Пока я стаскивал с себя промокшую одежду, Номура успел пройти метров тридцать вперед по каньону и десять - вверх по направлению к пещере, поэтому он никак не мог его заметить. Сам-то я его увидел, лишь случайно бросив взгляд вверх вдоль обрыва. Нет - не так. Все началось с нескольких камешков, скатившихся к воде. Сначала я подумал, что это Номура, но он был впереди, а не вверху. И тогда я поднял глаза. Наверное, там была тропинка, которую мы не заметили, иначе как он туда забрался? Несколько секунд мы не сводили друг с друга глаз, если эти две черные вмятины действительно были его глазами. Темносерый, даже, скорее, грязный балахон составлял всю его одежду. Я словно оцепенел под его взглядом и пришел в себя, лишь когда он сделал какое-то движение - шаг назад, по-моему. Я думал - он побежит вверх по тропинке. Чем мне понравился Номура, так это тем, что, когда я крикнул "К машине!" , он успел до нее добраться вперед меня. Берх бы начал: "Чего кричишь?", "А зачем?" и т.д. При этом, Номура, безусловно, не испугался, поскольку не знал, чего, собственно, нужно бояться. Просто у него такой характер. Мой расчет оказался неверным: едва мы поднялись до того места, где стоял незнакомец, тот, в свою очередь, бросился вниз по откосу. Я не знаю, как он не разбился, - ведь он летел так метров сорок. Однако, с ним ничего не случилось. Он живо вскочил на ноги и побежал к пещере, у ее входа остановился, бросил в нашу сторону прощальный взгляд и, через мгновение, скрылся в темноте. Преследовать его прямо сразу, мы не решились.
- Это был тот, кого мы ищем? - спросил Номура.
- Не знаю, - ответил я, ожидая дальнейших расспросов. Но Номура молчал.
Теперь уже не могло быть и речи о том, чтобы оставить здесь флаер. Мы снова опустились в воду и стали выгружать оборудование. Наш резкий старт оказался для вапролоков полной неожиданностью. Образовавшийся в одно мгновение водяной вал понес их вниз по течению, и они смогли вылезти на берег только сотней метров ниже. Пока я вытаскивал оборудование, Номура наблюдал, как вапролоки неуклюже выбираются из воды.
- А с нами так не произойдет? - спросил он.
- Как так? - переспросил я. До вапролоков мне не было никакого дела.
- Как с ними, - Номура кивнул в сторону трясущихся от холода животных.
До меня не сразу дошло, о чем это он.
- В воду мы не полезем, - заверил его я.
- Я не об этом…- Номура хотел пояснить, но я его прервал:
- Я тебя понял, нет - не произойдет, - не мог же я ему ответить, что ловить гомоидов в пещере не легче, чем шнырьков в горной речке. Номура все же закончил свою мысль:
- Я хотел сказать, что невозможно преследовать кого-либо оглядываясь по сторонам, если тот, кого ты преследуешь по сторонам не оглядывается. Но тогда можно и самому попасть в беду.
- Мудро сказано, - похвалил я его.
В это время засигналил бортовой комлог. Номура залез в кабину, потом махнул мне рукой. Я залез вслед за ним. Наваждение продолжалось.
"Твое освобождение уже близко", - поступившее сообщение Номура прочитал, почему-то, вслух. -Это не туристы, - мрачно заключил он, - флаер здесь оставлять не стоит.
- Точно, - согласился я. Номура был воплощенным здравомыслием. Я принял решение:
- Отошлю флаер на базу, - имелась в виду база возле завода. Там, до поры до времени, флаер мог затеряться среди десятка таких же точно машин. - Наши планы не меняются, просто впредь надо быть осторожнее.
Известное здравомыслие мне тоже не чуждо. С этого момента мы стали называть человекоподобное существо в грязном балахоне "туристом".
