Обычно я спал в своём убежище, но в последние ночи температура упала ниже нуля, и как бы мне не претило оставаться в трейлере тёти, всё же это было лучше, чем замёрзнуть до смерти.
Всего в трейлере жили пятнадцать человек. Тётя спала в самой маленькой спальне из трех. Депперты жили в комнате, прилегающей к тётиной, а Миллеры занимали самую просторную в конце коридора. Вшестером они платили самую значительную часть аренды. Наш трейлер был больше стандартных моделей, поэтому в нем было гораздо просторнее, нежели в соседских трейлерах, и комнат хватало всем.
Я достал свой ноут и включил его. Это был громоздкий, тяжеленный монстр, почти десятилетней давности. Я нашёл его в мусоре за заброшенным торговым центром через дорогу. Мне удалось вернуть его к жизни, заменив память и операционку из каменного века. Процессор был медленнее ленивца по современным меркам, но мне этого хватало. Ноут был моей походной научной библиотекой, аркадным автоматом и домашним кинотеатром. Винт был забит старыми книгами, фильмами, сериалами, песнями. Нашлись там и почти все игры, вышедшие в двадцатом веке.
Я загрузил мой эмулятор и выбрал Robotron: 2084, одну из любимейших игр в жизни. Я всегда любил его лихорадочный темп и брутальную простоту. Robotron весь состоял из инстинктов и рефлексов. Старые игры никогда не отказывали мне в очищении разума и погружении в состояние покоя. Если я был в депрессии или чувствовал разочарование во всей жизни, всё что мне было нужно - это нажать кнопку "Первый игрок", и все мои заботы мгновенно пропадали, заставляя мозг сфокусироваться на бесконечной атаке пикселей с экрана. Там, внутри игровой двумерной вселенной, жизнь была проста: только ты и соперник-компьютер. Левой рукой управляешь движениями, правой стреляешь и стараешься остаться в живых как можно дольше.
Я потратил несколько часов, разбивая волну за волной набегающих Мозгов, Сфероидов, Кварков и Халков в моей бесконечной битве за Спасение Последних Представителей Человеческой Расы! Но внезапно мои пальцы начало сводить судорогой, и я стал терять ритм. Когда такое происходит на этом уровне, все быстро ухудшается. Я потратил все жизни за считанные минуты и на экране появились два слова, которые мне нравятся меньше всего: ИГРА ОКОНЧЕНА.
Я выключил эмулятор и стал рыться в своих видеофайлах. Больше пяти лет я скачивал каждый фильм, телевизионное шоу и мультфильм, упомянутые в Альманахе Anorak'а. Естественно, я ещё не успел просмотреть их все. Пожалуй, это могло занять десятилетия.
Я включил серию "Семейных уз", комедийного сериала восьмидесятых про обычную семью, живущую в центральном Огайо. Я скачал этот сериал, потому что он был одним из любимых у Хэллидея, и у меня была надежда, что в одной из серий может оказаться подсказка к Охоте. Сериал сразу же мне понравился, и я посмотрел все 180 серий несколько раз. Я никогда не уставал от них.
Сидя один в темноте и смотря сериал на своем ноуте, я всегда ловил себя на том, что представляю, как живу в теплом, хорошо освещённом доме и те улыбающиеся, понимающие люди - моя семья. Не было ничего настолько плохого в мире, с чем мы не могли разобраться до конца одной получасовой серии (или двух, если всё было слишком серьёзно).
Моя домашняя жизнь никогда даже приблизительно не была похоже то, что происходило в "Семейных узах", поэтому, наверное, я и любил этот сериал так сильно. Я был единственным ребенком двух подростков-беженцев, встретившихся в стеках, где мне и предстояло вырасти. Своего отца я не помню. Мне было несколько месяцев отроду, когда его застрелили при ограблении магазина во время отключения энергоснабжения. Единственное, что я знал о нем - он любил комиксы. В его коробке с вещами я нашел несколько старых флешек, забитых полными собраниями комиксов "Удивительный Человек-Паук", "Люди Икс" и "Зеленый Фонарь". Мама однажды сказала, что папа дал мне такое аллитеративное имя, Вэйд Уотс, так как считал, что это звучит как секретная личность супергероя. Как Питер Паркер или Кларк Кент. Осознание этого заставляло меня думать, что он был крутым парнем, несмотря на то как он умер.
Моя мама, Лоретта, вырастила меня сама. Мы жили на маленькой автостоянке в другой части стеков. Она устроилась на две работы в ОАЗИСе, на полный день каждая: продавец в телемагазине и эскорт в виртуальном публичном доме. Она заставляла меня надевать затычки в уши на ночь, чтобы я не мог слышать, как она в соседней комнате говорит пошлости для удовлетворения клиентов в других временных зонах. Но затычки были недостаточно хороши, поэтому вместо этого я смотрел старые фильмы на полной громкости.
