Часть 3. Встречи и сообщения
Глава 1. Первый снег
- Вы по объявлению? - девушка-секретарь мельком окинула его скользящим взглядом и вновь погрузилась в бумажки, лежащие на столе.
- Да. Вам требуются сотрудники?
- Вам к Палычу, - она кивнула головой в сторону закрытых дверей в кабинет. - Но он сейчас занят. Подождите немного, - девушка больше ни разу не посмотрела на него.
Евгений присел на краешек стула.
Ему было видно, как в глубине комнаты, разделенные перегородкой, образованной шкафом, двое человек, непрерывно "висевших" на телефоне, что-то угрожающе орали в трубку.
Вскоре входная дверь открылась с помощью удара ноги, и в дверь ввалился здоровенный накаченный субъект с "хвостом" на затылке. Он скинул при дверях кожаную куртку, слегка зацепив Евгения по лицу, но не обратил на это никакого внимания. Теперь субъект оказался в черной майке без рукавов с надписью "Сектор права", черепом и костями. На его руках красовались разноцветные татуировки: рисунки и надписи, а на шее висела толстая золотая цепь с крестом. В нос субъекта было вставлено золотое кольцо.
Только отойдя в сторону кабинета Палыча, он зыркнул на Евгения, ухмыльнулся и шагнул в кабинет шефа.
- Алёна! Проследи, чтобы пока никого к нам, - сказал он секретарше.
- Угу, - ответила та.
"Коротко и ясно, - подумал Евгений, - Что до меня очередь дойдет не скоро".
Ещё в течение получаса "телефонисты" продолжали песочить должников, угрожая жуткими расправами, а дверь шефа была герметически закрыта.
Евгений ерзал на стуле.
"Возьмут? Не возьмут?" - думал он.
Наконец, дверь раскрылась.
- Ну, кто там? Алёна, пусть заходит, - раздался из кабинета властный голос.
Алёна глазами показала Евгению в сторону кабинета, и он, как мышка, прошмыгнул вовнутрь.
- Здравствуйте! Я по объявлению, - робко начал он.
Шеф, пожилой человек небольшого роста с широченными плечами и толстеньким пузиком, тупо посмотрел на молодого человека.
- Работали уже коллектором? - спросил он.
- Нет. Не доводилось.
Шеф помолчал, оценивающе рассматривая вошедшего. Щуплая фигура, длинные каштановые волосы, очки и выступающий вперед нос Евгения, быть может, не слишком много внушали уважения.
После некоторой заминки, шеф всё же произнёс:
- Ну, тогда… Вам предстоит многому научиться. Мы тут все не первый год работаем. У нас все - высококвалифицированные специалисты, это, своего дела… Энтузиасты. Мотивация, слышали такое слово? Главное, что по-вашему? Деньги?
- М-ммм…
- Нет, - эмоционально, только что не прослезившись, ответил сам себе Палыч. - Не деньги - главное, а - справедливость, - и он поднял вверх указательный палец. Затем, немного отхлебнув шумно из чашки черного кофе, продолжил: - Нам надо постоянно учиться и переучиваться: как вести документацию, психологии, эта, там всякой… Вы что оканчивали?
- Филфак, - робко и уничиженно сказал Евгений.
- Философский?
- Филологический… Классическое отделение.
- Филологический? А это еще что за зверь такой? - Палыч слегка потер рука об руку, - Слышь? Филологический! - он обернулся к окну, у которого стоял субъект в майке. Евгений на минуту увидел многослойный, потный затылок Палыча. "Должно быть, он воняет перхотью и потом", - не к месту подумал молодой человек.
- Ну… Был такой факультет, - отвечал он по инерции. - Сейчас их все везде позакрывали уже. Сказали: больше не нужно… Со школы все грамотные.
- А-а…, - протянул Палыч, - Понятно. Это - из не востребованных жизнью. Значит, классическое, говорите? Классиков изучали, что ли?
