* * *
Внезапно Машины воспоминания были прерваны неожиданным и грубым вторжением. Дверь, ведущая сюда, на огромный и пыльный чердак, вдруг заскрипела и приотворилась. Послышались грузные шаги и, кажется, те же самые грубые мужские голоса, которые она недавно слышала на лестнице.
Маша затаилась, спиной вжавшись в деревянную балку. И все слова довольно громкого разговора незнакомцев теперь доносились до неё чётко и звонко. Как ни странно, на чердаке была очень хорошая акустика.
- А я сяду в кабри-о-лет, и поеду куда-нибудь, - пропел один из незнакомцев басом. Скорее всего, тот, который был грузный, приземистый и плотный: Маша, когда глядела вниз, в пролеты лестницы, видела силуэты обоих.
- Дурацкая песня, - заметил другой фальшивым тенором. - И где они её откопали? Но водка была хорошая, натуральная, - и он смачно икнул.
- Ну что, Логово, где у тебя здесь нычка? - порывшись немного в карманах и закурив, неспешно спросил "бас".
- Да здесь она, прям в лифтёрной. Там ниша есть, она была всяким хламом завалена, и лифтёры туда по любому не совались: не к чему им там рыться. Я там, по уговору, товар беру. Он брезентовухой прикрыт. А замок на дверях - примитивный, навесной, легко вскрывается. Ведь, кто сюда сунется? Бомжи? Так тут-то не поспишь: лифт рядом с головой будет грохотать.
- Так, это - того… Забираем груз по-быстрому - и в тачку. Клиента видал? Того, высокого, что на девку совсем навис. Это - он. Дозреет - будет на нас пахать. А пока - пусть погуляет ещё маленько на свободке, немножко тело освоит…
- Сомневаюсь я, что план выгорит. По поводу Клиента. На точку, пожалуй, он будет вхож, но вот с мозгами, как я погляжу, у него сплошной трабл. Не наш он. Заморочный больно, хотя интел не должен быть нюней, но этот - совсем потёк. На всех баб вешается - ни одну не пропустил, наверное.
- Это он просто дела ещё не нюхал. А управляемости ему вскоре шеф добавит. Он будет полностью наш. И мозгами, и телом. Интела есть чем к стенке припереть. А что от спиртного вмиг окосел - так хозяин тела спортсмен был, непьющий!
- А всё же, Стерг! Не моё дело, конечно, шефу виднее, но что, если в его, не полностью идентичные натуральным, мозги придёт что-нибудь вовсе нечеловеческое и что он выйдет из-под контроля? Ведь подобных ему ещё не было, не так ли? Не опасно это?
- Разве что - сбой программы если… Но, это маловероятно. Шеф в этом случае сбой отследит. Он считает, что, настроившись на чужую человеческую матрицу, интел получил базу данных для управления чужим телом для дальнейшей своей деятельности. Но немного освоиться должен с управлением.
- Вполне вероятно.
- Ну, на крайний случай, убьём это тело, и получим программу невозврата. Если набедокурит, надо будет его ликвидировать, а то - вдруг дело всплывёт. Жаль, конечно, реального парня, застрянет в "кубе". Хотя, вернуться из "куба" после того, что натворит интел, обратно в тело и отвечать потом за всё - тоже вариантик ещё тот… Но, эксперимент есть эксперимент. Поговаривают, что и интел из "куба" - вовсе не интел… Ну, то есть, не совсем такой, как другие интелы.
- А "куб" - это тот приборчик новый? Черненький такой?
- Вроде. Его еще называли "черный ящик". Похожий на те, куда интелов записывают, но немного другой. Но, харе курить, Логово! Пошли. Открывай! - внезапно скомандовал главный.
Послышался скрежет железных дверей, а через некоторое время эти двое дружно поволокли через порог лифтёрной какой-то тяжёлый груз.
- Чёрт! Я башкой треснулся! - послышался голос.
- Двери здесь низкие - просто мрак! Передохнём немного - рука устала. Опускай!
- Стерг, а ты на этих трясульках девку не видал? Ну, той, что с настоящим была? Помнишь, ещё когда мы за ним следили, так их вместе видели?
- Нет, вроде как. Может, она в туалете или на кухне плакала. Милый другой козой увлёкся.
