- Не слишком ли рано, дружок, ты приложился к веселящему соку сегодня? По-моему, тебе пора сваливать, - сказал я, поднимаясь на ноги.
Он был дюйма на два выше меня и примерно на столько же превосходил длиной рук. Но Дерек пребывал под градусом, и это создало у меня ложное ощущение безопасности. Когда он нанес удар правой, я запоздал с реакцией, и его кулак врезался мне в скулу, отбросив меня назад. Парочка из соседней кабинки и старикан вскочили со своих мест и откатились на безопасное расстояние, официантка же, открыв рот, взирала на нас из-за стойки.
Я сграбастал правую руку Маккея и, вывернув ее одним быстрым движением, взял в замок, точно так, как учат все руководства по рукопашной борьбе. Он взвыл и наградил меня парочкой весьма ярких эпитетов, я же тем временем повел его к дверям, приговаривая:
- Пойдем, дружок, на улицу, посмотрим, какая сегодня погода.
Я толкал его перед собой, так, чтобы на меня не попала мерзость, капающая из его пасти.
- Есть два возможных исхода, приятель, - продолжил я, когда мы оказались на тротуаре. - С одной стороны, я могу посмотреть, как далеко завернется твоя рука, прежде чем сломается, а с другой - могу ее отпустить, и ты пойдешь дальше, как будто ничего не случилось. Но если я тебя отпущу, а ты попытаешься совершить очередную глупость, то имей в виду - окажешься на асфальте быстрее, чем успеешь произнести свое самое любимое нехорошее слово. - Для убедительности я слегка дернул его лапу.
- Господи! Хорошо, хорошо. Пойду, пойду!
Я отпустил его руку, и этот дурачок вознамерился снова ударить прямой справа. Но на сей раз я был настороже. Без труда парировав удар, я двинул его правой в челюсть и левой в солнечное сплетение. Он сложился как перочинный нож. Я был готов провести еще одну серию, но он лишь выл, зажав брюхо обеими руками. Наша однораундовая схватка собрала небольшую, но горластую аудиторию. Покажи ньюйоркцу что-нибудь забавное, и он сразу забудет про все дела.
- Знаю, знаю. Ты собираешься сообщить мне, что если бы был трезв, то уложил бы меня тремя, ну в крайнем случае четырьмя ударами, - сказал я. - Не исключено, но маловероятно.
Выругавшись еще раз, он распрямился, скрипя зубами и сверля меня взглядом. Для меня осталось неясным, какого эффекта он хотел добиться этими действиями. Но спросить я не успел, так как он, все еще сквернословя, потащился по Третьей авеню.
Когда я вернулся в заведение, Карола бросилась мне навстречу.
- С вами все в порядке? - взволнованно спросила она. - О, я вижу, что не все - посмотрите на ваше лицо! - намочив бумажную салфетку в стакане с водой, дама приложила ее к моей щеке.
Я скривился от боли, что вполне могло сойти за улыбку.
- Это одна из причин, почему мистер Вулф столь щедро оплачивает мои труды.
Я обратил внимание на то, что многие посетители оставили свои места, а официантка пялится на меня так, словно я болен ветрянкой.
- О, прошу прощения, - пробормотала Карола, отнимая от моего лица салфетку, на которой виднелось небольшое красное пятнышко. - Он... Дерек- один из тех, о ком я недавно говорила, человек из прошлого, - пояснила она, когда мы уселись за свой столик. - Я не видела его много лет и не имела представления, что он живет в Нью-Йорке. Это еще раз говорит о том, что от прошлых ошибок скрыться невозможно. Они так или иначе настигнут тебя.
- Не согласен, и вам не советую верить в это. Самое время припомнить то, что я слышал много лет назад в воскресной школе о прощении грехов. Откуда вы знаете Маккея?
- Дерек был барменом в Кэтскиллсе, когда я там пела. Он все время клеился ко мне, но безрезультатно. Даже тогда, почти десять лет назад, он крепко пил.
- Вот как. С той поры он, видимо, не исправился. Приходилось ли вам встречать других из той прошлой жизни?
- Никогда. Это первый случай после моего замужества. Надеюсь, что и последний.
