- Нет, сэр, мы оба знаем, что это не так. Если бы вы были убеждены в виновности Фреда Даркина, то вряд ли стали бы тратить драгоценное время ваших людей на слежку за Арчи.
- Абсолютно верно, - я включился в разговор, весьма смущенный тем, что не заметил хвоста в Серебряном Шпиле. Мне захотелось спросить Крамера, не видел ли его филер, как я нокаутировал Маккея на Третьей авеню, но, подумав, решил не дразнить инспектора.
- Что же, мы действительно послали кое-кого за Гудвином, - ответил капитан, вытянул из кармана сигару и сунул ее в рот. - Я совершенно вам не доверяю, особенно, когда речь идет о спасении шкуры вашего человека.
- Ну зачем же так, мистер Крамер? - сказал Вулф, укоризненно шевельнув указательным пальцем и чуть подвинувшись в кресле. - Вы глубоко заблуждаетесь, если полагаете, что мы способны взвалить ответственность на невинного.
- Но это же единственный способ спасти Даркина.
- Полагаю, что не единственный. Я настолько бесцеремонен, что хочу просить у вас содействия. Я намеревался позвонить вам сегодня вечером и задать три вопроса. Во-первых, провели ли ваши люди тщательное обследование кабинета мистера Мида?
- Любопытно, что вы об этом упомянули. Один из моих ребят нашел нечто интересное в пачке бумаг на дне ящика стола - фотокопии шести записок с угрозами, адресованных Бэю.
- И что вы по этому поводу думаете? - спросил Вулф, приподняв брови.
Крамер почесал затылок.
- Не исключено, что Мид хотел отправить босса в преждевременную отставку, чтобы самому возглавить дело.
- Ах вот как, сэр? Вы действительно верите в то, что Мид являлся автором записок?
- Посмотрите, что получается. Мы узнали - полагаю, и Гудвину это удалось, - что Мид отравлял всем существование и к тому же был дьявольски честолюбив. Но если вы хотите связать записки с убийством, то это пустой номер. Выкладывайте остальные вопросы.
- Вы беседовали с вдовой мистера Мида?
- Рауклифф потолковал с ней у нее дома - на острове, примерно в миле от церкви. Она занимает большой пост в брокерской фирме на Уолл-стрит. Рауклифф говорит, что дама - крепкий орешек, держалась отлично. Заявила, что не понимает, почему кому-то понадобилось убивать ее мужа. Правда, так говорят все. Рауклифф выжал из нее не много. Надо сказать, что он не очень и старался, ведь Даркин уже был за решеткой. По словам жены, Мид любил свою работу и проводил в церкви очень много времени. Ну и что из того? Я тоже торчу на службе. Думаете, где я нахожусь каждый вечер до половины девятого?
- Когда же вы успеваете смотреть телесериалы из жизни полицейских? - пробормотал Вулф. Похоже, что человеческая натура никогда не переставала изумлять его.
Крамер покосился на измочаленную сигару с таким видом, словно впервые заметил ее.
- Ладно, - начал он, - сдается мне, что вы прилипли к этому делу и не бросите его. За эти годы я изучил вас достаточно и понимаю, что в мире не существует способа заставить вас отказаться от того, во что вы вцепились. Кстати, кто вам платит?
- Никто, - ответил Вулф,
- Невероятно. Сюжет для Рипли. Хорошо, если вы случайно набредете на интересную информацию - хотя я ничего не ожидаю и подчеркиваю если - то, надеюсь, вы со мной поделитесь.
- Резонная просьба, сэр.
- Я тоже так считаю. Ваш третий вопрос?
- Вы провели эксперимент, подтверждающий, что выстрел, произведенный в кабинете мистера Мида, невозможно услышать при закрытых дверях?
- Да. Это сооружение -- настоящая крепость. Один из моих людей стрелял в том кабинете холостыми из пистолета тридцать восьмого калибра, и ребята в коридоре говорили, что слышали шум, похожий на стук упавшей на ковер книги - маленькой книги. Мы также разместили людей во всех прилегающих кабинетах. Так эти парни не слышали ничего - ни звука.
