- Более точно я смогу сказать лишь после детального анализа. Надо исследовать одежду этого племени. Возможно, по ней удастся определить, кто эти люди. А когда мы установим личность этих людей, нетрудно будет более точно установить место происходящей битвы. Но уже сейчас могу без колебаний сказать, что это место может находиться или во Франции, или же в Англии.
После слов профессора на некоторое время наступила тишина. Боуд осмысливал услышанное. Сенатор, видя, что Боуд над чем–то раздумывает, собирался задать профессору ещё несколько вопросов, которые его интересовали, но тут снова появился агент ФБР в сопровождении Джонатана Парка. Как и в первом случае, агент немедленно удалился. Никто из троих практически не обратил особого внимания на появление Парка. Видя, что на него не обращают внимания, Парк встал чуть сзади от них и осмотрелся. Взгляд его практически сразу выхватил общий вид картины, изображённой на экране. Парк застыл, не в силах отвести взгляда от экрана. Парк смотрел как заворожённый на экран, и это обстоятельство не укрылось от Боуда. У него появилось предчувствие, что он услышит нечто важное о картине. Боуд осторожно обратился с вопросом к Парку:
- Что ты можешь сказать об этой картине, Джонатан?
- Всё, - последовал короткий ответ.
Все присутствующие, включая Боуда, слегка вздрогнули, услышав эти слова. В голосе Парка звучала даже не уверенность, а какая–то железная убеждённость.
- Что ты видишь, Джонатан, когда смотришь на эту картину, - разделяя почти каждое слово, спросил у него Боуд.
Последовал незамедлительный ответ Парка:
- Борьбу человека со злом!
- Поясни, что ты имеешь в виду, Джонатан, - попросил Боуд.
- Что тут пояснять, Джеймс? - Парк указал на правую часть картины рукой, - это воинства зла. С другой стороны святой Генрих возглавляет воинство христиан, которые осмелились бросить вызов злу. Они знают, что умрут, но всё–таки полны решимости биться до последнего дыхания.
Наступила тишина, которую нарушил поражённый голос Боуда:
- Как ты назвал предводителя христиан?
- Святой Генрих!
Парк повернулся лицом к Боуду.
- Это именно тот святой, который приходил ко мне и отвёл в святилище. Это он. Святой Генрих. А эти люди… Парк снова устремил взгляд на картину, но вместо того, чтобы продолжить… осёкся. Его лицо в одно мгновение сменило несколько выражений и в конце выглядело мертвенно бледным. Парк сделал несколько шагов вперёд. Было заметно, что его ноги дрожат. Затем он внезапно рухнул на колени и молитвенно сложил руки. Губы Парка едва слышно прошептали:
- Рука господа. - отца нашего.
- Что? - не выдержав, - закричал Боуд.
- Святилище, Джеймс. Это святилище!
- Святилище? - одновременно раздалось три глубоких вздоха, а после этого наступила полная тишина.
Профессор Коэл вот уже четверть часа теребила край своего платья. При этом она чуть ли не ежесекундно смотрела на одухотворённое лицо Парка, который стоял, прислонившись к стене, и по–прежнему смотрел на картину. Боуд искоса следил за сенатором, который ежеминутно подходил к экрану и что–то пристально разглядывал. Все всё делали молча. Тишина начинала давить. Наконец Боуд не выдержал.
- Джонатан, скажи на милость, где ты увидел. это святилище?
- Я уже говорил, - раздался спокойный ответ Парка.
- Но ведь это же скала. Просто скала. Это не может быть святилищем!
- Это святилище, Джеймс. Я уверен в этом.
- Но ты же не знаешь, как оно выглядит снаружи. Как же ты можешь быть уверен в том, что это скала и есть святилище?
Сенатор повернулся к Боуду и с глубокомысленным видом обронил:
- Верхушки скалы не видно на картине. Возможно, на верхушке расположен монастырь или…
- Да оставьте вы в покое верхушку, - раздражённо перебил его Боуд, - вы уже битый час твердите об этом. Мы всё услышали и приняли во внимание, что верхушки на картине не видно. И что возможно на ней находится монастырь или церковь, или. я не знаю… что угодно. Там может быть что угодно. За скалой, например… может быть целый город., а слева возможна целая страна… но мы же не видим этого. Так как же можно утверждать что–то… тем более заявлять, что это скала и есть святилище… а, Джонатан?
