– Всё! – Обратился Серега к живчикам. – Заткнитесь и не мешайте работать, а то голодными оставлю. Влад, сваргань чего-нибудь на кухне, а я пока этим халявщикам ненасытным жратву сотворю. Итак, мелкота, чего желаете на завтрак?
Изобретательней всех в плане "заказов" оказался Федот. Благодаря его жестам, Серега догадался, что усатый просит подать яичницу-глазунью, причем, на сковороде. Сковорода у Сереги получилась великоватой, зато на ней поместилась глазунья из девяти яиц. Раз уж на то пошло, Серега добавил в яичницу кусочки колбасы и присыпал сверху зеленым луком. Для сковородки не поленился сделать специальную подставочку и установил их посередине стола.
Федот завертел пальцами, и Серега его понял:
– Повторяю: никаких ножей и вилок!
Вскоре рядом со сковородой лежали три крохотные ложки.
Влад, принесший из кухни переполненный поднос, с закуской и спиртным, удивился не меньше, чем накануне, когда впервые увидел живчиков. Всего за несколько минут Серега, помимо яичницы на сковороде, успел слепить и овощи, и хлеб, и несколько бутылок и еще одну табуретку – для Зинаиды… Но все эти яства были "стационарны" – несмотря на призывные жесты живчиков, Серега до сих пор воздерживался от чихания.
– Ты и вправду слепил все это, пока меня не было, или заранее приготовил? – ставя поднос на стол, поинтересовался Влад.
– Да я особо не старался, все равно тут же схомячат, – Серега взял с подноса кусочек сыра и порезал его на крохотные кусочки, которые пинцетом перенес на пластилиновый стол.
Живчики, как по команде зажали носы пальцами и поспешили ретироваться подальше от натурального продукта.
– Я так и думал, – сказал Серега. – То же самое, скорее всего, будет и с колбасой.
Его догадка подтвердилась – такая вкусная, аппетитная, самая дорогая, что продавалась в магазине, любительская колбаса, вызвали у живчиков лишь гримасы отвращения.
– Натуральную водку и пиво я им даже предлагать не буду. Пусть из пластилиновых бутылок пьют, – Серега очистил стол от "человеческой" еды и чихнул.
В следующее мгновение за пластилиновым столом началось пиршество. Глядя на живчиков, у Сереги и его гостя разыгрался аппетит.
Чтобы слепить четыре площадки таких же параметров, как в композиции "Застолье", Сереге пришлось использовать почти весь пластилин "темных" цветов. Не тронул только белый – самый дефицитный, оставил немного розового и желтого. Остальной пластилин постепенно прибавлял один к другому и все вместе разминал, разминал…
Работа требовала немалых усилий, но Сереге было не привыкать. Влад неотрывно следил за его пальцами, восхищался и завидовал. Периодически Серега убегал в ванную комнату, чтобы вымыть руки с мылом. Во время его отсутствия Влад разливал спиртное. Они выпивали, и Серега вновь брался за пластилин и разминал его до тех пор, пока не получился брусок темно-красного цвета – точно таким же был пол в композиции "Застолье". Серега поделил брусок на четыре почти ровные части и вновь принялся разминать, отщипывать, добавлять, чтобы в итоге получились одинаковые площадки – три для жилых комнат и одна – для бильярдной. При помощи отрезков от зубочисток, он прикрепил-прилепил их к четырем сторонам изначальной композиции, вся территория которой теперь оказалась в виде креста. После этого Серега заставил себя чихнуть.
Получилось! Зинаида, прихватив скатерть, выскочила на ближнюю к нему площадку, Никодим занял левую территорию, Федот – правую. Вот и ладненько.
– А теперь за что возьмешься? – с нетерпением поинтересовался Влад.
– На сегодня хватит. Устал я, кисти сводит. Черт, а полка в серванте теперь не узковата ли будет для композиции? Посмотри, Влад.
Влад открыл сервант, прикинул на глаз размеры, резюмировал:
– Войдет, даже еще место останется.
– Черт! Как я их все вместе понесу-то? Развалится Застолье. Подай-ка с полки какой-нибудь словарь или энциклопедию пошире.
– Ага, теперь донесу без проблем, – сказал Серега, аккуратно переместив композицию на "Большую энциклопедию рыбалки" и поставив ее в сервант на полку. – Надо будет для подставки ДСП использовать – так еще надежней.