- Прежде чем я уйду, хочу, чтобы вы внимательно выслушали мои слова, вы оба, - сказал Крамер, поднялся с кресла и встал рядом со столом Вулфа. - Это важно, потому что ваш Даркин в дерьме по самые уши.
- Вам прекрасно известно, что я предпочитаю видеть глаза собеседника на одном уровне с моими, - проворчал Вулф.
- Ничего, я постою, - прорычал в ответ Крамер. - Кроме того, вашей шее упражнение пойдет только на пользу. Так или иначе, но вам следует знать две вещи. Во-первых, департамент в Олбани, выдавший вам, ребята, лицензии, получил дней десять назад письмо от некоего Ройяла Мида из муниципального округа Ричмонд. Муниципальный округ Ричмонд, к вашему сведению, - не что иное, как Стейтен-Ай-ленд, говорю на тот случай, если вы, парни, прогуляли урок географии, на котором это проходили. В письме (второй экземпляр под копирку был направлен Даркину) говорилось, что он, Даркин, не может в силу своих качеств обладать лицензией на частный сыск в штате Нью-Йорк. В качестве иллюстрации приводились примеры его действий в Серебряном Шпиле. Так, он якобы методом запугивания пытался заставить двух женщин познакомить его с личными делами некоторых служащих. Обе, естественно, отказались и доложили обо всем Миду. По просьбе из Олбани я направил своего человека в храм проинспектировать деятельность Даркина, и там еще одна женщина-секретарь, работающая неполный день, сказала ему, что слышала, как Даркин произнес: "Я прикончу этого выродка". Слова были сказаны в коридоре после шумного спора с Мидом.
Вулф чуть приподнял плечи.
- Пустая болтовня рассерженного человека.
- Конечно. Но как, по вашему мнению, это будет выглядеть, когда шестидесятилетняя милая маленькая женщина - в ней не более четырех футов одиннадцати дюймов - процитирует Даркина на суде перед присяжными?
- И это все? - спросил Вулф.
- Вам этого недостаточно, черт побери? - проревел Крамер, грохнув кулаком по крышке стола перед носом Вулфа. - Ваш Даркин - горячая голова, ходячий ствол и так далее... Не надо меня провожать. Я знаю, где выход.
Все же я проследовал за ним через прихожую и запер дверь.
- Не очень приятная новость, - сказал я Вулфу, вернувшись в кабинет. - По-моему, она огорчила и Крамера. Во-первых, он не швырнул свою изуродованную слюнявую сигару в корзину и, во-вторых, по дороге к выходу не оскорблял меня. Вообще не проронил ни слова, хотя возможности сострить обычно не упускает.
- Наши точки зрения, Арчи, совпадают весьма редко. Сейчас я с тобой согласен. Инспектор, по большому счету, честный человек. Методы его работы, так же как и умственные способности, зачастую не соответствуют стандартам, однако этого нельзя сказать о его совестливости. Мистер Крамер действительно обеспокоен, потому что, несмотря на его слова и заявления, он так же, как и мы, убежден в невиновности Фреда. Однако, являясь одновременно и прагматиком, инспектор понимает, что продолжить официальное следствие, по существу, значит признать, что один преданный слуга церкви прикончил другого не менее преданного слугу. Допустить подобное предположение весьма рискованный шаг для высокопоставленного чиновника. Начальство постарается превратить его в посмешище, не говоря о том, что сделают с ним наименее ответственные представители средств массовой информации. - Вулф вздохнул и закончил: - Нам одним придется извлекать Фреда из трясины, которая, к сожалению, становится все глубже.
- О’кей, - сказал я. - Приступим к извлечению. Каков будет наш следующий шаг?
