- Виной тому астма, - ответил капитан Флейр. - На жаре он порой начинает задыхаться.
- Ненавижу эту маску, - пожаловался принц. - Железо сильно натирает уши, и они начинают кровоточить.
Хоггстон снова вздохнул.
- Мы найдем тебе какую-нибудь сучку монарших кровей, щенок. Чтобы ты смог произвести для нас следующее королевское отродье. А я, со своей стороны, попытаюсь убедить парламент, чтобы его не учили разговаривать. Спрашивается, зачем мы потратили на тебя чертову прорву времени? Неужели лишь затем, чтобы ты раз в неделю как попугай повторял свою клятву?
- Ненавижу тебя!
Хоггстон встал и со всей силы ударил принца кулаком в живот. Юноша согнулся пополам и упал на пол. Первый Страж пнул его ногой, попав в голову.
- Так и будет, ваше величество! А теперь заткнись, или мы отрежем тебе руки раньше времени, покроем их позолотой и выставим в Народном Зале рядом с руками твоего венценосного папаши!
Капитан Флейр поднял задыхающегося, захлебывающегося рыданиями малолетнего принца и посадил его в кресло.
- Неужели в этом была необходимость, Первый Страж?
- Для меня - да, - ответил Хоггстон. Пастух, так называли за глаза капитана Флейра. Он и был пастухом, точнее мальчишкой-пастушонком, когда на торфяниках поднялся гиблый туман и сделал из Флейра фея, меченого, наделив его силой, о которой полубоги классической истории могли лишь мечтать. Однако бывший пастушок оказался мягковат - полезный дурак, защищавший свое новое стадо. Народ. Верно. Все для народа.
- Мы не столь современны, как Содружество Общей Доли, сэр, - ответил Хоггстон. - Мы не прогоняем всех наших аристократов сквозь Гидеонов Воротник. Что ж, время от времени приходится полагаться на старый добрый сапог из прочной шакалийской кожи.
- И с кем вы собираетесь разговаривать с помощью старого доброго сапога? - поинтересовался Флейр. - С карлистами?
- Я даже не знаю, капитан, можем ли мы еще называть тех, с кем нам приходится иметь дело, карлистами, - ответил Хоггстон. - Местная толпа, похоже, зашла дальше обычных коммьюнистских банальностей, которые в последнее время произносят наши компатриоты в Квотершифте.
- Вы что-то подозреваете?
- На улицах затевается какая-то мерзость. И главное, обратите внимание, как широко она распространилась. Из чего следует, что она организована и за ней кто-то стоит.
- Вот для того и существует Управление Расследований Палаты Стражи, - сказал Флейр.
- Наши агенты раскалывали обычные черепа мятежников, ловили в свои сети обычных подозреваемых. Того, что творится сейчас на улицах, карлисты старого времени боятся так же, как и мы. Их вожаки наконец исчезают - все те, кто противостоит новым поколениям подстрекателей. Речная полиция вот уже целый год вылавливает тела карлистских комитетчиков из вод Гэмблфлауэрса.
- Вы кого-то подозреваете? Хотите бросить на них силы Особой Гвардии?
В словах Хоггстона прозвучало нескрываемое неудовольствие.
- Это вам не громить войска кассарабийского шейха или пиратскую флотилию роялистов. Здесь требуется тонкий подход.
- Я могу разрывать голыми руками стальные плиты, - заявил Флейр. - От меня отскакивают пули. О мою кожу способны затупиться фехтовальные рапиры. Я не уверен, что Особая Гвардия готова на тонкий подход.
- Но есть другие, кто может его проявить, - заметил Хоггстон.
Глаза Флейра презрительно сузились.
- Вы имеете в виду меченых из Хоклэмского приюта?
Один из стоящих у двери уорлдсингеров шагнул вперед.
- Первый Страж!
- Встань на место! - рявкнул на него Хоггстон. - Черт побери твои глаза, но можно подумать, будто я не знаю, как орден относится к тем, кого мы содержим в Хоклэме.
