- Тебе известен мой нрав, Арчи. Последние годы я старался его укротить, и мне казалось, я преуспел в этом - в первую очередь благодаря Фанни, которая не устает повторять, чтобы я считал до десяти и предавался добрым мыслям. Но на этот раз я проявил себя самым что ни на есть скверным образом. Мид выдавал шуточки, прохаживаясь по мне с самого моего появления в церкви. Я наконец взорвался и врезал ему, употребив некоторые слова, которым не следует звучать в церкви. "Задница", кажется, было самым мягким выражением.
- Похоже, это слово к нему очень подходит. Что дальше?
- Все, казалось, были в шоке. Потом вмешался Бэй. Во-первых, он всех нас заставил молиться, чтобы немного остыть. Я умирал от желания двинуть Миду по его гнусной ухмыляющейся роже, но пришлось сидеть смирно, опустив глаза, так как Бэй бубнил молитву, цитируя что-то из псалмов насчет воздержания от злобы и гнева. Затем он приказал нам всем разойтись по комнатам для пятнадцатиминутной медитации в одиночестве. После чего собрание должно было возобновиться.
- И ты предался медитации?
- Да. Здание к этому времени практически опустело, и меня провели по коридору в небольшой кабинет. Остальные разошлись по своим офисам или нашли свободные.
- И Мида прикончили в это время?
Фред утвердительно кивнул .
- Ты слышал выстрел? - спросил я.
- Нет. Но дверь моей комнаты была закрыта, в офисе Мида - тоже. То здание, Арчи, построено как дредноут - их не смущали затраты. Двери в кабинетах тяжелые и толстые, в них нет, стекол, и похоже, они целиком сделаны из дуба. Выстрел невозможно услышать даже через одну дверь, не говоря о двух.
- Но парня замочили из твоего пистолета?
Он наклонился вперед и уперся подбородком в ладони.
- Так, во всяком случае, говорят копы. Что же, Арчи, можешь считать меня глупцом. Видит Бог, со вчерашнего вечера я много раз называл себя идиотом. Начиная с первого дня, приходя в церковь, я снимал пиджак и вешал его на крючок в нише коридора на первом этаже. Все в храме - включая самого Бэя - трудятся в рубашках, и мне не хотелось выделяться. Но ты знаешь, когда я на работе, то всегда в кобуре под мышкой таскаю пистолет, так же как и ты. Согласись, я выглядел бы довольно нелепо, бродя по церкви с рукояткой пистолета, торчащей из этой сбруи. Поэтому я всегда вешал кобуру с оружием на крюк и прикрывал ее пиджаком. Это же все-таки церковь, черт побери! Кто станет там воровать пистолет, уж не говоря о том, чтобы палить из него?
- Не смею оспаривать столь логичное рассуждение. Скорее всего я поступил бы точно так же, - заявил я, чтобы утешить Фреда. - Скажи, кроме тебя, кто-нибудь пользовался крючками в нише?
- Нет. По крайней мере в то время, когда я находился в церкви. Дальше по коридору расположена небольшая аудитория, и я думаю, что крючки используют, когда в ней проходят занятия. Сотрудники же скорее всего оставляют пиджаки в своих кабинетах.
- Не знаешь, кто мог заметить, что ты используешь нишу для хранения своего верного ствола.
- Да кто угодно, - пожал плечами Фред. - Если честно, то меня это совершенно не заботило. Каждый, кто видел меня входящим в здание, мог по оттопыренной поле пиджака сообразить, что я ношу оружие.
- Не сомневаюсь. Как ты узнал, что Мида застрелили?
- Я просидел в этой душной конуре почти пятнадцать минут. Бэй просил нас предаться благочестивым размышлениям, но я в основном думал о том, что следует сказать, когда мы вновь соберемся в конференц-зале. Раздался стук в дверь, и в кабинет вошла Элиз Бэй. Она была белее снятого молока. Миссис Бэй спросила, не выходил ли я из кабинета после того, как ее супруг распустил собрание. Я ответил, что нет. "Произошло нечто ужасное, - сказала она. - Рой..."
