Глава 11
Когда я вернулся в дом на Тридцать пятой улице, было почти три часа дня. Вулф находился в кабинете, и, когда я вошел, он нехотя оторвал глаза от книги. В его взгляде я прочитал вопрос: "И что же?"
- Могу приступать к докладу?
- Вы уже питались?
- Нет, я...
- К дьяволу! Пустой желудок означает пустую голову, а у меня достаточно проблем с вашими умственными способностями и при набитом брюхе. Фриц приберег для вас тарелку своего фирменного блюда. Встретимся в шесть.
Значит, после того, как он расстанется со своими орхидеями, что меня как нельзя более устраивало. Мы с Вулфом были едины во мнении, что шедевр Фрица - запеченная в тесте с орехами подслащенная телятина - стоит того, чтобы ради него пожертвовать любым, даже самым важным делом. Во второй раз после вторжения Серебряного Шпиля в нашу жизнь мне пришлось есть за маленьким столом в кухне. Я расточал комплименты искусству Фрица, что всегда заставляло его краснеть.
- Как продвигается дело, Арчи? - спросил он, нервно сжимая полотенце. Фриц постоянно беспокоится, когда у нас нет работы, а когда работа имеется, он опасается, что нам не заплатят.
- Движется понемножку, - ответил я. Мне не хотелось ему говорить, что дело с каждым днем все более становится упражнением pro bono. Я разделался с телятиной, добавил к ней кусок яблочного пирога и с чашкой кофе отправился в кабинет. Там я уселся за свой стол и прокрутил в памяти от начала до конца результаты моих "раскопок". Из всех разговоров следовало, что Ройял Мид ухитрился восстановить против себя всех членов "кружка веры", хотя и в разной степени. Но с какой стати, задавал я себе вопрос, церковник, пусть даже самый свирепый противник Мида, вдруг решил застрелить парня? Бесспорно, даже по самой мягкой оценке, он сидел у всех занозой в заднице. Но таких людей тысячи и тысячи, а они почему-то не становятся мишенью.
На листке блокнота я вывел печатными буквами имена всех членов "кружка веры". Первым шел ужасно серьезный, неуверенный в себе и немного параноидальный Роджер Джиллис, абсолютно убежденный в том, что Мид жаждал скинуть его с поста руководителя образовательной программы. Очень трудно представить Джиллиса, убивающим что-нибудь больше паука, и при этом паука крошечного. Но Мид унижал его публично, что и тихоню может вывести из себя. Я помню одного "тихого книжника" - автослесаря из Ньюарка, который стал известен всей стране тем, что принялся палить во все стороны из "узи" только из-за того, что босс оскорбил его в присутствии клиентов.
Может быть, и Джиллис был таким зарядом динамита, ожидающим запала?
А как насчет Сэма Риза - этой динамо-машины маркетинга? Парень был возмущен тем, что Мид, как ему казалось, пытался оттеснить его в сторону. Весьма перспективный кандидат в преступники. Я без труда мог представить его с улыбкой нажимающим на спусковой крючок и наблюдающим, как Мид валится головой на стол. Но достаточно ли у него характера или, если на то пошло, мотивов, чтобы прикончить Мида?
Но, по-моему, Карола Риз выглядела еще более перспективным кандидатом. Во-первых, совершенно ясно, что прежде чем сочетаться браком с Сэмом, она уже успела пробежать несколько кругов по стадиону жизни. Во-вторых, либо она была первоклассной актрисой, либо действительно искренне возмущалась отношением Мида к мужу. Второе было более вероятно. Мне нравятся женщины, способные поднять щит, прикрывая мужа. Разве не мог стать таким щитом пистолет тридцать восьмого калибра? Итак, леди определенно заслуживала дальнейшего внимания.
Рядом с именем Марли Вилкинсона я поставил большой вопросительный знак. Признаться честно, он был очень неприятным, высокомерным типом. Я недолюбливаю людей, которые заявляют, что моя "уверенность обращена в ложном направлении". Но, увы, ни один из этих недостатков не позволял квалифицировать его как убийцу. И если принять слова Вилкинсона на веру, то Мид не совал свой нос в музыкальную программу. Правда, внутренний голос шептал, что отношения между этими ребятами были не так просты, как уверял меня Вилкинсон. Вопросительный знак оставался.