- Их нахождение там вполне обоснованно, - стоял на своем уорлдсингер. - Соприкосновение с гиблым туманом в большей степени изменило их разум, нежели тело. У нас с ними не больше сходства, чем с чердачными жуками, а дай им волю, то они отнесутся к нам, как к жукам.
- Меня в большей степени интересует их разум. Нам нужны будут всего несколько особей. Всего пара таких, кто обладает талантом искоренять врагов, затесавшихся в наши ряды.
- Вынюхиватели душ, - еле слышно выдохнул уорлдсингер. - Вы верите в то, что орден выпустит на свободу вынюхивателей душ?
- Народу такое не понравится, - заявил Флейр.
- Народ - это я, сэр. Да будет вам это известно! - взревел Хоггстон. - Я глас народа, я выразитель народа. И я не допущу, чтобы народ пал жертвой орды коммьюнистских демагогов! Я не допущу, чтобы талант и процветание нашего народа пропустили через Гидеонов Воротник, как фарш через мясорубку! Не допущу!
Хоггстон ударил кулаком по письменному столу и ткнул пальцем в капитана Флейра.
- Ты думаешь, что если люди увидят бесформенные куски человеческой плоти в Хоклэмском приюте, толпа перестанет боготворить землю, по которой ступает Гвардия? Пора, капитан, видеть в своих гвардейцах меченых, а не красавчиков со страниц мерзкой "Миддлстил иллюстрейтед", где, что не номер, на обложке улыбается твое лицо.
- Что ж, возможно, - согласился Флейр.
- Искусство руководства страной состоит в знании того, когда рукоплескания толпы превращаются в эхо саморазрушения, - проговорил Хоггстон. - Если возникает выбор - сорвать завесу с твоей прекрасной персоны или позволить стране скатиться в хаос и анархию, то лично я предпочту первое. Не беспокойся, мы будем держать феев на коротком поводке, так сказать, выводить на прогулку только по ночам. В конце концов, это вряд напугает избирателей.
- Нам придется разработать для них специальную одежду с торком, - произнес один из уорлдсингеров. - И создать специальные команды, которые бы следили за тем, чтобы эти уроды от нас не сбежали.
Хоггстон устало взмахнул рукой.
- Тогда берись за дело. Нам нужно знать, кто стоит за беспорядками, и когда они намереваются приступить к серьезным действиям.
- Как прикажете.
- Как прикажет народ, сэр. И ради великого Круга, прежде чем уйдете из палаты, наденьте снова маску на королевского щенка. Я не хочу, чтобы "Миддлстил иллюстрейтед" опубликовала историю о том, что его видели голым в стенах парламента.
Глава 6
Верфей легонько похлопала Молли конечностью-манипулятором - короткой, расположенной под большой рукой с костью-клинком.
- Молли, за нами следят.
Крабианка никогда не видела ползучих растений в Лионгели, однако обладала чутьем истинного обитателя джунглей.
- Где началась слежка?
- Когда мы свернули на Уотеркорс-авеню.
Молли выругалась про себя. Получается, что убийцы расставили своих шпионов рядом с приютом. Черт бы побрал ее семью! Одно дело - с ранних лет знать о своей ненужности, понимать, что тебя выбросили на улицу, выплеснули как ведро кухонных помоев. И совсем другое - выяснить, что ближайшие родственники хотят избавиться от тебя при помощи наемных убийц, которые без всякой жалости зарежут тебя как цыпленка.
- Сколько их?
- Двое.
Молли на мгновение задумалась.
- Если они охотятся за мной и если они наконец выследили меня, то их точно будет больше, никак не двое. Наверное, та самая шайка, которая убила Рашель и увела наших детей.
Верфей указала рукой-клинком в направлении ближайшей улицы.
- Мы могли бы устроить засаду и разделаться с ними.
Молли отрицательно покачала головой.
- Ты славная пташка, Вер-Вер, но нам вдвоем ни за что не одолеть целую банду опытных убийц. Давай дойдем до конца улицы и простимся. Ты свернешь налево и пойдешь в сторону Шелл-Тауна. Я сверну направо и постараюсь оторваться от них в "Коже Ангела".
