У лестницы беглец чуть приостановился. "Внизу, наверняка, будут машины и охрана… Лучше засесть где-нибудь в коридоре этажом выше", - подумал он.
Евгений поднялся по шикарной, но очень скользкой белой лестнице, внезапно упал и вновь скатился вниз, пересчитав брюхом ступени. Потом поднялся, и, не издав ни звука, несмотря на боль и сведенную судорогой ногу, стал на четвереньках лезть вперед, на третий этаж. Лестница была крутая, а чувствовал он себя, мягко говоря, не очень хорошо.
Как ни странно, Евгений раньше никогда не был на третьем этаже. Здесь располагались другие конторы. Несколько дверей в маленькие кабинеты были заперты. Но дверь в туалет оказалась открытой. Он вошел туда и закрылся изнутри на шпингалет. Посмотрел на унитаз, на беде и тихо заплакал. Потом сел на закрытую крышку унитаза и закрыл глаза.
* * *
- Здесь заперто, - сказал женский голос, - Я жду уже минут пятнадцать.
- Хулиганы какие-то, из посетителей! - сказал другой женский голос, весьма визгливый, - И что там можно делать так долго?
- Должно быть, это - не с нашего этажа. А потом убирай за ними! У нас тут приличное турагентство, а это, видать, с первого… Это, наверное, сетевики, они все наглые, ходят не к себе, а сюда, за чужой счет гадят!
- Эй! Откройте! Сейчас же! - в дверь забарабанили, выстукивая какой-то бравый марш.
Евгений вздрогнул, и… Наконец-то, полностью проснулся.
Он открыл щеколду и вышел.
- Извините, - сказал он стеснительным голосом, - Я у охранника попросился… Очень было надо, - И Евгений смущенно улыбнулся.
Дамы понимающе закивали, хихикая.
Евгений, выдохнув с облегчением, спустился по лестнице, со страхом минуя свой этаж, коллекторское агенство, с облегчением подумав, что сегодня была не его смена - выходной… "Это - хорошо", - подумал он, выходя мимо охранника на улицу.
Куртка Евгения оставалась на вешалке при входе, и он сейчас был в одном пиджаке. "Холодно, - подумал Евгений. - Но мою куртку, скорее всего, увезли вместе с вещами тех бедолаг… Нет ли в ней документов?" Он проверил карманы. Плейерфон, карточка банка и проездной метро были внутри. "Хорошо, что я имею привычку всё перекладывать сюда", - подумал он.
Евгений был одет явно не по погоде, и на него оборачивались. Падал снег. "Ну и ладно!" - подумал он, с наслаждением глотая чистый, морозный воздух.
На земле уже лежал слой снега, и он продолжал падать. "Белые пушистые мухи, - подумал Евгений про снежинки. - И кажется, они, каждая из них, живут своей, индивидуальной жизнью. Движутся, как хотят. Как и я, и вся эта толпа прохожих, как все люди кругом, как когда-то и та блондинка с синей жилкой на шее, и тот придурок, что ел фикус…"
Он вновь свернул куда-то и вновь пошел прямо, двигаясь по инерции, вдоль парапета набережной Мойки.
- Меня подколбашивает. Это, наверное, от "Снега", - сказал Евгений вслух. - Хорошо, что я его испробовал так мало. Но дурак был, что вообще открыл ящик стола…
Он шел и шел, тупо уставясь в пространство перед собой. Ему не было ни хорошо, ни плохо. Ему было никак.
В конце концов, ноги сами вывели его к Летнему Саду. Заснеженные так не вовремя статуи стыдливо жались друг к другу средь темных стволов деревьев. Желтые кленовые листья кое-где проглядывали сквозь снег.
Евгений зачерпнул пригоршню снега; он был легкий, почти невесомый. Он умыл им лицо, почувствовав холод. Наконец, почувствовав хоть что-то.