Парк никак не среагировал на раздражённую речь Боуда. Он погрузился в молчание. Боуд видел, что Парка поддерживают и профессор, и сенатор. Он видел это по осуждающим взглядам, которые они изредка бросали на него. Боуд всплеснул руками и быстро подошёл к экрану:
- Хорошо. Допустим, ты прав, и эта скала действительно святилище. Но ведь здесь нет ни дверей, ни окон… только камень.
За эпизодом столкновения двух воинств действительно была изображена скала. И внешне она ничем не отличалась от любой другой. Боуд был несомненно прав, утверждая это.
- Святилище сотворила рука господа, - голос Парка прозвучал как–то особенно, и не нам судить, как должно выглядеть его творение.
- Общие слова и только, - Боуд досадливо махнул рукой, а затем демонстративно усевшись в кресло, продолжал, уверенный в своей правоте, - рука бога есть повсюду. В любой церкви. Но разве есть хоть одна церковь без дверей? Или, скажем, без окон? Должно же быть что–то… что хотя бы издалека напоминало о том, что это сооружение строили люди.
- Разве я сказал, что святилище строили люди?
- А кто же ещё? - Боуд с ярко выраженным изумлением посмотрел на одухотворённое лицо Парка, - кто же ещё мог построить?
- Рука господа, - последовал ответ.
- Рука господа, рука господа - раздражённо повторил Боуд, отворачиваясь от Парка, в конце концов, он что, спустился на землю и своими руками построил это святилище?
Боуд сразу почувствовал напряжение вокруг себя. Сенатор и профессор Коэл словно завороженные смотрели на Парка. Боуд последовал их примеру и снова посмотрел на Парка. Выражение его лица изумило Боуда. Лицо Парка буквально сияло. Всем своим видом он выражал утвердительный ответ. Боуд на время остался с открытым ртом, но затем быстро пришёл в себя.
- Так ты что, в прямом смысле говорил, что святилище сотворила рука господа? - с нескрываемым изумлением спросил он у Парка.
Парк в ответ утвердительно кивнул.
- Ты хочешь сказать, что святилища касалась рука господа?
Парк снова кивнул.
Боуд, не выдержав, безудержно расхохотался.
- С тобой не соскучишься, Джонатан, - сквозь смех еле выговорил Боуд, - сотворила рука господа. И как же мы проверим твои слова? Сравним отпечатки пальцев на святилище с картотекой ФБР?
Боуд после этих слов ещё долго смеялся. Его веселье наблюдалось молчаливыми взглядами всех присутствующих. Наконец отдышавшись, Боуд поднялся.
- На сегодня с меня достаточно, - всё ещё весело произнёс Боуд, - мне следует отвлечься хоть на какое–то время. Иначе я просто сойду с ума.
Бормоча что–то под нос, Боуд направился к двери. Возле выхода его нагнал голос Парка:
- Джеймс!
Боуд остановился и посмотрел на Парка.
- Помнишь, когда я тебе сказал, что убийца тот, которого вы считаете сыном Мандрыги, ты мне не поверил. Помнишь, что я сказал тебе, когда уходил?
Боуд молча кивнул.
- Так вот, Джеймс, сейчас я говорю тебе: когда ты найдёшь святилище - ты получишь доказательства моих слов. И ты не будешь верить как прежде, в господа, отца нашего и всего насущного. Нет… Ты будешь знать, что он есть!
ГЛАВА 7
Через несколько часов после того как Боуд покинул лабораторию, ему позвонил директор ФБР. Следовало незамедлительно подняться в кабинет шефа. Боуд уже собирался ехать домой, но в который раз пришлось отложить свои планы. Недовольно вздыхая, он отправился к директору ФБР. В кабинете никого не было, кроме директора ФБР. Шеф был чем–то озабочен, это было видно сразу.
