четвёртом ряду. Достаточно близко, чтобы всё видеть и слышать, и достаточно далеко, чтобы помпезные речи не звенели в ушах.
Лотеску прикрыл глаза и в полголоса потребовал:
- Ну, рассказывайте.
- Что? - не поняла я.
- Хотя бы о своих таинственных материалах для лаборатории.
- Э, а вам это действительно интересно? - усомнилась я.
- Нет, просто надо чем-то убить время. Вступительное слово стандартное. 'В этот чудесный вечер мы собрались, чтобы чествовать имярек. Это стало возможным благодаря милости его величества'. Дифирамбы, титулы, биография лауреата... Нет, если хотите, слушайте. Вы же впервые на таких мероприятиях.
И я слушала. Хватило ровно на пятнадцать минут, проверила по часам в диктино, а потом стало скучно. В магии я разбиралась плохо, поэтому формулы на гигантском изопроекторе ни о чём не говорили. Покосилась на Лотеску: тот с кем-то разговаривал по приватной связи. Судя по тому, что начальник улыбался, беседа к работе и торжественному вечеру отношения не имела.
От нечего делать, обвела взглядом зал, разыскивая знакомые лица. Тайрон сидел во втором ряду рядом с Попечителем нэвильских учебных заведений. Интересно, о чём они шептались?
Почувствовав мой взгляд, Тайрон обернулся, и я тут же поспешила изобразить, будто поглощена голограммами на сцене.
Краем глаза проверила, отвернулся ли блондин. Да, вновь занят беседой с Попечителем. Вот и хорошо, а то ещё решит, будто кокетничаю.
Светские мероприятия порой утомляют. Похоже, не меня одну, потому что практически никто не следил за сценой.
Подумав, аккуратно собрала волоски у всех соседей. К счастью, никто не заметил, даже Лотеску не сделал замечание. Начальник беззвучно смеялся, закатив глаза к потолку.
Тоже, что ли, кому-то позвонить? Но кому? Брату? Надеюсь, он не спит в десять вечера в субботу.
Томас не спал, и мы мило поболтали о семье и состоянии здоровья родителей.
Когда я закончила, на сцену как раз поднялся лауреат с благодарственной речью. Ради приличия обратилась в слух. На работе точно спросят, что он изобрёл, надо же что-то ответить? Тайрон, конечно, рассказывал, но я ничего не запомнила.
- Не хмурьтесь: морщины будут. - Оказалось, Лотеску тоже уже отключил диктино. - Если интересуетесь наукой, подойдите к учёному во время обеда и попросите всё доступно объяснить. Уверен, он не откажет.
Выступление лауреата завершало торжественную часть. После неё начался обед.
Столы накрыли в полукруглом зале со стеклянной крышей.
В специальной ложе разместились музыканты. Они играли старую добрую классику - арии из опер, сонаты и сюиты. Необременительный фон для общения. После скучного официоза хотелось взбодриться, потанцевать, но протокол мероприятия такового не предусматривал.
За столиком мы сидели вдвоём, от чего я ощущала некоторую неловкость. Не знаю, что шепнул Лотеску официанту, раз тот нас ни к кому не подсадил. Все прочие гости либо сидели за такими же, как мы, столиками на двоих, либо за овальными столами на шестерых. Последние занимали семейные пары с друзьями. Рассаживались все произвольно, без номерков и карточек.
В университете мы изучали этикет, поэтому обилие приборов не вызвало паники. Я умела отличить десертную вилку от вилки для рыбы, иногда даже пользовалась обеими в ресторанах. Поэтому наслаждалась едой, а не стеснялась, изображая, будто не голодна.
- Ну, за что выпьем? - спросил Лотеску, когда официант напомнил бокалы. - Признаться, вы меня удивили. Не стушевались.
- Вы так за мной ухаживать пытаетесь? - напрямик смело спросила я. - Не знаю, как вы, а я всегда пью за финансовое благополучие.
- Хороший тост! И почему нельзя за вами ухаживать, Магдалена?
