Во-вторых, это был отличный способ лучше узнать саму Сиару. Если бы она рвалась поговорить со мной о брате, она бы уже сделала это, а не скрывала, что ей вообще знакомо его имя. Фотография, попавшая ко мне, тоже была не самым эффектным козырем. Сиара могла сказать, что это просто дружеский снимок, и замкнуться еще больше. Чтобы расположить ее к себе, мне нужно было доказать, что я тоже кое на что способна.
Или окончательно опозориться, это тоже вариант. Но хотелось бы все же доказать.
В этой операции должны были участвовать трое: Сиара, главный хирург, ее ассистентка, то есть, я, и медсестра. Тоже любопытное, кстати, создание: она была до чертиков похожа на медсестру из лечебного отделения. Та же землистая кожа, те же темные волосы; если бы не пара несущественных отличий, я бы вообще решила, что они клоны, а так не сомневалась, что передо мной сестры.
Эту звали Никофея, и она была такой же угрюмой и немногословной, как ее родственница из лечебного отделения.
Когда мы вошли в операционную, анестезиологи уже сделали свое дело, йотун мирно спал. Мы остановились по разные стороны стола, под белым светом лампы. Северный гигант со всех сторон был закрыт простынями, на виду оставался только его живот.
– Разрез будем делать здесь, – Сиара провела на животе линию чем-то темным, похожим на йод. – Тут нет костей, за которые паразит мог бы зацепиться.
– Зато тут много органов, – указала я. – Если он начнет цепляться за них, будет только хуже!
Медсестра посмотрела на меня так, будто я отвесила Сиаре пощечину бобриным хвостом.
Похоже, тут не полагалось обсуждать решения врачей – и вообще старших по званию. Но я так не могла, речь шла о жизни пациента!
А вот сама Сиара не обиделась, она ответила мне вполне спокойно:
– Я знаю, но это оправданный риск. У йотуна большой жировой слой, если мы проведем все на этом уровне, травма будет минимальной. Но нужно действовать быстро, ведь если этот мелкий стервец поймет, что мы задумали, он может убить носителя.
Тут я была с ней согласна. Паразит был слишком глуп, чтобы мстить, однако он был способен нанести йотуну вред, пытаясь зарыться поглубже. Насчет "быстро" она была права, и все равно я не представляла, как мы подманим это существо туда, куда нам нужно.
Она сделала аккуратный разрез, и пока моя работа заключалась в том, чтобы подавать ей то скальпель, то зажим, то ватный тампон. С этим справилась бы и медсестра, и одна из нас явно была в зале лишней. Но я ни о чем не спрашивала: теперь, когда операция началась, я должна была слушать Сиару, а не спорить. Момент был настолько напряженным, что даже Локи, наблюдавший за нами со стороны, помалкивал.
Когда разрез был готов, Сиара достала бутылочку с темной жидкостью и смочила ее содержимым один из ватных тампонов. Подготовленную ватку она поднесла к ране и застыла, ожидая, что будет дальше. Я ни о чем не спрашивала, она сама пояснила:
– Это кровь основной добычи этих существ, гораздо более привлекательной, чем йотун. Должно помочь.
Идея казалась мне сомнительной: зачем паразиту какая-то ватка с мертвой кровью, если он обитает в живой крепости из мяса? Но план Сиары сработал неожиданно легко: не прошло и минуты, как в ране появилось движение.
Медсестра, стоявшая рядом со мной, заметно вздрогнула. Я ее понимаю: перед нами сейчас представал феерический уродец!
До операции я просматривала медицинские энциклопедии, чтобы знать, с кем мы имеем дело. Но существо, столько времени обитавшее внутри северного гиганта, изменилось, эволюционировало и теперь выглядело не в пример гаже, чем на картинке.
У него было массивное плоское туловище, примерно как у краба: голова и тело сливались, шеи как таковой не было. А из этого туловища в разные стороны тянулись суставчатые лапы, тонкие и длинные. Глядя на них, я подозревала, что в диаметре они будут примерно как мои вытянутые в разные стороны руки, а это чертовски много для уродца, который ползает по чужому телу.