Я тронул скулу салфеткой: щека вздулась, но кровотечение прекратилось.
- Вернемся к Миду. Как вы полагаете, почему он это сказал?
- Не имею понятия. Когда появился Дерек, я как раз начала говорить, что Рой не был приятным человеком, но вам это уже известно из разговора с Сэмом и мной.
- Помнится мне, что в этой связи были употреблены слова "низкий" и "мелочный". Не могли Мид сказать что-то мистеру Ризу о вас и Вилкинсоне?
Внимательно изучив свои ногти, она задумчиво произнесла:
- Не думаю. Сэм рассказал бы мне.
- Но вы-то с ним не поделились?
- Нет.
- Хотя и были уверены, что он не усомнится в вас?
На глазах Каролы выступили слезы, и ее начала бить дрожь.
- Я испугалась. Я хочу сказать, что он знает... о моем прошлом. Так же как все остальные в "кружке веры". Я рассказывала, и все, кроме Роя, проявили понимание и морально поддержали меня. Но я по-прежнему стыжусь тех лет и считаю, что я хуже, чем все остальные.
- Почему вы выбрали именно меня, чтобы рассказать о мерзкой выходке Мида?
Она вытерла слезы очередной бумажной салфеткой.
- Наверное, потому, что вы можете узнать об этом от кого-нибудь другого.
- Следовательно, вы подозреваете, что он говорил и с остальными о вас и Вилкинсоне.
Она вздохнула, и из ее нефритовых глаз выкатились две слезинки.
- Думаю, что да. Но это еще не все.
- Слушаю.
- Много лет назад у меня был ребенок. Я была не замужем, но отец, естественно, имелся. Он совершенно не интересовался ни мной, ни младенцем, но был готов платить за мое молчание. Я не захотела брать деньги - он был отвратительным типом, Арчи. Правда, я тоже была далеко не золото. - Сделав паузу, чтобы вздохнуть и глотнуть давно остывшего кофе, Карола продолжила: - Так или иначе, но я отдала младенца - это была девочка - для удочерения. Не имею представления, где она теперь. Ей исполнится пятнадцать. Об этом эпизоде моей жизни я не говорила в Серебряном Шпиле никому, даже Сэму. У меня не хватило мужества сделать это. Но Рою Миду удалось пронюхать и о ребенке.
- Каким образом?
- Этот год для меня - год так называемых старых друзей. Я сказала, что никого не встречала, но это не совсем так. Дерек - второй. Отец моего ребенка вылез из какой-то норы недель шесть назад. Он увидел мою фотографию и статью о церковном хоре в одной из местных газет. Теперь он не женат, нуждается в средствах и...
- И он стал шантажировать вас?
Карола с трудом сглотнула и сказала:
- Он прислал письмо в храм, адресованное "Старшему пастору - лично". Получилось так, что его распечатал Рой. Барни в это время сочетал приятное с полезным, отдыхая и выступая с проповедями в Австралии, поэтому вся почта шла через Роя.
- Готов держать пари - Миду эта корреспонденция очень понравилась, - заметил я.
- Конечно, - мрачно согласилась Карола. - Он примчался ко мне с письмом в руке. Автор требовал пятьсот долларов за "обещание помалкивать о том, что могло бы поставить Храм с Золотым Шпилем в неловкое положение". Эта скотина - его зовут Кайл - даже не мог назвать правильно цвет шпиля. Я уж не говорю о том, что ни один человек в здравом рассудке не станет шантажировать церковь. Меня - да, но не церковь же.
- Похоже, этот Кайл - настоящая лапочка. Что сказал Мид, показывая вам письмо?
- Рой с трудом скрывал свой восторг. Он с большой помпой заявил о том, что мог бы показать послание всем остальным, но делать этого не станет. Сказал, что разберется с Кайлом сам. При этом все время кривился и фыркал. Затем - Господи, как я ненавидела Роя Мида - он произнес: "Пусть, Карола, это послужит вам уроком. Я, конечно, исповедую всепрощение, как учит нас Господь, но все же должен сказать, мне трудно поверить в то, что вы отреклись от своих прошлых прегрешений. Один неверный шаг с вашей стороны, и я буду вынужден решать, как мне следует поступить с этим письмом". Рой Мид не понимал одного, Арчи. Никто, включая Сэма, не знал до конца о том, что происходило в те годы. Если бы Рой имел более полное представление об этом, он превратил бы мою жизнь в сущий ад.