Мы доразгрузили оборудование, сообщили в Отдел о случившемся, отказались от подкрепления (любопытно, кого бы Шеф прислал - Яну, что ли), отослали флаер на базу и углубились в лабиринт. Перед самым входом в пещеру Номура остановился и посмотрел вверх - на небо и что-то прошептал. Затем снял перчатку и провел ладонью по жгучему красно-зеленому мху, облепившему все скалы вблизи незамерзающих рек. Мох оставил на ладони несколько розоватых пятен. Ожоги от него для людей безвредны, но покраснение и зуд остаются дня на два - на три.
- Ты что, прощаешься? - бестактно спросил я.
- Нет, - ответил он, - просто хочу запомнить…
При наличии тех приборов, что мы с собой прихватили, называть галерею пещер лабиринтом - все же, некоторое преувеличение. Датчики принимали сигналы от нейтринного маяка, затем аккуратно вырисовывали трехмерную картинку нашего маршрута. Сканеры прощупывали все и вся в радиусе ста метров, и никакие неожиданности, вроде провалов или обвалов, нам не грозили. В довершении всего, в нашем распоряжении были "зрячие жучки" - маленькие летающие "глаза" на тончайшей световодной нити. Жучков пускают вперед себя туда, где, возможно, притаилась опасность. Конечно, в кромешной темноте от них мало проку, но мы надеялись, что те, кого нам стоило опасаться, будут видимы в тепловых, инфракрасных лучах.
Несмотря на все эти приспособления, шли мы крайне медленно - не больше километра в час. Номура ступал уверенно, я бы сказал, - с некоторой долей фатализма, потому что светил фонарем вперед, а не под ноги. Я еле успевал за ним и к исходу третьего часа пути окончательно выбился из сил. Решили устроить короткий привал. Для отдыха мы выбрали небольшую пещеру с низким и, почему-то, безэховым сводом. Сняв с себя тяжелый рюкзак, я вдруг почувствовал прилив сил и, прежде чем сесть отдохнуть, немного побродил среди колоннады слившихся сталактитов и сталагмитов. Когда я шел к стене, противоположной той, у которой мы свалили свои рюкзаки, дорогу мне преградила подземная река. Гладь воды была настолько чистой и неподвижной, что казалась опрокинутым черным зеркалом. Подчиняясь естественному человеческому влечению разрушать все вокруг себя, я столкнул маленький камешек в воду. Подошел Номура.
- Не стоило тревожить реку. Круги на воде предупредят врага о нашем приближении, - сказал он.
"Наверное, это какая-то восточная мудрость", - подумал я и ответил:
- Хорошо, что ты напомнил - в какой-то момент надо будет вырубить сканеры, а то они фонят, как не знаю что.
- Вырубим, - согласился он.
Я поймал себя на мысли, что за исключением тех нескольких фраз, которыми мы обменялись, когда пришло анонимное сообщение на бортовой комлог, мы ни разу больше не заикнулись о том странном послании .
- Как ты думаешь, то сообщение прислали те, за кем мы идем? - Номура первым нарушил импровизированное табу.
- Вряд ли, это была шутка Ларсона, - ответил я, - но и не "туриста", очевидно.
- Как они могли узнать код флаера?
- Код тут не причем, сигнал шел через открытый канал - как "СОС" или вроде того. Но не запеленговался - вот в чем проблема. Впрочем, мы были слишком глубоко в ущелье, сигнал сто раз отразился, прежде чем дошел до нас, в таких условиях запеленговать невозможно. По крайней мере, с тем оборудованием, что есть на флаере. Кстати, с чего мы взяли, что сообщение адресовалось именно нам?
- Ни с чего… - пробормотал Номура и спросил: - Твой видоискатель успел снять "туриста"?
- Да где там! Я был мокрый по уши, никакой картинки не получилось.
На всякий случай, мы проверили. Я оказался прав: сквозь мокрый визор гомоида и от Номуры не отличить.
- Надо было в инфракрасном фиксировать, - предположил Номура.
- Черт,… забыл, - я, действительно, забыл про тепловизор - он сигналит, если в пределах установленного радиуса появляется кто-либо теплокровный. Включил - кроме нас двоих никого не было. И то хорошо.
- Почему не выпускают пещерных биороботов, таскали бы за нас оборудование, - вздохнул я.