"Нет, как в классики играть, - чуть не ляпнул Евгений, но вовремя сообразил, что эта шутка может стоить ему работы. Что "классическое" - это латынь и древнегреческий, он тоже решил не уточнять.
- Да, мы проходили мировую литературу, - сказал он робко.
- Ну, что ж, похвально! "Преступление и наказание" читали?
- Читал.
- Ну, вот его должникам и цитируйте. И больше - про наказание. Про его неизбежность, так сказать. Неизбежность и подчеркивайте. Уловили?
- Да.
- Ну, что ж! Алёна покажет вам обучающие ролики, потом - пройдете стажировочку. Обучение - бесплатное; но, если уволиться надумаете раньше, чем через год - выплатите нам указанную в договоре сумму. Поняли? Да, и ещё: первые три месяца - испытательный срок, при этом будете получать только половину оклада. Вам повезло: человек нам нужен, и при том срочно. Мы расширяем наше дело. Константин вот перешел на выезды, - и Палыч кивнул в сторону окна, где, спиной к ним, стоял тип в майке. - Их стало много. Выездов. Он и я ездим по адресам, беседуем, так сказать, напрямую. Ну, это - особая форма нашей работы.
- Они идут, - обернувшись как раз в это время, сказал этот самый Константин Палычу.
- Ну, что ж, будете контракт подписывать? - спросил тот у Евгения.
- Да.
- Подойдите тогда к секретарше, к Алёне, она вам всё объяснит и даст подписать договор. Документы у вас с собой?
- Да.
- Получите у нее инструктаж, и с завтрашнего дня начнете смотреть учебные фильмы…
- Хорошо.
- Идите! - и Палыч указал на дверь.
* * *
Через несколько дней просмотров учебных фильмов о способах и методах взыскивания задолженности, Евгений познакомился с тем, что ему предстояло теперь делать: в рабочий день, с восьми до восьми, он обзванивал должников, разговаривая с ними по предложенным шаблонам "обработки" и проведения беседы, два рабочих дня перемежались с одним выходным. А еще, примерно раз в неделю, в любое время, он продолжал просматривать учебные ролики и программы мотивации: непременно на работе, в отдельном кабинете. Ровно в восемь он, к счастью, должен был тут же покинуть помещение, даже оборвав, если нужно, затянувшуюся беседу с клиентом. После восьми помещение не принадлежало коллекторскому агентству: шеф сдавал его в аренду другой фирме или организации.
Работа была нервной, но сносной. И Евгений уже начинал втягиваться в режим: двое суток на работе - с восьми до восьми, потом - выходной… А работал он в самом дальнем и темном углу за одним из шкафов-перегородок, с маленьким-маленьким окошком. Его непрерывно проводимые звонки, все до одного, регистрировались на особой аппаратуре. Все "операторы связи", как их здесь называли, работали сами по себе, почти не соприкасаясь друг с другом: разве что при очереди в туалет. Иногда он перекидывался парой фраз с секретаршей Алёной, а ещё его время от времени донимала контролерша, Зинаида Васильевна, которая прослушивала записанные разговоры, пропесочивала за ошибки и давала ценные указания, одно из которых нередко противоречило другому. В общем, Евгений сразу понял, что при любом конфликте виноват будет всегда только он сам, и его языком организация хочет говорить, но при этом "за базар" не отвечать.
Сегодня Евгений был особенно раздражен, поскольку поцапался с Зинаидой Васильевной, которая требовала "еще раз" нажать на одну из клиенток, несмотря на то, что та долго плакала в телефон и объясняла, что у нее нет денег. Эта клиентка потеряла работу, но через неделю обещала отдать часть суммы, когда получит перевод.
"Ты должен был на неё нажать сильнее, пусть поспешит", - прошипела Зинаида, - Нельзя быть таким сговорчивым и мягкотелым, а то я тебя уволю!"