Вулф позвонил, чтобы принесли еще пива, и, уместив поудобнее свою тушу, произнес:
- Навестите завтра миссис Мид. Используйте все ваше искусство следователя, чтобы узнать отношение ее мужа к своей работе и коллегам. Затем вернитесь в церковь и попросите у Бэя разрешения провести обыск в офисе мистера Мида. Если он откажет в просьбе, позвоните мне.
- Что мне следует искать?
- Да, действительно... - Он пожевал губами и продолжил: - Безусловно, многие - включая убийцу - уже изрядно похозяйничали в бумагах мистера Мида, так что улики, если они и существовали, могли быть уничтожены. Тем не менее может случиться, что некоторые крошки избежали щетки. Используйте свой интеллект, помноженный на опыт.
- Мне, похоже, где-то уже доводилось слышать последние слова, - ухмыльнулся я.
- Мудрый совет не страдает от повторений, - произнес он с высокомерным видом. - Обратите особое внимание на Библии мистера Мида. Уверен, что на полках их будет несколько. Пролистайте их, обращая внимание на заметки на полях, подчеркивания или страницы с загнутыми углами.
- Так вы все-таки считаете, что это он писал записки с угрозами Бэю?
- Я этого не говорил, - ответил Вулф. - Да, и еще одно дело.
- Какое?
- В воскресенье посетите службу в храме мистера Бэя.
- А это еще зачем? С таким же успехом я могу посмотреть по телевизору, что, кстати, не заказано и вам.
- Мне хотелось бы располагать плодами ваших наблюдений и непосредственных реакций, - изобразив недовольную гримасу, ответил Вулф. Он отхлебнул пива и скрылся за книгой.
Я подумал было о достойном отпоре, но, по здравом размышлении, промолчал. В конце концов я получил что хотел - оперативный приказ, а от того, что я восстановлю против себя фельдмаршала, никакой дополнительной пользы ожидать не приходилось.
Глава 13
Когда Вулф отдает приказы, он редко задумывается над тем, как их следует выполнять, полагая, что именно за это он мне платит. Поэтому на следующее утро, сразу после завтрака, я уже сидел в кабинете, набирая номер телефона, который уже много лет помнил, как "Отче наш".
- Отдел расследования убийств, - пролаял грубый голос.
Я сообщил, что желаю говорить с Крамером, и через секунду-другую услышал его фирменное сердечное:
- Да!!
- Говорит Гудвин. Мне необходимо узнать парочку вещей: имя босса миссис Мид и ее адрес на Стей-тен-Айленде.
- С какой стати я должен вам их сообщать?
- А почему бы и нет? Насколько это касается вас, расследование закончено. Разве не так?
- Скажу вам по секрету - имеется такая штука, как закон о защите частной жизни граждан.
- Бросьте, инспектор. Я без труда могу выяснить это из других источников. Подумал, что проще узнать у вас. По старой дружбе.
Он произнес слово, которое заставило бы покраснеть его престарелую матушку, и затем добавил:
- Не старая дружба, а старая задница... Если припомнить все те неприятности... Господи, да стоит ли сотрясать воздух? Вы же все едино ничего не поймете. Ждите!
Он замолк и возник через несколько секунд с искомыми сведениями. Я начал благодарить, но тут же осознал, что беседую с брошенной трубкой.
По телефону, сообщенному Крамером, я позвонил в брокерскую контору на Уолл-стрит. Мне ответил скрипучий женский голос:
- Миссис Мид будет отсутствовать до конца следующей недели. Желаете, чтобы ваше сообщение было записано?
Я отказался от этого предложения. Итак, на Стейтен-Айленде мне придется побывать по двум адресам. Зайдя в кухню, я сообщил Фрицу, что отбываю по делу, которое займет большую часть дня.
- Но это же означает, что вы пропустите еще один прием пищи? - Он в изумлении потряс головой. Похоже, что особняк из бурого известняка населен людьми, которых не перестают удивлять странности человеческой натуры.