Голос Лотеску обрёл игривые нотки. Южанин! Представляю, сколько у них детей, если у мужчин такой неуёмный темперамент. На месте королевы я непременно бы завела любовника-южанина.
Не выдержав, рассмеялась и, сжав бокал пальцами, ответила:
- Потому что вы делаете это со скуки.
- А если нет? - продолжил игру начальник, нарочито наклонившись ко мне. Ну да, сегодня у меня глубокое декольте, можно рассмотреть не только бельё.
- То я холодная старая дева. Честно, я вряд ли сумею вас удовлетворить.
Лотеску напомнил, что мы в общественном месте, а публика вокруг приличная.
Да, действительно вышло не очень... Одно дело - шутки в кабинете, другое - так опозориться перед цветом города.
'Когда ухаживают, не всегда тащат в постель. Это банальное проявление внимания к даме', - шепнул Лотеску и предложил тост за профессиональные успехи. Я согласилась и с облегчением хлебнула вина. В голове вертелось, что на подобные мероприятия меня больше не пригласят и на огнемобиле домой не отвезут.
Опасения оказались напрасными. Начальник сделал вид, будто я ничего не говорила, но провоцировать перестал. Вместо этого начал расспрашивать о семье, о первой работе. Сначала отвечала односложно, но потом расслабилась. Догадываясь, что интерес формальный, рассказала о нелёгкой доле учителя без связей, о мечтах провинциалки с востока, о трудностях выживания в незнакомом городе.
- И почему всё-таки Вертавейн? Это тоже провинция. Или привлекли озёра?
- Надо было долг отрабатывать, - пожала я плечами. - Тут нашлось место и... Дальше вы знаете. Впрочем, вы сами, - поддела начальника, - не отправились искать счастья в столицу.
Тот покачал головой:
- Я работал в Штайте. Потом повысили. Так что с амбициями, ишт Мазера, всё в порядке. У вас тоже. Будете продолжать в том же духе - подпишу приказ о повышении. Но для этого найдите некроманта. Мне всё равно как, Магдалена, но найдите. Докажите, что вы заслуживаете должности, которую так хотите получить. Вижу же все ваши ухищрения!
- Значит, печенье не понравилось, - вздохнула я, отправив в рот кусок жаркого.
- Мне понравился бы отчёт о поимке некроманта. Очень бы понравился, - намекнул Лотеску. - А печенье вкусное. Вы хорошо готовите.
Расцвела от гордости и, не удержавшись, добавила:
- Фамильный рецепт.
- Вот, теперь вы кокетничаете, - философски заметил Лотеску. - Ладно, поговорим не о работе. Итак, ваш первый год в Нэвиле...
Остаток вечера прошёл в неспешной беседе - единственно доступном развлечении. Начальник вёл себя корректно и не приставал. Оказалось, он действительно маг, но о факультете почему-то умалчивал, отделываясь туманным: 'По-вашему, какое направление профильное для Карательной инспекции?' Я предположила защитное, но не угадала.
- Практическое, - наконец, сдался Лотеску. Видимо, не выдержал моего жалобного: 'Ну, скажите!' - Предвосхищая ваши охи и вздохи, похвастаться нечем.
- А вас и парциленом учили пользоваться? - невольно с восхищением взглянула на человека, который, в отличие от меня, не остановился на общей теории. Что бы там ни говорил Лотеску, а третий уровень потенциала без усилителя казался мне запредельно высоким.
- В бардачке лежит, - отмахнулся начальник и сменил тему.
Надо же, обычным людям разрешение на ношение не дают...
Обед завершился в три часа ночи. Сонные, усталые гости медленно потянулись к выходу. О лауреате все забыли, кроме друзей. Я так к нему и не подошла, решив не отвлекать дурацкими вопросами.
Уходя, оглянулась, чтобы окинуть взором опустевший зал, и невольно улыбнулась Тайрону. Тот стоял в паре шагов от меня и кивнул на прощание. Невежливо было не ответить.
