1-я книга в трилогии "Светлые, Тёмные и другая Майя"
В далёкой российской глубинке вместе с бабушкой проживает странная красивая девушка Майя. С детства с ней происходят разные необъяснимые вещи, пугающие её. Взрослея, она начинает замечать у себя проявление аномальных сверхъестественных способностей - видеть и исцелять болезни людей и животных, а также управлять обстоятельствами жизни других людей. Только ей решать, как распоряжаться своим даром - использовать его во благо или же сделать орудием мести. Разные слухи не заставляют себя долго ждать, вплоть до обвинения во всех бедах, постигших жителей её города. Не найдя понимания в родном городке, она принимает решение покинуть его в надежде на то, что, затерявшись в большом мегаполисе, перестанет быть такой заметной. Узнав о сильном даре Майи, ведьмы "Тёмного ордена" пытаются завербовать её в свои ряды. Немного наивной, верящей в справедливость девушке коварная судьба уготовила испытать немало зла и несправедливостей, и не всегда ей удаётся совладать с желанием пустить в ход свое тайное "оружие", которым она поклялась не пользоваться против людей, заручившись покровительством Светлых Магов. Сможет ли сильная любовь смягчить мстительный характер Майи?
Содержание:
ПРОЛОГ 1
Часть первая ВЕЛИЖ 1
Часть вторая МОСКВА-"ВАВИЛОН" 17
Часть третья КАЧЕЛИ ДЛЯ ДВОИХ 66
Примечания 90
Ульяна Динова
Я беду от тебя отведу
ПРОЛОГ
Он вырос словно из-под земли. Границы его территории были нарушены, и покой потревожен.
Зверь.
Пустые жёлтые глаза кабана изучали непрошеных гостей - группу детей лет 9-11, беспечно играющих на вырубке леса. Монстр затаился в кустах, ни единым шорохом не выдавая своего присутствия. Ноздри его нервно подрагивали, втягивая холодный ноябрьский воздух, пропитанный запахом ненавистных людей. Запахом его врага. Дети, ничего не подозревавшие о "засаде" в кустарнике, задорно носились по поляне, размахивая руками и визжа во весь голос от избытка сил. Снести такое зверю, живущему одними только инстинктами, было не под силу. Глаза его густо налились кровью и наполнились злобной решимостью. Мокрые листья, кусочки мха и глины полетели в стороны из-под сильного копыта. В следующее мгновение, более не таясь, кабан с негодующим визгом и хрюканьем ринулся из укрытия, выставив вперёд своё смертоносное оружие - острые уродливые клыки. Один из его клыков, испещрённый тёмными прожилками трещин, был неровно сломан по краю - свидетельство давней жестокой стычки не на жизнь, а на смерть, возможно с таким же, как и он, непримиримым хозяином леса, чётко определившим границы своей территории для чужаков. Крупные размеры, множество шрамов, покрывавших шкуру животного, выдавали в нём уже немолодого, матёрого секача, привыкшего беспощадно рвать в клочья и убивать врагов. И вот сейчас эта неуправляемая машина смерти, сокрушая ветки деревьев, сметая всё на своём пути, неслась прямо на детей, жаждая только одного - растерзать их беспомощные мягкие тела, растоптать и навсегда изгнать из своих неприкосновенных владений. Дети, заслышав звериный рёв, прекратили игру, мгновенно оцепенев от ужаса. Разъярённое чудовище неумолимо приближалось к ним. Казалось бы, трагедия неизбежна, но в этот момент произошло нечто совершенно необъяснимое никакими известными законами Природы.
Немного поодаль, на поваленном дереве, никем не замечаемая, одиноко сидела маленькая девочка, отчего-то не принимавшая участия во всеобщей игре. Она вскочила с бревна и молнией метнулась на середину поляны, очутившись между насмерть перепуганными детьми и обезумевшим от ненависти кабаном, выбежавшим из зарослей. Зверь, ещё секунду назад жаждавший крови, остановился и застыл как вкопанный, тяжело дыша. Бока его ходили ходуном, из ноздрей валил густой пар. Девочка неподвижно стояла перед ним на расстоянии всего одной вытянутой руки, и взгляд её небесно-голубых глаз выражал не то ярость, не то ужас, а может, и то, и другое одновременно. Какое-то время они смотрели друг другу в глаза. Тщедушный ребёнок и матёрый секач. Между человеком и животным происходила некая, недоступная глазу, почти физически ощутимая борьба, словно вдруг само пространство вокруг них наэлектризовалось, завихрилось потоками сильной энергии. Воздух стал плотным и тяжёлым. Кабан хрипел, мотал головой, рыл копытом землю, но не мог сдвинуться с места. Казалось, какая-то невероятная потусторонняя сила удерживает его на месте, или что-то преграждает ему путь. Противостояние длилось не более минуты. Наконец зверь, неловко подпрыгнув на месте в последней попытке прорваться сквозь невидимую преграду, рухнул как подкошенный на землю, издав жуткий рёв, гулким эхом прокатившийся по лесу. Вспугнутые вороны, многочисленными зрителями сидевшие на ветках деревьев, сорвались с насиженных мест и с возмущенным карканьем закружили над кронами сосен. Мужчина и женщина, собиравшие хворост на окраине леса, также услышали душераздирающий звериный вопль и обеспокоенно переглянулись.
