Харр остановился. Здесь было безопасно - в густых зарослях на краю невероятно огромного по его - Харра - представлениям парка. В нем только центральные аллеи были подсвечены декоративными светильниками, хитроумно спрятанными от глаз гуляющих. Гуляющих, впрочем, почти и не было.
Все в этом новом для него мире было необычно. Прежде всего, это был мир, пропитанный жизнью. Запахи тысяч живых существ пронизывали его.
Запахи неведомых трав и пыльцы неведомых цветов, запахи старых, хорошо обжитых человеческих жилищ, запахи выделанных кож и дерева - словно пропитанного прикосновениями людей. И очень мало было так хорошо ему - Харру - знакомого запаха мертвого металла, смазки и ржавчины. Оружия и ненависти. И почти совсем не было здесь радиации.
Она скорее всего просто почудилась ему пару раз - только и всего.
Это настораживало. Даже гроза и электричество грозы здесь были другими. Но он все же воспользовался случаем, чтобы подзарядить себя и почувствовал, что сил у него прибавилось.
Это был мир разрушенных стай - он понял это сразу и теперь находил этому все новые и новые подтверждения. Люди здесь бродили в одиночку и толпами, группами по двое-трое - но не стаями. И Братья - это было больнее всего - Братья: одинокие, потерянные, одичавшие и забывшие язык…
Не удивительно, что Тор потерялся в этом мире. Это была его - Харра
- вина. Нельзя было давать этим здешним - вконец одичавшим - людям никакой возможности разделить их… Но ведь они были так добры…
Добры и деловиты… Вот это и должно было насторожить его - именно это! Здесь в этом мире никто - разве что малые дети были исключением
- не несли в себе Подвига. Все были зараяжены Делом… И еще было странно - Тор не звал его. Если бы Тор был мертв, Харр догадался бы об этом. Нет - Тор был жив и не звал его! Он всегда был непослушлив и непредсказуем - младший Тор. Но сейчас это превысило все границы!
Харр успокоил себя, несколько раз вдохнув прохладный и очень вкусный после грозы - надо это признать - воздух чужого мира, и попробовал снова настроиться на душу непослушного Тора. Здесь это было дьявольски сложно: души жителей Прерии, похоже, вовсе не знали порядка. Все они галдели одновременно, заполняя череп Харра какой-то бестолковой, суетливой и неприятной хмарью. И каждая душа галдела по-своему и о своем. Положительно, с этим народом невозможно было иметь дело…
Харр послушал этот нестройный хор и так и эдак и уже собирался бросить это пустое занятие, выкинуть из своей души эту галдящую пустоту и очистительным спазмом вернуть хотя бы своей душе подлинное равновесие, когда странная и острая тема вторглась в эту разноголосицу и повела его душу за собой. Одинокая - как соло на трубе глухой ночью.
Харр дал этой теме войти в себя, постарался хотя бы недолгое мгновение жить одной с ней жизнью… И сразу оттолкнулся - резко, словно нырнул по ошибке в ледяную прорубь. Это не была душа человека. И это не была душа Брата. Чуждая, полная чужой - совсем ни на что не похожей тоски и странного, неземного страха и отчаяния душа…
"Другие… - сказал себе Харр. - Чужие. ТЕ?" Это не вязалось само с собой. Не укладывалось в то, что твердо знал и привык чувствовать Харр. Страдание, страх, отчаяние… Пусть даже нечеловеческие страдание, страх и отчаяние - нет! Все, что он знал о ТЕХ, говорило ему, что не эти чувства будет читать он в их душах…
Если у ТЕХ, вообще, есть души. Говорят, однако, что есть… Те, кто имел с ними дело и остался живым, рассказывали и показывали как могли… Да и сам он - тогда, в драке на корабле - ощущал нечто совсем другое. Хотя то, конечно, было в бою… Нет, все-таки, что-то иное встретилось ему на пути. Но имело ли оно отношение к Тору?