- Так как идем мы, ходят только любители острых ощущений. Ради них никто роботов конструировать не станет, - спокойно ответил Номура.
- А как ходят те, кто не любит острых ощущений? -поинтересовался я.
- Сначала чистят дорогу лазером - потом идут…
Едва скрываемая агрессия чувствовалась в его ответе. Наверное впервые за все то время, что я его знаю, Номура не смог сдержать своих чувств. Я ткнул ногой лежавший рядом импульсный излучатель.
- Наш, кроме обвала, ничего не вызовет.
- Это правда, - согласился Номура, - в пещерах нужен не импульсный, а постоянный, высокоэнергетический…
После двадцатиминутного отдыха мы снова двинулись в путь. Очередные три часа пути длились вечность. После того, как я едва не свалился в трещинный колодец, Номура сказал, что на сегодня достаточно, и мы расположились на ночлег. Спать хотелось жутко, но ложиться сразу обоим было бы рискованно. Решили спать по очереди. Я первым забрался в спальный мешок, а Номура остался дежурить - через четыре часа я должен буду его сменить. Но не успел я сомкнуть глаз, как сработал сигнал тепловизора. Первым делом, я схватился за бластер. Номура вел себя более хладнокровно: лучом прожектора он стал обшаривать то боковое ответвление, где, согласно тепловизору, пряталось неизвестное существо. Если честно, я не надеялся кого-либо увидеть - здешние обитатели не стали бы беспечно ждать, пока их сначала обнаружат, потом подстрелят. Но я ошибся. Уже через несколько секунд луч прожектора выхватил замершего у стены вапролока. Он выглядел несколько ошарашенным, и, трясясь от страха, щурил на нас маленькие подслеповатые глазки. Пока я раздумывал, не стоит ли в него пальнуть, вапролок пришел в себя и спешно ретировался.
Мы перекинулись парой фраз насчет того, годятся ли вапролоки на жаркое, затем Номура снова занял свой пост, а я сделал вторую попытку уснуть. Но не прошло и получаса, как тепловизор снова засигналил и предыдущий сценарий повторился во всех подробностях.
- Нет, так не годится, - сказал я, - они не дадут нам поспать.
- Что ты предлагаешь?
- Выключи звуковой сигнал и следи за экраном.
- Ладно, - нехотя согласился Номура.
На этот раз я действительно уснул.
11
Такое бывает перед самым пробуждением - нечасто, но бывает. Сон как бы возвращает тебя в то место, откуда он начал свое путешествие. Снова стены в замерших потеках, блики от прожектора, затейливый рисунок из разноцветных прожилок под самым сводом, но глаза закрыты и все, что ты видишь - не более чем последнее воспоминание, точнее, отпечаток того образа, что запечатлел твой мозг пред тем, как сон сомкнул глаза. Я чувствовал чей-то взгляд, чье-то неуловимое присутствие. Смотревший стоял прямо надо мною, но я никого не видел. То есть я видел все тот же свод пещеры. В такие минуты мозг непонятно как работает. Я понимал, что уже не сплю, и что глаза - закрыты. Чувство тревоги все возрастало. Сон улетучился окончательно и интуитивное ощущение, что некто буквально склонился надо мной, переросло в уверенность. Я все еще боялся открыть глаза - пусть тот неизвестный думает, что я сплю. Вспомнил, где лежит оружие. Просчитал, как легче и быстрее до него добраться. Все остальное я делал одновременно: открыл глаза, нащупал бластер, а указательный палец начал сгибать еще до того как рукоятка оказалась в моей руке. Кто-то сказал, что мгновение - это не движение век - это удар сердца. Наверное, все произошло между двумя ударами моего сердца - мелькнуло в полуметре надо мной желтое изможденное лицо под серым высоким капюшоном, затем, - вспышка света и грохот сорвавшегося сталактита, - падая, он чуть не пригвоздил меня к спальному мешку. Со вторым ударом сердца я был уже на ногах, точнее, на коленях - на ноги я встать не смог - они затекли во время сна. Сделал несколько выстрелов в пустоту. Номура, не понимая что происходит, с ожесточением поливал из импульсного лазера темную полость - как на зло, прожектор светил совсем в другую сторону, а спаренного с лазером фонаря явно не хватало, чтобы разогнать тьму. Как потом выяснилось, он стрелял просто туда же, куда и я, вслепую. Мы взглянули друг на друга, убедились, что оба живы и здоровы, если не считать, конечно, легкого помрачения рассудка. Только после этого одновременно прекратили стрельбу. Пещеру заволокло дымом и гарью.