Не дослушав ее, я выскочил за дверь. Кабинет Мида располагался футах в тридцати слева от меня по коридору. Рядом с дверью со скорбным видом уже торчали Морган и Вилкинсон. Когда я подошел к ним, Вилкинсон поднял руку как коп, регулирующий уличное движение. Он приказал мне остановиться к сообщил, что полиции оповещена и уже находится в пути. Как оказалось Бэй находился в кабинете, пытаясь при помощи искусственного дыхания оживить Мида, но это было пустое занятие. Парень подучил две пули в голову, и любой из них было достаточно, чтобы его прикончить. На полу в кабинете нашли мой пистолет тридцать восьмого калибра и пару гильз.
- Довольно трудно представить это как самоубийство, - сухо заметил я.
- Да. И на пистолете были только мои отпечатки, - пробормотал Фред - Меня подставили. Накололи.
- Очень похоже на то. Кто нашел Мида?
- Вилкинсон. Говорит, что, проведя пятнадцать минут в благочестивых размышлениях, он вышел из своего кабинета и направился по коридору в сторону конференц-зала. Проходя мимо кабинета Мида, он постучал, чтобы напомнить о возобновлении собрания. Не получив ответа, постучал еще раз, открыл дверь и обнаружил уткнувшееся головой в стол тело.
- Кто-нибудь еще к этому времени уже вышел в коридор, покончив с благочестивыми мыслями?
- Вилкинсон утверждает, что он был один в коридоре.
- Хм... И каждый из них пребывал в одиночестве в своей комнате?
- Предположительно так. Насколько я понимаю, все разбрелись по отдельным помещениям, за исключением Бэя, оставшегося в конференц-зале. Некоторые из них: Мид, Морган, Риз, Марли Вилкинсон - использовали свои собственные кабинеты. А те, у кого таковых не было, то есть я и обе женщины, разместились в свободных помещениях.
- И кто же вас разводил?
- Лично меня - Морган. Когда мы выходили из конференц-зала, Бей попросил его проводить меня в пустой офис, который обычно занимает секретарша. Он также сказал жене и миссис Кароле Риз, что дальше по коридору есть еще две свободные комнаты. В церкви, судя по всему, двери не запирают.
- Какие доверчивые души. Кто же прикончил несчастного?
Фред посмотрел на меня и беспомощно развел руками.
- Понятия не имею. Я даже не представляю мотивов убийства. Кстати, какой мотив мог быть у меня?
- Это ясно. Мид был крайне груб с тобой как раньше, так и во время собрания.
- Да. Именно это и говорит полиция, и поскольку у них дымится хвост, они готовы скормить волкам кого угодно, а конкретно меня. Но и ты, и фараоны понимаете, что грубость и ругань недостаточный повод для убийства.
- Они без колебаний посчитают это достаточным мотивом, если у копов или у окружного прокурора будут основания опасаться нападок прессы. Ты сам сказал, что у них "дымится хвост". И кто может оказаться лучшим объектом, нежели частный детектив? Ты же знаешь, что мы не что иное, как отбросы общества. Это еще более справедливо в отношении частного сыщика ирландца. Тебе известно расхожее мнение об ирландском нраве да ты и сам говорил об этом не далее как минуту назад.
Фред поднял на меня глаза. У него был взгляд собаки, которая только что получила пинок от любимого хозяина.
- Это удар ниже пояса. Арчи.
- Пойми, так говорит не Арчи Гудвин, - произнес я, поднимая руку. - Я просто пытаюсь воспроизвести ход мысли представителей департамента полиции.
- Ну спасибо - утешил.
- Послушай, как я уже сказал, Вулф и Паркер находятся у твоего угла ринга, так же как и ваш покорный слуга. Против нас не выстоят даже объединенные силы полицейского департамента Нью-Йорка и ведомства окружного прокурора.
На мою смелую речь Фред отреагировал слабой улыбкой. Он знал, что по самую шею сидит в болоте, кишащем аллигаторами. Я, кстати, тоже это знал.