- Садись, Джеймс, - директор ФБР указал на одно из свободных кресел, стоявших вокруг стола.
Боуд принял приглашение.
- У меня плохие новости, Джеймс, - без предисловий заговорил директор ФБР, - у нас забирают дело.
Боуд сразу понял, о чём идёт речь.
- Как забирают? - недоверчиво спросил он у директора ФБР.
- Передают его службе национальной безопасности. Сенатор Рендол решил, что ты недостаточно серьёзно относишься к выполнению своих обязанностей. В частности, это относится к информации, касающейся "святилища", которую ты счёл абсурдной. Сенатор уверен, что на данный момент есть достаточно фактов, с помощью которых можно в ближайшее время найти интересующий всех нас объект. Мне известно, что в данный момент разрабатывается план по проведению широкомасштабных поисков. Создаются мощные поисковые отряды. К делу привлекаются несколько военных спутников. Целая группа специалистов будет заниматься анализом операции. Короче говоря, нам не сравниться с ними, Джеймс. У них огромные возможности. И все эти возможности будут пущены в ход. Нам ничего не остаётся кроме как принять это решение.
Боуд молча поднялся с кресла. Лишь лёгкая бледность указывала на то, как сильно его задела эта новость.
- Твоих людей отозвали из Англии. С сегодняшнего дня каждый будет заниматься прежними обязанностями. А тебе Джеймс… тебе лучше несколько дней отдохнуть. Ты в последнее время слишком много работал и…
- Может, мне следует вообще уйти из ФБР? - негромко произнёс Боуд, обращаясь с этим вопросом скорее всего к самому себе.
- Не горячись Джеймс. В жизни всякое бывает. К тому же, мы ничего не можем сделать. Нам придётся уступить.
Боуд так и не ответил на последние слова директора ФБР. Через четверть часа он покинул здание штаб–квартиры ФБР в крайне расстроенном состоянии. Боуд отправился прямо домой.
Дома никого не было, как и думал Боуд. Он принял душ. А после него сразу отправился в спальню и забылся крепким сном. Он не знал, сколько времени проспал. Когда Боуд открыл глаза, за окном была ночь. Он прислушался. Снизу доносились какие–то шорохи. Накинув на себя халат, он спустился на первый этаж и сразу же прошёл на кухню. Ему сразу представилась до боли знакомая картина. Жена стояла спиной к нему и мыла посуду.
Как мало времени я уделяю своей семье, - подумал Боуд, разве такого отношения с моей стороны они заслуживают?
Стараясь не шуметь, он вплотную подошёл к жене и со спины обнял, одновременно целуя её в шею. По тому, как безмолвно прижалась к нему жена, он понял, что она знала о его присутствии в кухне. Боуд повернул жену к себе лицом. Он некоторое время смотрел в любящие глаза своей жены, а потом очень нежно прижался к её губам. Мисс Боуд обвила его шею руками и прижалась к нему всем телом, отвечая на поцелуй. При этом она совсем не подумала о том, что у неё на руках остаются резиновые перчатки, в которых она мыла посуду. И что вода с этих перчаток стекает прямо за шиворот её мужа. Но чего не замечала она, не мог не почувствовать Боуд. Он легко отстранился от жены и мягко улыбаясь произнёс:
- Ты меня заливаешь, как весенний дождик!
Заметив, что она сделала, мисс Боуд всплеснула руками. В следующее мгновение она стянула халат с мужа и, взяв полотенце, насухо вытерла ему спину. Закончив со спиной, она помогла ему снова одеть халат.
- Дети ждали, когда ты проснёшься. но так и не дождались.
Боуд виновато посмотрел на жену. Что он ей мог ответить? Ничего. Работа поглощала всё его свободное время. А часто он вообще забывал о существовании семьи.
- Следующие три недели я проведу дома, - пообещал жене Боуд, - мы вместе встретим Рождество и новый год. Вместе будем ходить по магазинам. Вместе выбирать рождественские подарки. Вместе наряжать ёл… Боуд запнулся на полуслове, так как жена смотрела на него с явным подозрением.
- Что?
