Вот какой-то аналог светляка. Только вместо привычного искусного шара, дающего ровный мягкий свет, здесь нечто похожее на скипетр, вокруг набалдашника которого хаотично летает очень яркая светящаяся точка. Или вот печать-пломба: в истинном зрении не разглядеть привычных четких структур плетений, зато отчетливо видно поле на манер самой настоящей ауры. А вот другой пример: неприметный с виду уголек для розжига костра. Но если снова посмотреть со знанием, то можно заметить красноватые сполохи, как будто внутри о стенки бьется живое существо… Все амулеты были дешевые, но одноразовые. Сами по себе искусника они не в малейшей степени не интересовали, но была одна особенность, отличающая их от прочих чародейских артефактов – все они работали от собственных источников маны.
Ничего общего у этих источников с привычными манокристаллами или накопителями не было, за исключением содержимого. С виду, вроде бы, тоже шарик, но его структура абсолютно не упорядочена. Похоже на аморфную губку, а не на кристалл. Вдобавок нет точек подключения. Если сведущему человеку в обычном накопителе сразу видны каналы для закачки маны и для ее выпуска, то тут ничего. То есть совсем ничего!
Согласно всем законам Искусства, мана из такого предмета должна утекать едва ли не быстрее, чем наполнять его. В подтверждение этому в истинном зрении прекрасно видно, как тонкие потоки маны просачиваются наружу. Однако дальше начинаются чудеса. Вместо того, чтобы раствориться в окружающей среде, сбежавшая мана, закручиваясь петлями, снова всасывалась в… Толлеус решил про себя называть чародейский накопитель губкой.
Губки были абсолютно чужды искуснику и совсем крохотные. Но это не важно. Главное, что в Оробосе все-таки есть источники маны! Вот только где их взять? - Старик подступился к хозяину лавки с расспросами, но чародей лишь презрительно кривил губы и с ненавистью смотрел на Толлеуса. Как будто искусник был злобным хулиганом, зашедшим поиздеваться над добропорядочным человеком, или воришкой, пойманном на горячем. В конце концов старик понял, что ничего не добьется и даже рискует быть изгнанным вон из лавки. На этом он предпочел ретироваться сам.
Однако уходить было рано: очень уж хотелось исследовать чародейскую маногубку. Старик отловил уличного мальчишку и, вручив ему деньги, наказал купить в лавке светлячок. Его хоть в карман и не положишь, зато можно включать и выключать, пока мана не иссякнет. Да и запас ее у светлячка самый большой. Придется снимать источник маны с готового изделия, раз не удалось достать его отдельно.
До постоялого двора Толлеус добрался к вечеру. Обед он пропустил и сейчас истово надеялся на горячий ужин. Миновав ворота, старик понял, что с ужином придется повременить. По двору туда-сюда сновали служки и постояльцы, тревожно ржали лошади: от конюшни мало что осталось – лишь дымящиеся угли. Пожар вспыхнул среди бела дня, огонь сразу заметили, но почему-то его никак не удавалось потушить. Только и смогли что вывести скотину.
Снедаемый тревожным предчувствием, старик слез с повозки и направился к пепелищу. Его Паук был там – утром перед поездкой Толлеус сам сгрузил его…
Худшие опасения подтвердились: в золе искусник разглядел металлические части, почерневшие от копоти. От дерева не осталось ничего. Опустившись на колени, старик стал рыться в еще горячих углях. Здесь должны быть амулеты. Пускай огонь их подпортил, но плетения внутри и все настройки должны сохраниться. Скопировать их в новые заготовки будет не сложно, благо, искусник предусмотрительно сделал запас в Беллусе.
Амулеты нашлись. Причем многие даже в пригодном к использованию состоянии. Но пропал манокристалл. Сколько старик не просеивал пепел между пальцев, самой дорогой вещи не было. Губы Толлеуса сжались в прямую линию – вполне возможно, пожар совсем не случаен.