- Сильный. Невнопаралитический. Галлюциноген. Так, что ли? Сокращенно: снег, - громко произнес он, и вдруг специально кувыркнулся в сугроб - и начал кататься по снегу, кувыркаясь, как мальчишка: вперед, вперед, вперед! Потом он встал и засмеялся. "Отходняк, должно быть", - подумал он и наклонился, чтобы подобрать упавшие в снег, но не поврежденные очки. При этом упал, и так и остался сидеть на снегу. И вдруг увидел, что средь пустого сада к нему приближался человек.
Этот человек остановился напротив Евгения, но не зашел на газон. Одетый абсолютно не по моде, в длинное черное пальто и шляпу с полями, он держал в руках тонкую трость. Незнакомец пригладил свою аккуратную бородку и посмотрел на Евгения.
- Молодой человек! Может, присядете лучше рядом со мной, а не на землю? Холодно… Хотя бы, во-он на ту лавочку. Сегодня хорошая погода и восхитительный воздух, не правда ли? - предложил он, и его лукавые черные глаза впились в Евгения пронзительно.
Почему-то Евгению сразу полегчало. Он встал и подошел к незнакомцу. И они пошли вместе по дорожке Летнего Сада.
- Вам нравится снег? - спросил незнакомец, - Вы так рады ему…
- Снег - это сильный нервопарализующий галлюциноген, - сказал, запинаясь, бедный Евгений. Должно быть, его "заело".
Прохожий остановился и внимательно уставился на него, глаза в глаза.
- Простите… Но я пережил сегодня… нечто странное…, - неожиданно для себя ляпнул Евгений.
- Снег… Он неожиданно выпал. Чистый, свежий воздух, много кислорода, и вы чувствуете себя, будто пьяный? - понимающим голосом и слегка подмигнув, сказал незнакомец.
- Нет. Просто… Мой шеф - бандит, коллекторское агентство работает заодно с преступной бандой, и я… Теперь боюсь своей работы…
Теперь незнакомец посмотрел на Евгения еще внимательней.
Евгений прикрыл глаза. Но… Предательские слёзы все равно потекли по его лицу.
- Вы… Вы мне всё расскажете, и мы вместе решим, что делать. Бывают дни, когда любой человек… Не может выжить без чужой помощи. Это - так. И, быть может, наша встреча - не совсем случайна… Как вас зовут?
- Евгений. А…вас?
- У меня уже нет имени. Зовите меня просто: Схимник.
- Почему - Схимник?
- Знаете ли, Евгений, я сам точно не помню, когда я стал Схимником. Сначала всякая гопота с нашей улицы (а я родился и жил на юге, в нынешней Донской Республике), звала меня Сектантом. Нет, я не входил ни в какую секту, и даже не был шибко религиозен, но… Я не пил, не курил и не кололся. И потому… Они звали меня Сектантом. И меня даже несколько раз вызывали в жандармское управление давать показания и подпись в том, что я не сектант… И на работе допрашивали, в Особом отделе. Вот именно после этого я занялся айкидо и однажды отвалил всех, кто приставал ко мне в темном переулке. И почему-то после этого все гопники района стали звать меня не Сектантом, а Схимником… Должно быть, повысили в ранге, оставив в рядах "странных"… Ну, а потом… Почему-то даже друзья стали звать меня именно так. И, когда я переехал в Московию, сюда, в Питер, я вдруг и сам так стал представляться. Привык. Но, расскажите о себе, Евгений. Здесь по близости есть одно уютное кафе…
Голос Схимника подействовал умиротворяюще на бедного Евгения.
- Я… Могу довериться вам? Мне действительно… Надо выговориться.
- Да. Недавно я сам нуждался в подобной услуге. В сочувствии и соучастии. Именно этого нас хотят лишить… Именно этого…
- Кто?
