За этими мыслями окончательно замерзший я добрался до типичной подмосковной станции. Даже не станции - платформы, до станции это место не дотягивало, на перроне не было уютного строения с лавочкой и с окошком навеки закрытой кассы, на которое я так рассчитывал. Была только сама платформа, пара лавок под открытым небом, несколько фонарей да навесик из разноцветной пластмассы. И - пустота, ни души. Оно и понятно - зима, ночь, откуда тут кому быть. И мне отсвечивать не след, мало ли что?
Я нашел спуск с платформы к приземистому домику с темными окнами, где, видимо, некогда все‑таки была касса, но сейчас закрытому намертво. Рядом с ним обнаружился полуразрушенный сарайчик, который хоть как‑то защитил меня от ветра.
Интересно, сколько сейчас времени? По моим прикидкам - часа четыре ночи, так что мне тут еще долго куковать. Это летом кое‑как можно время определить, зимой же это куда проблематичней сделать, особенно в такую непогоду. Увы, но 'Ролекс' мне никак в этом деле помочь не мог - он показывал какое‑то странное время, что‑то около восьми часов утра, уж не знаю почему. Хотя эти часы изначально могли идти неверно - я ими по прямому назначению сроду не пользовался, даже на экран никогда не глядел.
Я зевнул и тут же ущипнул себя за нос - как бы не заснуть, это верная смерть. Глупо было бы вот так вот откинуть копыта - нелепо и вдруг.
Интересно, а кавалерия уже на подходе? Если часы сработали, то раньше или позже я должен услышать рев моторов. По крайней мере, я хотел бы в это верить.
Но как я не напрягал слух - ничего, кроме свиста ветра слышно не было. Зато минут через двадцать я расслышал звук приближающегося поезда и поспешил на платформу. Увы, увы, но он промчался мимо - это был какой‑то товарный состав. Зато на перроне обнаружилась бабуля - божий одуванчик, закутанная в платок так, что наружу торчал только нос с волосатой бородавкой.
- А что, мать - сипло спросил я у нее - Скоро на Москву электричка будет?
- Тоже мне сыночек - неожиданным басом ответила старушка - Ишь, и не холодно тебе, охламону!
- Холодно - жалобно сказал я - Так - когда?
- А вот пить не надо! - погрозила мне бабка рукой в вязаной варежке, при виде которой я впервые в жизни задумался об убийстве с целью грабежа. Эти рукавички даже внешне были невероятно теплыми и уютными - Ишь, даже шапку пропил, в этой стыдобище ходишь.
- Так затем в первопрестольную и еду - на ходу начал импровизировать я - Судьбу менять, к новой жизни возрождаться. В дворники пойду или в ассенизаторы, самое то для начала карьеры. Когда поезд будет?
- Через десять минут - сменила гнев на милость старушка - Ты давай, на месте не стой, а то совсем застынешь. У меня мой вот так же лет тридцать назад как‑то с друзьями погулял, а через год - бабах, и все. Никаких мне больше женских радостей через него не было.
Какие мрачные перспективы, хотя и небезосновательные. Руки, уши - это ладно, а вот то, что ноги совсем ледяные стали - не есть хорошо, это и вправду простатит заработать можно. Но в целом - десять минут это ерунда, на фоне того, что уже было. Я побегал по платформе, если это можно так назвать, а после еще раз прогулялся к сарайчику и там припрятал пистолет - хорошо, надежно, под гнилыми досками, теперь в нем у меня особой нужды не было.
При виде же электрички, подплывшей к платформе, я вообще испытал некое подобие катарсиса - там тепло, там сиденья и самое главное - это чудо инженерной мысли повезет меня в Москву! А там - не здесь, там я как‑нибудь, да вывернусь. Лишь бы линейные полицейские не докопались по дороге туда. Хотя - откуда им в такую рань взяться, они спят еще.
И правда - контролеры ближе к Москве один раз по вагонам прошлись, ополовинив мой денежный запас, а вот представителей власти я так и не увидел.