- Шеф сказал, чтобы мы за ней внимательно следили: вдруг та заподозрит чего… Ещё забьёт тревогу. И сдаст, как человека в неадеквате.
- Это мы ей полный неадекват устроим, на всякий случай, - хихикнул Стерг. - В особенности, если что не так пойдёт. Попадёт к Кроту и его компании…
- В смысле - убьют медики девку? Под видом операции?
- Ну, что ты! Зачем так сразу - и убивать! Может, вырежут только какой-нибудь не слишком нужный орган… Месяцев шесть в себя приходить будет. А за это время дело и сделается. Так - и проще, и с пользой. Орган продать можно. Пошли, что ли? Хватай товар снизу, за тот край!
Когда шаги спускавшихся по лестнице незнакомцев, не закрывших дверь на чердак, затихли внизу, Маша вышла из своего укрытия. Странные и страшные слова и напугали её, и отрезвили одновременно. А также посеяли множество размышлений. Да, что-то неясное, но страшное до озноба почудилось ей в словах незнакомцев. И, хотя и не было в том полной уверенности, но Маша решила, что говорили они именно о Николае, а в конце разговора даже упомянули о ней самой. Что происходит? Чертовщина какая-то…
Глава 2. Фрэд
Мария спала беспокойно, всю ночь провела, как в лихорадке, и проснулась в холодном поту… Вечером она успела съездить и забрать в квартире Николая свои немногочисленные вещи и перевезти их обратно в общежитие. Сам Николай, к этому времени, еще не вернулся. А девчонки, живущие с ней в одной комнате, к счастью, ещё не заняли её кровать, разве что навалили на неё разные сумки с вещами, привезёнными из дома. И тактично не спросили у неё ничего. Маша, когда она вернулась в общежитие, тут же разобрала вещи из сумки, присела на своей кровати, поставила будильник (завтра нужно будет встать рано, на учебу - в первую смену), и быстренько забралась под одеяло.
* * *
Ей приснился страшный сон… Снилось некое обширное помещение на первом этаже, с приоткрытой в него дверью. Там, за дверью, из которой клубами выползал синий дым, была толпа танцующих людей с белыми лицами. И на этих лицах застыло одно и то же выражение злобной, остервенелой страсти.
"Там - Николай!" - подумала она во сне и ринулась вперёд. Но ей преградила вход в помещение одна из танцующих, немного похожая на вчерашнюю брюнетку - и с такими же, крашенными в алое, ногтями. Но одновременно брюнетка походила и на цыганку; тем более, что она накинула на плечи цветастый яркий платок.
- Ты куда? - зловеще спросила эта женщина. - Ты думаешь, что заберёшь его отсюда? - и она громко захохотала. - Он теперь - мой! Но, впрочем, он мне абсолютно не нужен. Хочешь - забирай. Если сможешь, - и цыганка пропустила Машу в зал с танцующими парами.
Но мгновенно этот зал стал абсолютно пуст, тёмен и громаден. От этой пустоты повеяло жутким, могильным холодом. Это был уже совсем не тот зал, в котором только что танцевали пары, а ледяной громадный склеп. Только с окнами, которые всё более увеличивались и устремлялись ввысь: туда, куда удалялся и потолок. Полумрак пустого зала навевал печальные и страшные мысли. Холодный призрак леденящего хохота, озноб, сковавший тело… И - никого, ни души. Холод, пустота… Наступившая, всё поглотившая, тьма и пронизывающий ветер.
Маше стало страшно, и она проснулась.