Очень скоро приехал давешний следователь. Внимательно выслушал рассказ очевидцев, пока его помощники оцепляли пепелище. Потом он подошел к искуснику, долго буравил взглядом и наконец порекомендовал возвращаться в Кордос, добавив: "Вас кто-то очень сильно не любит. Нашему градоначальнику не хотелось бы объясняться с вашим послом, когда с вами что-нибудь случится".
Ну уж нет! Так быстро Толлеус никуда возвращаться не собирался. Еще полно времени, чтобы открыть тайны Оробоса. Какое-то внутреннее чувство подсказывало искуснику: они здесь, рядом.
Старший инспектор Валенус. Доклад.
Олитон.
Валенус, возвращаясь в служебной карете в службу, хмурил брови, отчего они сошлись в прямую линию, а на лбу появилась глубокая морщина. Пожар в центре города не случаен – это совершенно понятно. Вообще неделя не задалась с самого начала, когда только пришла весть об искуснике, который привез полную телегу трупов. Искусник в городе – уже плохо. Потому что если он начнет буянить, придется выполнять задержание практически голыми руками, что абсолютно не реально. Мечи и луки не в счет, а штатного чародея у крохотного олитонского подразделения Недремлющего Ока нет. Есть несколько амулетов – вот и вся чародейская поддержка. Они помогают в сыске, их силы хватит, чтобы при поддержке вооруженных оперативников пободаться со средним заклинателем чар. Однако, этого будет явно недостаточно, чтобы скрутить искусника, у которого совершенно другая защита и нет конструктов, против которых в первую очередь ориентированы амулеты. То есть, если называть вещи своими именами, инструкция предписывает совершить самоубийство, выполняя служебный долг.
Крохотная надежда, что проблем не возникнет, и кордосец спокойно уедет, также как приехал, не оправдалась. Кто-то хочет достать искусника, причем делает это весьма изощренными способами – через наемников, а теперь вот – портит имущество. Мерно покачиваясь в карете под стук копыт, Валенус пытался вникнуть в смысл слов Толлеуса о големе-пауке. Насколько инспектор знал, искусники вообще не умеют строить големов. Но даже если это не так, в чем проблема, чтобы поднять нового, если прежний разрушился? Правда, старик говорил, что пропал какой-то архиценный манокристалл. То есть это такой важный искусный артефакт, без которого ничего работать не будет. Чтобы купить такой в Кордосе, нужно готовить даже не серебро, а золото. В Оробосе же его и вовсе не достать.
Карета замерла во дворе одноэтажного приземистого здания без изысков, Валенус тут же выскочил из нее и торопливо отправился в свой кабинет, продолжая размышлять на ходу. Искусник с неопечатанным жезлом едет на Турнир Големов – тут не надо обладать тонким нюхом, чтобы почувствовать амбре большой политики. Заклятые северные друзья затеяли какую-то гадость. Недремлющее Око, неусыпно наблюдающее за агрессивным соседом, конечно, не дремлет, но бороться с ним не так-то просто. Похоже, над делом Толлеуса работают коллеги самого Валенуса из внешней разведки. Сам он навряд ли сможет чем-то помочь. Скорее, помешает. Так что инициативу ни в коем случае проявлять нельзя. Нужно доложить по инстанции и ждать конкретных распоряжений.
В небольшом кабинете молчаливо замерли высокие стеллажи с папками, в которых хранились досье, дела, имперские указы и служебные инструкции. В самом центре на единственном свободном пятачке разместился большой стол. Окон в помещении не было, а у дверей всегда дежурил охранник, но, несмотря на это на некоторые папки и на сам стол были наложены защитные проклятья. Далеко не каждый сотрудник мог безнаказанно пользоваться ими.
Плюхнувшись на табурет, вытертый до зеркального блеска задами его предшественников, Валенус вытащил из верхнего ящика амулет связи. Чтобы воспользоваться им, его необходимо было согреть, поэтому старший инспектор крепко зажал его в ладонях, вдобавок еще стал дышать на него в надежде ускорить процесс. Наконец, амулет ожил. Валенус понял это, потому как зрение вдруг отказало: вид кабинета уступил место сплошной черноте. Впрочем, паники не было – не в первый раз.