Тут не оставалось ничего, кроме как прислушаться к тому, что люди называют то интуицией, то памятью предков - к самому себе, короче говоря. К той части своей души, что не слушается ни логики, ни знаний и навыков, накопленных за Умные Века…
Харр прислушался, потом поднялся, отряхнулся и побежал на странный зов.
Отправляться на Козырную им все-таки пришлось - невзирая на строгий запрет афишировать деятельность специальной следственной группы.
Правда, Роше остановил кар не у главного корпуса Полицейского управления, гранитной громадой нависшего над водами Малой излучины, а к скрытым за ней, утопающим в зелени старого сада белым корпусам госпиталя следственной части. Именно здесь - увешанный датчиками клинического мониторинга, покоился на больничной койке невезучий помсекретаря Братов.
- Как вы и просили, мы подготовили больного к допросу, - сообщил Роше дежурный по блоку - приземистый и лысый как колено молодой ординатор. - Четыре часа глубокого сна, укрепляющее… Можете работать нормально.
- Так что с ним приключилось? - полюбопытствовал еще не успевший вчитаться в сунутую им подмышку распечатку Роше. Как его еще и под колеса угораздило? С горя что-ли полез?
- Сейчас он сам вам объяснит, - заверил его дежурный - Забавная, если разобраться, история…
- Куда уж забавнее! - прокомментировал уловивший последнюю реплику Николай. - Чертова дура эта - монашка, что за рулем была… Этой - "черепашки" идиотской… Она как увидела - труп, кровь, все такое…
Так, видно, и сбрендила - направила на меня эту колымагу свою и вместо того, чтобы по тормозам, по газу вдарила, стерва старая…
Хорошо еще, что там у нее автоблокировка была… Обе ноги мне "починила", зараза, три ребра и сотрясение обеспечила…
- Примите наши соболезнования… - вздохнул Роше, устраиваясь на заботливо поданом ему стуле и поправляя накинутый на плечи белый халат. - Однако давайте перейдем к делу…
- Давайте, - уныло согласился Братов, устало прикрывая глаза. - Сегодня вы - четвертый, кому я всю эту историю рассказываю. Или пятый. Тут недавно совсем двое были с этой штукой - мнемостимулятором - фоторобот делали…
- Да, вот он тут у меня… - Роше взял из рук Кима распечатку. - Это
- водитель. Уровень достоверности низковат… А это - тот, второй, которого вы, вообще, видели мельком. Тут просто не о чем и говорить… Тут уж совсем - кто угодно мог быть. Исключить можно только грудных младенцев и калек. Вы - вот что - постарайтесь-ка припомнить лучше что-нибудь из деталей поведения того - первого, что был за рулем. Ну, может быть, он о чем-нибудь говорил вам - такое, что вам как-то запомнилось, или что-нибудь что-то такое характерное у него в поведении было… Ну, знаете, кто носом пришмыгивает, когда говорит, кто покашливает, кто, извините, репу чешет беспрерывно…
Николай только поморщился.
- Меня тут об том же самом битый час расспрашивал кто-то из ваших - еврейчик такой симпатичный, в очках… Так ничего путного и не удалось припомнить. У меня тогда, правда, башка и вовсе не варила…
Ну что тут сказать можно… Ну, вообще-то, я на него - на водителя - особого внимания, как на зло, не обращал вовсе… Ну он из англоязычных - это однозначно… Так их много таких здесь… Но это, в общем, не типично для водилы. И волосы… Думаю, что то парик был… А так…
- Посмотрите вот на эти снимки, - Ким через плечо Роше протянул Братову увесистую пачку распечаток из папки, на которой второпях фламастером было начертано: "Г. Гопник - знакомые и клиентура".
Братов уселся в койке поудобнее и принялся сосредоточено тасовать разного качества портреты. Это заняло довольно много времени - у адвоката Гопника была наредкость обширная и разношерстная клиентура и не менее широкий и разнообразный круг знакомств. Поскольку сей персонаж уже не раз участвовал в переговорах, не афишируемых властями, фотографировали всех, кто так или иначе входил в контакт с Гонсало, давно и систематически. На оборотах снимков, по запросу Роше, компьютер педантично отметил, имеет ли данный фигурант собаку и если да, то какую.