- Вы не знаете, как Мид "разобрался" с Кайлом?
Она покачала головой и, опустив взгляд, ответила:
- Думаю, Рой просто запугал его. Как я сказала, Кайл - настоящая скотина. Во всяком случае, был таковым в то время, когда я его знала. Судя по письму, он с тех пор к лучшему не изменился. В основе своей он трус, и Рой сумел припугнуть его. Я не стала спрашивать. Письмо, которое он, очевидно, сохранил, страшно беспокоило меня. Но еще больше беспокоило меня то, что Рой Мид в некотором роде держал меня в своих руках.
- Но какая ему от этого могла быть польза? - спросил я.
- Честно говоря, не знаю. Больше он с этим ко мне не подходил, - с горечью произнесла Карола. - Он обожал манипулировать людьми. Стремился всех держать под контролем.
- Это вы убили Мида? - поинтересовался я, выдерживая тон обычной беседы.
Она дернулась; взмахнув руками и опрокинув чашку, в которой еще оставался добрый глоток кофе.
- Конечно, нет! - прошипела Карола. - Иначе бы я вам всего этого не рассказывала. - Она посмотрела на меня с таким видом, словно я отвесил ей пощечину.
- Иногда виновные бывают весьма разговорчивыми, - ответил я. - Может быть, потому, что хотят пустить кого-то по ложному следу...
- Значит, вы мне не верите? - Карола забыла про осторожность, и мы вновь оказались в центре внимания всех присутствующих. Она заплакала и попыталась выскользнуть из кабинки.
- Я не говорил, что не верю, - успокоил я ее, поднимая ладонь. - Было ли найдено среди вещей Мида письмо Кайла?
Она вновь опустила взгляд и начала наманиюоренным ногтем указательного пальца рисовать круги на пластмассовой столешнице. Когда она открыла рот, ее "нет" было едва слышно.
- Наверное, было непросто его найти?
Она тяжело подняла голову и посмотрела на меня. На сей раз в ее взгляде я не увидел тепла.
- Что вы хотите этим сказать?
- Пусть мой юный вид не вводит вас в заблуждение, - ухмыльнувшись, произнес я. - Хотя я и кажусь пареньком, который недавно снял значок скаута, но, признаюсь, мне уже приходилось несколько раз заходить в незнакомые кварталы не только для того, чтобы помочь пожилым леди перейти через дорогу... Письмо Кайла вы нашли в ящике стола Мида. Разве не так?
Кароле явно хотелось оказаться где-нибудь в другом месте. Где угодно, но только не здесь. Надо все же сказать, что она достойно приняла удар. Повертев некоторое время в пальцах чашку, она откинула со лба непокорную прядь и подняла на меня свои прекрасные зеленые, вновь наполнившиеся теплом глаза.
- Да, оно оказалось в его письменном столе. Я подождала, пока полиция не закончит осмотр кабинета. Надо сказать, они не очень старались, роясь в его вещах. Видимо, были уверены, что уже нашли виновного.
- Похоже на то. И много времени вам потребовалось, чтобы найти письмо?
Она залилась краской. Никому не хочется выглядеть человеком, сующим нос в чужие дела, каковы бы ни были мотивы.
- Нет, не много. Я решила, что оно должно находиться в одном из ящиков стола, а не в шкафах с бумагами, и оказалась права. Через два дня после убийства Роя я рано утром пришла в храм. Сэму я сказала, что хочу прорепетировать соло. Письмо я нашла меньше чем за пятнадцать минут. Оно оказалось среди других бумаг на разные темы.
- Где оно сейчас?
Она улыбнулась, но в улыбке не было радости.
- Где оно может быть? Я уничтожила гнусное послание, порвала в мелкие кусочки и развеяла с парома по заливу.