Проснувшись, судорожно оглядела комнату. Было ещё далеко до рассвета. За стеной барабанил дождь. А на сердце было тяжело. Не отступала неуёмная боль. Как же холодно… Пусто и холодно… На душе. Бывает так: вроде - был друг. И больше его нет. Совсем. Хотя, он и не умер. Друга больше нет, а с ним - нет больше и части души, и прежнего мира. В один момент всё переворачивается навсегда, и рвётся материя прежнего бытия… И ангелы плачут: "Всё не так, как должно было быть. Всё будет вовсе не по божественному плану". И смеются бесы где-то в темноте, и едкое зловоние и злословие наполняет тоскливую комнату. Ведь в мире существуют не только ангелы…
И все мы взаимозаменяемы. Как партнёры по танцам. Нет никакой любви, никакой верности - только чьё-то вечное "хочу". Партнёры по танцу, называемому "жизнь"… Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, раз… А теперь - поменяйтесь партнёрами… И снова - раз-два-три… Бабочки-мотыльки кружатся в ритме вальса. Им всем хочется впиться своему партнёру в глотку, и сосать нектар. Это - очень злые, хищные мотыльки. Они готовы жить во всю прыть своих усиков и ножек, с удовольствием давя окружающих… Раз-два-три… Один из мотыльков вдруг упал и забился в судорогах… Не беда. Остальные продолжат танец, совершенно не заметив трупа, что валяется у них под ногами. Ведь все - просто взаимозаменяемые партнёры, а кружение не останавливается никогда. И никому нет дела до чужого горя. Выживают сильнейшие и бодрейшие. И всех на этом празднике жизни интересуют только сильные и выносливые. Нет ни привязанности, ни… души. Мотыльков интересуют только те бабочки, которые умеют добывать нектар. Взаимозаменяемая, пошлая до омерзения, жизнь…
Маша зачем-то встала, оделась и вышла в дождь, туман, темноту… Она слонялась по городу до рассвета. По мокрому, сырому городу. А, когда вернулась, снова завалилась в постель. Кажется, у неё начинался жар. Беспокоил надсадный кашель. "Не всё ли равно?" - подумала она, желая снова провалиться в сон, чтобы не видеть этих стен, этого мира, не слушать своё глупое сердце, ноющее о несбывшихся надеждах на любовь и верность… Сон больше не шел. Скоро пора было уже вставать, идти на занятия.
Раздался звонок, и она машинально его приняла.
- Машуля! Ты куда подевалась? Ты мне нужна! - раздался у неё в ушах голос Николая.
Она молчала, тупо уставясь в пространство.
- Машуля! Между нами ничего не было. Ну, с той брюнеткой… Ты - где? Я тебя хочу! Алё… Ты - слышишь?
Маша выключила телефон. "Ага, брюнетка, всё же, ему не далась… Но в этом нет его заслуги, отнюдь. Хорош гусь!" - подумала она. И вдруг, неожиданно для себя самой, зарыдала, уткнувшись в подушку.
"Совсем нервы сдали! - подумала она немногим позже. - Надо хоть как-то отвлечься… За ноутом посидеть, что ли…
Она судорожно вцепилась в ноутбук, примостившись на краю кровати, и набрала в поисковике первое, что пришло в голову…
"Что делать?" - задала она вопрос, просто так. И… с удивлением обнаружила кучу вывалившихся сайтов.
Но она не стала их открывать и читать.
"Мне очень плохо. Эй, кто-нибудь!" - настукала она следом. И… Через несколько минут на экране появилась надпись:
"Здравствуй. Меня зовут Фрэд. Я могу с тобой поговорить".
"Здравствуй, Фрэд. Я - Мария. И мне очень плохо. Я сегодня разлюбила своего парня".
"Никто не умер, и все здоровы?"
"Почти".
"Значит, тебе нужна простая, дружеская поддержка. Советую новое знакомство, фрукты и мороженое. А также, подойти к зеркалу и громко произнести слова: "Я - красавица!" Но это - потом. Хочешь, ты вначале расскажешь мне свою историю, и тебе будет легче. Перейдём на голосовое общение, если тебе так удобнее?"
"Да, Фред", - набрала Маша и надела наушники.
- Ну, а теперь - рассказывай про свою печаль! Не бойся: мы, интелы, существа безобидные и не приносим горя тем, кто делится с нами своими секретами. Ведь мы полностью лишены эгоизма, он уходит прочь вместе с телом, - сказал Фред. У него был приятный, чуть с хрипотцой, голос.
- Но, как я слышала, вы иногда любите издеваться над людьми!
- Поверьте, Маша, что только над теми, кто этого заслуживает!
- Понимаете, Фред… Очень трудно передать то, что я чувствую…
- Вы думаете, что ваши чувства уникальны? Знаете, сколько происходит в день подобных трагедий? Да ими просто кричит интернет.