- Вы бы уж сразу мне весь город на просмотр лучше дали бы, - с досадой вздохнул Братов, перебрав первые два десятка фото. Здесь кого только нет. Уж негров-то и баб могли бы и откинуть…
- Дам? Гм… Знаете, всякое бывает… - Роше неопределенно пошевелил в воздухе пальцами. - Не торопитесь, лучше потерять с полчасика, чем…
Потерять пришлось побольше, чем полчасика. Дождь шумел за окнами, неимоверно хотелось спать - очень уж поздняя ночь была на дворе.
Может, уже раннее утро…
Наконец Братов протянул Роше тонкую - с пол-дюжины - пачку снимков.
- Вот… - устало вздохнул он. Эти - еще туда-сюда… А остальные здесь - ни к селу, ни к городу…
Роше принялся тасовать снимки, всякий раз заботливо заглядывая на оброротную сторону каждого портрета. Отложил три.
- Гм… Вот эти двое - Ганс Фрай и Петр Левада. Оба имеют собачек…
А про этого - информации нет… Присмотритесь к этой тройке, господин Братов.
Братов добросовестно присмотрелся. Устало вздохнул и протянул снимки комиссару.
- Не стану вам голову морочить, любой из них, вроде похож… А так…
Он, мученически морщась, пожал плечами.
- Ну, тогда - последний вопрос, - в свою очередь вздохнул Ким. - Скажите, у вас не сложилось впечатления, что Гость - Торвальд Толле
- он… Ну, допустим, что он уже знаком был с этим человеком за рулем?
- Да ну… Что вы…
Братов вяло улыбнулся.
- Он никого и ничего не знал здесь - наш Гость. Он, вообще, чудак, по всему судя: только и делал, что головой крутил да вопросы задавал. Глупее - некуда…
- Ну хорошо… Отдыхайте… - Роше поднялся и бросил на дежурного многозначительный взгляд. - Если что вспомните - немедленно свяжитесь с нами - вот через вашего доктора…
Он повернулся к Киму и постучал пальцем по циферблату часов:
- Гната Позняка уже везут в Ратушу. Мы только и занимаемся тем, что не даем спать людям… Но давайте потеряем еще с десяток минут.
Пройдемте в главный корпус - здесь переход по второму этажу. Володя Чертоватых через полчаса заканчивает дежурство… Стоит-таки уточнить, что все-же было с собакой у того паренька - у Леона…
В коридоре они с Кимом на минуту задержались, рассматривая снимки.
- Кто-то из этих трех пробормотал Роше. - Или - ни один из них: Петр Левада, Ганс Фрай и Энтони Пайпер.
Упомянутый комиссаром доцент Чертоватых занимал аппартаменты, которые в другом ведомстве приличествовали бы заместителю министра. Но на Козырной, видимо, высоко котировалась следственая психиатрия.
Кабинет почти не содержал в себе ничего медицинского, если не считать декоративных золоченых корешков многотомных трактатов, украшавших строгие дубовые полки позади рабочего стола хозяина кабинета.
Нежно окрещенный комиссаром Володей, доцент Чертоватых внешностью и манерами больше соответствовал своей фамилии, нежели мягко звучащему имени. Был он сед, носат, черноглаз и напорист. Роше - тоже крутого вида личность - против него смотрелся прямо-таки пудингом на манной каше.
- Ну и пациентика ты мне подкинул сегодня, Жан! - с чувством произнес он, разливая по цветастым чашкам крепчайший - и отвратительно заваренный - чай. - Берите печенье и расскажите-ка, если не секрет, как парнишка попал под такую обработку?
- Сначала уж ты мне, Володя, расскажи, что за такая обработка там была, - уклончиво парировал комиссар, усаживаясь в кресло и придирчиво выискивая в хрустальной вазочке какое-то особо полюбившееся печиво.
Ким, приютившийся в сторонке от закадычных друзей, чувствовал себя здесь, в общем-то, лишним. Его основательно клонило в сон и начинало тревожить отсутствие хоть какой-нибудь реакции на запрос, который он передал секретарю Азимову. Судьба заключенного Густавссона основательно беспокоила его.