Меня познакомили с ОАЗИСом в раннем возрасте, потому что мама использовала его как виртуальную няньку. Как только я стал достаточно взрослым, чтобы надевать очки и пару перчаток виртуальной реальности, мама помогла создать моего первого персонажа в ОАЗИСе. Затем она посадила меня в угол комнаты и вернулась к работе, оставив меня изучать целый новый мир, сильно отличающийся от того, что я знал раньше.
С этого момента я так или иначе развивался с помощью интерактивных обучающих программ ОАЗИСа, куда все дети имели свободный доступ. Я потратил большой отрезок своего детства, зависая в виртуальном симуляторе "Улицы Сезам", распевая песни с дружелюбными Маппетами и играя в интерактивные игры, которые учили меня ходить, говорить, складывать, вычитать, читать, писать и делиться. Когда я освоил эти навыки, понадобилось не много времени, чтобы обнаружить в ОАЗИСе крупнейшую в мире публичную библиотеку, в которой даже такой бедный ребенок, как я, имел доступ к любой когда-либо написанной книге, сочиненной песне, снятому фильму, сериалу, видеоигре и кусочку мирового искусства, когда либо созданному. Коллекция знаний, искусства и развлечений за всю историю человеческой цивилизации были там и ждали меня. Но поглащение всей той информации вызвало у меня весьма противоречивые чувства. Потому что тогда я узнал правду.
***
Не знаю, быть может, ваш опыт отличается от моего. По мне так родиться и расти человеку на планете Земля двадцать первого века - это как получить ногой по зубам. В буквальном смысле.
Худшее в жизни ребёнка - никто не говорил правды о моём положении. Даже наоборот. И, разумеется, я им верил, потому что был всего лишь ребенком и не знал толком ничего. В смысле, господи, мой мозг был ещё маловат, так откуда мне было знать, что взрослые делали из меня дурака?
Так я и плавал в средневековом бреду, которым они кормили меня. Чуть позже, когда я немного подрос, пришло понимание того, насколько лгали все и обо всём, с того самого момента, как я вышел из материнской утробы.
Это было тревожное откровение.
Оно породило проблемы с доверием в моей последующей жизни.
Я начал осознавать всю уродливость правды как только начал исследовать библиотеки ОАЗИСа. Факты ждали меня в старых книгах, написанных людьми, не боявшимися быть честными. Художники, учёные, философы и поэты, многие уже были давно мертвы на тот момент. Слово за словом оставляя позади, я наконец ухватился за понимание сложившегося положения. Моего положения. Нашего положения. Того, что большинство называют "человеческие условия".
Это были не лучшие новости.
Я хотел, чтобы кто-нибудь просто сказал мне правду, как только я буду достаточно взрослым, чтобы понять её. Я хотел, чтобы кто-нибудь просто сказал:
"Короче, Вэйд. Ты нечто, называемое "человек". И это довольно сообразительный вид животного. Как и все прочие животные на планете, мы происходим от одноклеточного организма, жившего миллионы лет назад. Эта фигня называется эволюция, но об этом ты узнаешь чуть позже. А пока просто поверь, именно так мы появились на этой планете. Доказательства тому повсюду, закопаны в земле. А какую историю ты слышал? О том, как мы были созданы супервсесильным парнем по имени Бог, который живёт в небесах? Полная чушь! Вся эта история вокруг Бога всего лишь древняя сказка, которую люди рассказывали друг другу тысячи лет. Мы придумали всё это. Как Санта Клауса или пасхального кролика.
Да, кстати, никакого Санты или пасхального кролика не существует. Это всё тоже хрень. Прости, парень. Просто прими это как факт.
Ты, вероятно, задаёшься вопросом, что же было до того, как ты тут появился? Куча всего, скажу я тебе. Как только мы эволюционировали до людей, всё стало весьма интересно. Мы научились выращивать пищу и приручать животных, так что нам не приходилоь тратить всё время на охоту. Наши племена множились и расселялись по всей планете как неудержимый вирус. Потом, после нескольких войн друг с другом за землю, ресурсы и наших выдуманных богов, мы наконец организовали наши племена в "глобальную цивилизацию". Но, честно говоря, ничего не было организовано или цивилизовано. Мы всё так же продолжали сражаться в бесконечных войнах друг с другом. Однако мы так же поняли, как продвигать науку, которая приносила нам новые технологии. Мы изобрели довольно много интересных вещей, что неплохо для кучки лысых обезьян. Компьютеры. Медицина. Лазеры. Микроволновки. Искусственные сердца. Атомные бомбы. Мы даже отправили пару парней на луну и вернули их обратно. Ещё мы создали глобальную коммуникационную сеть, которая позволяла нам общаться, в любом месте, в любое время. Впечатляет, не так ли?