Оно было покрыто гладкой беловато-розовой кожей, через которую просвечивались сосуды. Плоскую спину существа покрывал узор из мутных глаз, я даже не представляла, зачем ему столько – ведь оно почти не знало света! Однако все эти глаза были способны видеть – и следили за нами. Недостатка пастей у паразита тоже не было, они располагались в нижней части тела, по кругу, и были полны острых клыков, мелких, но все равно способных дробить кости.
Только теперь я поняла, что пережил несчастный северный гигант. Паразит уничтожал его изнутри, пожирал и сдвигал в сторону внутренние органы, отравлял отходами собственной жизнедеятельности. А йотун все это чувствовал – но ничего не мог изменить!
– Он больше, чем я ожидала, – процедила сквозь сжатые зубы Сиара. – Проклятье! У нас будет всего один шанс, потому что если отсюда он двинется в сторону груди, то может дотянуться до сердца. Держите его!
Паразит уже сообразил, что его обманули и привычной добычи здесь нет. Существо рванулось в сторону, чтобы скрыться из виду, и мне лишь чудом удалось перехватить его тонкие лапки. Мне не слишком хотелось трогать эту тварь – да я бы дорого заплатила, лишь бы этого не делать! Паразит истекал слизью, держать его было все тяжелее, а клыки щелкали у самых моих пальцев. Но все равно я не отпускала его, потому что не могла позволить этой твари отнять чужую жизнь.
Существо было сильным, гораздо сильнее, чем можно было предположить. А мне нужно было не просто удержать его, а еще и не позволить ему метаться в чужом теле, разрывая рану. Я бы не справилась, если бы Сиара не помогла мне, но теперь у нас обеих были заняты руки.
А вот медсестра ничего не делала! Она стояла рядом со мной, с ужасом пялилась на беснующегося паразита – и все. Не вовремя она решила в ступор впасть!
– Никофея, помоги! – крикнула Сиара.
– Его нужно убить… – пробормотала медсестра.
– Сначала достать, потом убить!
– Нет, сейчас!
– Нельзя сейчас! – настаивала Сиара. – Кровь этого создания токсична, мы погубим пациента!
– Да он уже мертвец, дайте мне покончить с этим!
– Пошла вон! Вон отсюда!
Медсестра охотно подчинилась, ей еще хватило наглости окинуть нас презрительным взглядом! Она покинула операционную без малейших сомнений, оставив меня и Сиару в крайне затруднительном положении.
Да что там затруднительном – безвыходном! Мы обе держали паразита двумя руками, обе не могли отпустить – и обе выбивались из сил. Я зависла над открытой раной, смотрела прямо в мутные глаза чудовища и меня здорово подташнивало. Казалось: еще один рывок, и он просто выбьет мне плечевой сустав. Я понятия не имела, что делать.
А вот Сиара не поддалась панике, она все еще была главным врачом в этой операционной.
– Продолжай держать! – велела она. – Нужно подрезать пару мышц, и мы вытащим его, у нас еще есть шанс!
– Но как? Я одна его не удержу!
– Тебе и не нужно, просто не отпускай!
А потом я услышала треск рвущейся ткани. Халат на спине Сиары расслоился на несколько тонких лоскутов, и по обе стороны ее тела появились новые руки – две пары, вполне человеческие, такие же, как те, которыми она держала паразита.
И эти руки начали действовать, Сиара великолепно контролировала их. Тремя руками она подхватила дергающиеся лапы существа, еще одной взяла скальпель и сделала несколько точных, аккуратных разрезов.
– На счет три тяни его вверх изо всех сил! – крикнула она. – Готова?
Я судорожно кивнула. Руки болели, и мне было до чертиков страшно, но в этот миг я была врачом и больше ни о чем не думала.
– Отлично! Раз, два… три!