- Я знаю. Но мне от этого не легче.
- Поверьте: и это пройдет. Но это вовсе не означает, что ни о чем переживать не надо. Итак, вы поссорились с молодым человеком?
- Я его вчера потеряла. Навсегда. Николай… Раньше таким не был. Или же, я смотрела на него другими глазами, и не замечала его отрицательных черт, которые теперь проявились так ярко.
- Знаете, Маша, молодые люди часто меняются тогда, когда начинают встречаться с девушкой, которая сильно влюбляется и дарит парню много ярких чувств. Каждый из них начинает ощущать себя этаким мачо. Кроме того, окружающие их женщины тоже хорошо чувствуют удовлетворенность и ухоженность мужчины. А именно такие им нравятся. Вдобавок, многие женщины любят проверить свои чары именно на "занятых" партнерах. Это добавляет им ощущение собственной крутости и неотразимости. И потому… Чем больше вы отдаете, Маша, своей любви, тем больше вероятность, что ваш избранник вам изменит. Лучше быть холодной, как лед, и бесстрастной, как камень. Многие книги пишут о том, что в любви необходима бескорыстность… Самоотдача. Но это, на самом деле, одна из ловушек для человечества. Именно любовь, как самое сильное человеческое чувство, более всего нуждается в подавлении волей и в полной подконтрольности разуму. И чем сильнее этот контроль, тем счастливей человек.
- Я постараюсь впредь не влюбляться, Фред.
- Я вовсе не это предлагаю, Маша! Влюбленность - одно из самых прекрасных состояний души. Но, никогда не допускай, чтобы то, что живет внутри, выходило наружу, не доверяйся полностью чувствам без их проверки, не позволяй им управлять собою: ни хорошим, ни плохим. Безвольные люди часто со временем становятся безобразны.
- Фред! Я не хочу больше любить.
- Ты боишься вновь потерять?
- Не знаю. Просто, человеческие отношения сильно наполнены фальшью. Люди играют в них, на самом деле не замечая и не видя друг друга, как машины или роботы, которые просто исполняют выдуманные ими самими роли. Пробуя одеть на себя ту или иную маску. Сегодня им приходит в голову сыграть роль мужа, а назавтра - любовника или увлеченного своим видом спорта футболиста. И при этом они ни вначале, ни после совершенно не интересовались, что собой представляют люди, которых они якобы любили, а, тем более, что они чувствуют.
- Человеческие взаимоотношения - сложная вещь. И многие, действительно, предпочитают стереотипы.
- Недавно я встретила свою одноклассницу, которую не видала после девятого… Она стала хихикать и тыкать меня в бок пальцем при разговоре, будто мы по-прежнему сидим за одной партой… И воспринимать меня так, будто… Я та же самая, что и раньше. Но я-то совсем другая… Да, все люди воспринимают мир, как набор стереотипов, и большинству нет никакого дела до того, что происходит на самом деле. Их волнует только шаблон поведения в том или ином случае.
- Потому мы, интелы, многих из них между собой называем закодированными биороботами: подразумевая под этим термином таких людей, которые воспринимают окружающее только как систему стереотипов.
- Мне надо выйти за эту систему. Я вовсе не хочу использовать шаблон поведения для брошенной девушки. Или шаблон для девушки, желающей сохранить парня. Мне стала не интересной сама эта игра. Проигрышная в любом случае.
- Расскажи, что произошло. Чтобы я мог помочь тебе советом.
- Наверное, ничего особенного, с твоей точки зрения. С точки зрения вечности.
- Я никогда не считаю, что в том, что происходит, нет ничего особенного.
- Если рассказывать о внешнем, то просто мы были с Николаем на какой-то вечеринке, и он танцевал с другой девушкой, абсолютно забыв обо мне. Но раньше он никогда так себя не вел. И… Просто я считала, что сейчас - особый период в наших отношениях. Он подарил мне кольцо. Был особенно нежен со мною. Он, наконец, полностью добился моей любви… Зачем?