Глава 6
Когда Вулф спустился из оранжереи, то обнаружил на своем столе аккуратно свернутый свежий выпуск "Газетт". Я, естественно, успел ее прочитать. Напечатанный двухдюймовыми буквами заголовок кричал: "УБИЙСТВО В СОБОРЕ!" Подзаголовок, набранный шрифтом чуть помельче, возвещал: "Обвиняется частный детектив". Три колонки занимала фотография Храма с Серебряным Шпилем, под которой были подверстаны портреты Бэя, Мида и Фреда Даркина. Статья занимала десять дюймов на первой полосе и, перескочив на последнюю страницу, захватывала еще две полные колонки. Я не нашел в ней ничего нового для себя, кроме того, что покойному было сорок семь лет, что он женат на деловой женщине с Уолл-стрит, что у него один ребенок и что он служил в храме с момента его основания. Даркин характеризовался как "...независимый нью-йоркский частный детектив, которого часто привлекал к работе легендарный Ниро Вулф. На сей раз, однако, Даркин действовал самостоятельно, хотя и был рекомендован храму помощником Вулфа Арчи Гудвином, тоже частным детективом.
В сопутствующей статье, написанной редактором "Газетт" по вопросам религии Томом Уолстоном, сообщалось, что Мид был "...динамичной личностью и являлся вторым после Бэя лицом в Храме с Серебряным Шпилем. Как утверждают осведомленные круги, Мид определенно унаследовал бы пост Бэя, если бы последний решил оставить место духовного пастыря этого всемирно известного храма".
Пока Вулф читал, я молчал, но как только он закончил, я дал ему полный отчет о моей беседе с Фредом, чем заслужил всего лишь сердитый взгляд.
- Какие будут инструкции? - поинтересовался я, когда он попытался укрыться за книгой.
Ответа не последовало - ни в тот момент, ни во время ужина (что было нормально), ни после того, как мы вернулись в кабинет, чтобы насладиться кофе.
- Полагаю, что мне хоть раз в неделю придется навешать Фанни и ее детишек, чтобы поддержать их дух, - заявил я. - Хотя Сол и я могли бы делать это по очереди. Каждый раз я буду захватывать с собой по одной орхидее, чтобы сделать ее жилище веселее. Помнится, Фанни больше всего нравились желтые, так что онцидиум варикозум окажется...
- Арчи, когда вы наконец уберетесь к дьяволу и избавите меня от вашего вздора? - спросил Вулф, отложив книгу и одарив меня свирепым взглядом.
Я ответил ему таким же взглядом, но при этом еще и вскинул брови.
- Все размышляю о том, что случится с хозяйством Даркинов, когда Фред отправится в Аттику. Даже при поддержке Паркера его шансы получить пожизненное заключение не меньше, чем три к одному, и я полагаю...
- Хватит! - взревел Вулф. - Слушайте инструкции.
Вот таким образом в одно прекрасное весеннее утро через несколько дней после похорон Ройяла Мида я оказался на борту неуклюжего парома, со скрипом подползающего к причалу на Стейтен-Айленде. Согласно инструкциям Вулфа я должен был появиться в церкви только после похорон.
- Нет смысла появляться там раньше, - сказал он, - Даже через неделю после похорон люди будут слишком взбудоражены, но дольше ждать мы не можем.
Прежде чем выйти из дома, я позвонил в храм, чтобы справиться, как до него добраться.
Секретарша прощебетала:
- От парома до церкви не больше двадцати минут ходьбы, а экскурсии по Храму с Серебряным Шпилем проводятся каждые полчаса.
Она подробно объяснила, как пройти к храму. Я записал названия улиц на листок бумаги и теперь держал его перед собой, стоя у здания мэрии на Ричмонд-террас, с которой открывался вид на порт и на далекие небоскребы Уолл-стрит.
"Деловой центр" Стейтен-Айленда - если это можно назвать центром - скорее напоминал маленький портовый городок, нежели часть муниципального округа Нью-Йорка, округа, который долгое время служил помойкой для остальной части города и который время от времени возвышает голос, добиваясь самостоятельности. Каковы бы ни были аргументы за и против отделения, это место определенно не было похоже на Нью-Йорк. Здесь не слышалось шума автомобилей, а тротуары были почти безлюдны. Редкие прохожие неторопливо брели по улочкам, застроенным одно-двух-этажными зданиями. Это был даже не сонный город. Это был город, который едва дышал.