- Т-ты, ч-чего? - спросил он, слегка заикаясь.
- Да так, ничего - кошмар приснился, - ответил я, - а ты, заснул?
Зря спросил - и так ясно, что, отключив звуковую сигнализацию, Номура благополучно уснул.
- Н-нет, н-незнаю, - Номуре было стыдно, и я не стал усугублять:
- Ладно, бывает… Я его видел.
- Кого?
- Туриста…, если он тут один такой.
- Давай посмотрим, может, что-нибудь записалось, - предложил он.
- Сначала взглянем, вдруг попали, - возразил я безо всякой, впрочем, надежды.
Как и следовало ожидать, никаких поверженных врагов мы не обнаружили. Оплавленные осколки горной породы были единственными нашими трофеями. Стали просматривать запись. Аппаратура, в отличие от Номуры, не спала - она ясно зафиксировала приближение теплокровного существа, очертаниями похожего на человека. Существо приблизилось сначала к Номуре, потом - ко мне. На видеокамеру попал край балахона, капюшон, затем, всего на секунду, стало видно лицо "туриста", но лишь наполовину. Что не скрыл капюшон, скрыла тень от него. Поэтому ничего нового по сравнению с тем, что я уже видел, не записалось. Но и по такому неясному изображению комлог способен смоделировать приблизительный портрет гомоида. В итоге у нас получился мужчина средних лет, изможденный, как после продолжительной тяжелой болезни или голодовки. Острый нос с горбинкой, узкие скулы, кожа желтая и тонкая как пергамент. С глазами комлог ничего не смог сделать - все те же глубокие глазницы, и больше - ничего.
- Ну и приведение, - ухмыльнулся Номура, - если он и турист, то, вероятно, очень давно.
- Зато теперь есть надежда, что мы на правильном пути, - утешил его я, - в общем, поздравляю. Если б ты не уснул, он бы не приблизился и у нас не было бы записи его изображения. И заметь - он не пытался нас убить, хотя мог сделать это без особого труда. Кроме того, теперь мы знаем, куда двигаться дальше, - добавил я, просмотрев запись тепловизора с начала. На записи было четко видно из какого ответвления вышел гомоид. И вернулся он тем же путем, каким пришел.
На часах было начало пятого. Ни о каком сне не могло быть и речи - мы стали собираться в путь.
Второй день не принес никаких неожиданностей. От вчерашних нагрузок ноги у меня побаливали, но с обстановкой я уже освоился и Номуре не пришлось ни вытаскивать меня из колодцев, ни даже сдерживать шаг. Поскольку день начался раньше, чем мы планировали, мы устроили не один, а два коротких привала.
- Ну что, заночуем здесь? - спросил я Номуру, когда на исходе второго дня путешествия по лабиринту, мы оказались в гигантской полости с гладкими, будто отшлифованными стенами и высоким коническим сводом. Выходов из нее было несколько и на завтра мы запланировали проверить каждый из них. Пещера поразила нас своими размерами.
- Вот это да! - восхитился мой попутчик, нащупав, наконец, лучом прожектора ее свод, - метров тридцать, не меньше!
Над нашими головами свисал огромный сталактит, рядом с ним присоседились другие, поменьше, но их было столько, что, где ни встань, все равно окажешься под каким-нибудь сталактитом.
- Неуютно здесь, - я поежился, - как в пасти у оркусозавра.
- Согласен, - ответил Номура. Пещера нравилась ему не больше, чем мне.
- Выбора у нас нет. Исследовать ответвления мы сегодня уже не успеем.