Несмотря на попытку Ллойда Моргана стать нашим клиентом, я не стал пока исключать его из круга лиц, заслуживающих внимания. Хотя, пожалуй, он выглядел слишком чванливым и консервативным для того, чтобы задумать столь решительное действие, как убийство, а уж тем более чтобы осуществить его. Кроме того, я совершенно не видел мотивов, по которым он мог бы прикончить Мида. Поэтому я поставил его одним из последних в списке.
Оставалась супружеская пара Бэй. Я решил оставить самого падре в стороне, по крайней мере на время. И без этого все выглядело достаточно скверно - кто-то стоящий достаточно высоко в церковной иерархии застрелил священника, - и мне пока не хотелось видеть убийцей Самого Ценного Игрока Лиги.
Теперь Элиз - потрясная Элиз. Она серьезно недолюбливала Мида, и чтобы сообразить это, вовсе не требовалось умственной мощи Вулфа. Не нужна гениальность и для того, чтобы увидеть за великолепным экстерьером существо с мертвой хваткой и стальным характером. Принимая во внимание ее абсолютную преданность мужу, можно допустить, что каждый, кто представляет для него хотя бы потенциальную угрозу, автоматически становится ее врагом. Логично? Да, но все же я не представляю Элиз с пистолетом Фреда, наведенным на Мида. И вовсе не потому, что она ослепила меня своим видом, хотя это именно так. Я знавал красоток, которые использовали револьверы для решения своих проблем. Среди них оказалась и та, которая, как я тогда надеялся, могла бы стать классной миссис Гудвин. Но эту историю я расскажу как-нибудь потом.
Еще раз изучив список, я покачал головой. Ничего не прояснилось. На какую-то секунду я даже допустил мысль о том, что Фред Даркин действительно мог нажать на спусковой крючок, но тут же возненавидел себя за такое предположение. Фред не мог быть убийцей.
Фред питает отвращение к насилию, даже когда того требует дело. Может быть, поэтому он и не добился больших успехов в нашем бизнесе. Прелесть жизни, по его представлению, заключалась в том, чтобы смотреть по вечерам телевизор вместе с Фанни и ребятишками. Он даже несколько раз отказывался от прекрасной, но требовавшей отлучек из города работы.
Только раз на моей памяти я видел Фреда пытавшимся застрелить человека. У меня имелись веские основания запомнить этот эпизод. Несколько лет назад владелец транспортной компании обратился к Вулфу с просьбой выяснить, кто разворовывает из фургонов груз - главным образом компьютеры и другую электронную аппаратуру. Вулфа загадка не очень заинтересовала, но наш банковский счет в тот момент оказался на редкость худосочным, и мне продолжительным нытьем удалось заставить его взять дело. Оно оказалось более сложным, чем я предполагал, и нам пришлось прибегнуть к помощи Сола Пензера и Фреда Даркина, чтобы вести наблюдение за складом и погрузочной площадкой в Бруклине, где, как считали Вулф и я, товар изымался с грузовиков.
Однажды ночью я дежурил с Фредом. Мы оба были вооружены. Склад был величиной с квартал, и в нем было темно, как в чреве кита. Около полуночи мне показалось, что я слышу какой-то шум. Я оказался прав, но, увы, чересчур медлителен. Я обнаружил вора, или, вернее, он обнаружил меня. До сих пор в памяти стоит ослепительная вспышка света карманного фонаря. "Молись, да побыстрее, тебе крышка", - прошипел бандит. Я услышал выстрел и замер, ничего при этом не почувствовав. Фонарь со стуком упал на пол, раздался стон. Когда я подскочил к парню, тот корчился на полу, зажав рану на правой руке. На рукаве уже начало проступать алое пятно, и рядом валялся пистолет.
Я навел на него свое оружие и осторожно посветил фонарем вокруг себя. В полосу света вступил Фред, в его опущенной руке был револьвер.
- Арчи, ты в порядке?
- Да. Это ты стрелял?