Верфей издала звук; означавший высшую степень отвращения. Подобно всем ее соотечественникам, увидеть крабианку в пивной можно было только в одном случае - в буквальном смысле мертвой. Напиток розового цвета оказывал на крабианцев только одно воздействие - вызывал безудержную рвоту, далее происходило существенное замедление сердечной деятельности, которое могло привести к фатальному исходу.
- Да посетит нас удача! - произнесла Верфей.
- Будь осторожна, Вер-Вер! - наказала ей подруга.
Как только они дошли до конца улицы, Молли рванула к Шэмблс-лейн, тогда как крабианка нырнула в один узких переулков пинчфилдских трущоб. Для того чтобы попасть в "Кожу Ангела" нужно было дойти до конца Шэмблс-лейн и свернуть налево, к трехэтажному храму миддлстилских грешников. Это была дешевая местная разновидность заведения "Фейрборн и Джарндайс". Два этажа предназначались для неотесанных грубых пьяниц, тогда как третий с номерами-спальнями - для неприхотливых плотских утех, которые здесь за деньги дарили женщины с низкими вырезами на платьях и с еще более низкой моралью. Ускорив шаг в направлении освещенных окон заведения, Молли успела заметить, как следом за ней метнулись две тени. Девушка мысленно похвалила себя за то, что решила идти одна, посоветовав Верфей свернуть в другую сторону. Крабианка могла быстро пройти лишь короткое расстояние, а вот перейти на марафонский забег массивный панцирь ей не позволил бы. Теперь никаких сомнений у Молли не оставалась - кто-то решил во что бы то ни стало лишить ее жизни. Перескочив через тела пьяниц, безмятежно храпевших перед входом в трактир, Молли юркнула в дверной проем. Двери в "Коже Ангела" не было. Девушка натолкнулась на какого-то любителя выпивки, и тот выплеснул джин на посыпанный опилками пол.
- Легавые! - безумным голосом закричала Молли. - Убегайте, это облава!
На первом этаже моментально возникла паника. Послышался скрип отодвигаемых стульев, в дверном проходе образовалась давка. Если и были среди посетителей "Кожи Ангела" честные люди, они явно забрели сюда по ошибке. Подобно многим девочкам из работного дома Сан-Гейт, Молли порой зарабатывала несколько пенсов, стоя на страже у входа в трактир.
Где-то возле выхода грохнул пистолетный выстрел, и с потолочного перекрытия что-то полетело вниз, и без того усилив нешуточную неразбериху. Оба преследователя находились в баре, и Молли поспешила пригнуться, пытаясь остаться незамеченной в бушующем потоке обезумевшей толпы. Один из барменов проскочил мимо нее, сжимая в руках старинный черный мушкетон. Нырнув под барную стойку, Молли бросилась через открытый люк в погреб и помчалась вперед мимо рядов с бочонками джина, на которых красовалось тавро кассарабийского поставщика.
Слава Великому Кругу! Старый спускной желоб оказался на прежнем месте, за изрядно потрепанной занавеской. Это был запасной выход, сделанный на тот случай, если какое-нибудь отребье из кабака-соперника неожиданно решило бы взять "Кожу Ангела" приступом. Молли осторожно вернула занавеску на прежнее место, и лишь затем соскользнула вниз и приземлилась в луже грязной воды и раскисших бутылочных пробок.
Лабиринт коридоров постоянно менялся по мере того, как обитатели этих убогих трущоб добавляли новые проходы или возводили новые стены, отгораживая себе новые закутки. Здесь ее вряд ли поймают. Молли ловко маневрировала в закоулках среди чудовищно перенаселенных домов, держа курс на дальний конец пневматической станции "Гардиан Рэтбоун". Молли почувствовала станцию раньше, чем увидела - две огромные выхлопные трубы, изрыгавшие в небо темный дым сжигаемого угля, благодаря чему в пневматических туннелях силой пара достигался вакуум.