В электричке я немного отогрелся, причем уши и щеки я тер ладонями нещадно, опасаясь, что отморозил их. Но и тут вроде как обошлось.
Окончательно я согрелся в метро, там была просто благодать. Лихо и очень быстро проскочив площадь 'Трех вокзалов', я нырнул в него и мне стало совсем хорошо. Кто говорит, что в метро душно? Там отлично, особенно промерзшему до костей человеку. Кстати - как же комфортно ездить в метро одетым так, как я. Места у меня было полно, несмотря на самый - рассамый 'час пик' - рядом со мной никто не садился, более того - даже никто особо не стоял. Служилый московский люд с урбанической нелюбовью таращился на мою небритую физиономию, разбитые 'кирзачи' и драный ватник, а потому не спешил занимать места рядом со мной. Я же, не в состоянии удержаться от того, чтобы над ними поглумиться, то и дело вытирал ладонью нос, крестил рот после чихания, чесал подмышку, а напоследок бодро сказал эталонной офисной леди в очочках и с стильным портфельчиком в наманикюренных пальчиках -
- А и ладная ты девка, как я погляжу! Айда со мной, на тракторе кататься!
Нет, оно того стоило. Давно мне так весело не было. А может - просто включилась защитная реакция психики - ночь была из тех, что входят в анналы.
Самое обидное - полиция до меня докопалась как раз тогда, когда я почти достиг цели. Я уже видел одновременно надоевшее мне до судорог, и в настоящий момент такое родное здание из темного стекла и светлого металла, когда меня похлопали по плечу и раздалось -
- Сержант Кирилюк, московская полиция. Ваши документы, пожалуйста.
- Да ладно - не удержался я, вздохнул и повернулся к совсем еще юному сержанту.
- Документы - требовательно произнес полицейский - Или - пройдемте.
- Есть другое предложение - проигнорировал я скептическую улыбку сержанта, в которой читалось, что человек с таким внешним видом альтернативный способ решения проблем предложить не может - Кое - куда пройти и там я предъявлю вам искомое.
- Это как? - опешил сержант. Такой фразы от чушка в 'прохорях' и ватнике он не ожидал - 'Кое - куда' - это куда?
- Скажи мне, мил человек, что вон там находится? - ткнул я пальцем в громадину 'Радеона', достаточно мрачно выглядящую на фоне рассветного неба.
- Офисное здание - пояснил сержант - Компания там сидит. Большая.
- Вот - покивал я - А я в этой компании работаю. Так что пойдемте туда, и вы в этом убедитесь.
- Ты? - с сомнением сказал сержант и положил руку на кобуру - Пошли‑ка лучше в отдел.
- Сержант Кирилюк из московской полиции - мне стало совсем обидно - почти добрался же. К тому же у меня болело все что только можно, очень хотелось лечь и вытянуть ноги. Не хочу в отдел, я есть хочу и теплую ванну - Поверьте, я там работаю. Просто у нас, богатых людей, тараканы в головах - они элитные. По этой причине мы, бесясь с жиру, устраиваем разные забавные пари. Например - съездить вот в таком виде на муниципальном транспорте до Медведкова и обратно. Я - съездил и почти выиграл ящик виски. Давайте не будем портить мне сладкий миг победы.
- Н - да - по лицу сержанта я понял, что именно он думает о зажиточной части населения.
- Скажите, сержант - устало спросил я у него, притоптывая ногами от холода, после теплого метро он показался мне совсем уже нестерпимым - Вы в 'Файролл' играете?
- Нет - сурово ответил полицейский - Не люблю игры, с детства.
- Жаль - расстроился я - А то я вам за то, что вы меня сопроводили бы до входа, полгода бесплатной игры подарил бы. Серьезно.
- У меня сестра играет - оживился сержант - А что, вы правда оттуда?