- Следовало бы арестовать вас за умышленное загрязнение гавани города Нью-Йорка, - сказал я, - но я воздержусь от этого. Теперь, когда письма нет, какой смысл рассказывать мне о нем? Похоже, что тайна сохранится, если Кайл не наберется храбрости и не состряпает еще одно.
- А если Рой сделал копию? - хрипло сказала она.
- Не исключено, - согласился я. - Но зачем все-таки рассказывать?
Карола нервно провела рукой по волосам.
- Да потому, что мне надо было рассказать кому-нибудь просто для того, чтобы не свихнуться. А если не ошибаюсь, вы привыкли выслушивать секреты и умеете их хранить. Кроме того, вы не похожи на человека, который бегает по соседям, осуждая ближних своих.
- Боюсь, мне придется взять плату за получасовой сеанс психотерапии, - улыбнулся он. - О’кей, что теперь, после того как вы облегчили свою душу?
- Теперь?.. Теперь по крайней мере я чувствую себя лучше, - сказала Карола, отвечая на улыбку улыбкой.
Несколько мгновений я изучал ее отлично подкрашенное лицо, размышляя, чему из сказанного можно верить, потом предложил уйти. Официантке были оставлены приличные чаевые, чтобы компенсировать спад деловой активности в результате моего спарринга с Маккеем. Девица не изменила своей кислой гримасы - некоторые люди органически не понимают шуток.
Выйдя на улицу, я остановил такси и, открывая дверцу, заверил миссис Риз еще раз, что она вовсе не хуже всех остальных, подвизающихся в храме. Карола благодарно улыбнулась, хотя ее сомнения, видимо, не развеялись окончательно. Не исключено, что сам источник заверений не внушал ей полного доверия.
Глава 12
Домой я вернулся пешком, взбежал по ступеням и, зная, что Фриц запирает дверь на цепочку, нажал кнопку звонка. Дверь отворилась только после второго звонка.
- Ваше лицо... - произнес он, прежде чем пропустить меня в дом.
- Фриц, вы обладаете удивительной способностью замечать очевидное, - бросил я, переступая через порог.
- Но ваше лицо... с ним надо что-то сделать, - печально сказал он.
- Могу лишь повторить свой комментарий, - заявил я и отправился в кабинет, где Вулф сражался с кроссвордом из воскресного выпуска лондонской "Таймс".
Увидев меня, он хмыкнул и сказал:
- Ваше лицо...
- Видимо, все дело в доме, - объявил я. - Всего лишь тридцать секунд назад я переступил его порог, а уже двое встреченных мной обитателей приветствовали меня словами "ваше лицо". Сейчас я отправлюсь в оранжерею к Теодору. Он почти никогда не удостаивает меня беседой, лишь ворчит без повода, но на сей раз Тедди наверняка произнесет: "Ваше лицо - я узнаю его".
- Боюсь, что инспектор Крамер прав, утверждая, что вы не прекратите паясничать даже на собственных похоронах, - проворчал он. - Что случилось?
- Я наткнулся на кулак. Но только один раз. Тому парню повезло меньше.
- Кто бы сомневался. Идите приведите себя в порядок. Потом расскажете.
Пройдя в свою комнату и посмотревшись в зеркало, я оценил нанесенный мне ущерб. Синяк на левой скуле был размером с полудолларовую монету и приобрел цвет спелой сливы. Намочив полотенце в холодной воде, я прижал его на полминуты к больному месту. Затем осторожно подсушив ссадину, я заклеил ее пластырем. Только после этого вернулся в кабинет. Вулф, одолев кроссворд, занимался самогипнозом, наблюдая за всплывающими пузырьками в бокале с пивом.
Я плюхнулся в кресло за своим письменным столом, повернулся лицом к боссу и произнес:
- Итак, начнем с самого начала.
После этого последовал подробный устный отчет о последних восьми с лишним часах моей жизни, начиная с визита в Серебряный Шпиль и кончая посадкой Каролы Риз в такси. Не обошел я вниманием и свою короткую схватку с Маккеем. Он слушал, закрыв глаза и сцепив руки на своем необъятном брюхе. За все время повествования Вулф не произнес ни слова.