– Чего разорались? – наконец соизволил он обратить внимание на живчиков. – Проголодаться успели. Ничего, побудете на диете. У меня пластилин кончился. Вот завтра куплю пару коробок, и тогда просите – чего хотите – хоть осетрину с черной икрой. И мебель вам слеплю, а для тебя, Зинаида, может быть и персональную ванну.
С этими словами он закрыл сервант и вернулся за стол:
– Давай-ка Влад, выпьем.
– Лучше поехали ко мне в ресторан.
– У нас, чего – выпивона и закуси мало? У меня же еще в холодильнике и водка, и пиво.
– Зато у тебя бильярда нет. А в "Фазане и сазане", сам знаешь, три стола. Ты же собрался для Никодима и усатого…Федота бильярдный стол слепить. Вот тебе и фактура. Там и выпьем, и поужинаем – угощаю.
– Поехали!
– Серега, а во сколько ты свои поделки ценишь? – поинтересовался Влад после того, как назвал таксисту адрес ресторана. – Я не про живчиков, а про стационарные композиции?
– На самом деле, я об этом думал, – не стал темнить Серега. – Но, во-первых, если и буду продавать, то только копии, причем, на заказ, а цена – минимум по сто баксов за каждую фигурку и пятьдесят – за антураж.
– Другими словами, если бы кто-то захотел приобрести стационарное "Застолье", ему пришлось бы выложить триста пятьдесят зеленых? – уточнил Влад. – Не дороговато ли?
– А за "Черный квадрат" Казимира Малевича отстегивать порядка миллион долларов – это не дороговато?
– Ты только себя с Малевичем не сравнивай.
– Да? Это почему же?
– В самом деле – почему бы не сравнить, – чуть подумав, согласился Влад. – Твои шедевры – на порядок круче. Просто Малевича весь мир знает, а о твоем даре – только два человека.
– И я очень надеюсь, что этим количество знающих ограничится!
– Я же обещал никому не говорить. Разве что ты сам пожелаешь засветиться для широкой общественности. Но я бы не рекомендовал с этим делом торопиться.
– Никто и не собирается торопиться. Вдруг Зинаида с Никодимом и Федотом завтра подохнут. Или просто вернутся в свое первоначальное состояние.
– Серега, я мечтаю у тебя что-нибудь приобрести. За цену, которую ты только что озвучил. К примеру, композицию "На диване" или "У кого подберезовичек, у того и праздничек", или одного из рыболовов. Деньги есть, могу хоть сейчас расплатиться.
– Влад! Я же сказал, оригиналы – неприкосновенны, продавать буду только копии.
– Так слепи копии. Сколько тебе для композиции, допустим, "Мороз – Ккрасный нос" времени потребуется – пару вечеров? Согласись, довольно неплохо получить полторы сотни баксов за то, что занимался любимым хобби.
– Согласен, Влад. Только сейчас у меня на копии времени нет. В первую очередь, надо о живчиках думать. А то мы с тобой веселиться едем, а они – голодные, в темноте от скуки маются.
– Не думаю, – возразил Влад. – В наличии два парня и одна девка – чего им скучать-то?
* * *
Проснулся Серега Костиков в квартире Влада. Квартира была семикомнатной, из них – три спальни, в одной из которых он и осознал себя. Он лежал на широкой кровати, а в плечо ему уткнулась довольно миловидная брюнетка. Он пошевелился, и она тут же встрепенулась, села, прикрываясь одеялом, и, улыбнувшись, сказала:
– Значит, приветик!
– Доброе утро, – отреагировал Серега и закрыл глаза. Необходимо было вспомнить вчерашний вечер.
Так. Вместе с Владом они приехали в "ресторан "Фазан и сазан". Стали играть в бильярд – проигравший заказывает две банки импортного пива. Помимо пива, периодически прикладывались к вискарику. Обычно они играли примерно на равных, в этот раз Серега вошел в раж – выиграл все партии, а в одной даже не позволил сопернику закатить ни одного шара. Потом появились две девчонки, и они стали играть двое надвое, Серега – в паре как раз с брюнеточкой. Кажется, он вновь забивал больше всех… Потом – провал в памяти. Был ли у него секс – вот в чем вопрос?
К его щеке приложили что-то нестерпимо холодное. Разлепив веки, Серега схватился за запотевшую бутылку пива – открытую. Очень кстати подсуетилась брюнеточка. Он пил маленькими глотками, долго и смакуя пенистый напиток.
– Извини, я забыл, как тебя зовут? – спросил Серега, возвращая девушке опустевшую бутылку.