Станция "Гардиан Рэтбоун" являла собой подобие замка из белого мрамора, испещренного черными пятнами сажи. Увенчанная куполами из стекла и стали над главным вестибюлем вокзала, она считалась одной из самых красивых станций пневматической подземки и была способна даже затмить величие станции "Гардиан Ферфакс" и, пожалуй, даже "Гардиан Кельвин", расположенную близ Палаты Стражей. Правда, сейчас здесь находиться опасно, подумала Молли, ей уже не влиться в толпу клерков, возвращающихся домой с работы. В этот час на станции было слишком малолюдно, всего несколько запоздалых гуляк, только что покинувших фешенебельные кафе и салоны, которые в изобилии разбросаны по всему Голдфиш-Парку.
Станционный вестибюль убирали три великана-паровика, которые собирали мусор и полировали мозаичный пол, изображавший битву при Клофут-Муре, последнюю победу парламента в гражданской войне. Молли нужно было как можно скорее убираться отсюда. Если ее засекут на станции пневматической подземки, вычислить варианты ее бегства будет проще простого. Девушка проверила, сколько у нее денег. Не хватало ровно одного пенса на поездку по самому дешевому тарифу. Черт побери, зря она не пересчитала деньги раньше - глядишь, еще успела бы запустить руку в карман к кому-нибудь из посетителей "Кожи Ангела". На дальнем конце огромного вестибюля замаячили две фигуры в темных сюртуках. Молли мгновенно юркнула в тень одного из паровиков, железной бадьи на двух толстых коротеньких ножках. Рассчитывать на то, чтобы проскользнуть через турникет и броситься к подземным платформам, не приходилось. Преследователи непременно заметят ее и тут же схватят. Впрочем, не исключено, что эти двое обычные пассажиры, ночные сторожа одной из башен Сан-Гейта. Украдкой выглянув из-за массивного корпуса паровика, Молли увидела, что незнакомцы разделились и принялись внимательно разглядывать жиденькую очередь запоздалых пассажиров. Нет, точно не ночные сторожа.
Девушка встала вплотную к краю бадьи, и, перевалившись через него, соскользнула на мешки с мусором. Голова паровика медленно повернулась и смерила ее пристальным взглядом.
- Ага, маленькая мягкотелая! Что ты делаешь среди моих побрякушек?
- Сделай тише свою голосовую трубку! - взмолилась Молли. - Меня ищут вон те двое. Они хотят причинить мне вред.
Железное веко паровика удивленно приподнялось над стеклом окуляра.
- Вред, говоришь? Этого не может быть.
- Может. Они обязательно причинят мне вред, если ты не будешь говорить тише!
Голос паровика понизился до еле слышного шепота.
- Мне кажется, я тебя откуда-то знаю, малышка мягкотелая.
- Не в этой жизни, - ответила Молли. - В работном доме Сан-Гейт паровиков не было.
Паровик начал двигаться на всех своих восьми коротких ногах, которые направлялись расположенным спереди колесом; Молли ехала в металлическом чреве его бадьи.
- Железные люди не отправляют своих собратьев в работные дома. Они никогда так не поступают.
- Мне нужно попасть в подземный город. Ты можешь спустить меня в пневматическую систему?
- В подземном городе очень высокий уровень физической опасности, - ответил паровик. - Под землей не соблюдают правил, принятых в обществе.
- Я знаю, это другое общество, общество изгоев, - прошептала Молли, - но мне больше некуда бежать.
- Спрячься под моими мешками, - скомандовал паровик. - Сюда идут твои преследователи.
Молли нырнула под мешки с мусором и в следующее мгновение услышала, как чей-то грубый голос обратился к какому-то пассажиру с вопросом, не видел ли тот пропавшую девушку-беглянку. Правда, негодяй не стал упоминать о том, откуда именно она сбежала. Вскоре голос остался позади, и теперь до слуха Молли доносилось лишь железное топанье паровика по мраморному полу вестибюля.
Девушка приподняла голову и осторожно выглянула наружу. Вестибюль закончился. Паровик зашел в закопченную кабину огромного служебного лифта.