- Я. Разок.
- Бог мой, какой выстрел! Ты же вмазал ему точно в руку.
- Отвратительно, Арчи, - он присвистнул, глядя на корчившегося на полу бандита. - Я изо всех сил старался сразить гада наповал.
Сейчас не время говорить об этом, но не один Бэй находится в неоплатном долгу перед кем-то.
Я все еще клял себя за мысль, что Фред может быть убийцей, когда телефонный звонок вернул меня к действительности.
- О мистер Гудвин, как я рада, что застала вас, - в голосе Каролы Риз чувствовалось напряжение. - Мне надо с вами поговорить.
- Сейчас самое удачное время. Приступайте.
- Нет. Я хочу... я хочу сказать, что нам следует встретиться. Я бы предпочла, чтобы это был не телефонный разговор. Я нахожусь на Манхэттене, на паромном терминале. Готова встретиться в любом назначенном вами месте так скоро, как меня сможет домчать туда такси.
Я подумал, не пригласить ли ее к нам, но сообразил, что Вулф может появиться в самый неподходящий момент, в разгар беседы. Карола и без того казалась взволнованной, и присутствие Вулфа не прибавило бы ей смелости. Не говоря уж о его отношении к визиту дамы. В особняке из бурого известняка женщин терпели только тогда, когда не было иного выхода.
- Слушайте, - начал я, бросив взгляд на часы, - сейчас четыре тринадцать. На юго-западном углу Третьей авеню и Двадцать девятой улицы есть кофейня. Тихое чистое местечко с уютными кабинками. Я буду ждать вас там, ну, скажем, без четверти пять. У вас куча времени, чтобы туда добраться.
Она рассыпалась в благодарностях, что показалось мне некоторым перебором. Повесив трубку, я заглянул в кухню сообщить Фрицу, что отправляюсь в путешествие, но к ужину обязательно вернусь.
Фриц воспринял это известие без всякого энтузиазма.
- Арчи, ты слишком часто пропускаешь прием пищи, - сказал он с такой горечью, словно я только что сообщил ему о смерти близкого родственника. - Это очень плохо.
Заверив Фрица в том, что не намерен остаться без его омаров в соусе из белого вина, я выбрался на улицу. Небо затянула серая пелена, но я рискнул, поставив на то, что дождя не будет, и зашагал на восток по Тридцать пятой улице. На Третьей авеню свернул направо и показался в кофейне без двадцати пять. Карола еще не пришла, и я, оккупировав одну из кабинок, заказал кофе.
Но я едва успел сделать три глотка, как появилась Карола в огромных солнечных очках с розовато-фиолетовой оправой. У нее был такой вид, будто она только что высадилась на берег в стране, о языке которой не имеет ни малейшего представления. Заметив меня, она судорожно вздохнула, улыбнулась и, занимая место напротив, произнесла:
- Благодарю вас за то, что вы нашли возможность встретиться со мной без предварительного договора. Надеюсь, вы не рассердились?
- Свой гнев я экономлю для более серьезных неприятностей, - ухмыльнулся я, - для тех случаев, когда "Мете" проваливает игру или таксист не знает, как проехать от Херальд-сквер до Рокфеллеровского центра. Теперь скажите, какова повестка дня нашей встречи.
- Я чувствую себя так глупо, - слабо улыбнулась она, - но, право, не знаю, что делать. Следует начать с того, что моя жизнь... что я не всегда вела правильный образ жизни... вы, надеюсь, понимаете, что я хочу этим сказать.
- Миссис Риз, до сих пор мне не удалось встретить ни единого человека, ведущего абсолютно правильный образ жизни.
- Вы очень милы, мистер Гудвин, - ответила она, отпив кофе из только что поставленной перед ней чашки, - но это действительно так. Я говорю сущую правду. До того как я стала посещать службы в Серебряном Шпиле и встретила там Сэма, я шагала по жизни кривой дорожкой.
- Почему вы именно сейчас решили облегчить душу?
Она посмотрела вниз на чашку, потом сняла темные очки и снова нацелила на меня взгляд своих зеленых глаз.
- Из-за того, что мне сказал Рой Мид.