- Да подойдите вы к нему! - недовольно буркнул Лотеску. - Он же из-за меня ушёл, хотя с удовольствием бы остался в вашем обществе. И теперь наверняка спросит код диктино.
Покачала головой и вышла в вестибюль.
Лотеску моего упрямства в любовных делах не понял, неодобрительно покачал головой, но промолчал.
Ноги гудели, жутко хотелось снять туфли.
На улице оказалось свежо, после тёплого помещения дрожалось.
Лотеску попросил немного подождать, накинул пальто и подошёл к Барашту. Ровно на два слова - видимо, чтобы попрощаться. После он вернулся ко мне, усадил в огнемобиль и включил подогрев.
Я разомлела на мягком сиденье и задремала. Когда мы подъехали к дому, начальнику пришлось пару раз меня окликнуть, чтобы разбудить. Всё же, нельзя так гонять! Только закрыла глаза... Зато соседи от зависти умрут. И Гарет приревнует, мигом примчится. С этими мыслями я в который раз поблагодарила Лотеску за чудесный вечер.
- Не за что. Надеюсь, хоть не напрасно вечер потратил, - пробормотал начальник и уехал.
8.
Меня разбудил диктино. Он всё трезвонил и трезвонил, окончательно похоронив мечту выспаться. Заворочалась, взглянула на часы и прокляла звонившего. Потом поняла, это Гарет и решила-таки оборвать утреннюю трель.
Странно, он же со своей пассией в оперу собирался, почему же звонит в девять часов утра? В воскресенье! Представление закончилось в полночь, затем прогулка при луне, проводы девушки до дома... Раньше часу ночи Гарет домой вернуться никак не мог, и то, если бы новая знакомая жила неподалёку. Паромобиль - штука не быстрая, летать не умеет.
Открыв один глаз, поднесла прибор к лицу, коснулась панели и сонно пробормотала:
- Слушаю.
- Это я тебя слушаю! - рявкнул Гарет.
Я аж подскочила. Сон как рукой сняло.
- С кем ты вчера шлялась? Что за франт?
О, неужели новости распространяются так быстро! И кто же ему настучал? Наверняка соседка снизу. С её неустроенной личной жизнью расстроить чужую - лучшее развлечение. Мирра только глухому не рассказала, какие мужчины козлы, в деталях поведав, кто и как перед ней провинившись. Не удивлюсь, если прильнула вчера к окну и следила за мной.
Остальные соседи - люди культурные, образованные, удивятся, но промолчат. Мирра же... За квартиру платила тётка, сама бы продавщица ювелирного магазина на такое жильё не скопила. По официальной версии Мирра училась, в реальности же сто лет, как провалила экзамены.
- Мой начальник. И на полтона тише, Гарет! Я, в отличие от тебя, работала, а не с девицами развлекалась.
- Лена, он тебя обнимал!
Так, это явно не Мирра.
Лихорадочно соображала, когда Лотеску умудрился меня обнять. Только на приёме. Значит, там же был кто-то из Налоговой инспекции, кто-то, кто знал меня в лицо. Тогда понимаю, почему Гарет так разбушевался.
- По-дружески, Гарет, по-дружески. Уймись, ревнивец! - я рассмеялась, сводя всё в шутку. Но реакция милого грела самолюбие. Значит, любит, значит, сожалеет о своём поступке. - Приезжай, я тебя чаем напою.
- Лена, что у тебя с ним? - не унимался Гарет. - Признайся, это ради повышения?
Ой, дурак!
Тут же меня обуяла злость. Значит, по мнению милого, я шлюха? Да я бы никогда не согласилась, даже если бы Лотеску угрожал увольнением! Это дело принципа.
Молчание затянулось. Гарет ожидал ответа, а я шумно дышала, унимая раздражение и пытаясь облечь мысли в предложения. Желательно цензурные.
- Вот, значит, что ты обо мне думаешь! - наконец, слова нашлись. - Очень приятно, Гарет, спасибо, что сказал! Почему же ты жениться-то хочешь на дряни, которая ради пары ршанов готова под любого мужика лечь?
- Лена, я совсем не об этом, - стушевался Гарет и сразу затих.