Дети, став невольными свидетелями этой фантастической и одновременно жестокой сцены, молча стояли позади своей избавительницы, всё ещё не веря в чудесное спасение. Придя в себя, они один за другим бросились прочь из леса с запоздалым плачем и криками. На поляне остались только кабан, точнее… то, что им было раньше, и маленькая голубоглазая девочка. Она подошла к умирающему монстру и, опустившись на колени, принялась гладить его огромную косматую голову, словно извиняясь за причинённую боль; глаза её заволокло слезами. В маленьких глазках поверженного зверя запечатлелись страх, досада и… недоумение. Он сделал ещё несколько шумных вздохов и, вздрогнув всем телом, затих навсегда. Вороны, покружив немного над поляной, полетели вглубь чащи, в поисках более спокойного убежища. Лишь только вскрики потревоженных соек нарушали тишину осеннего леса.
Двумя часами позднее егерь с охотником, прибывшие на "место происшествия", с удивлением обнаружили, что на бездыханном теле кабана нет ни одного мало-мальски серьёзного повреждения, которое могло бы привести к его столь скоропостижной кончине. Единственное объяснение, пришедшее им на ум, впрочем, как и многим другим: по всей вероятности, зверь умер… от злости, что и явилось счастливым случаем, спасшим детей от страшной участи. После вскрытия тела животного ветеринарный врач констатировал, что абсолютно здорового кабана в самом расцвете сил настиг внезапный разрыв сердца, а также отметил невероятный факт - все артерии и сосуды, питавшие сердце зверя, будто бы исчезли, растворились, и кровь свободно разлилась внутри по всему его организму.
Часть первая ВЕЛИЖ
Глава первая ВЫХОД ЗЛА. БОЙСЯ ГНЕВА СВОЕГО
Сегодня - суббота, и с утра зарядил сильный дождь. Как ни странно, но я люблю дождь, люблю осень; я вообще люблю все природные явления, какими бы мрачными они не казались. И поэтому я совершенно не расстроена тем фактом, что за окном идёт дождь. Скорее наоборот. Ну и пусть сегодня непогодится, зато я успела переделать все домашние дела, накопившиеся за неделю. Сварила борща на несколько дней вперёд, приготовила плов, рассадила бабушкину герань и перемыла в доме всё, что только можно. Даже полки в шкафах. Остался ещё один последний штрих, и я уже поглядываю на книгу Сэлинджера "Над пропастью во ржи", лежащую на диване, которую я уже давно запланировала прочитать. Мой пёс Джек, грустно положив умнейшую морду на лапы, украдкой бросает на меня хитрые взгляды. Бабушка хворает вторую неделю, она почти не встаёт. Ничего не поделаешь… Имя её болезни - старость.
Мне постоянно нужно занимать себя чем-то. Что-то делать - делать без конца. Физически или умственно - неважно. Иначе мысли мои не дадут мне покоя и начнут вытворять в моей голове такое, что в итоге может привести к ощущению полного абсурда, а этого бы мне совсем не хотелось. Ведь я-то не понаслышке знаю, каково это - обладать "идеальным даром" самокопания и философствования в тщетной попытке познать непознаваемое.
А тут ещё, как назло, произошли эти нелепые события…
Я наполнила миску Джека кашей с мясом, он подбежал ко мне, нетерпеливо поскуливая и виляя хвостом в предвкушении трапезы.