И я тянула. Тянула эту тварь вверх, на себя, хотя не представляла, что буду делать, если оно в меня вцепится. Мы умудрились вытащить паразита, не травмируя его, ни одна капля его крови не пролилась на рану, а значит, йотуну ничего серьезного не угрожало, хотя хищник успел вырвать кусок жировой ткани из его тела. Но это такие мелочи по сравнению с тем, что могло произойти!
Вот только то, что для йотуна было большой удачей, для нас стало проблемой: паразит, живой и здоровый, пытался наброситься на нас. Одна я бы его не удержала, а вот Сиара справилась. Она осторожно оттолкнула меня в сторону, чтобы я не мешала ей, и швырнула существо в подготовленную для него клетку.
После такого хотелось расслабиться, хоть минуту провести в покое, чтобы сердце не так отчаянно колотилось в груди, так нет же! На столе все еще лежал пациент, которого нужно было зашить, а не бросать прямо так. Поэтому мы надели новые перчатки и приступили к делу.
Мы почти не говорили, но все равно действовали слаженно, будто уже сотню операций вместе провели. Когда паразита достали, я увидела, что йотун анатомически не так уж сильно отличается от человека. А помогать людям я умела!
Мы восстановили все, что могли, все, что разрушил паразит, и это отняло больше времени, чем я предполагала. Когда мы наконец закончили, я едва держалась на ногах, да и Сиара, работавшая шестью руками, была не в лучшем состоянии. И только паразит метался по своей клетке, будто ничего особенного не произошло.
Сиара взглянула на датчики, расположенные у кровати, и довольно кивнула:
– Он стабилен, мы справились. Спасибо тебе.
– За что? Я просто выполняла свою работу.
– Никофея показала тут, как некоторые выполняют свою работу. Но с ней я разберусь сама, не думай об этом. Отдохни, на тебе лица нет, позже поговорим.
Тут она была права, я действительно валилась с ног. Но отправиться в постель я не могла: капли крови и кусочки жира даже в волосы мне попали, и казалось, будто они пропитывают меня насквозь. Так что, добравшись до своей комнаты, я набрала ванную с пеной и погрузилась туда с головой.
– Следи, чтобы я не заснула, – сказала я Локи.
Он появился у двери, подошел ближе и сел на полу возле ванной, так, чтобы наши лица были на одном уровне.
– Мне понравилось смотреть, как ты работаешь, – задумчиво произнес он.
– Да ладно тебе! Там в основном Сиара работала.
– Без тебя она бы не справилась, и она это знает. Думаю, сегодня ты получила ее уважение… и не только его.
Слышать от него похвалу оказалось приятней, чем я ожидала, и это меня смутило. Чтобы не показать ему, что я краснею, я спряталась в пену и поспешила сменить тему.
– У нее шесть рук… Догадываешься, кем она может быть?
– Я не догадываюсь, я теперь знаю наверняка – я представительниц этого вида встречал, и не раз. Она – нага, и то, что ты увидела, было лишь частичным перевоплощением с ее стороны.
– Звучит как что-то из "Рикки-Тикки-Тави", – фыркнула я.
– Ты не так далека от истины, как тебе кажется. Род наг появился в Индии, но было это давно, и теперь их потомки живут во всему миру. Изначально наги – воины, и хотя они могут владеть любой профессией, их сущность при этом не меняется. Как видишь, она может забацать себе шесть рук, может превратить свое тело ниже пояса в змеиное, а может и вовсе змеей стать, огромной, естественно. У нее много способностей, все наизусть я не помню, но знаю, что недооценивать этот вид нельзя.
– А деревья на крышах наги выращивают?
– Точно нет. Они – рептилии, мир растений от них далек.
Можно было догадаться: не представляю себе змею, которой нравилось бы возиться в личном садике. Но это все равно не исключало Сиару из списка подозреваемых. Если она действительно воин, она могла убить моего брата – и могла искренне понравиться ему.
Я готова была поверить, что Леон любил ее. Однако ради чего она была с ним?
Я провела в ванной больше часа, пару раз чуть не заснула в уютной горячей воде, но Локи оказался непередаваемо полезен.