Номура возразил:
- Давай хотя бы сенсорами прощупаем.
Своею неутомимостью Номура стал меня понемногу доставать. Но пасовать перед младшим коллегой мне было не удобно.
- Ладно, давай, будь по твоему, - согласился я.
Из пещеры было четыре выхода. Если верить карте и если считать, что нашей целью был биохимический завод, то годились два. Еще один, если верить все той же карте, вел, буквально, в никуда. А четвертый, и выходом-то, строго говоря, не был - скорее, это была узкая щель на высоте десяти метров от земли. Пока Номура настраивал аппаратуру, я обошел всю пещеру по периметру. Мне казалось, что на аппаратуру тут надеяться нечего, - нужно искать следы "туристов". Идя по кругу, я наконец дошел до того участка стены, что находился прямо под щелью. Стена как стена - такая же гладкая, как и везде, но слой льда на ней был толще чем на других участках стены. Этим льдом был замерзший водопад, который лил когда-то из той дыры, или щели, что находилась в восьми с небольшим метрах надо мною. В свете прожектора лед отливал розовым и желтым, сквозь перчатки холод не чувствовался и лед казался цветным стеклом, застывшим, прежде чем мастер решил, что из него вылепить. Желая убедиться, что это все-таки лед, а не стекло, я снял перчатку и провел рукою. От холода рука мгновенно онемела, и тем более удивительно, что я сумел различить на ощупь ту маленькую выбоину, или вернее, небольшой скол, правильной треугольной формы. Из-за бликов, выбоина была с трудом различима глазом. Что там ладони - внутри у меня все похолодело! Я готов был поклясться, что кто-то наблюдает за мною сверху, и ответных действий стоит ждать с минуты на минуту. Вот так, стоя у самой стены, я был слишком уязвим для нападения. Номура копался далеко в стороне, и, чтобы привлечь его внимание, я зашипел что-то невразумительное в микрофон. Когда он удосужился на меня взглянуть, я знаком попросил его отвернуть прожектор в сторону. Сам же стал подсвечивать ледяную стену фонарем так, чтобы от неровностей появились тени. Но зрению я по-прежнему не доверял и, меняя руку, исследовал стену еще и на ощупь. Обнаружил второй скол, совсем свежий - как и первый. Вероятно, были и другие, но выше по стене. Накопленная за весь день усталость исчезла в мгновение ока.
Мы отошли подальше от подозрительного места и стали шепотом совещаться. Говорить в полный голос у нас не было ни малейшего желания.
- Полезем сразу или запустим "жука"? - спросил Номура.
- Ну нет, сначала "жука", - решил я твердо.
С точки зрения "жука" наверху царило полное спокойствие. Разумеется, передаваемая им картинка была предельно абстрактной, ведь из-за кромешной темноты снять что-либо в видимых лучах было нереально. Немного выручил поднятый на десятиметровую высоту прожектор. Сразу за отверстием в стене шла довольно ровная площадка, затем - туннель, постепенно расширяющийся, через сорок метров - разветвление - туннелей стало два. Мы обследовали оба. Еще через пятьдесят метров - снова разветвление. И снова - ничего подозрительного. Радиус действия "жука" - пятьсот метров, но исследование пришлось прекратить на отметке "триста", поскольку световодная нить за что-то зацепилась и оборвалась. В этом не было ничего удивительного - все "жуки", как правило, одноразовые. Поэтому мы и берегли их на крайний случай.
Посовещались, стоит ли запускать еще одного.
- Не вижу смысла, - уверенно заявил Номура, - давай, я подниму наверх аппаратуру, и если она ничего не обнаружит, полезем сами.
Я согласился.
Минут пятнадцать Номура готовил снаряжение. До сих пор не пойму, почему никто из нас не догадался хотя бы на это время запустить наверх второго "жука". Ничего бы с ним не случилось. А в дальнейшем - и с нами. Намура взгромоздил на спину все, что только смог поднять, и лебедка медленно поволокла его наверх. Последние метры ему давались очень тяжело. Когда он перевалился за выступ, я потерял его из виду.