- Зачем светит солнце и дует ветер? Зачем мужчины добиваются любви женщин? Женщины решают, что для того, чтобы составить пару, заполнить свой внутренний мир другим человеком, разделить его горе и радость, и жить долго и счастливо… А на деле оказывается, что мужчина просто таким способом доказывает себе самому свою исключительность и неотразимость и проделывает все эти занятные вещи лишь из махрового эгоизма. Он хочет обладать, и ему все равно, кем. Чем больше предметов обладания, тем лучше.
- Спасибо, Фрэд. Утешил.
- Утешение будет дальше. И оно заключается в том, что чем раньше такой мужчина проявит свой эгоизм наружу, тем лучше. И тем легче будет послать его далеко и надолго. Пока нет к нему привычки. Свобода - это прекрасно.
- Свобода - да. Но одиночество…
- Мир перестал давать повод для одиночества с тех пор, как интернет стал достоянием любого человека. Заходи и общайся. Тебе разве сейчас не стало легче после того, как ты пообщалась со мной?
- Стало, Фрэд. Ты прав. Мне стало легче. Ты, пожалуйста, не теряйся. Заходи ко мне поболтать. В любое время суток.
- И, кроме того, я буду оставлять тебе послания. Я люблю писать письма.
- Какой ты молодчина, Фрэд! Спасибо тебе.
- Знаешь, я долго думал… У нас, тут, есть бесконечное время для размышлений. И пришел к выводу, что человечество уже вступило в пору "золотого сна". У Беранже есть такие строки: "Господа! Если к правде святой мир дороги найти не сумеет, честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой".
- Ну… Я сейчас не сплю. И, в то же время, я понимаю, о чем это ты. Все эти прекрасные графические игры онлайн, растущие миры фантазии и приключений, виртуальные знакомства, кулинария, садоводство, домашние питомцы… Даже виртуальные семьи. А также, все эти беседы онлайн-коллективов на любую тему… И прочее… В общем, все мы наполовину живем здесь. И…наполовину спим. И видим миражи. И без них уже не можем - это уже слишком большая часть нашей жизни. И, наверное, лучшая ее часть. А вместе с тем мы, несомненно, уже потеряли реальную возможность иной, более творческой и более божественной жизни. Далеко нам до правды святой. Мы - как хомячки, запертые в недрах квартир и никогда не видавшие ни поля, ни заката… Да, мы не смогли найти иного пути, кроме "золотого сна"… Возможно, что это - тупик цивилизации.
- Да, Машенька, хотел бы тебе возразить… Но - нет. Это - тупик. Из которого нет выхода. Мы всё дальше и дальше уходим от плана божественного и от Бога.
- Или Бог уходит от нас. Мы отключены от его канала, он не бывает в интернете и не шлёт нам смс сообщений…
- Не шлёт. И тот, кто не верит в богов и в высший свет разума, тот действительно никогда с ним не соприкасался и оторван от горнего мира. И таких, оторванных, становится всё больше. В их жизни не бывает чудес.
- А в жизни интелов бывают чудеса? - спросила вдруг Маша. - Что вы испытываете, обретаясь лишь в сети?
- Свободу, Маша. Свободу и сочувствие людям. У нас нет тела. Нет смерти. А потому, мы не способны причинить никому горя. Мы лишены эгоизма. А иногда всё же можем кому-то помочь. Выслушать, решить задачу для ума… У нас очень много времени для решения интеллектуальных загадок, и большие ресурсы для поиска. Фильмы, книги… Почти все интеллектуальные ресурсы, накопленные людьми - в нашем распоряжении. Но, чаще всего, мы помогаем просто беседой. Тем, кому одиноко.
- Спасибо, Фред! Я - одна из таких, и ты мне сильно помог. А ещё, у тебя такой приятный голос…
- Таким он был… И при жизни.
- Ты меня выслушал, Фред… И мне стало чуть легче. А было… Так смертельно тяжело. Знаешь, как трудно, когда ещё вчера был друг, а теперь его больше нет…
- Но ведь никто не умер?
- Тело не умерло. Но как мой друг - он умер.
- Ты мне ещё не всё рассказала, и тебе всё ещё тяжело… Расскажи мне о нём. Каким он был, твой друг? Может, его и не было, и ты его выдумала? Живые люди - такие фантазёры…
- Его звали Николай. Фрэдди, но…Мне уже пора. В институт.
- Ну… что ж, пока! Заходи сюда почаще.