– Я стал твоим личным будильником… о да, теперь я понимаю, почему не поддался смерти, – ворчал он. – Вылезай давай, вода давно остыла.
– Спасибо, – сонно пробормотала я. – Я правда ценю это…
Мне не хотелось огрызаться и спорить с ним. Кое-как просушив волосы полотенцем, я буквально доползла до кровати и сразу же заснула.
Утром небо было затянуто серыми тучами, шел мелкий дождь. Это было странно: Хакир говорил мне, что в Эпионе большую часть времени солнечно. Если дождь и призывали, то только для полива растений, и это обычно был быстрый тропический ливень. Ну да ладно, может, я что-то перепутала!
Когда я спустилась в ресторан на завтрак, Флор сообщил мне очень даже неплохую новость: после вчерашней операции мне дали выходной. Это было весьма кстати, я чувствовала себя разбитой, хотя дело было даже не в этом.
До меня только теперь дошло, что я спасла йотуна. Это вчера он был для меня лишь пациентом, сегодня он снова стал опасным чудовищем. Я читала об этом виде, и никто не называл северных гигантов милыми и дружелюбными.
Так правильно ли я поступила? Как доктор, я должна спасать любые жизни. Как охотница и последняя наследница моего клана, я должна защищать людей. Что если йотун, которого я с таким трудом откачала, через месяц вернется во внешний мир и устроит резню? Да, в Эпионе он был паинькой, но это потому что паразит его здорово ослабил.
Теперь он станет прежним. Получается, кровь его жертв будет и на моих руках! Вместе с тем, когда я спрашивала себя, готова ли я отнять его жизнь и поступила бы иначе вчера, я не могла ответить утвердительно.
Короче, я совсем запуталась и не решалась обсудить это даже с Локи, потому что боялась обидеть его. Мне нужно было разобраться, правильно я поступила или нет, вернуть хоть какое-то подобие душевного спокойствия. Едва покончив с завтраком, я направилась обратно в больницу.
Отказываться от выходного я не собиралась, поэтому не надела белый халат; в хирургическое отделение я пришла как посетительница. Демми все еще была без сознания, подходить к этому несчастью, перемотанному бинтами, оказалось бесполезно. А вот йотун оправился относительно легко и под должной дозой обезболивающих чувствовал себя прекрасно.
Он уже знал, что произошло, и едва я подошла поближе, как он схватил мою руку и принялся ее отчаянно трясти.
– Спасибо вам… вы не представляете, что это такое! Спасибо и вам, и доктору Сиаре… У меня нет слов! Так хорошо… Я снова смогу жить! Я ваш вечный должник, доктор.
– Да что вы, не стоит, – улыбнулась я.
– Вы просто не понимаете! Я уже с жизнью попрощался – потому что не хотел жить. И тут вы, две волшебницы! Умоляю, дайте шанс однажды отплатить вам! Приезжайте ко мне в гости, в Иотунхейм – познакомитесь с моими девочками.
– Девочками?..
– У меня три дочки и семь внучек! – с гордостью объявил он. – В Иотунхейме очень здорово, особенно зимой, приезжайте!
Вот оно как. Гигант, которого я представляла разбивающим головы людям, в свободное время гулял по своему родному миру и нянчил внучек. Он благодарил меня со слезами на глазах. Он радовался возможности жить – а не возможности убивать.
Я даже не понимала теперь, почему мне так хотелось увидеть в нем чудовище.
Да тут еще Локи подлил масла в огонь – он опять раскусил меня, словно мои мысли у меня на лбу высвечивались.
– Не страшно, что ты ошиблась. Ты не жила раньше в кластерах, ты привыкнешь.
Я хотела ему ответить, но не успела: к нам неожиданно присоединилась Сиара. Она тоже не работала в этот день и тоже пришла навестить йотуна. Он разразился новой песнью благодарности, которую нага приняла с привычным спокойствием.
Лишь когда пришла медсестра, чтобы поставить ему капельницу, Сиара взяла меня под локоть и отвела в сторону.