- Правда - я демонстративно глянул на часы - И очень хочу выпить кофе, если честно. Сержант Кирилюк, что вы теряете? Если я окажусь не мной - отведете меня в отдел и отберете часы в качестве компенсации. Если я - это я, то получите прекрасный подарок для сестры на восьмое марта. Пошли?
- Что значит - 'отберете'? - насупился юный сержант - Не все такие, какими нас в сериалах показывают. Пошли уже.
По - моему, полицейский на меня обиделся, по крайней мере остаток пути до центрального входа в 'Радеон' он молчал.
Тем временем рассвело, судя по всему, девять часов утра уже миновало, а потому в стеклянные двери здания вливались уже не волны, а отдельные финальные брызги офисного люда - те, кто мог себе это позволить по должности и положению, а также опоздавшие, прикидывающие вероятность того, что добрые коллеги на них настучат в отдел по борьбе… Упс. Простите - по работе с персоналом. Присоседились к ним и мы с сержантом, ловя на себе удивленные взгляды клерков.
- Куда? - спросил у меня массивный охранник с незнакомым лицом, умело останавливая меня толчком в грудь около рамки металлоискателя. Двое других, стоящих чуть подальше крепышей в костюмах, мне тоже были незнакомы.
- Туда - кротко ответил ему я и сопроводил слова жестом - Азову позвоните, пожалуйста, скажите - Никифоров сам до дома добрался. Своим ходом.
- Конечно же - расплылся в улыбке охранник - Всенепременно!
- Эва как! - поразился сержант - Не врал ты мне.
- Так это же Харитон Юрьевич - охранник был сама любезность - Как же мы его не пропустим!
И я гордо вошел в здание.
Глава четвертая
Из которой следует, что время от времени на свете творится леший знает что
За что я люблю докториц - так это за их накрахмаленные халатики, которые стимулируют полет мужской фантазии безмерно. Немецкая киноиндустрия приучила почти все российское мужское поголовье к мысли о том, что, если под этим халатом что и есть - так это только очень и очень красивое нижнее белье, причем и того там немного. В результате всякий раз каждый из нас, заприметив стройную фигурку в белом халате, сразу же дополняет в своей голове ее образ такими деталями, что узнай данный сотрудник медицинского учреждения об них, то одной клизмой дело бы не закончилось.
Хотя, может все наоборот, они об этом знают, и потому так загадочно улыбаются и понимающе глядят на нас?
Сестрички, которые осматривали меня внизу, без сомнения были чудо как хороши, но куда им было до той дамы, к которой они меня доставили, надо думать, главного врача в 'Радеоне'. Вот она отвечала всем высоким критериям, которые я только что перечислил. У нее был белоснежный и не очень длинный халат, открывающий стройные ноги, строгое лицо, белокурые волосы и голубые глаза, спрятанные за стеклышками очочков в незамысловатой оправе.
- Красив - окинула она взглядом мою скособоченную и помятую фигуру, а после перевела взгляд на медсестру - Лена, мы начали заниматься благотворительностью?
Мне стало смешно - это уже леший знает что. И здесь та же песня начинается? Неужели внешние признаки могут скрыть мою мощную харизму? Хотя, с другой стороны - чего там скрывать‑то? Разве только что цинизм непомерный да сарказм неприкрытый. Кстати!
- Доча - просипел я, напялив на голову кепку, которую прихватил с собой. Ватник - да, оставил на ресепшн, а кепочку захватил - Настоечки бы мне, рябиновой. Или спиртику, на поправку, а? Ну, пожалей дядю.
В таком виде и с пятидневной щетиной я и впрямь тянул на дядю - завсегдатая пивных. А что тут стесняться? Дело к сороковнику, не мальчик уже. Хорошо хоть волосы еще есть на голове, лысым черепом не сверкаю.
- Смешно - сказала она и одарила меня белозубой улыбкой - Вот теперь я вас вспомнила. Я вас видела на встрече Нового года, только с гардеробом вашим там дело обстояло попристойней.