Пообещав, что впредь стану вести себя лучше, я отправился в соседний квартал, в гараж, где нашел пристанище наш "мерседес". Светило солнце, уличное движение, слава Богу, было сносным на всем пути через тоннель в Бруклин и оттуда до самого Стейтен-Ай-ленда. Моя верная карта "Пять графств" безошибочно привела меня к Каслтон-авеню, а с нее к заканчивающейся тупиком улочке, на которой в кленовой рощице приютился белый с голубыми ставнями двухэтажный особняк Мидов, построенный в голландском колониальном стиле.
Запарковавшись на единственном свободном месте во всем квартале - рядом с пожарным гидрантом, я с помощью зеркала заднего вида поправил галстук, подаренный мне Лили Роуэн на день рождения, и, поднявшись по ступеням парадного входа, надавил на кнопку звонка.
- Да?
Ее лицо, обрамленное русыми волосами, несмотря на усталый вид, было неплохо ухожено. Голубые глаза изучали меня без особого интереса. Она была одета в длинную мужскую рубашку и синие джинсы.
- Миссис Мид?
- Да, я Сара Мид.
Всю дорогу от Манхэттена я обдумывал, как лучше разыграть свою партию. И начал так:
- Меня зовут Арчи Гудвин. Я частный детектив, работающий на Ниро Вулфа. Не исключено, что у вас нет ни малейшего желания беседовать со мной, не говоря уж о том, чтобы пригласить в дом. Я вполне понимаю ваши чувства, но хочу сказать: мистер Вулф глубоко убежден в том, что ваш супруг погиб от руки не того человека, который сейчас обвиняется в убийстве.
Уголок ее рта дрогнул, но выражение глаз не изменилось.
- И вы согласны с вашим работодателем, мистер Гувин? - спросила она голосом негромким, но в то же время строгим.
- Согласен.
Я могла бы попросить вас удостоверить личность, если бы ваше имя и внешность не были мне знакомы. Ваше фото ведь появлялось в газетах?
- Да, пару раз было такое...
- Гораздо больше, чем пару раз, как мне кажется.
- Входите, пожалуйста, - сказала она и, отступив в сторону, пропустила в дом.
Мы вошли в просторную гостиную с темными деревянными балками потолка, камином и мебелью в колониальном стиле.
- Присаживайтесь. Не желаете ли кофе? Я только что налила себе. Надеюсь, вы ничего не имеете против желудевого?
Я кивнул и поблагодарил, а когда она вернулась с дымящейся чашкой в руках, я уже устроился в более или менее удобном кресле.
На столике у моего локтя стояла фотография в никелированной рамке. На снимке были запечатлены Сара Мид, ее муж и светловолосый мальчишка тинейджер, видимо, их сын.
- Я, конечно, знаю из газет и телевизионных передач, что мистер Даркин - коллега, ваш и мистера Вулфа, - сказала она, опускаясь на диван. - Поэтому вы так убеждены в его невиновности?
- Не могу отрицать этого и не сомневаюсь, что мистер Вулф скажет то же самое, если вы спросите непосредственно его. Но именно потому, что Фред наш коллега, и потому, что мы знаем его очень давно, мы убеждены, что он не убийца. Подобное абсолютно не вписывается в его характер.
Она нахмурилась и отпила кофе.
- Но он же детектив. И он носит оружие.
- Верно. Но мне ни разу не приходилось видеть, чтобы он использовал его кроме как в целях самообороны. - Я предпочел не упоминать о том, какую пользу я однажды извлек из этого действия.
- Но у него очень горячий нрав.
Я кивнул, с удовольствием попивая кофе. Сам Фриц одобрил бы меня.
- Да, миссис Мид, это так. Но скажу еще раз: наверное, я знаю Фреда Даркина лучше, чем другие, за исключением членов его семьи и, возможно, Ниро Вулфа. Время от времени мне приходилось видеть проявления его темперамента, но, насколько мне известно, он никогда - подчеркиваю, никогда - в состоянии гнева не прибегал к насилию. Это просто не в его стиле.