– А как ты думаешь?
– Катя?
– Значит, все-таки не забыл.
– Нет, просто к твоей внешности это имя больше всего подходит.
– Значит, не напрасно говорят, что скульпторы – народ наблюдательный.
– Кто тебя сказа, что я скульптор? Влад? Что он еще наплел?
– Что ты очень талантливый.
– Врет. Кстати, где он?
– В соседней комнате вместе с Машкой дрыхнет.
– Понятно. Ему-то на работу не идти, а мне уже пора, – Серега стал быстро одеваться.
– Значит, это, – Катя протянула ему открытый блокнот. – Автограф свой оставь.
– Зачем тебе?
– У всех своя работа.
Серега взял блокнот, на открытой странице которого ровным женским почерком было написано: "Я, Екатерина Жайворонок получила от Владислава Мохова 200 (двести) американских долларов за оказание услуг Сергею Костикову". Ниже стояла подпись Екатерины, еще ниже – "Подтверждаю и обязуюсь вернуть долг Владиславу Мохову в течение 2 (двух) суток. Клиент ………"
– Жайворонок, значит, – нахмурился Серега, но возражать не стал, дату и подпись поставил.
– На следующей странице тот же самый текст. Ты, значит, распишись, страничку вырви и себе забери.
Уже на выходе из комнаты, Серега спросил:
– Кать, извини, а у нас с тобой что-нибудь было?
– А ты, значит, вспоминай, вспоминай.
Нет, идти на работу сегодня было никак невозможно. Мало того, что Серега не до конца протрезвел, так еще и пивом опохмелился, но главное-то – дома его ждали проголодавшиеся живчики. Он достал мобильник и набрал номер телефона своего начальника и даже хорошего приятеля, с которым частенько выезжал рыбачить и охотиться.
– Александр Петрович, приветствую, это Сергей Костиков. Слушай, командир, я чего-то после вчерашней рыбалки неважно себя чувствую. Могу, конечно, больничный взять, но в поликлинику идти вломак. У меня там, вроде бы, отгул имеется. Ты не против, если я его сегодня использую? Спасибо, Петрович. До завтра.
Первым делом Серега заехал в "Детский мир" и купил сразу пять коробок пластилина, благо стоили они сущие копейки. После чего поспешил домой. По дороге никак не мог восстановить в памяти волновавший его промежуток времени.
Перед тем, как открыть дверцу нижнего отделения серванта, за которой хранились пластилиновые композиции, вдруг почувствовал, что волнуется, даже вспотел. Или это потому, что домой, чуть ли не бегом бежал, а, может, просто похмельный синдром?
Зинаида, Никодим и Федот, как и накануне утром, спали втроем, закутавшись в скатерть, в "комнате" девушки. Или не спали? Серега разволновался еще больше. От сердца отлегло, когда композиция была перенесена на стол, а Зинаида вдруг резко села и принялась расталкивать мужчин, что-то им крича. Через минуту все трое что-то кричали непосредственно ему.
– Да понял, я понял, – замахал руками Серега. – Извините, но я тоже человек, а не машина по изготовлению продуктов, алкоголя и жилплощади трем бездельникам. Успокойтесь, сейчас все будет. Федот, я тебя лучше других понимаю, объясни, что подать на завтрак?
Языком жестов Федот объяснил, что в первую очередь, мужчинам необходимо, естественно, по две бутылки пива, а Зинаиде – пакет молока. Когда требуемое оказалось на столе и "оживилось", Федот взял сковороду и дал понять, что неплохо бы им, как и вчера, усугубить горячую яичницу, только чтобы колбасы в ней было побольше. Вскоре заказ был исполнен.
Пока троица уплетала глазунью, Никодим и Зинаида то и дело обращались к Федоту, скорее всего, просили передать свои требования Сереге, и усатый мотал все это себе на ус.
Глядя на них, Серега уже привычно лепил овощи, фрукты, колбасу, сыр, белый хлеб, новые бутылки пива, слепил баклажку минералки. Но не это попросил Федот после того, как сковорода опустела. Некоторое время Серега никак не мог понять, чего от него хотят, а когда распознал жесты усатого живчика, от души рассмеялся. Ничтоже сумняшеся, Федот заказывал то самое, что Серега пообещал вчера, перед тем как запереть пластилиновую композицию в серванте, а именно – черную икру и осетрину.
Влад заявился ближе к вечеру и, увидев развернутое "Застолье", вновь открыл рот от изумления.
