На его рабочем компьютере во избежание лишних вопросов со стороны коллег и начальников не были установлены программы для выполнения необходимых ему расчетов. Поэтому он с нетерпением ждал окончания рабочего дня, перебирая снимки и многократно перепроверяя сделанные им буквально за пятнадцать минут их обмеры.
Снятые со снимков размеры должны были послужить исходными данными для выполнения расчетов. И Александр сам себя успокаивал, говоря про себя, что не бывает, худа без добра, что вынужденная задержка в работе это даже хорошо. Так он более тщательно снимет со снимков размеры, а то ведь всего одна, допущенная им в спешке, мелкая ошибка и вся его работа будет безнадежно испорчена. И самое плохое - он сам себя введет в заблуждение и возможно даже не сможет этого осознать.
Однако здравый смысл ему подсказывал, что больше проверять ничего не надо, никаких ошибок он не допустил, время проходит зря, и уже давно бы пора было вычислить необходимые ему параметры ультразвукового излучения и электрических импульсов. И, наконец, получить ответ на волнующий его вопрос - не будет ли интенсивность ультразвукового излучения и электрических импульсов столь высоки, что они будут способны повреждать ткани и разрушать мембраны клеток его мозга? Но он ничего не мог с собой поделать и через каждые десять минут, то откладывал снимки в сторону, то тут же хватался за них и начинал при помощи линейки делать все замеры вновь.
Промучившись до конца рабочего дня, Александр бегом кинулся домой. Отказался от ужина, и даже не сменив рабочую одежду на домашнюю, уселся перед своим компьютером и сосредоточился на введении в программы исходных данных. Полностью отключившись от окружающей его действительности, он не замечал ничего кроме колонок цифр и медленно появляющихся на экране графиков.
Все расчеты Александр выполнил трижды каждый раз скрупулезно, до последней цифры, вводя по новой все исходные данные. И только после того, как третий результат полностью до последней запятой совпал с двумя предыдущими, он позволил себе поверить в то, что задуманная им стимуляция мозга вполне выполнима. Пусть и почти на пределе допустимого, но все же она не будет вызывать повреждения тканей мозга.
Александр начал сохранять результаты своих вычислений на флешку в качестве резервной копии и вдруг почувствовал, что у него буквально ноют ноги. Он начал осознавать себя в окружающем пространстве и с удивлением обнаружил, что сидит дома за столом в рабочей одежде и даже в туфлях, в которых он обычно ходит только по улице. Ногам было неудобно находиться длительное время в довольно жесткой обуви и вот они теперь ныли, отчаянно сигнализируя о необходимости сменить неудобные туфли на удобные мягкие домашние тапочки. А еще ему вовсе не помешало бы как можно быстрее посетить туалет.
Александр встал из-за стола и машинально побрел переодеваться и переобуваться при этом, безуспешно пытаясь вспомнить подробности своего перемещения из-за стола на службе за домашний стол. Но он ничего не помнил. Не помнил, как выходил из здания администрации, не помнил, как шел по улице, подъезжал две остановки на автобусе или всю дорогу до дома преодолел пешком, не помнил, как вошел в дом, не помнил, ругалась ли на него Наташа. Хотя при таком его поведении, конечно, обязательно должна бы была ругаться. Наверное, опять грозила ему психиатрической клиникой. Судя по всему, уже была глубокая ночь, и Наташа давно ушла спать, и ему самому тоже следовало отправиться спать. А еще он подумал, что ему не следует в подобных состояниях выходить на улицу. Ведь так можно и под машину попасть. И он понял, что ему необходим отпуск. Монтаж оборудования для стимуляции мозга потребует много времени и ему тяжело будет совместить выполнение служебных обязанностей с работой по изготовлению оборудования.
До начала его отпуска по графику было еще более трех месяцев. Руководство на службе крайне негативно относилось к нарушению графика отпусков, особенно по инициативе служащего и, соответственно, крайне редко удовлетворяло подобные просьбы. Но Александр продемонстрировал столь сильный натиск при полном отсутствии у него хоть каких-нибудь причин для досрочного ухода в отпуск, что у его начальника образовалось мнение просто о необходимости отпуска для человека, находящегося в таком неадекватном состоянии. И Александр получил отпуск. И получил не просто одну две жалкие недели, а целый месяц и прямо со следующего дня.