Прошло совсем немного времени, и из тьмы возникло изображение человека в парадной форме бойца Недремлющего Ока. Сам Валенус одет был просто и не броско – он не мог позволить себе ежедневно щеголять в парадном мундире. О его принадлежности к этой влиятельной организации говорила лишь небольшая эмблема глаза с красным зрачком на груди.
Перво-наперво старший инспектор Олитона представился по всей форме, как того требовала инструкция. Потом изложил суть своей проблемы. Изъяснялся он немного путанно и успел пожалеть, что не догадался сперва составить письменный доклад, а уж потом выходить на связь. Тогда формулировать мысли было бы не в пример легче.
Собеседник, который до сих пор предпочитал внимательно слушать, лишь изредка задавая короткий вопрос, кивнул и велел ждать, растворившись во тьме. Сказать по правде, Валенус не любил пользоваться амулетом связи. Ему казалось, что если слова и образы рождаются прямо у него в голове, то это не может не сказаться на рассудке. Сколько известно случаев, когда чародеи сходили с ума? – Полно! Вот и здесь тоже чародейство. В подсознании жила мысль, что однажды чернота не отступит, и его рассудок останется здесь навсегда. Приходилось прикладывать немалые усилия воли, чтобы доставать амулет каждый раз, когда возникает подобная необходимость.
Инспектору показалось, что прошла уйма времени, прежде чем сквозь туман вновь начали проступать знакомые силуэты стеллажей. "Кажется, и на этот раз обошлось", - подумал он, вытирая испарину. Мучительно захотелось хлебнуть чего-нибудь крепкого, но, увы, ничего подходящего не было. На службе не положено. Поэтому пришлось ограничиться обыкновенной водой.
Теперь можно заняться другими делами, а ненавистный амулет положить обратно в ящик. Когда в Центре примут какое-нибудь решение, они свяжутся сами. В начале доклада он называл свое имя – теперь его найдут где угодно, чтобы передать приказ, и амулет для этого больше не нужен.
Досье. Входящий №8234.
Широтон – координационный центр Недремлющего Ока.
"Отчет старшего следователя подразделения Недремлющего Ока города Олитон о ситуации в городе"
Приложение 1: Протокол о разбойном нападении на гражданина империи Кордос Толлеуса Алициуса Хабери Рей в окрестностях города Олитон
Приложение 2: Протокол о пожаре на постоялом дворе "Звезда Оробоса" города Олитон
Резолюция:
Службе Изысканий:
- провести всесторонний анализ ситуации
- проверить целесообразность участия искусников на Турнире Големов
Службе Поиска Истины:
- Командировать в Олитон ближайшего чародея-дознавателя для выяснения подробностей дела
Службе Спокойствия:
- Установить за искусником №1-409 наблюдение 3 степени в течение всего времени его пребывания на территории Империи
Старший инспектор Валенус. Приказ.
Олитон.
Ответ пришел только вечером перед самым окончанием рабочего дня. На этот раз не было черноты – просто появилась некоторое давление в области затылка, как будто мозг раздулся и распирал череп изнутри. Не приятно, но вполне терпимо – Валенусу такой вариант связи нравился все же больше, чем амулетный. По крайней мере, нет мерзкой, пугающей черноты. Да и не свалишься с лошади или перед починенными или где-то еще, когда придет вызов, ведь далекий собеседник может застигнуть в любой момент.