Старые друзья - комиссар криминальной полиции и той же полиции эксперт-психиатр, - между тем неторопясь, обсудили вопрос, отчего, как ни заваривай этот местный чай, всегда выходит этакая гадость и какой чай из той же заварки получался у покойной Валентины Гавриловны - дамы, уж и вовсе Киму неизвестной. Затем, комиссар взял-таки быка за рога и крякнув, отставил чашку с недопитой отравой в сторону.
- Так что же - тебя я вижу основательно заинтересовало, то, что приключилось с младшим Файолем? - осведомился он. - Взяло, так сказать, за живое?
- Первый случай на Прерии, когда можно безоговорочно диагносцировать программирование на третьем уровне. Гипнопрограммирование. И второй случай в моей практике за десять лет. На этой милой планетке.
Док Чертоватых со значением обмакнул бисквитную финтифлюшку в чай и присмотрелся к лицу Роше.
- И оба эти случая отделяет немногим более суток, Жан. Это - совпадение?
- Если ты, Володя, мне расскажешь немного про тот - первый случай, то я, может и умозаключу что-нибудь толковое… А заодно - просвети меня, да и господина Яснова - что специалисты разумеют под гипнопрограммированием третьего уровня.
Доцент задумчиво помешивал чай порядком размокшим куском печенья и с мрачной сосредоточенностью обдумывал нечто, что ему явно мешало жить.
- Насчет того, чтобы просветить - это всегда пожалуйста, Жан…
Первый уровень - это когда дело идет на уровне сознания, семантики, смысла… Ну и немного психофизиологии. Монотонная музыка, спецосвещение и все такое… Второй - это подпороговые эффекты… Ну - двадцать пятый кадр и все такое… А третий - это аура, поле…
Видишь ли - сейчас этому в школе, конечно, учат, но мы, в большинстве своем, люди в уме долго такого не держим… Наш организм генерирует массу разных полей - и электромагнитное и тепловое и электрическое. И химический состав воздуха вокруг живого организма чуть изменен… По-отдельности все эти эффекты трудно поддаются и измерению и анализу… А в совокупности своей - по некоторым обобщенным показателям - несут массу информации. И могут модулироваться извне. Для программирования третьего уровня. Это - далеко не безопасная штука… Нарушаются очень глубинные структуры… Психики, сознания… Такого рода вещи широко практиковались на Харуре… И разведслужбы временами их используют… А тут вот - как раз насчет того, чтобы случай тот тебе рассказать… Это по линии нашей ГБ идет и ФУР'а… Меня попросили как консультанта в одной экспертизе тут поучаствовать… Так что я и не знаю… Может быть, ограничимся тем, что ты, Жан, мне поподробнее расскажешь…
Роше молча протянул доку свой идентификатор. Тот сунул его в щель своего терминала. Потом история повторилась с карточкой Агента на Контракте. Прочитав высветившиеся на дисплее строчки, доцент пожевал губами и откашлялся.
- Да, Жан, впечатляет… Тебе, кажется, привесили-таки какое-то политическое дельце. - Впрочем, не буду вникать… Уровень доступа у вас обоих - что надо… Ну - в общих чертах - сам понимаешь, со мной тоже особенно не вдавались в пояснения… Имело место нападение…
Точнее некий вооруженный инцидент на борту пассажирского корабля.
Там… - Крючковатый палец доцента ткнул в потолок. - При этом, получилось так, что помощник капитана на этом кораблике оказался обработан именно на третьем уровне гипнопрограммирования… И что интересно: как и в случае с этим мальчиком… С Леоном… Медиатором воздействия было животное… А именно - собака. Вот тут и задумаешься…
- А как назывался кораблик-то этот? - Роше навалился на стол, вперив свой взгляд в зрачки старого друга.