Теперь центральную платформу от четырех остальных отделяли стены высотой с рост живчиков, в каждой такой стене была дверь, ведущая в комнату. Влад обратил внимание, что с внутренней стороны на дверях имеются защелки. На центральной платформе, помимо стола, теперь имелись, прикрепленные к стене полка для посуды, рукомойник и раковина, под которой стояло ведро.
В углу каждой комнаты был диван с подушками и одеялом, на одном – развалилась спящая Зинаида. Еще в ее комнате имелся трильяж, зеркалами для которого, как догадался Влад, послужила разглаженная фольга.
Никодим и Федот играли… в бильярд. Да-да, на еще одной платформочке на прочных ножках стоял покрытый зеленым сукном бильярдный стол – с шестью лузами, а вооруженные киями мужчины гоняли белоснежные шары. Причем, пока один примерялся для удара, другой натирал мелом кончик своего кия. Больше всего Влада восхитила киёвница, с запасными киями – миниатюрная копия той, что стояла в бильярдной его ресторана. Судя по количеству валявшихся под столом бутылок и по поведению игроков, оба были в хорошем подпитии. Судя же по внешнему виду Сереги, скульптор смертельно устал.
– Представляешь, Влад, – обратился тот к гостю. – Как домой вернулся, выпил всего одну банку пива, а во рту до сих пор – ни крошки.
– На диету сел?
– Представляешь, некогда пить и есть! Сижу, леплю, руки заняты, мысли заняты, время летит с бешеной скоростью. А мелкота все требует и требует. Оборзела мелкота Им водка уже не нравится, подавай, видите ли, коньяк и шампанское, а к ним – лимон и ананасы.
– Так зачем ты у них на поводу идешь?
– Черт его знает. Завелся…
– Так нечего заводится! Ладно, сиди, отдыхай, а я пожрать сооружу, – Влад убежал на кухню.
– Представляешь, Влад, – продолжил Серега, когда тот, как и накануне, вернулся с подносом, полным еды и питья. – Вот попросил Федот ананас, а я сам себе думаю – слеплю или не слеплю. И ведь справился, слепил, а к нему и нож столовый – безопасный. Они этот ананас порезали правильными дольками и сожрали.
Заказали живчики черную икру – получите целую миску. И ведь всю сметали – ложками, такое впечатление, что вспомнили Верещагина из "Белого солнца пустыни". А лично я вот даже и не припомню, когда в последний раз черную икру ел…
– Серега! Я только сейчас задумался – откуда они все знают-то? Про икру – ложками, про бильярд… Ты же слепил их, ну, типа, безмозглыми.
– Не знаю, Влад. Может, когда они оживились, то одновременно приобрели мои знания, – Серега опрокинул стаканчик водки, запихнул себе в рот бутерброд с колбасой, машинально взял кусок пластилина коричневого цвета и принялся его разминать, затем раскатывать, придавая форму бочки, с одного торца которой ногтем мизинца сделал выемку, после чего иголкой провел по окружности ровные вертикальные линии.
– Это бочонок, – скорее констатировал, чем спросил Влад.
– Угу, – Серега смешал примерно в равной пропорции чуть-чуть желтого, белого и оранжевого пластилина, помял совсем немного, чтобы не получилось однородной массы, умял кусочек в выемку бочки и поковырял его иголкой.
– Капуста! – догадался Влад. – Квашеная.
– Угу, – Серега пристроил бочку в свободный угол центральной площадки, которую теперь вполне можно было назвать трапезной и, наконец, дожевав бутерброд, пояснил.
– Это моим бездельникам на закуску. Обнаглела мелкота: то им свежий огурец подавай, то малосольный, то помидоры соленые, причем, не красные, а зеленые. Теперь пусть капусту жрут.
– Я ото всего этого просто балдею! – в очередной раз восхитился Влад. – Как же это у тебя так получается?
– Ерунда, – Серега открыл банку пива.
– А из рукомойника действительно можно умываться?
– Естественно! Вообще-то надо им на отдельной площадке санузел слепить – с ванной, умывальником, унитазом, можно и биде для Зинаиды…
– Я обалдеваю!!! А как…
– Обрати внимание! – прервал его Серега. Кажется, Никодим нашего усатого Федота сделал…
– Раз Федот шары расставляет, понятно, что Никодим победил. А чего это они руки друг другу пожимают? Пари?
– Хотелось бы знать, на что они могут заключить пари? У них же там все общее, типа коммуны.