Только я разбушевалась. Слишком крепко задели слова Гарета, будто в помоях искупалась. Так горько и обидно! Даже слёзы на глаза навернулись.
Да если бы я служебные романы заводила, не мыкалась бы в поисках работы в Нэвиле. И в дипломе бы иные отметки стояли, и... Словом, устроилась бы припеваючи. Да Гарету ли не знать! Я же, когда попалась с налогами, только флиртовала, но не лезла в постель.
- Знаешь, да пошёл ты! - в сердцах крикнула я. - Либо извинись немедленно, либо... Либо я пойду и с начальником пересплю. Тебе назло! А что, он красивый, обходительный, как мужчина тоже, наверное, хорош... Ты же... Ничего, утешишься! Вчера же отлично устроился, девицу даже искать не пришлось.
Злые слёзы душили, заставляя говорить гадости. А ведь я с Гаретом помириться собиралась. Какой уж теперь мир!
- Лена, я сейчас приеду, - оборвал Гарет очередную мою тираду. - Нам нужно поговорить.
Вместо ответа нажала на отбой и откинулась на подушки.
Когда эмоции немного улеглись, побрела на кухню - завтракать и пить кофе.
Идти никуда не хотелось, видеть кого-то - тоже, поэтому решила весь день посвятить бумагам редактора 'Глашатая'. Работы лечит любые сердечные раны.
Никогда не думала, что для двенадцати полос газеты требуется столько материала! Тут одних черновиков до конца года хватит. Секретарь положила даже то, что не пошло в печать.
Густав ишт Майер тоже вёл плодотворную журналистскую жизнь. Писал о политиках, разного рода финансовых махинациях, светских скандалах и культурных мероприятиях. Например, об открытии музыкального училища. То есть о чём угодно, лишь бы платили.
Позёвывая и поглощая кофе литрами, разбиралась с закорючками чужого почерка. Он у Майера оказался мерзким, хуже моих бывших учеников. Бумагу журналист экономил, поэтому на одном листе могло быть начало одной статьи, а на обороте - наброски другой. Пришлось всё это маркировать, компоновать...
Детские утренники отмела сразу - некромант не мальчишка, а остальное приходилось читать. Уже через два часа выяснилось, что Майер успел досадить куче людей. Он совал нос во все щели, вытаскивал на свет чужое грязное бельё. С его лёгкой руки затеяли пару громких расследований, закончившихся не менее громкими отставками и даже тюремным заключением для одного казнокрада.
Отложив на время записи Майера, снова взяла статьи невышедшего выпуска газеты. Я ещё раз пробежала глазами заголовки, пытаясь понять, зачем уничтожили именно его. И пришла к парадоксальному выводу: преступника не интересовал этот номер. Там не было ничего сенсационного. О преступлениях некроманта ни слова.
- Лена?
От неожиданности едва не выронила бумаги, а потом вспомнила: у Гарета ключ, поэтому и вошёл без стука.
Не сочтя нужным ответить, - не меня же оскорбили! - подняла глаза и выжидающе уставилась на молодого человека. Как-то неудобно называть Гарета любовником, поэтому, по примеру девушек, продолжала представлять его молодым человеком. Кстати, он меня на два года старше.
- Лена, ты это специально?
Вместо того чтобы просить прощения, Гарет хмурился.
Пожала плечами - мало ли, о чём он, и вернулась к черновикам Майера. Нужно отложить самые громкие расследования и по ним сделать запросы в учебные заведения. Уверена, среди тех, у кого рыльце в пушку, есть некромант.
- Я пустое место, да?
Гарет сел рядом, крестив руки на груди.
- Я обижена, между прочим, - напомнила я. - Из-за тебя пришлось сгорать от стыда перед коллегами и навязываться начальнику. Думаешь, он обрадовался, узнав, что планы на субботу пошли коту под хвост? А мне, ой, как было приятно его уговаривать! И вдвойне приятно узнать, что на самом деле думает обо мне будущий муж. Как опера? Хотя бы слушали или целовались?