- Это… Трудный вопрос. Я сам хочу знать на него ответ, - тихо сказал странный Схимник. Слова его падали, как хлопья снега, будто застревая в ушах белой ватой, искрились и переливались на солнце, искрились и переливались…
Евгений вновь стоял, оглохший и одинокий средь безлюдной тишины, среди роя белых мух… Оглохший и одинокий. Он почувствовал вдруг какую-то заторможенность сознания, внезапный провал в состояние непонимания того, что вокруг - реальность, чувство падения и растворения в некой незримости и невесомости.
- Эй! Кто-нибудь! Моему племяннику плохо! Помогите! - услышал он крик Схимника.
- Эй! Люди, сбегайте, вызовите такси! - раздался рядом голос случайного прохожего, - Мужчина! Давайте, мы его - так, с двух сторон… Он падает! Крепче держите!
Снег… Бесконечная белизна. Белая и пустая. Пустыня ненаписанных строк… Пелена безвременья. Эйфория бреда… Безумия, в котором срываешься и падаешь, просыпаясь снова во сне, и вновь срываешься и падаешь, бежишь по бесконечным пролетам лестниц, над бездной, обрывающейся во мрак… В крик. В бесконечную пустую пелену.
Глава 2. Поездки
Черный внедорожник вез её по ещё темному городу. Водитель был веселым парнем, и после ее ответа про орхидеи, возле задних ворот двора больницы, залился звонким смехом и пригласил Машу "полезать в машину, пока прохожие не заинтересовались". Действительно, одетая в слишком большую куртку главврача из искусственной черной кожи, из-под которой высовывался длинный домашний халат, без колготок и в одетых на босу ногу стоптанных, чужих ботинках чуть большего, чем её, размера, она могла вызвать некоторое удивление сторонних наблюдателей.
Маша быстро забралась на заднее сидение, и они поехали.
Она, на свое удивление, совершенно не боялась этого приключения. Девушка была радостна, поскольку вырвалась на волю. Кроме того, в кармане у нее лежала справка со странным диагнозом "реакция на ситуацию", со всеми полагающимися подписями и печатями, что являлось достаточным основанием для деканата не засчитывать прошедшие дни прогулом занятий.
И потому, Маша с радостью наблюдала проносящиеся мимо знакомые очертания зданий любимого ею города: его слегка припорошенные выпавшим довольно рано снегом улицы, старинные дома, четкие контуры каналов и мостов.
Покружив немного по городу, черный внедорожник вновь выехал на Фонтанку, проехал мимо Большого Драматического театра. Вскоре водитель свернул направо. Машина сделала полукруг - оборот, и остановилась у глухого каменного забора.
- Приехали, девушка! - сказал веселый водитель. Он вышел и распахнул перед Машей дверь машины.
- Куда? - спросила та.
- Я не знаю. Я просто водитель. Вас просили доставить сюда. Это - Ротонда. Знаешь это место?
- Я здесь никогда не была.
- Ну, вот и познакомишься. Странная архитектура. Внутри. Снаружи - обычный питерский подъезд… Да, забыл сообщить: код на дверях сейчас - 0748.
Водитель забрался в машину и уехал. А Маша зашла через узкую калитку возле закрытых проездных ворот во двор этого дома.
"Ну, что ж…Пока всё, что произошло после моего разговора с врачом, было замечательным и неожиданным. Не думаю, что здесь ждет какая-нибудь ловушка", - подумала Маша и набрала код. Замок щелкнул, и она открыла двери и вошла. Тут же зазвенел где-то подвешенный колокольчик. Внутри было темно. Похоже, обычный подъезд… Она открыла следующую дверь и оказалась в просторном круглом помещении, как под куполом. Стены "простого подъезда" были сплошь украшены фресками, и, похоже, изображали сцены из Евангелия. Стрельчатые окна украшали витражи. С Древом Жизни и с фантастическими птицами. Вверх, к квартирам, уходила витая лестница, закрученная спиралью, с литыми чугунными перилами.