Определив направление дальнейшего движения, я двинулся на юг, поднимаясь по Шуйлер-стрит. Именно поднимаясь.
Если я когда-нибудь и знал, насколько холмист остров, то начисто забыл это важное обстоятельство. Через десять минут я оставил позади и далеко внизу крошечный деловой район и вступил в утопающие в зелени жилые кварталы, где по меньшей мере две трети домов умоляли о покраске и выглядели так, словно служили моделями для карикатур Чарльза Адамса. Особенно те, ставни которых болтались картинно криво, повиснув на единственном гвозде. Я шел по извилистым улицам, и все они вели наверх. Наконец, задыхаясь, я добрел до открытого и к тому же ровного пространства. В центре огромной площади примерно в квартале от меня возвышался Храм с Серебряным Шпилем, отдаленно напоминающий свою фотографию в "Газетт".
Мое первое впечатление можно было выразить двумя словами - "ничего особенного". Кубическое массивное здание из бетона и стекла на первый взгляд не впечатляло, но потом я сообразил, что в этом виноват шпиль. По сравнению с ним само здание казалось чересчур приземистым. Кроме того, меня отделяло от храма расстояние по меньшей мере в три футбольных поля. Свободное пространство оказалось огромной парковкой - акры и акры асфальта, расчерченного желтыми линиями. Из асфальта на равном расстоянии друг от друга торчали столбы с мощными прожекторами. На каждом столбе был указан номер сектора и проезда, как на стоянках у торговых центров, на тот случай, если молящиеся забудут, куда поставили свой семейный седан. По мере того как я шел по полю, храм все рос и рос, и когда я достиг входа - четырех дверей с серебряными ручками в форме креста - пришлось признать, что передо мной все же нечто особенное.
Толкнув дверь, я вступил в фойе. Оно по размерам раза в два превосходило спортивный зал в моей старой школе и было украшено люстрой, которую каким-то непостижимым образом забыл купить Дональд Трамп для своего казино в Атлантик-Сити. Под люстрой в центре круглой хромированной стойки восседало рыжеволосое светлоглазое создание в броском зеленом наряде. Просияв улыбкой, создание заговорило:
- Доброе утро, сэр. Желаете присоединиться к экскурсии?
- Не сегодня, - ответил я с улыбкой, узнав голос, который уже слышал, когда звонил. - Мне хотелось бы встретиться с Ллойдом Морганом.
Эти слова эхом раскатились по фойе, в котором мои шаги звучали так, словно во мне было по меньшей мере восемь футов роста, а на ногах сапоги с подковами.
Она спросила, ожидают ли меня. Я отрицательно покачал головой, но назвал свое имя и сказал, что мистер Морган меня знает. Девица подняла трубку и набрала номер.
- Мистер Морган. К вам пришел некий мистер Гудвин. Да... Говорит, что вы его знаете... Да... Хорошо.
Возвращая трубку на место, она подарила мне еще одну улыбку; на ее щечках возникла пара веселых ямочек.
- Мистер Морган через минуту будет здесь, а пока вы можете присесть, мистер Гудвин.
Выразив улыбкой свою благодарность, я отправился на экскурсию по фойе. Мое внимание привлек большой портрет Барнаби Бэя в хромированной раме. Его образ излучал успех и искренность. Светлые волосы Преподобного были стильно уложены, глаза казались голубее, чем океан на большом глобусе в кабинете Вулфа, а в источающей человеческое тепло полуулыбке отсутствовал даже намек на самодовольство. Я все еще был поглощен созерцанием лика, когда цокот шагов по сверкающему полу возвестил о появлении Моргана. Он явно не светился счастьем от новой встречи со мной.
- Почему вы здесь? - поинтересовался он сердитым полушепотом, так, чтобы его не могла услышать рыжеволосая с ямочками на щеках. Я обратил внимание на серебряный в форме церковного шпиля значок, приколотый к лацкану его пиджака.
- Чтобы поговорить с вами, естественно. И с мистером Бэем. Я...