И вот здесь начинаются плохие новости. Наша глобальная цивилизация очень недёшево нам далась. Чтобы построить её, нам нужно было море энергии, и мы получили её, сжигая ископаемое топливо, получившееся из мёртвых животных и растений, похороненных под землёй давным-давно. Мы истратили почти всё это топливо ещё до того, как ты появился на свет, и теперь его осталось не так уж и много. А это значит, что теперь у нас недостаточно энергии, чтобы поддерживать цивилизацию на прежнем уровне. Нам пришлось затянуть пояса. Надолго. Мы называем это глобальным энергетическим кризисом, и он уже идёт.
К тому же, оказалось, что сжигание ископаемого топлива имеет неприятные побочные эффекты, вроде повышения температуры на планете и вреда окружающей среде. Так что теперь полярные льды тают, уровень морей поднимается, а с погодой вообще непонятно что творится. Смертность растений и животных бьёт все рекорды, а людям нечего есть и негде укрыться. Но при этом мы продолжаем сражаться друг с другом, преимущественно за те немногоие ресурсы, что ещё остались.
В общем, парень, это значит, что жизнь теперь более жестокая, чем была когда-то, в "старые добрые времена", ещё до твоего рождения. Всё было настолько прекрасно, насколько сейчас всё кошмарно. Да и в будущем, честно сказать, просвета не видно. Ты родился в довольно дерьмовое время. И по всей видимости, дальше будет только хуже. Человеческая цивилизация идёт на спад. Некоторые говорят, что она разрушается.
Возможно, ты гадаешь, что же будет с тобой. Всё очень просто. С тобой будет то же, что и с любым человеком, когда-либо жившим на земле. Ты умрёшь. Все умирают. Такие дела.
Что происходит, когда ты умираешь? Это доподлинно неизвестно. Всё указывает на то, что ничего не происходит. Ты просто мёртв, твой мозг перестает работать, и ты больше не достаёшь никого дурацкими вопросами. Слышал те истории? Про то, как ты попадаешь в чудесное место, что зовётся "рай", где нет боли и смерти и ты вечно счастлив? Такая же полная хрень. Как и всё, что связано с Богом. Нет никаких доказательств существования рая и никогда не было. Мы и это придумали. Позитивное мышление. Так что теперь ты проживёшь остаток своей жизни, зная, что когда-нибудь умрёшь и исчезнешь навсегда.
Прости."
***
Ну хорошо, если подумать, может, честность и не лучшее решение. Возможно, это не лучшая идея - говорить только появившемуся человеку, что он родился в мире хаоса, боли и нищеты, как раз вовремя, чтобы увидеть как всё рушится. Я узнал это всё в течение нескольких лет, и всё равно это для меня как прыжок с моста.
К счастью, у меня был доступ к ОАЗИСу, как потайной ход в лучший мир. ОАЗИС не давал мне сойти с ума. Он был моей игровой площадкой и воспитателем, волшебным местом, где всё возможно.
Все мои приятные детские воспоминания связаны с ОАЗИСом. Когда маме не нужно было работать, мы одновременно заходили и вместе играли или участвовали в интерактивных исторических приключениях. Она заставляла меня выходить оттуда каждую ночь, потому что я не хотел возвращаться в реальный мир. Ведь реальный мир - отстой.
Я никогда не винил маму в том, что всё так сложилось. Она была жертвой судьбы и жестоких обстоятельств, как и все. Её поколению было гораздо тяжелее. Она родилась в мире довольства, потом видела как всё постепенно тает. Я хорошо помню, что мне было жаль её. Она была подавлена и принимала какие-то наркотики: единственное, что её радовало. Разумеется, в итоге они убили её. Мне было одиннадцать, когда она засадила себе в руку что-то не то и умерла на нашем продавленном диване, слушая музыку из старого MP3-плеера, который я починил и подарил ей на рождество за год до этого.
Тогда-то мне и пришлось переехать к маминой сестре, Элис. Не могу сказать, что тётя Элис приняла меня из доброты и семейной ответственности. Она сделала это, чтобы получать дополнительные ежемесячные талоны на еду от государства. Мне же, в основном, приходилось добывать еду самому. Обычно это не составляло трудностей - у меня был талант находить и чинить старые компьютеры и сломанные консоли ОАЗИСа, которые затем я сдавал в ломбард или менял на талоны. Я зарабатывал таким образом достаточно, чтобы не быть голодным, чего нельзя было сказать о большинстве моих соседей.
Год после смерти мамы я провёл в печали и жалости к себе. Я пытался настроиться на то, что всё не так плохо - сирота я или нет, я жил лучше многих детей Африки. И Азии. И Северной Америки. У меня была крыша над головой и достаточно еды. А ещё у меня был ОАЗИС. Моя жизнь была не так уж плоха. По крайней мере, так я говорил себе в тщетной попытке заглушить глубочайшее одиночество, которое испытывал.