- Даже когда он чувствует себя оскорбленным? - Сара Мид аккуратно поставила чашку на столик и наклонилась вперед. - Я любила мужа, мистер Гудвин, очень любила. Но мне были прекрасно известны его недостатки, так же как и ему мои. Несмотря на духовный сан, Рой мог быть чрезвычайно язвительным и колким. Насколько я понимаю, он наговорил грубостей вашему другу в тот вечер... в присутствии остальных членов "кружка веры".
- Мне это известно. Но я абсолютно уверен в том, что слова вашего супруга, обращенные к Фреду, могли заставить последнего дать только словесный отпор, что он, как вы знаете, и сделал.
Пожевав с несколько отрешенным видом свой палец, она спросила:
- Хорошо, если Фред Даркин не стрелял, то кто же это сделал? Неужели вы предполагаете, что один из членов "кружка веры"? В храме, кроме них, не было ни души.
- Мистер Вулф не исключает такую возможность. Именно поэтому я здесь. Не говорил ли ваш муж в последние несколько месяцев о каком-нибудь конфликте между ним и одним из его коллег? Это могло быть случайное замечание, нечто такое, чему вы в свое время не придали значения.
Она в раздумье постучала пальцами по краю чашки.
- Вы очень откровенны со мной, мистер Гудвин. Я весьма ценю это и отвечу так же прямо. Я уже говорила, что Рой отличался склонностью к безжалостной критике. Он был чрезвычайно требователен к работающим с ним людям и выходил из себя, когда они не оправдывали его ожиданий. Время от времени он жаловался мне практически на всех своих коллег, начиная с Барни.
- Какова была суть этих жалоб?
- О, они были весьма разнообразны, - ответила она, разводя в стороны ладони. - Особенно резко он был настроен против Роджера Джиллиса, что меня огорчало, так как Роджер кажется честным, серьезным и преданным делу молодым человеком. Но Рою казалось - и, как мне видится, он был прав, - что Роджер уже не справляется с руководством образовательной программой. Не раз Рой публично заявлял, что Роджер плохой организатор и скверный руководитель. Муж хотел убрать его с этого поста, но не мог убедить Барни сделать это.
- Ваш муж действительно считал, что Бэй слишком снисходительно относится к персоналу?
- Да, в этом и была суть дела. Рой для характеристики Барни придумал фразу "Он терпит посредственность во имя спокойствия" и частенько повторял ее. Правда, я думаю, что он говорил это только мне, и никому более.
- Не похоже, что он популяризировал свой афоризм в храме. Ваш муж когда-то спас жизнь Бэя, не так ли?
Она кивнула. Теперь она выглядела очень усталой.
- Да, он вытащил Барни из воды много лет назад, в их бытность студентами. Однако Рой очень не любил, когда затрагивалась эта тема: он опасался, что все станут думать, будто Бэй взял его на работу только из чувства благодарности.
- А это было действительно так?
- Возможно, - пожала она плечами. - Но думаю, Рой уже давно доказал свою полезность.
- Говорил ли он с вами об остальных членах "кружка веры"?
- Иногда. От бессилия что-то исправить. Он считал, что Сэм Риз манкирует своей работой, что Морган заурядный функционер-крохобор, а Марли Вилкинсон правит музыкальной программой как независимым королевством, отказываясь отчитываться перед кем-либо.
- А как насчет миссис Риз и миссис Бэй?
Она разразилась весьма приятным для уха смехом:
- Господи, я похожа на деревенскую сплетницу. Хорошо, что вы не записываете нашу беседу на пленку.
- Я не делаю заметок даже на бумаге.
- Прекрасно. Карола ему никогда не нравилась - он чувствовал в ней какую-то фальшь, хотя и признавал, что она отличная певица. Что же касается Элиз, то я не помню существенной критики в ее адрес. Он просто жаловался, что ей не следует входить в кружок, что она введена в него только из-за своего семейного положения. То же самое он говорил и о Кароле.