- Что с тобой, Джеймс? Ты ведь ни разу не ходил с нами в магазин. Ни разу не наряжал ёлку. Даже рождественские подарки для детей выбираю я за нас обоих. Работа всё для тебя, и я смирилась с этим. Я довольствуюсь теми немногими часами, которые мы проводим вместе и никогда не требовала большего, потому что понимала - ты не сможешь жить по–другому, - по мере того как мисс Боуд говорила, она всё пристальней вглядывалась в лицо мужа, - все твои поступки и слова связаны прежде всего с работой. И сейчас мне кажется, что у тебя возникли проблемы на работе. Именно поэтому ты решил провести столько времени дома. Я права?
- Отчасти! Я просто иногда задумываясь о том, чтобы побольше времени проводить дома… с тобой… с детьми, - у Боуда появился задумчивый вид.
- Ты об этом задумываешься, когда у тебя возникают проблемы на работе, - уверенно произнесла мисс.
Покачав неопределённо головой, она отправилась домывать часть оставшейся посуды. Боуд некоторое время смотрел на спину жены. На её волосы, собранные на затылке. Следил за проворными движениями её рук, а затем неожиданно спросил:
- Почему ты никогда не задаёшь вопросов, касающихся моей работы?
- А смысл их задавать? - не оборачиваясь ответила мисс Боуд, я однажды попробовала выяснить, чем ты занимаешься в ФБР. Так у тебя появился такой вид, будто ты попал в плен к вьетконговцам.
- Не может быть, - начал было отрицать Боуд, - но тут он представил себе картину, нарисованную женой и не выдержав, расхохотался. Он не видел лица жены, но чувствовал, что и она улыбается.
Боуд подошёл к жене и снова поцеловал в шею.
- Ты у меня лучше всех, - прошептал он, мне повезло с женой. Очень повезло.
- Одному из нас двоих должно было повезти, - раздалось в ответ.
Боуд улыбнулся. Ему нравилось, когда жена начинала над ним подшучивать. Развернувшись, он направился в свой кабинет. Он был уверен, что жена знает, куда он направляется, но ничего не скажет. Как обычно.
Первым делом Боуд навёл порядок в кабинете. Сложил все разбросанные бумаги в отдельные папки, а папки сложил аккуратно на полки. Затем он убрал всё лишнее со своего стола. Оставил только компьютер, блокнот с ручкой и телефон.
Ближайшие три недели ему предстояло провести в этом кабинете. Во всяком случае, Боуд хотел так поступить. Ему следовало решить, как работать дальше. И работать ли вообще на прежней работе?
Боуд отчётливо понимал лишь одну вещь. Расследование, которое он вёл, являлось чрезвычайно важным и напрямую могло отразиться на жизни каждого человека. И чтобы там ни говорили сенатор Рендол и директор ФБР - он ни за что не оставит это дело. Пусть даже ему придётся уйти из ФБР и заняться расследованием в частном порядке. Он это сделает. Он сделает всё, чтобы до конца выяснить истину, скрывающуюся за вековыми тайнами. Ему предоставили отпуск… ну что же… воспользуемся им и проанализируем все факты, которые появились к настоящему времени.
Боуд потихоньку входил в привычную колею. Хотя сам того не замечал. Глубоко погрузившись в размышления, он нетерпеливо постукивал ручкой по столу, и время от времени что–то записывал в блокнот. Это продолжалось до самого утра. Боуд был поглощён настолько своим занятием, что едва нашёл минутку обнять детей. Он с явным нетерпением усадил их в машину жены и, помахав на прощание рукой, едва ли не бегом отправился обратно в кабинет. Все последующие дни стали похожими один на другой. Боуд был дома, но практически оставался таким же невидимым, как раньше. Он практически не покидал свой кабинет и успел полностью исписать один блокнот.
Несколько дней, остававшиеся до Рождества, пролетели как одно мгновенье. Боуд и оглянуться не успел, как в доме появилась ёлка. Кстати, он не очень огорчился, что она в который раз появилась без его прямого участия.