Джека мне подарил один знакомый охотник два года тому назад. Будучи на Алтае, он выменял его, трёх недель отроду, у местных жителей за бутылку "огненной воды". У охотника уже была собака, и зачем ему понадобился этот щенок - он даже сам себе толком объяснить не мог. По приезду домой он попытался пристроить его в хорошие руки, обивая пороги не одного десятка домов, но не тут-то было! Малыш, слишком рано отнятый от материнских сосков, беспрестанно оглушительно кричал, требуя молока. Единственными, кто согласился приютить у себя голосистого кроху, оказались мы с бабушкой. Охотник тот сильно выпивал и однажды не вернулся из похода. Никто его больше никогда не видел - ни живым, ни мёртвым. Местные, разведя руками, заявили, что душу его из расслабленного тела забрал злой дух тайги. Не знаю, насколько это правда, но охотник уверял, что Джек - плод любви представителей двух враждующих испокон веков между собой племён. Его матерью была сибирская лайка, а отцом - дикий таёжный волк. Уродился он чёрным, с белой головой. Один глаз его был голубым, другой - карим. Мне пришлось выкармливать его молоком из детской бутылочки. Щенок вырос в могучего, красивого пса с роскошной шерстью и стал самым близким и преданным мне существом. Его невероятная интеллектуальность просто поражала. Он прекрасно читал все мои мысли и всегда заранее знал, что я собираюсь сделать. Особенно то, что было связано с прогулками и едой. Пожалуй, единственным его недостатком как собаки было то, что лаял он крайне редко. То ли не умел, то ли не хотел. Он всё-таки много чего унаследовал от своего отца. Например, любил "петь" по ночам в полнолуние, как самый настоящий волк. Что, естественно, не всегда приходилось по душе нашим соседям.
Я отнесла бабушке чаю с мёдом и забралась на диван с книгой. Книга была интересной, но я рассеянно перелистывала её страницы, и у меня всё никак не получалось сосредоточиться на чтении.
Мои мысли навязчиво крутились вокруг неприятного и непонятного происшествия, случившегося ровно неделю назад. Вновь и вновь прокручивая в памяти одну и ту же сцену, я изнуряла себя тягостными раздумьями. Вопросы без ответов вызывали у меня состояние тихой паники.
Тот злополучный день я помню как сейчас. Он мало чем отличался от сегодняшнего. Точно так же с утра целый день моросил дождик, но к вечеру он прекратился, и тут как снег на голову ко мне заявились три мои бывшие одноклассницы: Аня Даниленко, Катерина Ложкина и Олеся Остапчук. Не могу сказать, что мы были с ними какими-то закадычными подругами в школьные времена. После окончания школы я практически не общалась со своими одноклассниками. При встрече: "привет", "как дела", "пока"… Вот и всё общение. Мне не очень-то понятно, что связывает трёх девочек с детства, ведь они настолько разные. Катерина - немного взбалмошная с зачатками будущей стервы, Аня - оторва безбашенная, Олеся же, наоборот, - скромница и тихоня, предпочитающая держаться в тени подруг. Втроём они - с самого первого класса. За глаза их частенько так и называют - "святая троица".
На самом деле неплохие они девчонки, но в их присутствии я всегда чувствую себя как-то странно. Словно мы из разных миров. Создаётся впечатление, будто при общении с ними мне всё время приходится прилагать какие-то неимоверные усилия, чтобы соответствовать им. Разговаривать на "их языке", понимать его, - как, впрочем, и со многими другими людьми тоже. Мне бы не хотелось чем-то выделяться среди людей, поэтому изо дня в день я совершаю некое насилие над своей личностью, стараясь казаться "такой, как все". Мне не очень нравится это избитое выражение, но оно наиболее точно определяет суть положения вещей. Я действительно не совсем такая, как остальные. Это несколько нервирует и доставляет определённые неудобства, но об этом я упомяну позже.
Приход девочек оказался неожиданным для меня. Скорее всего, нежеланным. Я не была к этому готова и, как следствие, приняла неправильное решение, о котором мне пришлось пожалеть.
- Май, сегодня дискотека в ДК. В приглашённых: "Братья Грим", "Серёга" и ещё кое-кто - забыла. Пошли с нами, потрясёмся? - затараторила с порога Анька, бросая мокрую куртку на комод и проходя без приглашения в комнату прямо в сапожках. Прощай, мой только что вымытый пол!
Я собралась было отказаться, но бабушка, услышав, что я с кем-то разговариваю, подала голос из-за приоткрытой двери комнаты.
- Майя, кто там пришёл?
- Бабушка… Да это девочки. Зовут в клуб. Кто-то к нам приехал с гастролями, кажется…
- Здрасть, Анна Михайловна! - закричала Катя на весь дом, плюхаясь своей совсем не маленькой попой на мой почтенного возраста диван, который тут же угрожающе затрещал и заскрипел всеми пружинами.
- Здравствуй, Катюш, - бабушка появилась на пороге моей комнаты, опираясь на костыль.
- Ну и ты сходи с ними! - с энтузиазмом начала убеждать она меня. - Что ты, в самом деле? Сидишь одна дома, как вековуха! Я в твои годы уже романы крутила направо и налево, да и замуж в восемнадцать выскочила, а тебе будто ничего и не надо. Ну и сиди тогда! - кажется, бабушка совсем выздоровела, или, может, она и не болела вовсе?
- Слушай, и то правда! Так ведь всех ребят разберут, а ты всё одна да одна, - подхватила Анька. - Или тебе с Ним хорошо?
Она с нежностью обняла Джека за мощную шею и принялась тискать; тот презрительно отвернул морду в сторону и недовольно заворчал, но не посмел показать зубы.