Впрочем, в последующем Александр вел себя сравнительно спокойно и не доводил себя до состояния, при котором он был бы способен потерять связь с окружающей его обстановкой. Ведь он понимал, что ему предстояло по сути выполнить чисто технические работы, которые требовали лишь затрат некоторого времени да приложения определенных усилий с его стороны. К тому же он обладал необходимым опытом и навыками для быстрого и качественного выполнения этих работ. Но все равно отпуск оказался совсем не лишним, так как позволил ему целиком и полностью погрузиться в работу. И уже через неделю у него на столе лежали готовые принципиальная и монтажная схемы его прибора, а также рабочие чертежи всех необходимых для изготовления прибора деталей.
Прибор получился у него максимально простой и, как следствие, совсем не дорогостоящий. Сказалась приобретенная еще с детства весьма полезная вынужденная привычка изобретать и изготовлять экспериментальные образцы своих изобретений в условиях тотального дефицита радиодеталей и материалов, а также и финансовых ресурсов. И Александр мог не беспокоиться, что изготовление его прибора,
сколько-нибудь значительно подорвет финансовые ресурсы его семьи.
Правда для изготовления части деталей требовалось использование почти полной номенклатуры механообрабатывающих станков и специфических материалов, которые так просто купить было невозможно и на свалках они также не валялись. Но Александр быстро нашел выход. Он заказал изготовление этих деталей своему соседу по лестничной площадке Славе. Слава всю свою жизнь работал токарем на заводе, которым когда-то руководил отец Александра и имел возможность втихую использовать в личных целях практически любые станки.
Заполучив неожиданную халтуру, Слава с энтузиазмом и немедленно принялся за работу, так как его завод давно сидел без заказов и выплачиваемой ему заработной платы хватало лишь на то, чтобы не умереть от голода. Необходимые материалы он просто позаимствовал на складе мобилизационного резерва, который в советское время создавался на случай атомной войны и на его счастье еще не был полностью распродан новым хозяином предприятия. Затем ударными темпами в течение двух дней строго в соответствии с чертежами выточил необходимые Александру детали с максимально возможным для себя качеством и вынес их с завода.
Таким образом, уже через четыре дня после завершения работы над документацией прибора Александр заполучил все самые проблемные детали по цене фактически не превышающей стоимость трех бутылок водки. И это притом, что реальная стоимость этих деталей была как минимум на порядок выше.
Большую часть необходимых радиодеталей Александр нашел в своей домашней барахолке, а остальные без особых проблем были куплены им в магазине. В качестве корпуса прибора приспособил давно валявшийся на антресолях ящик. Платы изготовил сам и катушки индуктивности с трансформаторами тоже намотал сам за то время, что сосед вытачивал ему детали на заводе. В результате Александр приступил к сборке прибора сразу по получении от соседа деталей, напряженно работая по четырнадцать - пятнадцать часов в день.
Усилия Александра не пропали даром, и к концу отпуска на столе перед ним стоял полностью отлаженный и проверенный прибор для электроакустического стимулирования глубинных структур мозга.
В качестве времени выполнения процедуры электроакустической стимуляции, им был выбран поздний вечер, перед самым отходом ко сну. По представлению Александра именно это время суток было наиболее подходящим для обеспечения скорейшего достижения стоящих перед ним целей.
Первую электроакустическую стимуляцию мозга Александр выполнил накануне своего выхода из отпуска. Он тщательно следил за своим состоянием, но ничего кроме неприятных ощущений от проходящего через его ткани электрического тока так и не почувствовал. Прохождение электрического тока вызывало весьма болезненные ощущения, но все же ему было не запредельно больно, терпеть было можно.
Александр добросовестно истязал себя двадцать минут, а затем отключил прибор и пошел спать.
На утро Александр внимательно осмотрел себя в зеркале, сосредоточился на своих ощущениях, но как ни старался так и не смог обнаружить никаких изменений в своем организме.
Отсутствие даже намеков хотя бы на крошечный эффект после процедуры электроакустической стимуляции вызвало у него панику и первое, что прочно завладело его сознанием была навязчивая мысль о том, что все его усилия были напрасны и в своих рассуждениях он допустил серьезную ошибку. И теперь его ожиданиям не суждено будет сбыться, а ошибку, даже если ее удастся обнаружить, вероятнее всего исправить уже будет невозможно.
На службе Александра ждала большая стопка неисполненных документов, большинством из которых необходимо было срочно заниматься еще вчера. Однако Александр не смог заставить себя даже просто разобрать эти документы. Его голова была занята одним - он искал, где была допущена ошибка, но проклятая ошибка никак не хотела обнаруживаться.
Почти до обеда Александр просидел практически неподвижно за столом, никак не реагируя на обычные приветствия своих коллег по случаю его выхода из отпуска. Что вызвало у них недоумение, а затем они и вовсе стали думать, уж не случилась ли с Александром какая ни, будь беда.