- Я весь внимание.
- Мне трудно говорит об этом, но сегодня утром, когда вы беседовали со мной и Сэмом, я поняла, что вы из тех людей, которые... которые прислушаются к моим словам. Я не знаю, каков мистер Вулф, но вы мне кажетесь человеком справедливым, не стремящимся сразу осудить ближнего.
Я не смог изобрести подходящего ответа и промолчал. Она опять улыбнулась, на сей раз искренне и широко, и продолжила:
- После того как мы с Сэмом поженились - шесть лет тому назад, - я почувствовала, что появилась возможность начать жизнь сначала. Скажу по совести, я этот шанс использовала. Жизнь стала меняться сразу после того, как я начала петь в церковном хоре. У меня хороший голос, мистер Гудвин, и я много лет выступала в ночных клубах - здесь, в Поконосе, в Кэтскиллсе и даже в небольших заведениях Вегаса. Можете себе представить, среди какого рода людей я вращалась в те дни.
Она сделала паузу, чтобы вздохнуть и отпить еще кофе. Чашка так сильно тряслась в ее руке, что казалось, кофе сейчас расплещется.
- Но вам, наверное, не хочется выслушивать всю эту чепуху.
- Я готов выслушать все, что вы пожелаете сказать.
За эти слова известный психотерапевт доктор Арчи был награжден еще одной улыбкой.
- Мы познакомились с Сэмом месяца через три после того, как я начала петь в хоре, - сказала Карола. - Это произошло на одном из приемов с кофе и сладостями после воскресного хорового концерта. К этому времени он уже четыре года был вдовцом и... между нами возникли отношения. Вы понимаете?
Я кивнул сочувственно и спросил:
- А что же насчет Роя Мида?
- Ах да. Вас интересует, что он мне сказал... Примерно через год после того, как мы с Сэмом сочетались браком, Барни создал "кружок веры". Я была несказанно удивлена, когда Барни попросил меня войти в него. Я решила, что он пригласил меня только как жену Сэма, и сказала, что это очень мило с его стороны, но я не могу принять эту дань вежливости.
"Нет, Карола, - заявил он, - я хочу, чтобы в труппу входил не только ваш супруг, но и вы. Ваш путь к вере может вдохновить многих, и не принижайте себя из-за своего, как вы полагаете, непростого прошлого. Ваш жизненный опыт наградил вас более глубоким пониманием мира, и я убежден, что он только укрепляет вас на вашем пути к Богу".
Так я вошла в "кружок веры", но уже на первом собрании я смогла почувствовать, что Рой категорически против этого, хотя причины его недовольства не могу понять до сих пор.
- Вы никогда его не спрашивали?
- Нет. Я всегда старалась по-своему избегать конфликтов. Но мне кажется, что это каким-то образом связано с моим замужеством. Рой знал первую жену Сэма, и, может быть, по его меркам я была значительно ниже ее. Не исключено, что он не одобрял моего образа жизни до того, как я открыла путь к Господу, и его чувства в таком случае легко понять. Рой и я редко разговаривали друг с другом, ограничиваясь ничего не значащими словами вроде: "Привет. Прекрасная погода, не правда ли?" Как-то, примерно месяцев восемь тому назад, я сортировала по конвертам нашу корреспонденцию в одном из свободных помещений - я занимаюсь этим раза два в неделю, когда храму требуется дополнительная пара рук. Дверь оставалась открытой, а по коридору проходил Рой. Увидев меня, он вошел, прикрыв за собой дверь.
- Не совсем понятный поступок, учитывая сложившиеся между вами отношения?
- Весьма. И это изумило меня. Он подошел к столу, мрачно взглянул на меня сверху вниз и сурово спросил: "Как вы уживаетесь с Марли?" Я не поняла, куда он клонит, и ответила: "Прекрасно". - "Еще бы, - произнес он отвратительным тоном. - Бедный, бедный Сэм". Тут я, конечно, уловила, на что он намекает - иногда я туго соображаю, поднялась из-за стола и громко спросила, что он, собственно, имеет в виду. Я вся дрожала, с трудом сдерживаясь от слез. Но он лишь ухмыльнулся, фыркнул и ушел. Это было ужасно.