И тут началась Охота за пасхалкой Хэллидея! Думаю, это и спасло меня. Внезапно я нашёл дело, которым стоит заниматься. Мечту, к которой стоит стремиться. Последние пять лет Охота давала мне и цель, и средства. Задачу, требующую решения. Причину вставать по утрам. Цель для поисков.
С началом поиска пасхалки моё будущее перестало казаться таким уж унылым.
***
Я был уже на середине четвертой серии "Семейных уз" моего небольшого видеомарафона, когда дверь прачечной со скрипом отворилась и вошла тётя Элис, надоедливая гарпия в халате с корзиной грязного белья в руке. Она выглядела более мрачно, чем обычно, что не сулило ничего хорошего. Когда она пребывала в хорошем настроении, иметь дело с ней было гораздо проще.
Она окинула меня своим обычным презрительным взглядом и стала загружать одежду в стиральную машину. Затем выражение ее лица изменилось, и она бросила взгляд на сушилку, успев при этом рассмотреть меня получше. Ее глаза широко раскрылись, когда она увидела мой ноут. Я быстро закрыл его и стал убирать в рюкзак, но знал, что было уже поздно.
"Отдай его, Вэйд, - приказала она, указывая на ноутбук. - Я могу заложить его, что облегчит оплату нашей аренды".
"Нет! - увернулся я от неё. - Поймите, тётя Элис. Он нужен мне для учёбы".
"Скорее тебе нужно проявить немного признательности! - рявкнула она. - Остальные жильцы платят арендную плату. Я устала от твоего паразитирования!"
"У тебя все мои талоны на еду. Этого более чем достаточно, для покрытия моей части аренды".
"Чёрта с два!" - она снова попыталась выхватить ноутбук у меня из рук, но я не отдавал его. Тогда она развернулась и потопала к себе в комнату. Я знал, что будет дальше, поэтому быстро ввёл команду, блокирующую клавиатуру и очищающую жёсткий диск.
Через несколько секунд тётя Элис вернулась вместе с её парнем Риком, который ещё не успел до конца проснуться. Рик постоянно ходил без рубашки, так как очень любил демонстрировать свою коллекцию тюремных наколок. Не говоря ни слова, он подошел ко мне и грозно поднял кулак. Я вздрогнул и отдал ноутбук. Они вышли, обсуждая сколько могут выручить в ломбарде за компьютер.
Ноутбук не был большой потерей. У меня осталась ещё парочка полуразобранных в убежище. Но они не были достаточно мощны, а ещё мне придется перекинуть на них все данные с резервных носителей. Настоящая заноза в заднице. Тем не менее, это была моя вина. Я знал, что приносить сюда что-либо ценное слишком опасно.
В окно прачечной начали закрадываться темно-синие отблески рассвета. Я решил, что будет неплохой идеей отправиться сегодня в школу чуть пораньше.
Как можно быстрее и тише я надел изношенные вельветовые брюки, мешковатый свитер и пальто на несколько размеров больше нужного. Это был весь мой зимний гардероб. Затем я нацепил рюкзак и забрался на стиральную машину. После того как перчатки оказались на моих руках, я приоткрыл покрытые изморозью окна. Морозный утренний воздух ужалил мои щеки, когда передо мной раскинулось неровное море из крыш трейлеров.
Трейлер моей тёти был самым верхним юнитом в стеке высотой в двадцать два мобильных дома, что было больше окружающих стеков на один-два трейлера. Нижние юниты стояли прямо на земле или бетонном фундаменте, а те что повыше, устанавливались на укреплённые модульные полки из наложенных внахлёст металических пластин, построенные в течение нескольких лет.
Мы жили в стеках на Портлэнд Авеню - расширяющемся муравейнике из крошечных, блеклых коробочек, ржавеющих между берегом и трассой I-40, к западу от разрушающихся небоскрёбов Оклахома-сити. Это было сборище свыше пятисот частных стеков, соединенных друг с другом импровизированной цепью из переработанных труб, брусьев, опорных балок и пешеходных мостов. Шпили десятков древних строительных кранов (используемых для непосредственного соединения) располагались вокруг постоянно расширяющегося периметра стеков.
Верхний уровень или "крыша" стеков был покрыт множеством разрозненных солнечных панелей, которые вырабатывали дополнительную энергию для юнитов ниже. Связки шлангов и гофрированных труб змеились вверх и вниз вдоль каждого стека, доставляя воду к каждому трейлеру и отводя канализацию (в некоторых других стеках, разбросанных по городу, такой роскоши не было). До нижнего уровня (также известного как "земля") доходила лишь малая часть света. Темные узкие просветы на земле между стеками были забиты останками брошенных автомобилей и грузовиков, бензобаки которых опустели, а пути для отступления были давно заблокированы.