Но в какой-то момент к Александру пришло избавление. У него в мозгу, словно что-то щелкнуло и сами собой пошли мысли: "Нет, я все же полный идиот! Ну, с чего я взял, что омоложение должно проявить себя чуть ли не мгновенно. Ведь процесс старения это длительный процесс, протекающий практически незаметно для человека. Человек замечает лишь существенные изменения в своем организме, наступающие через весьма длинные промежутки времени. Обычно такие промежутки времени занимают годы. Даже при заболевании прогерией процесс старения хоть и ускоряется, но все же требует сравнительно значимого времени. И на проявление процессов омоложения тоже потребуется время. Может месяцы, а возможно вообще годы. И не могу я обнаружить ошибку в своих рассуждениях просто потому, что ее там нет".
После возникновения этих мыслей Александр быстро успокоился и решил, прежде чем предпринимать что-то еще, подождать результатов хотя бы два-три года. Он стал вести обычный образ жизни мелкого чиновника, не забывая ежедневно перед сном истязать себя при помощи своего прибора.
Правда столь долго ждать не пришлось, уже через три месяца он стал ощущать в себе прилив сил и явно повышенную работоспособность, головные боли, головокружения, потемнения в глазах от физической нагрузки практически прекратились, ослабли боли в спине, ногах и про свой геморрой ему приходилось вспоминать все реже и реже. Александр снова с пристрастием осмотрел свое отражение в зеркале и опять, как ни старался, так и не смог заметить никаких перемен в своей внешности. В зеркале по-прежнему отражался старик. Возможно небольшие изменения в лучшую сторону все же были, но заметить их Александр, был не в состоянии из-за того, что сравнивать ему самого себя текущего было не с чем. С этого дня он стал ежемесячно сам себя фотографировать для обеспечения возможности ведения хоть какого то более или менее объективного контроля за изменением своей внешности. Пока же, чтобы не обольщаться раньше времени, все изменения в состоянии своего здоровья он решил считать чисто субъективными. Но его внутренняя уверенность в том, что он находится на правильном пути, все же заметно окрепла.
К концу первого года от начала электроакустической стимуляции своего мозга Александр уже начал забывать, что собой представляют проблемы со здоровьем. При сравнении своих первых фотографий с последними уже отчетливо можно было заметить уменьшение глубины морщин, количества седых волос и изменение цвета кожи в лучшую сторону, исчезновение темных пятен и ранее просвечивавшихся через кожу сосудов, явное повышение ее упругости. На венах ног исчезли вздутые узлы, так как будто их и никогда не было. Прошло несколько месяцев, как Александр смог полностью отказаться от регулирования своего питания. У него был просто зверский аппетит. Начала увеличиваться мышечная масса и его фигура по своему внешнему виду примерно стала соответствовать фигуре, которая у него была в возрасте тридцати пяти лет. Рост мышечной массы уж никак не должен бы был наблюдаться с увеличением возраста, но он был, да еще и какой стремительный. В глазах снова появился блеск. Только не такой, какой был у Александра раньше, характерный для увлеченного познанием окружающего мира и одновременно наивного и азартного человека. Его взгляд стал наглым и одновременно жестким уверенного в себе циничного человека. Стал очень напоминать взгляд его брата.
Однако Александр, видимо все еще, боясь сглазить свою удачу, продолжал сам себя уверять в том, что он, как лицо заинтересованное, принимает желаемое за действительное и его достижения не столь уж существенны. Правда, делать это ему с каждым днем становилось все труднее. Происходящие в нем перемены становились все очевиднее.
Но окончательно все свои сомнения Александр отбросил лишь тогда, когда о его омоложении заявил, так сказать, совершенно сторонний наблюдатель. Причем в роли такого наблюдателя совершенно неожиданно для него выступил его начальник. От которого Александр никак ничего подобного ожидать не мог. Просто потому, что начальник вообще никогда не обращал внимания на то, как выглядят его сотрудники. И, соответственно, никогда по этому поводу не высказывался.
Александр как-то после очередного совещания замешкался в кабинете начальника и когда он и начальник остались одни, вдруг услышал произнесенную начальником, как бы в задумчивости и одновременно с удивлением фразу:
- Александр Михайлович, а ведь вы за последнее время очень сильно помолодели, - видимо в надежде, что Александр поделится с ним способами своего омоложения, так как начальник был старше Александра и к тому времени представлял собой изрядную развалину.