До конца работы оставалось уже менее часа, но нервы Евгения были расшатаны; он был сильно взволнован. Потому, звоня по телефону (ему нужно было осуществить еще целых пять плановых звонков), он то теребил край пиджака, то открывал и закрывал ящик стола. В очередной раз открыв этот несчастный ящик, Евгений заметил там немного кристаллического белого вещества (соль? сахар?), и, послюнявив палец, провел им по просыпанному кем-то белому порошку. Потом, закончив разговор, посмотрел на свой запачканный палец и машинально лизнул. Вкус у порошка был странный, незнакомый. Через несколько минут он сделал последний звонок, произнеся все фразы абсолютно так, как это полагается по инструкции, хотя язык от усталости уже еле-еле ворочался. И вдруг…
Он почувствовал головокружение и почти сразу же упал. Было почти восемь; напарник Евгения Игорь, также дежурный сегодня, оделся и выскочил минутой ранее; шеф, Алёна, Зинаида Васильевна и все остальные работали не в смену и ушли в пять. Помещение Евгений никогда не закрывал: в здании были другие "съемные объекты", с другими хозяевами, и внизу сидел охранник, а сюда должны были вскоре прийти те, кто снимал это помещение на поздний вечер. Тело Евгения осталось здесь лежать, соскользнув под стол с вращающегося офисного кресла; и, будто бездыханный труп, ватная кукла, валялось на полу…
* * *
Когда он открыл глаза, Евгений сразу не понял, где он и кто он такой. Он приподнял голову, ударившись о сидение стула. Осмотрелся, и медленно, на четвереньках, вылез из-под стола. Вокруг было много людей, некоторые из них орали и пели, да и остальные явно испытывали экстаз… Кто танцевал или кружился, кто ползал по полу; один парень, оттолкнув Евгения в сторону, подбежал к окну, и, схватив стоявший на нем горшок с фикусом, вынес его на середину комнаты, поставил на пол, и, встав на четвереньки, откусил от бедного цветка кусочек листика и стал жевать. Дама с очарованными глазами, будто бы закапанными белладонной, неподалеку от Евгения истерически хохотала, а крупный, высокий парень с довольно длинной бородой и глазами чуть навыкате, сообщал всем о том, что он зайка - попрыгайка. Наверное, ему казалось, что это жутко весело, а он - массовик-затейник.
"Они все уколотые или обкуренные", - подумал Евгений, судорожно пытаясь вспомнить, как и когда он попал в это помещение.
Потом он попытался уйти отсюда, но дверь была закрыта, и, похоже, снаружи. Он посмотрел на смартфон, вынув его из кармана пиджака. Шесть часов четырнадцать минут. Пробираясь между незнакомых людей, Евгений вернулся на свое рабочее место и подошел к окну без занавесок и фикуса. В проемах между тучами, на темно-синем небе, были видны яркие звёзды. Начинал падать снег, белый и рыхлый.
Нервно сглотнув, Евгений еще раз глянул на смартфон: "Какой сейчас месяц? Год? Нет, слава богу, год помню, а месяц… ноябрь. Второе ноября. Снег пошел… Ну и что, бывает… Уже белым-бело за окном.
- Потанцуем? - томно предложила блондинка в красном платье, обнимая его.
"И…Где же она предлагает танцевать, между туалетом и кабинетом шефа, среди шкафов, перегораживающих пространство довольно небольшой комнаты? - подумал Евгений, освобождаясь от цепких пальцев незнакомки. - И как они все…вообще здесь помещаются!
Народу собралось человек пятнадцать, не меньше. Быть может, что кто-то из них был еще под столами или в туалете. Они продолжали то и дело натыкаться друг на друга, ползать, визжать, декламировать что-то, что-то жевать, спотыкаться, падать или завывать.
"Бред!" - подумал Евгений. Блондинка, которую он только что отцепил от себя, внезапно стала заваливаться как-то набок. Евгений успел подхватить её за талию и осторожно опустить на пол. Она была довольно симпатичной, стройной, но слегка сутулой; её чуточку портили несколько выступающих вен на лбу и шее, причем венка на шее судорожно дергалась. А рядом, за спиной Евгения, упало что-то грузное. Он обернулся и увидел, что упал здоровенный мужик, он рухнул, как подкошенный. Да и многие другие уже распластались на полу, а вскоре и вовсе все вокруг лежали. Похоже было, что они не спали теперь, а пребывали в странном, "выключенном" состоянии.