Надо заметить, что в голосе у нее ничего не изменилось и это мне понравилось. Вот что значит, когда человек занимает свое место - ему не надо подлаживаться к фавориту начальства, в надежде что‑то для себя отвоевать. Ему и так хорошо.
- Было дело, отмечал здесь веселый праздник - подтвердил я уже нормальным голосом - Что до гардероба - Новый год же, вот и приоделся. А так, в повседневности так, ношу что подвернется.
- Бывает - равнодушно сообщила мне она - Садитесь на кушетку и рассказывайте, что случилось.
- Перитонит - я с сомнением посмотрел на свои сапоги - Может это, разуться?
- Уверены, что это хорошая идея? - в голосе докторицы проскользнула тень иронии, она с сомнением глянула на мою обувь.
Ну да, что там, внутри 'кирзачей' мне неизвестно. Но, думается - не лучше, чем снаружи, кабы не хуже.
- И то - поспешно согласился я и, сделав несколько шагов плюхнулся на кушетку, затянутую плотным целлофаном - Перитонит у меня был, по какой конкретно причине - не знаю. Мне не говорили, а я не спрашивал. Нет, там звучали жуткие термины, но я их не запомнил. Вот, короче.
Я заголил бок, демонстрируя повязку с красным пятном.
- А вот сейчас глянем - сообщила мне она, натягивая латексные перчатки - Да, меня зовут Жанна Николаевна.
- Харитон - отозвался я - Можно без отчества, мне одного имени за глаза.
- Да, родители у вас затейники, такое имя своему чаду дать - это сильно - признала Жанна Николаевна, подходя ко мне, пару раз щелкнула чем‑то вроде ножниц, срезая бинты и ловко их сняла, так, что я даже не зашипел от боли, хотя и собирался это сделать - У, какая красота. Слушайте, хорошая работа, вам повезло с врачом. И воспаления нет. Но при этом я бы еще пару дней вас подержала в стационаре, во избежание. А еще лучше - деньков пять.
- Меня в той больнице обижали и плохо кормили - вздохнул я - Вот я и выписался.
- Сбежал - уточнила Жанна Николаевна.
- Удалился - скорректировал формулировку я - Так скажем - Элвис покинул здание.
- Своим ходом, в жуткой одежде и в халате на голое тело - тонко улыбнулась она, заметила, что я хочу что‑то сказать и быстро произнесла - Я не хочу знать детали, увольте меня от них. Мое дело сделать так, чтобы вы дотянули до встречи с Азовым, ваши похождения несомненно по его ведомству проходят. Так, теперь все в деталях - когда оперировали, сколько пролежали в больнице, какие лекарства употребляли и так далее.
Я более - менее связно описал ей, что помнил, упомянул и о том, что порядком замерз, а напоследок получил ногой в бок от спешащего на работу клерка, леший его забери.
- Прямо авантюрный роман - Жанна Николаевна склонила голову набок, глядя на мой бок - По - другому не скажешь.
- Вот так и живу - я все‑таки зашипел - ее холодные пальцы надавили на шов - Ай - ай!
- Не пищим! - строго приказала она - Ничего и не больно, меня не обманешь!
Я хотел было возразить, - но промолчал. С такой дамой спорить не стоит.
- Так, а теперь - укольчик - Жанна Николаевна повернулась к медсестре и отдала ей несколько указаний, в которых фигурировали сложные названия лекарств.
Наверное, мне надо было бы уточнить, что это такое они мне колоть собрались, но, если честно, я так устал и так меня в тепле размотало, что забивать этим себе голову я не хотел. Окажутся эти красивые женщины врачами - вредителями - да и ладно, да и леший с ними. Чему быть - тому не миновать.
Жанна Николаевна постучала ноготком по ампуле, ловко удалила ее наконечник и через пару секунд воткнула иглу в мой бок.
- Вот и славно - шприц упал в подставленный медсестрой Леной лоток - А теперь - мыться, в палату и баиньки.