- Теперь ты во власти всемилостивого Стилбала-Уолдо. Те, кто желали тебе зла, остались позади.
Стилбала-Уолдо? Понятно. Спаситель Молли имел в виду религию Гиэр-Джи-Цу. Паровики поклонялись предкам и пантеону машинных духов, которым приносили в жертву кокс для паровых котлов, машинное масло и мазут.
Молли выбралась из-под груды мешков.
- Спасибо за помощь, старый паровик. Пожалуй, ты спас мне жизнь.
- Меня зовут Слоукогс, - представился паровик. - Можешь называть меня этим именем.
Молли кивнула. Настоящее имя Слоукогса было кодом, серией цифр, известных только ему самому и владыке машинной расы, Королю-Пару. Ей было необязательно его знать. Старый лифт сильно вибрировал, спускаясь вниз.
- Ты можешь показать мне дорогу в подземный город, Слоукогс? Мне нужно попасть в Гримхоуп.
- Дорога эта известна железным людям, юная мягкотелая. Но это полный опасностей путь. Не знаю, имею ли я право подвергать тебя такому риску.
- В Миддлстиле мне оставаться опасно, Слоукогс. За мной гонится наемный убийца. Несколько моих друзей поплатились жизнями только потому, что были знакомы со мной. Мне больше некуда бежать. Лучше рискнуть и попытаться спастись, уйдя под землю.
- Ты такая молодая, - пробасила старая паровая машина. - Почему представители расы мягкотелых хотят твоей смерти?
- Сама не знаю, - призналась Молли. - Думаю, это как-то связано с моей семьей. Наверное, кто-то из родственников решил убить меня. Самый простой способ избавиться от нежеланной наследницы.
- Такое поведение особей, имеющих биологическое родство с тобой, бесчестно и позорно. Но все может оказаться совсем не так, как ты думаешь. Потому что существует много видов наследования.
Двери лифта распахнулась. Молли и ее железный спутник вышли в огромное помещение со сводчатым потолком. Прямо перед ними располагался ряд пустых металлических контейнеров вроде того, из которого состоял корпус Слоукогса. С громким скрежетом - словно кто-то разрывал на части металлический лист - передняя часть паровика отделилась от установленной на нескольких парах ног бадьи, и Слоукогс стал похож на черепаху, сбросившую панцирь. Новый маленький Слоукогс оказался ростом с Молли. Передвигался он на трех железных колесах, словно трехколесный велосипед.
- Наш путь пролегает по платформам пневматической системы. Воины без хозяина, которые желают твоей смерти, несомненно, прекратят поиски наверху и обязательно начнут искать тебя под землей.
- Я не стану мешкать, - пообещала Молли.
Вслед за паровиком она вошла в небольшой, освещаемый газовым светом туннель, в дальнем конце которого находилась запертая дверь, выходящая в главный коммутационный зал станции "Гардиан Рэтбоун". В центре огромного круглого помещения располагались несколько поворотных кругов, при помощи которых пневматические капсульные поезда направлялись на нужную линию. Огромные движущиеся рукоятки, заканчивавшиеся буферами, проталкивали вагоны без окон сквозь кожаные занавеси к платформам. Молли отчетливо слышала гул толпы пассажиров, усаживающихся в транспортные капсулы с другой стороны занавеса, затем до ее слуха донесся приглушенный хлопок, сопровождающий прохождение капсул через резиновый шлюз и отправочный клапан прежде, чем они заскользят под сильным давлением в вакууме пневматической системы.
Слоукогс провел свою спутницу через коммутационный зал. Затем по приподнятому вверх коридору они прошли в меньших размеров ремонтный зал, где рядами, словно дрова в поленнице, в специальных отсеках лежали капсулы.
- Это здесь находится вход в подземный город? - спросила Молли.
- Сначала мы должны посоветоваться с Редрастом, - ответил Слоукогс. - Он контролер станции и мастер Гиэр-Джи-Цу. Он узнает самый безопасный путь.