– Нам нужно поговорить.
– О чем? – удивилась я.
– Не придуривайся, я знаю, что ты этого хотела. Думаешь, я не заметила, как ты пялишься на меня?
– Я на всех тут пялюсь.
Это было почти правдой, но Сиара не поддалась:
– Я вижу разницу между мной и всеми. Мы с Леоном всегда скрывали свои отношения, и у нас неплохо получилось: тут никто не в курсе. Но ты каким-то образом все вычислила, а может, он сам сказал.
– Он не говорил, – возразила я. Больше не было смысла притворяться.
– Значит, ты догадалась? Неплохо. Как ты могла заметить, я не слишком люблю посвящать окружающих в подробности своей личной жизни, но тут придется сделать исключение. Пойдем, прогуляемся, и я тебе все расскажу.
Глава 12
Полтергейст
Со стороны моря налетал прохладный ветер, но холодно не было – теплая керамическая чашка с кофе грела мне руки. Дождь прекратился, однако пляж оставался мокрым, и отдыхающих тут не было. Оно и к лучшему: мы с Сиарой могли прогуливаться вдоль внешней границы острова, не опасаясь, что кто-то подслушает наш разговор.
Кроме Локи, разумеется, но его видела только я.
– Лео потом говорил, что сразу меня заметил, в первый же день, – сказала Сиара, не глядя на меня. Она смотрела лишь на море. – Не знаю, правда это или что-то вроде романтичного комплимента – он такое любил. Я, по крайней мере, не помню, как встретилась с ним. Думаю, его представили нам, хирургам, как представляют любого нового резидента, близко мы не общались.
Сиара была истинной нагой во всем, кроме одного: она стала доктором, а не убийцей. Но она пошла в хирургию, это можно считать компромиссом. Как и все представительницы ее вида, она не рвалась к общению, занималась своим делом и никому не доверяла.
Они с Леоном сблизились, когда у них появился общий пациент, которому требовалось несколько сложных операций. Сначала они стали встречаться по делу, а потом и просто так, потому что им это нравилось.
– Я сама удивилась: как, почему он? – тихо засмеялась она. – У нас не было ничего общего, скорее, мы были противоположностями.
Это я видела и так. Мой брат был воплощением позитива, он стремился поговорить со всеми, кто попадался на его пути, его все знали и любили. Сиара была тихой змеей, отдыхающей в тени. Они должны были раздражать друг друга, а сложилось иначе.
– Я не хотела быть такой, как он, но в нем словно был кусочек моей жизни, который я не могла создать сама. Звучит бессмысленно, я понимаю…
– Вовсе нет, – заверила ее я.
– Постепенно я привыкала к Лео. Другие врачи меня по-прежнему раздражали, но не он. Я чувствовала, что он не врет мне, для меня это было важно. Он же и вовсе утверждал, что влюбился с первого взгляда, но тут он точно преувеличил. Это женщины могут убедить себя, что влюбились с первого взгляда, мужчины – никогда.
– Две экспертки по мужчинам собрались, – фыркнул Локи.
Я не обратила на него внимания, меня интересовало кое-что другое:
– Ты… ты любила его?
Я понятия не имела, ответит ли мне Сиара. С ее недоверием и подозрительностью, могла и послать. Она вообще сделала мне большое одолжение, когда согласилась поговорить!
Но она не спешила хамить, она словно раздумывала над ответом. Наконец она сказала:
– Да. Только вот поняла я это слишком поздно – когда он умер. До этого я думала, что он никуда от меня не денется. А если он со мной и все хорошо, то зачем раздумывать о том, что я чувствую? Я никогда не говорила ему…
Именно Сиара настаивала на том, чтобы они скрывали свои отношения. Она боялась открытых чувств, потому что они делали ее уязвимой. К тому же, она происходила из уважаемого рода, ее отец входил в попечительский совет больницы. Семья не одобрила бы того, что она, чистокровная нага, связалась с самым обычным человеком.