- Обязательно в палату? - меня и впрямь потянуло в сон - Может, я к себе пойду? Дома и стены помогают.
- А еще можно кошку на улице подобрать и к вашему боку прижать - в тон мне продолжила женщина - врач - Кошки - они всегда больное место на теле человека чуют и исцеляют его. Не спорим и делаем что сказано. Лена, в душ его, а после на перевязку и в палату. И бок старайтесь не мочить. Да - и вещи на дезинфекцию. А еще лучше - в помойку.
- Портки и сапоги не выбрасывайте - сонно попросил я - Мне их на время дали. И кепку тоже. А вот халат - бога ради, его мне не жалко.
Если честно - даже не помню, как после душа меня перебинтовали и отвели в маленький бокс неподалеку от кабинета Жанны Николаевны, я засыпал на ходу. И окончательно отключился, как только голова попала на мягкую подушку с пахнущей свежестью наволочкой.
Впрочем, вволю поспать мне не дали, поскольку, когда под дверью начинается ор, сон имеет привычку прерываться.
- Это леший знает что! - голос Валяева спутать с кем‑то было сложно - Нет, Макс, ты представляешь - он всего лишь часть оперативной разработки.
- А так кричать - обязательно? - Азов говорил куда тише, но и его я слышал более чем отчетливо - Может, снизим градус театральности?
- Это не театральность - и то правда, в голосе Валяева и вправду злобы было столько, что меня пробрал озноб - Я понимаю, что у каждого из нас свои цели, но давайте так - дело‑то общее, одно на всех. Человек, который лежит за этой дверью нужен нам всем, и поступать так, как это сделали вы - перебор.
- Я делаю свое дело, вы делаете свое - невозмутимо ответил ему Азов - Каждый пользуется тем набором инструментов, которыми располагает. Мне было надо создать ситуацию, в которой я добьюсь своей цели, я ее создал. Вы, по сути, занимаетесь тем же.
- Но при этом мы не рискуем ничьей головой - вступил в разговор Зимин - Илья Павлович, то, что сделали вы, напоминает забивание гвоздей микроскопом.
- С вашей точки зрения - возможно, но не с моей. Тем более что он жив - здоров.
- Не благодаря вам! - заорал Валяев - А только потому что он везучий как не знаю кто!
Почему я даже не удивлен? Нет, мне приходили в голову мысли о том, что как‑то это все нелогично - и с охраной, и со всем остальным. Но вот то, что я часть оперативной разработки - это сильно. А если еще проще говорить - я опять поработал подсадной уткой. Или приманкой, что по сути одно и то же. Господи, как надоело‑то. Если бы мне кто‑то прогарантировал в данный момент, что в Крылатском не будет того же, я бы туда сбежал, честное слово.
- Ничего ему не угрожало, все было под контролем - очень медленно сказал Азов - Там на этаже больных почти не было, сплошь мои люди. Если бы он не развил такую скорость и не проявил такую резвость, то сейчас ужинал бы себе спокойно в своей палате. Киф, ты слышишь меня?
- Слышу - неохотно ответил я - Но лучше бы не слышал.
В душе было пакостно. Нет, то что меня играют я знал с самого начала, но это хоть как‑то лакировалось. Теперь же и этим себя никто не утруждал.
Двери палаты распахнулись и в нее вошли все три собеседника.
- Прости, что разбудили - дружелюбно сказал мне Азов - Это вон, Никита разорался.
- Из всех бед эта самая незначительная - буркнул я - На фоне прочего.
- Обиделся - констатировал факт Азов - Ну и зря.
- Не зря - взвился Валяев - Не зря! А если бы до него все‑таки добрались?
- До него бы и добрались - покивал Азов - А вот вывести из здания не смогли бы.
- То есть мысли о том, что его попросту пристрелили бы, вам в голову не приходила? - иронично произнес Зимин.
- Ни в коем случае - помотал головой Азов - Зачем? Он им живым нужен был. Ну и потом - у него тоже пистолет был.