- Надо обладать бесконечной наглостью, чтобы явиться сюда после того, что случилось, - выпалил он, забыв о необходимости изъясняться шепотом. - Я пришел к вам с искренними намерениями, а когда вы и мистер Вулф отказались мне помочь, я всем сердцем поверил вашей рекомендации.
- Моя рекомендация была в высшей степени здравой, - ответил я. - Именно это обстоятельство и привело меня сюда. Фред Даркин не убивал Мида, и мистер Вулф намерен выяснить, кто это сделал.
- Абсолютная чушь! - прошипел Морган. - Полиция произвела арест, там был его пистолет, и он...
- Прошу тайм-аут, - прервал его я, поднимая руку. - Вы же провели некоторое время с Фредом.
- Более чем достаточно. Само собой, явившись сюда, он поговорил прежде всего со мной. Кроме того, мы беседовали еще пару раз - правда, не очень долго.
- И?..
- Что и?..
- Какое впечатление он на вас произвел? - спросил я.
Морган пожал плечами. Мои вопросы определенно выводили его из себя.
- Он показался мне... Ну хорошо. Было ясно, что он далеко не гений, но при этом он мне показался человеком порядочным. Это еще раз говорит о том, что каждый человек время от времени может обмануться.
- Фред весьма достойная личность, мистер Морган. Я знаком с ним уже много лет и видел его в весьма сложных ситуациях. Фред Даркин - не убийца.
- Вот как! А факты говорят об обратном, - непреклонным тоном заявил он. - А теперь прошу у вас извинения. У меня чрезвычайно много дел.
- Я хотел бы встретиться с Бэем.
- Невозможно. Он очень занят.
- Ему известно, что я здесь?
- Нет. Но даже если бы он знал об этом, то уверяю вас, не захотел бы встречаться. Теперь извините, я опаздываю на совещание.
Морган повернулся и решительно зашагал туда, откуда появился. Сделав ручкой рыжеволосой, я устремился вслед за ним.
- Мистер Гудвин, - он повернулся ко мне, возмущено сопя, - я должен предупредить вас, что если вы не покинете храм, я буду вынужден просить охрану вывести вас из помещения. Рискуя показаться невежливым, я заявляю, что ваше присутствие здесь нежелательно.
- Да, это действительно крайне невежливо. О’кей. Я не стану испытывать возможности вашей частной полиции, но обещаю, что вы и ваш добрый Преподобный отец еще услышите обо мне и о Ниро Вулфе. Пока.
С этими словами я отсалютовал, но приветствие отскочило от его широкой спины, потому что он уже шагал по фойе, якобы торопясь на совещание.
Так или иначе, но из храма меня в некотором роде выставили. Согласно инструкции Вулфа, я должен был попытаться встретиться с Бэем, но отнюдь не настаивать на этом. Я и не настаивал, однако моя обида была столь огромна, что, направляясь к дверям, я едва-едва улыбнулся светлоглазой рыжульке в зеленом наряде. Возвращаясь к паромному терминалу и проходя по парковке, я заметил кучку людей, переминающихся у других дверей огромной церкви. Я притормозил, заметив, что одна из женщин в группе машет мне рукой и что-то говорит. Я не расслышал слов и подошел ближе.
- Вы ищете экскурсию? - спросила она, когда я оказался от нее на расстоянии броска подковы в нашей национальной игре. - Я сейчас поведу группу.
Я хотел было отказаться, но тут же прикусил язык.
- Это как раз то, что я ищу. Огромное спасибо.
Гидом оказалась очень приятная леди лет шестидесяти на вид с безукоризненно причесанными седыми волосами и в безупречно подходящем к ее годам костюме ручной работы. Рядом с ней полумесяцем почтительно разместились экскурсанты в количестве восьми душ, шесть из которых были женщины. Все они были примерно в том же возрасте, что и их гид.
- Мне показалось, что у вас какой-то потерянный вид, - сказала мадам гид с милостивой улыбкой. - Меня зовут Нелла Рейд, и я только что начала рассказывать нашим гостям историю создания Храма с Серебряным Шпилем.
- Мне не хотелось бы вас прерывать. Умоляю, продолжайте.