Старший инспектор напрягся, сопротивляясь давлению в голове. Сначала он спрятал под стол письмо от старого приятеля, которое, пользуясь свободной минуткой, читал прямо на службе, затем пододвинул и открыл наугад папку с чьим-то делом, и только после этого перестал сопротивляться деликатному вторжению. Он нисколько не сомневался, что при желании столичный чародей сможет влезть ему в голову в любой момент, но связист проявлял вежливость, не вторгаясь без согласия. Лишь только Валенус мысленно дал "добро", в голове появился чужой голос, который распорядился ничего не предпринимать против искусника, но по возможности наблюдать за ним. Также был отдан приказ обождать с захоронением трупов, пока не приедет чародей-криминалист, умеющий хорошо читать прошлое. Насчет первой части задания Валенус догадался сам – не те у олитонского отдела возможности, чтобы проявлять активность, когда идет закулисная борьба таких крупных игроков, как Оробос и Кордос. Однако, предписание насчет умерших свидетельствовало, что эти люди действовали не по приказу Недремлющего Ока. Значит, все гораздо сложнее, чем показалось на первый взгляд. Возможно, в игре участвует кто-то третий.
Вообще чародеи-специалисты порой творили чудеса в деле сыска. Если такому в руки попадает любая мелочь, ранее принадлежащая преступнику, он по ней зачастую способен определить, кто этот человек, что ел на обед год назад и где его теперь искать. Конечно, не всегда, но такие случаи бывали. Так что если сюда едет чародей, он, скорее всего, узнает от умерших гораздо больше, чем целая бригада дознавателей, вооруженных амулетами правды, от единственного выжившего разбойника. Впрочем, наемники попросту могут ничего не знать. Кто клиент и сумма вознаграждения – вот все, что им обычно сообщают неизвестные заказчики.
Что ж, приказ получен, причем именно такой, который как нельзя лучше устраивал старшего следователя Олитона. Отлично!
Досье. Входящий №8288.
Широтон – координационный центр Недремлющего Ока.
"Доклад службы Изысканий по материалам досье искусника №1-409"
Приложение 1: Заключение о целесообразности участия искусников на Турнире Големов
Приложение 2: Сценарии развития событий, политические последствия для Империи
Приложение 3: Нарушения в подготовке отчетной документации посольской службой города Беллус
Приложение 4: Анализ способа доставки в Оробос искусного голема по недипломатическим каналам без охраны
Приложение 5: Свидетельство службы познания Искусства о невозможности глубокого анализа голема в связи с разрушением последнего
Приложение 6: Анализ возможных причин двойного инцидента в городе Олитон и его окрестностях
Приложение 7: Выписки из архива отдела Вечной Памяти службы Слова о личности искусника №1-409
Резолюция:
Службе Слова:
- Назначить делу грифы "государственный интерес", "высокий приоритет"
- Направить в министерство внешней политики материалы о выявленных административных нарушениях в подразделении посольской службы города Беллус
Службе Спокойствия:
- Собрать информацию о личности искусника №1-409 из кордосских источников
- Организовать за искусником №1-409 наблюдение 2 степени в течение всего периода пребывания на территории Империи
Службе Изысканий:
- Отслеживать появление новой информации
Толлеус. Завещание.
Олитон.
К вечеру следующего дня Толлеус лежал пластом в своей комнате, раздумывая, помереть прямо сейчас или все же дотянуть до утра. Добрая Сабана, полная сочувствия, регулярно присылала служек поменять компресс и на случай, если что-нибудь понадобится. В последнюю пару недель старик чувствовал себя на редкость хорошо, как будто скинул лет тридцать. Не было ни одного серьезного приступа. Он уже было решил, что неожиданно свалившаяся на голову походная жизнь запустила какие-то скрытые резервы организма. Или Маркинский чародей, залезший ему в голову с целью выведать информацию, не обманул и действительно поправил здоровье. Но нет. Старость не проведешь. Можно бегать от нее, можно прятаться. Только в конце она все равно найдет тебя и не отпустит. Еще с утра Толлеус чувствовал себя замечательно. Он развил бурную деятельность: нашел кузнеца и плотника, сделал заказ на испорченные детали. Успел восстановить поврежденные огнем амулеты. Через два дня голем обещал быть как новенький. Только манокристалл не вернуть – дорогущая вещь, которую за пределами Кордоса просто не достать. По плану в Оробосе предполагалось пробыть примерно два месяца. За этот срок жилет высосет как раз два кристалла, если не будет перерасхода от приступов. Для голема тоже надо много маны, но тут все зависит от частоты его использования. Теперь кристаллов осталось всего два – если считать тот, что на посохе. Есть кое-какой запас в простых накопителях, которых Толлеус взял целый сундук, а также слой маны в организме, но это все в совокупности едва потянет на один кристалл. Как ни экономь, маны не хватит. Значит, надо будет уезжать раньше, либо находить источники маны здесь. Манокристалл с посоха пока придется использовать в големе. Только теперь ни в коем случае нельзя жестко монтировать его – надо всегда снимать и носить с собой. А посох пока можно запитать от обычного накопителя.