В утро перед Рождеством Боуд как обычно работал в своём кабинете. Он что–то лихорадочно заносил в свой блокнот, когда на столе перед ним появилась вкусно пахнущая кружка с горячим кофе.
- Спасибо, милая, - не поднимая глаз, коротко поблагодарил жену Боуд.
В ответ раздался звонкий смех.
- Шеф, вы меня ещё ни разу так не называли. Мне нравится это слово. Почаще говорите его, когда обращаетесь ко мне.
Боуд поднял голову и уставился на говорившего удивлённым взглядом.
- Метсон? - Что вы здесь делаете?
- Метсон? - послышался разочарованный голос, "милая" звучало гораздо лучше.
Метсон, а это действительно была она, коротко рассмеялась. Метсон была одета в длинное праздничное платье. Волосы были красиво уложены. Она смотрела на Боуда и улыбалась.
- Вы не ответили!
- Пришла поздравить с наступающим Рождеством! - раздался в ответ весёлый голос.
- С Рождеством? - непонимающе переспросил Боуд, а потом до него наконец дошло, что сказала Метсон, и он поспешно заговорил:
- Конечно, конечно… располагайтесь, Метсон, располагайтесь… моя жена…
- Ваша жена мне очень понравилась, - перебила его Метсон, - она ко всему прочему прекрасно готовит. В чём мы успели убедиться.
- Мы?
- Я пришла не одна, - с хитрецой в глазах ответила Метсон.
В этот момент в проёме двери показалась голова жены Боуда.
- Возьми трубку. Сенатор Рендол звонит! Бормоча под нос непонятные по смыслу, но понятные по произношению слова, - Боуд взял трубку.
- Слушаю, сенатор!
- Добрый день, агент Боуд, - раздалось в трубке, - у нас к вам небольшая просьба.
- Слушаю!
- Видите ли, агент… мы нуждаемся в помощи Джонатана Парка, однако он наотрез отказывается помогать нам. Вы бы не могли поговорить с ним, убедить его помочь нам?
- Сенатор, если вы ещё не заметили, - Джонатан Парк совершеннолетний. Он сам решает, что ему делать!
- Понятно, - раздался в трубке недовольный голос сенатора.
- Сенатор!
- Что?
- С наступающим Рождеством!
Боуд повесил трубку и подмигнул Метсон. Как ни странно, она в ответ тоже подмигнула. Боуд улыбнулся. Разговор с сенатором подействовал на него крайне положительно. Боуд поднялся и несколькими быстрыми движениями поправил слегка мятую одежду. Затем он указал Метсон рукой на дверь, приглашая её пройти в другую комнату. Выйдя в коридор, Боуд с удивлением прислушался к голосам, доносившимся из столовой.
Жена пригласила гостей и ничего мне не сказала? - удивлённо подумал Боуд.
Вслед за Метсон он вошёл в столовую. Войдя в свою столовую, он в буквальном смысле слова остолбенел. В середине стоял празднично украшенный стол, в центре которого стоял большой торт. Но не разнообразная еда и напитки привлекли внимание Боуда. Нет. Чуть в стороне стояли несколько человек. Его жена. Она разговаривала с Робом Шондером. Детектив Хейс разговаривал с профессором Коэл и… Джонатаном Парком. При виде Боуда все лишь легко улыбнулись ему и продолжали беседу как ни в чём ни бывало. Боуд не смог сдержать улыбку. Он прекрасно понимал, что всё это действие спланировано заранее. Все были здесь. У него дома. Все, кроме одного. Савь–еры не было. Он должен быть где–то рядом, - подумал Боуд. Он решил поискать Савьеру. И с этой целью прежде всего отправился на кухню. Войдя внутрь, Боуд остановился и с широкой улыбкой стал наблюдать за происходящим.
Савьера священнодействовал над несколькими кастрюлями сразу. Кухня была полна соблазнительных запахов, исходящих от них. На нём были фартук и поварской колпак. В руках он держал большой половник. Рядом с ним стояли обе дочери Боуда и внимательно следили за всеми его действиями.
- Добавь чипсов, - внезапно попросила одна из дочерей Боуда.
- Зачем? - не понял Савьера.
- Я люблю чипсы!