И тут он внезапно вспомнил… Да, он же… Тоже "выключился"… Так оно и было! Евгений вспомнил еще и то, как он машинально выдвинул ящичек, и… Да, он лизнул какой-то белый порошок… Наркотик?
Вспомнив это, Евгений, будто озаренный вспышкой света, внезапного осознания, вспомнил и всё остальное… Как он работал в этом коллекторском агентстве, обзванивая должников по кредитам; шефа, Зинаиду Васильевну, вчерашний день, вечер…
"Ну и влип", - подумал он.
Было около семи утра, и кругом лежали незнакомые люди в бессознательном состоянии. "И что же теперь делать?" - почему-то ему стало страшно… Сейчас войдет кто-нибудь, и его здесь обнаружат… Что тогда будет? И кто…эти люди? Наркоманы? Что они здесь делают? Кто снимает это помещение у их шефа?
Евгению захотелось сбежать, оказаться как можно дальше отсюда… И вдруг, именно в этот миг, за дверью послышались голоса. Шаги и голоса приближались сюда. Евгений судорожно заметался. "Куда бы спрятаться? - подумал он. - В туалет? Найдут. Наверное". И он полез… в шкаф. Вначале, он подбежал почти к самым дверям. Шкаф был там, за обычным местом Алёны. В нем она и Зинаида Васильевна вешали свою верхнюю одежду и хранили рабочие пиджаки. Евгений заскочил в этот шкаф, забился внутрь и с трудом прикрыл за собой дверь изнутри, прищемив при этом палец.
Как раз после этого кто-то повернул ключ в замке входной двери. В офис вошли двое или трое.
- Я не потерплю таких экспериментов в моем отделе, - сказал один из вошедших, и Евгений узнал голос шефа. - Кто эти люди? Зачем они вам? Что за вещество вы применили? Опять "сыворотку правды"?
- "Сыворотку правды" - это только с вашим непосредственным участием, Генерал, - издевательским тоном ответил ему второй голос. - Логово вам подтвердит, что вы всегда в деле. Никаких секретов. Когда мы пользуемся вашим детектором лжи или берем у вас в загашнике "сыворотку", мы всегда отстегиваем вам долю. А в остальном… За съем помещения мы платим.
- А… Что тогда эти проглотили?
- Логово, а ну, проинструктируй Генерала.
- Ха-ха… Крот прав, Генерал. Мы не трогали сыворотку. Они просто наелись "Снега"…
- Снега? - переспросил Палыч, и, быть может, автоматически посмотрел за окно, на падающий снег.
- Да, - ответил тот, кого назвали Логовом. - СНЕГ - это сильный нервно-паралитический галлюциноген… И они - все, кого вы здесь видите, часов семь - восемь пускали розовые сопли, испытывали ярчайшие мгновения своей жизни и всякое тому подобное… Но теперь - они в отключке, их можно грузить и увозить, как дрова, они будут в полусне перебирать ногами, что облегчает транспортировку, а потом…
- Потом, - продолжил, похоже, тот, кого назвали Кротом, - они не будут помнить о себе ничего. Абсолютно. Останется "дать установку": записать программу действий и внедрить в мозг. И они сделают всё, что ни пожелаешь. В меру, конечно, своих сил и способностей. И, знаешь, Генерал, я делюсь с тобой этим не потому, что накладочка вышла и ты меня сегодня застукал: я волен делать здесь всё, что захочу, ты на это подписался. Просто, я тебе доверяю. Мы же с тобой люди деловые, в одном деле замазанные, так сказать, и общим нашим повязанные. Мои деньги - твои деньги, - и Крот почему-то довольно мерзко хихикнул.