В последующие полминуты его гениальность также ничем не проявила себя, поэтому мне пришлось продолжать:
- Забавно, что после стольких лет Карола именно сегодня встретилась с парнем.
Он едва заметно шевельнул плечами, что должно было означать их пожатие.
- Может, и забавно. Но она говорит, что редко посещает Манхэттен и встреча с Маккеем может быть простым совпадением. Как вы полагаете, между ней и мистером Вилкинсоном в самом деле только профессиональные отношения?
Вулф почему-то непоколебимо убежден, что я способен проникнуть в самые потаенные глубины женского сердца и ума. Он, естественно, ошибается, но мне не хотелось бы его разочаровывать.
- Пятьдесят на пятьдесят, - сказал я, - с легким перевесом в сторону того, что кое-что имеется. Уж очень она рьяно все отрицала.
Он вновь смежил веки.
- О'кей, - бросил я через полминуты, - что теперь?
- Время ужина. Омары под соусом из белого вина.
При всей загадочности натуры Вулфа его приоритеты хорошо известны. Мы поступили с омарами Фрица, как и следовало поступить, и за это время я выслушал монолог о том, почему железные дороги послужили важнейшим фактором продвижения американцев на запад в конце восьмидесятых годов прошлого столетия.
Когда мы вернулись в кабинет, чтобы выпить кофе, я потребовал от Вулфа дальнейших инструкций. Он промычал нечто напоминающее "никаких" и открыл книгу Стивена Фрезера "Труд будет править". Я приготовился высказать в нескольких ярких выражениях, что думаю по этому поводу, но звонок у входа не позволил мне излить душу.
- Открою, - во весь голос заявил я. - Не исключено, что это потенциальный клиент - дама, которая желает, чтобы вы отыскали ее чихуахуа, сорвавшегося с поводка на Бликман-плейс.
Но нашим посетителем оказался инспектор Крамер.
- Входите, - радушно произнес я, распахивая перед ним дверь, - а мы как раз собирались заняться метанием в цель швейцарского армейского ножа Вулфа. Но не беспокойтесь, мы можем сделать это и в другое время.
- Вы, Арчи, патентованный трепач, - бросил он, вваливаясь в дом и устремляясь к кабинету. - Что случилось с вашим портретом?
- А я-то опасался, что вы не заметите. Случайно оказался на пути старушки, катившей на роликовых коньках в "Мейсиз" на большую весеннюю распродажу.
Не могу сказать, улыбнулся ли Крамер, так как он не оборачиваясь вбежал в кабинет и бросился в кресло из красной кожи. Вулф выглянул из-за книги и вскинул брови.
- Да-да. Я и сам удивляюсь тому, что оказался здесь. Если бы мне захотелось посмеяться, то я предпочел бы сидеть дома и смотреть по ящику сериал из жизни полицейских, а не выслушивать остроты вашего придворного шута, - сказал Крамер и для пущей убедительности ткнул большим пальцем в мою сторону.
- Не могу не согласиться с вами в том, что юмор Арчи носит рудиментарный характер, - со вздохом произнес Вулф. - Я беседовал с ним на эту тему неоднократно - в том числе и сегодня вечером. Большое испытание для разумного человека.
- Да. Но хотите верьте, хотите нет, я пришел не для того, чтобы обсуждать достоинства и недостатки Гудвина. Я желаю знать, что происходит с делом Даркина.
Вулф отхлебнул пива и сказал:
- Мне известно, что Фред обвиняется в убийстве. Получило ли следствие дальнейшее развитие?
- Бросьте, Вулф, валять дурака! Вы прекрасно знаете, о чем я толкую. Гудвин сегодня провел более четырех часов в этом религиозном монстре на Стейтен-Айленде. Почему-то я не верю, что он там предавался молитвам.
- Визит Арчи в храм вовсе не должен вас удивлять. - Вулф помахал ручкой. - Как я заявлял ранее, мы намерены установить личность убийцы мистера Мида.
- Угу... И что же вы нашли?
- Положа руку на сердце, ничего, что позволило бы выступить с обвинением.
- Не приходится удивляться, - раздраженно бросил Крамер, - учитывая, что нужного парня уже прихватили.