Посередине свободного пространства был круглый люк, выкрашенный золотой краской. Диаметр люка был намного шире, чем простого уличного, и назначение его было неопределенным. Неподалеку от люка, на небольшом возвышении, стоял длинный стол. Он был накрыт красной скатертью с тиснеными золотыми павлиньими перьями. На столе располагалась статуя танцующего Шивы из бронзы, а рядом - старинный подсвечник и компьютер.
Вскоре из одной из дверей наверху вышел тщедушный человечек в черном одеянии и стал спускаться. Из дверей, расположенных выше, тоже показались люди. Все спускались и рассаживались за столом. И одеты были весьма странно.
Один из них, в длинном персидском халате и с закрученными усами, спросил у Маши:
- Как вас зовут?
- Мария, - ответила она. "Что за странный спектакль?" - пронеслось у нее в голове.
- Присаживайтесь к нам за стол. И расскажите свою историю, - попросил тот человек, в черном.
Она присела, вовсе не представляя, как и о чем говорить. Кроме мужчины в персидском халате и человечка в черном, с печальными и умными глазами, здесь была также молодая женщина в сари и высокий парень в костюме мушкетера и прочие, одетые также эксцентрично…
Но потом слова будто сами полились из нее бурным потоком, выстраданные и ждущие своего часа.
Мария сидела и рассказывала… О том, как изменился вдруг Николай. О странной вечеринке. О Фредди. О её походах по врачам. О психушке. О письме, файле "без имени".
Они слушали очень внимательно, и, быть может, даже записали этот рассказ. Иногда задавали вопросы. В конце рассказа человечек в черном попросил:
- Маша… Пожалуйста, вспомните всё, что связано с той вашей поездкой в некое учреждение, где вас попросили купить препарат для флюорографии почек… Ничего странного с вами там не произошло? Это - очень важно.
- По дороге оттуда у меня пропал паспорт. Вытащили в троллейбусе из кармана. Я подумала, что его перепутали с кошельком.
- Так… Заметали следы. Подкинули бы потом… Где-нибудь в районе Колпино. Вместе с каким-нибудь трупом, трудно опознаваемым, - начал человек в халате мрачно.
- Стоп, обсудим детали позже, - остановила его женщина в сари. - Итак, Маша, а могли бы вы узнать то место, куда вас отвозила эта женщина, из почечного диспансера? Кстати, какая вывеска была на самом здании этого диспансера? Каков он, где находится?
- Диспансер… Был, как каменный сарай. Возможно, старая конюшня. Без архитектурных деталей. На вывеске было только одно слово: "Диспансер". А его адрес у меня есть в записной книжке стереоплейера.
- Хорошо. А… Тот, другой, медцентр? Могли бы вы указать, где он расположен?
- Скорее всего, нет. Меня туда возили на машине. Само здание, впрочем, узнала бы наверняка. Очень большое здание.
- А опознать хотя бы район, где он находится?
- Узнала бы по внешнему виду ближайшую станцию метро. Названия её я не знаю. Но помню рядом стоянку такси, маленькие магазинчики, киоск… Цветочный. Кота на окне булочной.
- Неплохо. Учитывая, что её, под видом введения вещества, необходимого для того, чтобы сделать рентген почек, по всей видимости, накачали внутривенно еще какой-то гадостью, дурманящей разум, - начал человек в халате.
- Надо будет… Слегка поколесить по городу. Есть, что искать. Если обследовать все станции метро…, - начал задумчиво "мушкетер".
- Винзор, откройте! Он приехал, - сказала женщина, похожая на японку. Она следила за экраном компьютера.
Маленький человечек в черном пошел к двери.
- Кто приехал? - спросил спортивного вида мужчина.
- Неназываемый, - ответил кто-то.
- Ну, вот он пусть и покатается с Машей, вместе с Арамисом, - и спортсмен кивнул на мушкетера, - У них всё получится.
"Странно… Похоже, что у всех тут… Нет имен. Нормальных имен, - подумала Маша. - Но эти люди… Мне симпатичны, - и она улыбнулась Арамису, который смотрел на нее пристально.