- Видишь ли… - старый друг был порядком смущен. - Ты уверен, что тебе это нужно, Жан? Дело в том, что это все связано с этой возней с "червями"… С подпространственной формой жизни… Сам знаешь, какие штуки тут понаверчены…
Ким напрягся. Какой-то переключатель щелкнул у него в голове. Совсем недавно он слышал это… "Подпространственная жизнь"…
- Не знаю я, что там понакручено! - резко ответил Роше. - Я в этой ерунде не разбираюсь и разбираться особо не хочу. Ты мне скажи - что за кораблик пострадал-то.
- "Дункан", - вздохнул Чертоватых. - Грузопассажирский корабль класса "Гонец", "Дункан".
Гнат Позняк уже минут с сорок томился в приемной кабинета Кима в Ратуше и, естественно, особого восторга это занятие у него не вызывало, Как, впрочем, и появление припозднившихся "начальников".
Проклятая история с "левым" пассажиром и его псиной вот уже почти сутки выматывала его нервы. Пройдя в кабинет, он устроился на предложенном ему стуле с видом человека, проглотившего живого таракана и теперь прислушивающегося к поведению этого гостя своего организма.
Роше не стал разводить больших формальностей и просто придвинул к стулу монитор и сунул в щель терминала заранее припасенную карточку загрузки.
- Меня уже… - мрачно начал Гнат, но Роше движением руки предотвратил дальнейшие словоизлияния.
- Да, мы уже знаем, что вас "прокручивали" на мнемостимуляторе… Вы выдали неплохой фоторобот… Но э-э… недостаточно однозначный.
Сейчас мы, как говориться, попробуем решить э-э… обратную задачу… Мы вам выдадим серию м-м… уже известных нам людей, а вы среди них попробуйте - хотя бы приблизительно - подобрать кандидатуру на роль того жука, что этак вот подвел вас под монастырь… Учтите, что "опознание преступника - дело чести пострадавшего". Так говорили древние.
- Найти бы этого…!
Интонация, с которой это было сказано, не оставляло сомнений в том, чем бы закончилась для супостата его встреча с Гнатом.
- У вас, господин водитель спецдоставки, было больше времени, чем у всех участников этой истории, чтобы познакомиться и э-э… пообщаться с одним из преступников. Возможно, мерзавец был в камуфляже, гриме… Но есть такие вещи, которые замаскировать невозможно - во всяком случае, очень трудно. Вот тут - на этих распечатках - основные м-м… персонажи, которые нас интересуют, - Роше протянул Гнату уже просмотренную Братовым папку. - А вот здесь, - он похлопал по приемной щели терминала, - записаны эпизоды.
Сценки, в которых эти люди двигаются, разговаривают, одним словом, как-то ведут себя. Все снято скрытой камерой. Они не знают, что за ними наблюдают… Постарайтесь прикинуть - кто из них напоминает вам того типа, что одурачил вас…
Тяжело вздохнув, Гнат поудобнее уселся перед экраном и стал выслушивать объяснения о том, как управляться с клавиатурой аппарата.
- А с собакой как? - осведомился он.
- С той собакой, которая?… - догадался Ким.
- Которая час без малого меня над очком продержала! - без обиньяков объяснил Гнат. - Мужика того я еще туда-сюда - не без труда, признаюсь, вспоминаю, а вот сволочь эту блохастую - теперь по гроб жизни не забуду! Из мильона узнаю!
- У нас нет специальных сьемок по животным… - озадаченно поскреб в затылке Роше. - Но… Вот - сейчас посмотрим…
- Вот это не подходит? - Ким подошел к своему терминалу и, поковырявшись в клавиатуре, вывел на экран монитора, установленного перед Гнатом, меню проспекта последней "собачьей олимпиады". - Здесь, по-моему, есть все породы, которые…
- А неплохая мысль! - встрепенулся комиссар. - Вы даже не знаете, насколько она хороша! Здешние собачники просто помешаны на этой "Олимпиаде" - все как один лезут на первый тур. Жители Столицы - так даже с облезлыми болонками наперевес. И если владелец вашего, мсье Позняк, х-хе… четвероногого друга, не лишен хоть капли честолюбия, он вполне мог отметится в каталоге. Хотя бы где-нибудь среди публики. Вы, кхэ… внимательнее отнеситесь к этому материалу, мсье…