- Да, хорошо бы, чтобы такое было возможно. Но, к сожалению, с годами мы можем только стареть, - весь внутренне ликуя, ответил тогда Александр и быстро покинул кабинет.
Начальник был очень даже не глупым человеком и к тому же за время их совместной работы хорошо изучил Александра. Он знал, если Александр, не хочет обсуждать какую-нибудь тему, то говорить с ним дальше совершенно бесполезно. И поэтому больше никогда не пытался заговорить с ним по вопросу его омоложения. Хотя и продолжал с нескрываемым изумлением наблюдать за стремительным превращением старика в молодого человека.
Затем за начальником последовали и другие многочисленные сослуживцы, знакомые, соседи и даже совсем незнакомые ему люди, которые возможно просто где-то услышали о нем. Некоторые пытались расспрашивать очень даже настойчиво. Но никто никаких вразумительных объяснений от Александра добиться так и не смог. Александр неизменно уходил от разговоров о своем внезапном и противоестественном омоложении. Поэтому окружающим оставалось только рассказывать друг другу об уникальном случае омоложения.
Впрочем, вопросы и разговоры у него за спиной сами собой постепенно прекратились. Окружающие привыкли к его новому облику. Процесс видимого омоложения Александра примерно через два года прекратился, и Александр стал всегда выглядеть лет на двадцать пять.
Еще некоторое время заметно продолжался только рост мышечной массы. Пока он не обзавелся атлетическим телосложением и мощными рельефными внешне очень красивыми мускулами. Вместе с мускулатурой весьма значительно возросла и физическая сила. Все это досталось Александру в нагрузку к возвращенной молодости без затрат каких либо усилий с его стороны. Ему не пришлось качаться, поднимать тоннами железо и глотать всякие нехорошие препараты гробящие здоровье. Он вообще не занимался ни физкультурой, ни тем более спортом. Ему было абсолютно наплевать на свои физические данные.
Но сам, не желая того, в итоге Александр превратился в очень приметного молодого и сильного мужчину. Внешне очень похожего на Алексея в молодости, а по физической силе даже значительно его превосходящего.
В качестве напоминания о том, что он когда-то все же был пожилым человеком, Александру остались только зубные протезы. Удаленные зубы вновь у него не выросли.
Глава 4 Жизнь во время второй молодости.
Александр сидел в уютном и очень дорогом кожаном кресле в просторном, только что хорошо отремонтированном светлом кабинете, обставленном престижной офисной мебелью, разглядывал сколь шикарные столь и дорогостоящие всякие канцелярские принадлежности, аккуратно расставленные по широкой поверхности стола, и думал о произошедших с ним изменениях.
Этот кабинет достался ему вместе с должностью заместителя директора довольно важного департамента. На должность заместителя директора департамента он был назначен, минуя сразу несколько ступенек в должностной иерархии. И это было совсем неплохо для человека, на карьерном росте которого еще совсем недавно стоял большой жирный крест и которому в самом лучшем случае просто позволили бы доработать до пенсионного возраста без сокращения или перевода на нижестоящую должность.
Да он стал успешным молодо выглядящим человеком, которого больше не интересовало его здоровье просто потому, что не было у него больше никаких проблем со здоровьем. Но этого ему было мало, он хотел наслаждаться своей молодостью, постоянно получать от нее новые удовольствия, дать выход переполнявшей его энергии. А, вот как раз этого, он и не мог получить. Оказалось, что молодость, как и детство, может случиться в жизни лишь однажды. Никакой второй, третьей и так далее молодости не бывает. Ведь избавиться от жизненного опыта невозможно. Ну, разве что с полной потерей своей личности. Именно жизненный опыт ломает и буквально уничтожает все ощущения от происходящих в его жизни событий, лишает их главного - новизны.
Его всегда раздражал размеренный семейный быт: работа на работе, затем по дому, развлечения, сузившиеся до дивана перед телевизором и даже секс, как исполнение супружеской обязанности почти, что по графику. В общем, унылая бесконечная цепь периодически повторяющихся событий. И вот теперь на этот размеренный семейный быт постепенно начали накладываться зацикленные события всей его оставшейся жизни. Ведь новые события жизни, которые могли бы быть вызваны возрастными изменениями, не происходили, а начали бесконечно повторяться события жизни обычно характерные в относительно молодом возрасте. Правда, пока его в какой-то мере выручали мелкие нюансы, которыми все же отличались в целом однотипные события его жизни. Именно за эти нюансы он и цеплялся и пытался их даже смаковать. Но, что будет через пятьдесят или сто лет, когда начнут повторяться даже мелкие нюансы?