- Я, впрочем, сейчас, и очень срочно, прибыл сюда не для выяснения, чем вы занимаетесь, - раздался голос Палыча. - Мне нужен мой детектор, в натуре. Браткам нужен, срочно. Они меня и подняли. Не будем тормозить их дело.
- Кого на ложь надо проверить? Из тюряги опять везете? Что, много знает и заложить может, да? - спросил Крот. - И вы хотите знать, что именно он знает?
- Нет. Это дело… Иного рода, - ответил Генерал. - Братки его не из тюрьмы, а из домашней постельки взяли. А вот в тюрьму… Нам надо бы его засадить.
- Он проворовался? Или - долги не платит?
- Политическое дело. Нам… Нужно его скомпрометировать. Вытащить из него хоть что-то. У любого человека есть свой скелет в шкафу…
Послышались новые шаги; в кабинет вошли еще люди.
- Вот, проходите сюда, к шкафу, вешайте одежду, - услужливо, с легким подхихикиванием, предложил этим людям Генерал. - Я так понимаю, что политического сейчас сюда притащат ваши ребятки… Я пойду, открою кабинетик. Там у меня детектор лжи… Да, Крот, а когда ты своих людей отсюда заберешь? Скоро придут мои коллекторы…
- Да уберут их, уберут. Они мне нужны, - ответил тот, кого называли Кротом. - Хватит им "Снег" глотать - он тоже денег стоит. Пусть теперь отрабатывают.
Евгений понял, что к шкафу теперь приближались. Он судорожно вцепился изнутри за выступающую железку, внутренний замок. Он сам не знал, зачем это делает. Может, чтобы оттянуть время хоть на миг… Реальность пошатнулась и поплыла. Бедный Евгений взмолился всем высшим силам, которые только существуют в мире… Рывок, ещё рывок, посильней… Ещё один, и… Пальцы Евгения уже ослабли. Он задыхался среди дамских пиджаков и кофточек, судорожно глотая воздух. Красные круги поплыли у него перед глазами.
- Эй, Палыч! Генерал! Похоже, что наши веселые девочки и мальчики закрыли ваш шкаф, - раздался голос Крота. - Господа! Проходите, разденетесь в кабинете!
- А что, они могли это сделать?
- Они могли сделать всё, что ни пришло в голову. Вон, кактус валяется надкушенный, штора с окна… Ключик потом найдешь, Генерал.
- Не важно. Там - тряпье бабское. Секретарша ключик поищет, а, быть может, она и закрыла зачем-то. Придет в полвосьмого.
- Пусть еще приберет немного. Здесь грязно, - посоветовал Крот.
- А - что, их не сразу вырубает, от СНЕГа-то? Поговаривали, что…
- Сразу. Но потом они в себя приходят и кайфуют. Пока, - хи-хи, - их снова не вырубит. Конкретно. До беспамятства. Мы их, на этот раз, сюда из клуба привезли, уже "на кайфе".
- Это их куртки, при входе, на вешалке и под?
- Ну да.
- Не забудь прибрать за собой этот хлам…
Кажется, входная дверь в этот раз распахнулась настежь, с силой грохнув о стену. Ввалились люди, слышался шум борьбы, крики и ругань. Кто-то явно сопротивлялся и пытался вырваться.
Евгений сжался внутри шкафа и прислушался. "Бежать! Бежать!" - стучало его сердце.
Кажется, человека, которого привели сюда против его воли, удалось запихать внутрь кабинета, после чего и все присутствующие ввалились туда полюбопытствовать, плотно прикрыв за собой дверь. Евгений прислушался. Ему показалось, что "на стрёме", с этой стороны дверей, не осталось никого. Он слегка приоткрыл дверь шкафа и осмотрелся. Вроде - действительно никого. Зато из кабинета доносились приглушенные звуки борьбы, крики и ругань.
Евгений осторожно вылез из шкафа.
- Сволочи! - неслось из кабинета, - Ублюдки!
Он попятился к входным дверям и слегка толкнул их. Не заперто! Евгений проворно выскользнул, стараясь отворить дверь как можно тише, прикрыл её и пошел по коридору.