Справившись со всеми делами, Толлеус расслабился, смирившись с мыслью пробыть в Олитоне лишних несколько дней. Самочувствие было в порядке, но к вечеру давление подскочило до небес, разыгралась мигрень, а по ногам пошли красные пятна. Жилет периодически начинал вибрировать, выходя на полную мощность, но все-таки сдерживал хозяина от необратимого пике. В комнате пахло, как после грозы, и волосы у посетителей сами собой поднимались дыбом.
Старик находился в дремотном состоянии между сном и явью: в голове крутились обрывки мыслей и странные видения. Голем следовал за фрагментной таблицей плетений, ее сменяла конструкция скорорезки, потом вспоминалась улыбающаяся жена и почему-то далекие юношенские годы: шалаш у костра в лесу, в небе белый шар Мунары, а в руках самый первый – еще ученический – посох.
Без изменений прошла бессонная ночь. На следующий день Толлеус с выпученными глазами вскочил, бормоча себе под нос что-то про искусную ложку, чем немало напугал молоденькую служку. Сил у старика хватило только на то, чтобы добраться до своего сундука и раскидать амулетные заготовки – он повалился без сознания прямо на них.
Вызванный сердобольной хозяйкой знахарь пристыжено развел руками – его возможности были скромнее искусного амулета. Вердикт был однозначно неблагоприятный – старик не дотянет до завтрашнего утра. К вечеру Толлеус очнулся и ясным голосом попросил принести бумагу и чернила. Исписав два листа, он тяжело откинулся на подушки.
Сабана Имменсиус пришла забрать завещание, но это оказался всего лишь бред – непонятые закорючки и стрелочки, которые обычно рисуют дети, когда еще не умеют писать. Она скомкала лист и швырнула в угол – утром постояльца вынесут и приберут номер.
Закрывать глаза старику не потребовалось, удивительно, но кордосский искусник был все еще жив и просто уснул. А утром наступило некоторое улучшение: Толлеус пришел в себя и заказал бульон. А после полудня даже смог сесть.
Вечером, держась за стенку, старик доковылял до общего зала и, найдя хозяйку взглядом, жестом подозвал ее к себе.
- Я вчера писал что-то или мне померещилось? – с волнением спросил он.
- Ты лишь портил бумагу, господин, а не писал! – без обиняков заявила она. – Не о том сейчас думаешь! Чуть не преставился, а все о бумажках спрашивает… Возвращайся-ка обратно и отлеживайся!
- Это может быть важно! Где она, мне надо на нее взглянуть! – напрягся Толлеус.
- Нет ничего важного в глупых каракулях, - отметая все возможные возражения, вынесла вердикт трактирщица. – Бумажка давно в мусоре. Уже, поди, на растопку пошла…
Старик вцепился в ее руку мертвой хваткой: - Мне очень нужно на нее взглянуть! – с этими словами он сунул ей в ладонь серебряную монету.
- У тебя бред, господин! За такие деньги я сама исчиркаю тебе хоть сотню листов! – Сабана вернула монету. – Ладно, я посмотрю… - и она поспешила отойти от сумасшедшего.