- Вот-вот, носится с псом, как с ребёнком, а то и в лес убежит на целый день. И что, спрашивается, можно делать одной в лесу молодой красивой девчонке?
- Ладно… - неожиданно для себя сдалась я и, взяв свою скромную косметичку, послушно уселась на диван. Слава Богу, бабушка, высказав своё "авторитетное" мнение, удалилась к себе в комнату.
- Везёт тебе. С таким "фейсом", как у тебя, даже мазюкаться не надо, - Анюта села рядом и с интересом стала смотреть, как я "крашу" губы бесцветным блеском.
- А знаешь что… - внезапно выдала она. - Пожалуй, мы тебя с собой не возьмём. Ты ж у нас все кадры отобьёшь.
- Ну раз так, то я и не пойду? - обрадовалась я, откладывая зеркальце.
- Да шучу я, шучу, - засмеялась Аня и протянула руку к моей косметичке. - Можно взглянуть? - но прежде, чем я успела ответить, косметичка была уже у неё в руках, а всё её содержимое - вытрясено на диван.
Я догадываюсь о том, что люди считают меня красивой. Когда я иду по улицам Велижа, то постоянно замечаю на себе взгляды: завистливые со стороны женщин, и восхищённые - мужские. Но мне почему-то кажется, что люди ищут красоту совсем не там, где нужно. Лично я иного мнения касательно собственной внешности, которое, увы, весьма далеко от моего представления об идеальной красоте.
У меня не совсем обычная внешность. Чересчур броская, я бы сказала. Наверное, мне хотелось бы, чтобы мои черты были более женственными и нежными, но во мне, как назло, всё напротив кричит о том, что я, вероятно, человек очень сильной воли и с твёрдым, возможно, даже мужским характером, хотя на самом деле это совсем не соответствует действительности. Скептически разглядывая в зеркале своё отражение - эти высокие скулы и упрямый изгиб бровей, широко расставленные глаза ярко-синего цвета, которые гораздо больше подошли бы дикому представителю семейства кошачьих - ягуару, например, - я прихожу к выводу, что природа явно переборщила, экспериментируя со мной. Слишком уж яркие краски смешались в моём лице. Я действительно редко пользуюсь косметикой, ибо в этом нет нужды, и я совершенно не похожа на свою мать. Та была хрупкой блондинкой небольшого роста, с короткими, не очень густыми волосами и маловыразительными чертами лица, а я вымахала достаточно высокой, и моя тяжёлая копна блестящих чёрных волос доходила мне почти до пояса. Фотографий папы у меня, к сожалению, не сохранилось, поэтому приходится верить бабушке на слово, что я пошла внешностью в своих предков по отцовской линии.
Но мне нельзя подолгу смотреть на себя в зеркало, особенно оставшись в одиночестве, потому что я могу ненароком увидеть там ЕГО. ОН - это моя многолетняя галлюцинация. Это тот тип, который периодически появляется на заднем плане и как бы выходит из-за спины моего отражения. Странно, что мне никогда не удаётся увидеть его лица. Он будто моя тень в Зазеркалье. И я даже не успеваю сильно испугаться, поскольку он моментально исчезает, едва я начинаю приглядываться к нему более пристально. Я абсолютно точно уверена в том, что ОН - это именно "он", а не "она", но откуда у меня взялась такая уверенность, объяснить я себе не могу.
Пока я приводила себя в порядок, девочки времени зря не теряли, извлекли откуда-то пластиковые стаканы и бутылку дешёвого вина "Мускат". Аня привычной рукой разлила вино в четыре стаканчика.
- Ты не против? - улыбнулась она, заметив мои удивлённо поднятые вверх брови. - Немного допинга нам не помешает.
- Да нет, конечно, расслабляйтесь… - разрешающе махнула я рукой. - А я пас. Не люблю хмеля в голове.
- Вау! Вы только посмотрите на неё! Да у тебя всё не как у людей! Впрочем… Ну и замечательно! Значит, нам больше достанется! - Анна быстро долила содержимое моего стаканчика в остальные три.
- Девчонки, да мы же сегодня в ударе, и будем кадрить всех подряд! - подала вдруг голос осмелевшая от вина Олеся, которая всё время до этого скромно сидела на стуле и никак не проявляла своего присутствия.
- Точно! Пленных не берём! - зычно крикнула Катерина на весь дом и загоготала так, что зазвенел чайный сервиз в серванте. С таким голосом, как у неё, она могла бы вполне успешно командовать ротой морских пехотинцев.
- Тссс! - одёрнула её Анюта, глазами показывая на приоткрытую дверь комнаты бабушки.
- А есть-таки стоящие? - улыбнулась я, проводя по ресницам кисточкой с тушью. - Я имею в виду "кадры".