- Просто так, для справки, каков характер ваших отношений с Марли Вилкинсоном?
Карола мрачно кивнула и произнесла:
- Уместный вопрос. Марли великолепный хормейстер - немного жесткий, но прекрасный. И наши отношения - это только отношения дирижера и певицы, не более того. Не хочу, чтобы вы подумали, будто я хвастаю, но он счастлив видеть меня в хоре. Во-первых, я действительно хорошо пою, и во-вторых, ему не приходится мне платить, что весьма полезно для бюджета. В нашем хоре работают несколько платных солистов, но я в их число не вхожу. Я миссис Карола Риз и хочу оставаться только ею. Мне нравится петь - в том числе и соло, - но только на добровольной основе.
- Вы передали мужу слова Мида?
Отведя взгляд в сторону, Карола сказала:
- Нет... никогда. Я уже говорила, что не люблю конфликтов, и мне не хотелось огорчать его. Я готова на все, лишь бы избавить его от любых неприятностей.
- А если бы вы сказали, он поверил бы в вашу невиновность?
Держа чашку двумя руками, Карола нерешительно взглянула мне в глаза.
- Да, я... почти уверена, что поверил бы, - тихо сказала она. - Я хотела сказать ему, но потом решила действовать обходным путем. Несколько раз я спрашивала, не провожу ли я, по его мнению, чересчур много времени в хоре, и он постоянно отвечал что-то в таком роде: "Нет, если ты, конечно, не слишком там устаешь". Ему нравилось, что я пою, и он гордился моим вкладом в общее дело.
- Не говорил ли Мид Вилкинсону нечто подобное тому, что сказал вам?
- Насколько я знаю, нет. Не могу представить, что бы Марли промолчал, услышав такое. Он наверняка зачитал бы Рою акт об объявлении войны и тут же отправился бы к Барни, чтобы сообщить об этом.
- Кому-нибудь, кроме вас, было известно о словах Мида?
- Не думаю, хотя я все время опасалась, что обо всем узнают - хотя на самом деле узнавать было нечего.
- Как вы думаете, почему Мид решил сказать это?
Она пожала плечами и покачала головой.
- Не знаю. Конечно, он был не очень приятным человеком и...
Ее глаза расширились, словно она увидела привидение, и конец фразы повис в воздухе. Обернувшись, я увидел высокого широкоплечего парня с беспорядочной гривой курчавых темных волос. Было заметно, что он уже успел где-то перебрать. Он таращился на Каролу, изумленно моргая.
- Будь я проклят, - заплетающимся языком выговорил он, - если это не наша огненная певичка собственной персоной. Боже, сколько же времени я не видел тебя, детка. Вот это удача!
- Привет, Дерек, - упавшим голосом ответила она.
- Похоже, ты не больно-то рада встретить старого друга? - сказал он с ухмылкой, опираясь руками о стол и косясь на меня.
Содержание алкоголя в окружающей нас атмосфере тут же подскочило до сорока пяти градусов.
- Дерек, это Арчи Гудвин. Арчи, это Дерек Маккеи.
- Можешь не вставать, приятель, - сказал Маккей, шлепнув меня по плечу мясистой лапой. Повернувшись к Кароле, он продолжил: - Слышал, что ты смылась на Стейтен-Айленд и отхватила там какого-то попа. Это он, что ли?
Карола съежилась, откровенно желая спрятаться под стол.
- Нет, Арчи просто мой друг, - пробормотала она.
- Да, он не сильно смахивает на проповедника, - заржал Маккей. - Все ясно, бэби. Ты разом захомутала и мужа, и дружка. Славно сработано!
Я бросил на него один из самых сердитых взглядов, имеющихся в моем репертуаре.
- Послушайте, - сказал я Дереку, - почему бы вам не выйти на улицу подышать свежим воздухом? Миссис Риз и мне надо обсудить кое-какие дела.
Он заржал.
- Так, значит, она теперь миссис Риз? Держу пари, вам обоим есть о чем потолковать. О приятных делишках. И почему тебе так везет, приятель?