- Лена!
- Что Лена? Если я обжимаюсь с мужиками, то ты с бабами. Или двойные стандарты?
Гарет промолчал, а потом пробормотал:
- Давай не будем. Я тебе верю.
- Извинишься - и не будем.
Гарет шумно выпустил воздух и взял меня за руку. Пальцы погладили запястье и замерли на выемки ладони.
- Бросай эту работу, проживём. Видишь, что она делает? Отношения ведь важнее денег.
Не стала спорить насчёт последнего тезиса, но напомнила, кто виновен в нашей размолвке. Уж точно не работа!
Гарет вновь засопел, но извинился. Он признал неправоту, обещал не верить сплетням и предложил прогуляться.
- Или тебе это к завтрашнему дню нужно сделать? - Гарет покосился на ворох бумаг.
Покачала головой и отправилась переодеваться. Не то, чтобы я совсем простила Гарета, но он извинился, а это самое главное. Осталось только убедить его помогать, а не мешать работать. Можно подумать, ему дом не нужен! Я не желаю сидеть с детьми на съёмной квартире, я хочу собственное жильё. Оно же подспорье на чёрный день, в конце концов!
Мысленно представив себя начальником Отдела, кокетливо повязала на шею шарфик и вернулась к Гарету. Тот одобрительно кивнул и даже сделал комплимент.
Мы прогуливались вдоль набережной, когда до меня долетел крик газетчика. С некоторых пор я проявляла интерес к печатному слову, поэтому не пожалела пары рхетов на свежий выпуск последних новостей.
Одна из статей, увы, не стала неприятным сюрпризом. Мальчика, которой написал послание под окнами Карательной инспекции, нашли в лесу всего в паре часов езды от Нэвиля. Рядом с железнодорожным полотном. На первый взгляд - несчастный случай, но ушлые газетчики не уделили бы даже строчки смерти ничем не примечательного ребёнка. Увы, некромант остался верен себе: убил, забрал жизненную энергию и подбросил на рельсы. Чудовище без сердца!
Заметив, что я побледнела, Гарет вырвал у меня газету и прочитал заголовок.
- Мы должны туда поехать, - попросила я. - Сейчас, без полиции. Там могли остаться следы...
- Ничего там не осталось! - раздражённо ответил Гарет, скомкал газету и выбросил в урну. - Лена, сегодня выходной!
Кивнула, соглашаясь, но мальчик всё не шёл из головы. В итоге зашла в полицейский участок и попросила достать протокол осмотра места происшествия.
- Съездить хотите? - догадался дежурный.
Этот знал меня в лицо и догадывался, просто так чума по фамилии ишт Мазера в участок не зайдёт.
Гарет за моей спиной тихо взвыл, догадавшись, куда ветер дует.
Но я не побежала за детоскопом, не зашла к старшему инспектору, а попросила отвести себя в кафе-мороженое.
Щурясь от солнца, я доедала вторую порцию, когда завибрировал диктино. Отложив ложечку в сторону, ответила на вызов. Беспокоили из банка: на мою карточку поступил очередной платёж - оплата за ведьму. Вот за что люблю Карательную инспекцию, так это за оперативность!
На радостях решила покататься с Гаретом по реке. Ехать на озёра уже поздно, а для лодочной прогулки - в самый раз. Гарет предложил сплавать за пределы Нэвиля, посмотреть на гнездовья птиц. В Вертавейне по весне собиралось много пернатых. Кто-то пролётом, а кто - на всё лето. Попадались изумительные экземпляры, вроде хохлатых журавлей и ярких фламинго. Последние облюбовывали наши озера редко, но если уж появлялись, привлекали всеобщее внимание.
- Нехорошо у нас как-то выходит, - Гарет спустился на пристань и протянул руку, помогая мне. Каблуки застучали по деревянным сходням. Я старалась не оступиться, не угодить в щель. Вода в Адроне ещё прохладная, купание мне ни к чему. - Что ни неделя, то ссора. Никогда такого не было.
- Наверное, просто усталость, - предположила я.