- Да, Машенька. Мы симпатичны. А еще, от нас иногда крышу сносит, - сообщил он, наклонившись к ней, громким театральным шепотом.
- Не пугай девчонку. Хорошая же девочка. Без паразитов, - дернул его за край одежды человек в халате.
Но в это время вошел Неназываемый, человек в длинном плаще, с волевым подбородком, чем-то похожий на древнего римского сенатора. Он проницательным взглядом окинул всех присутствующих, - и, кажется, был уже в курсе беседы.
Она вновь поймала себя на мысли, что здесь происходит некая игра, спектакль… И в то же время, за этой странной, затянувшейся игрой скрывалось что-то действительно загадочное и весьма серьезное. Будто, что-то действительно происходящее прикрывалось странной бутафорией и видимым отсутствием смысла.
- Маша! Уделите нам этот день. Поедем в кафе, перекусим… Вы с Неназываемым немного покатаетесь по станциям метро. Он совсем не страшный, и вас не обидит. А потом, мы отвезем вас домой, - предложил Арамис.
И она согласилась.
* * *
Кафе оказалось весьма уютным. В нем постоянно действовали актеры пантомимы: и на маленькой сцене, и среди посетителей, и даже за некоторыми столиками… Они разыгрывали миниатюры. А в перерывах между миниатюрами, прямо между столов, танцовщицы в индусских или же японских одеяниях исполняли сложные танцы.
За окном падал снег, но они заказали мороженое. А еще, фрукты и вино.
Маша с удовольствием съела мороженое и даже выпила вина, сидя за столиком с ажурной белой скатертью и салатными салфетками в стеклянных подставках в форме улиток. При входе новых посетителей раздавался мелодичный звон "эоловой арфы", реагирующей на поток воздуха. Впрочем, посетителей в восемь с чем-то утра было мало. И вообще было странным, что в такую рань здесь присутствуют танцовщицы. Странное было кафе.
- Непривычно как-то пить вино прямо с утра, - сказал Арамис. - Давненько я этим не страдал.
- Вино можно пить в любое время суток, - отозвался Неназываемый. - Еще скажи, что ты сегодня спал.
- Спать… Это удовольствие бывает нечасто. Кстати, мы, кажется, познакомились в этом кафе. Давно, правда. Тогда я много спал и много пил…
- А мне казалось, что не здесь. Что это было в Праге, - возразил Неназываемый. - Там всегда отличное пиво… Кажется, то был черный портер.
- Нет. Все же, то было после. Второе знакомство. По новой. И ты, и я сильно изменились, когда покинули Россию. И вначале не узнали друг друга. А познакомились первый раз здесь, в Петербурге, я студентом тогда был. Потом на Васильевский поехали. Ночь, улица, фонарь…
- Аптека… Та самая…Пеля и сыновей. Помню старину Александра Пеля, - Неназываемый улыбнулся. - Неужели, это было еще тогда? А мне запомнилась Прага…
- В Праге - это уже в эмиграции. Проездом в Париж. Я вас тогда узнал, но не сразу, - и Арамис странно гыкнул. - А сейчас… Я имел в виду нашу последнюю встречу, в этом кафе… В девяностые. И вы снова меня… Сперва не узнали. Редко видимся…
В это время Неназываемому позвонили, и он схватил свой странный гаджет устаревшего образца. Кажется, такие назывались айфонами и были плоскими. К ушам явно не цеплялись, как новомодные "ракушки" плейерфонов или апгрейдов.
- Что? Подвезти? Вы - где? - отвечал он довольно громко.
- Что случилось? - спросил Арамис, когда тот оборвал разговор.
- Едем… Фанни… Одна новенькая… Дала мой номер на случай непредвиденных обстоятельств еще одному новичку. И он меня вызвонил.
- Обстоятельства действительно серьезные?
- Да. Лучше не затягивать и ехать. Допивайте вино.