Сон. Умиротворение. Бледно-розовые нити медленно ползут из-под закрытых век – по щекам, шее, груди, ногам… по паласу, подоконнику, в форточку, по асфальту… – нити оплетают город паутиной, нити ищут суженого Юрико.
Есть! нашли!
Здесь он стоял, это его следы – тёплые пятки, сильные мужские икры, упругие ягодицы. А потом он ушёл. Туда, далеко, очень далеко, но он вернётся. Обязательно вернётся. Скоро.
Завтра!
Юрико вынырнула из забытья и осторожно сняла с личика довольно урчащего зооморфа Степашку. Это он, шкодник, навеял вещий сон, это он, мягкий пушистик-добуцу, успокоил хозяйку и развеял сомнения. А теперь выполнивший свой долг Степашка ластится, просит, чтоб его погладили, почесали за длинными белыми ушами.
Юрико смеётся и обнимает снежного зверька, дорогую трансгенную игрушку, подаренную отцом на шестнадцатилетие. Девушка щекой проводит по нежной шёрстке и шепчет:
– Спасибо!
Степашка довольно жмурится: мол, не за что, не стоит благодарности.
Завтра. Дожить до завтра… – ха-ха, теперь-то запросто, теперь легко!!
Акира сгорел на работе, но он воскреснет! Он обязательно воскреснет! – и позвонит Юрико!
Он профессионал, он феникс… он… Ему очень нравится девушка с большими глазами-голограммами!!
Да!!
Всё будет хорошо.
Всё.
Будет.
Хорошо.
Вот только бабушка опять ругается – испуганный Степашка, смешно мотыляя длинным хвостом, прячется под стол. У морфика там гнездо, сооружённое из старой маминой шубы, пары давно немодных, чуть ли не довоенных платьев и ярко-жёлтого шарфа, изъеденного молью. Степашка прижимает длинные уши к пухленькому тельцу и ныряет в своё матерчатое убежище: он не любит громких звуков, он любит смотреть в будущее и пить топленое молоко из пластиковой мисочки.
9. ВЕРМУТ
Вернулся ОТТУДА.
Оттолкнувшись от простыни татуировками лопаток, Акира встал с кровати и чуть не упал обратно, на матрас и подушку – свежие мышцы ещё не успели адаптироваться к новой нервной системе.
Жив… – а с кем ни бывает? Цел и замечательно, в смысле, просто великолепно, если через трое суток после смерти таки наблюдается комплект органов и конечностей – значит, последний пожар был счастливым.
Акира умылся – и долго разглядывал своё отражение в зеркале: хе-хе, найди пять отличий – каким ты был раньше, и какой ты есть сейчас?
Распечатал солидный чёрный пакет с новым комплектом служебной одежды. Оделся и прогулялся к киоску "Вавилон-печати" за свежей прессой. Вернулся домой, неторопливо разоблачился и решил сегодня на работу не ехать: два пожара подряд – он заслужил отдых, а Спитфайр подождёт, из-за отсрочки в сутки ничего не случится: подумаешь, доклад…
Акира выдернул из розетки штекер стационарного телефона и вытащил аккумулятор из мобильника. А вот так! – никого нет дома! хозяева ещё с работы не вернулись, не воскресли, понимаешь, к положенному сроку!..
Феникс отправился на кухню, наполнил водой электрочайник, насыпал в фарфоровую чашку три ложки растворимого кофе "Блэк Планинум" – и через минуту залил порошок кипятком.
Закурил, развернул газету.
А где же… Ага, как всегда на последней странице. Некролог: "На двадцать четвёртом году жизни при исполнении служебных обязанностей в пожаре погиб великолепный специалист, феникс пятой категории Акира Ода. Профсоюз и администрация пожарного депо N9/21, коллеги и друзья скорбят об утрате и, надеясь на очередное воскрешение, выражают соболезнование родственникам". И портрет, понятно, рядом – как всегда ужасный: в гроб краше кладут.
Акира аккуратно вырезал лазерными маникюрными ножницами статейку о собственной смерти и спрятал в специальной папке для документов, украшенной серебряной фольгой и позолочённой защёлкой. Этот пожар для Акиры был юбилейным, двухсотым – а такие даты принято обмывать в кругу друзей, да-да, обмывать – и непременно чтоб вокруг, сверху и снизу куча народа присутствовала, чтоб пели и танцевали, веселились и даже морды били, и блевали тихонечко по углам, и занимались любовью с пьяными гейшами!..
Просматривать по утрам прессу… сразу после воскрешения… – смерти подобно! Но что поделаешь? – привычка.
Раздел объявлений симбун "Вечерний Вавилон": "Мария Кончитта, потомственная курандерас тотемного столба Волка Lax Gibuu, чистокровная чикос, с помощью эль нагваль и эль тональ снимет порчу, сглаз, излечит бесплодие, подкорректирует карму. Целительница также выполняет полный комплекс услуг по принесению требы Велесу – ритуал традиционный, 100%-ое качество, оплата по факту". И фото рядом – чёрно-белое: женщина лет тридцати, брюнетка, оригинальная шляпка из медвежьей шкуры, сушёная тыква-трещотка, куча-мала амулетов. И взгляд – наигранно-пронзительный.
Дешёвка.
Однажды Акире довелось пить пиво с одним из шаманов знаменитой конторы "Белый Ульген". Шаман был обычным, внешне ничем не примечательным мужичонкой в костюмчике и оленьих мокасинах. А ещё от "ульгена" безбожно пахло "мухоморной мочой" – в общем, типичный гражданин Вавилона, один из миллионов обывателей, глазу не за что зацепиться. Меланхолично закинув в рот один за другим десяток листьев Psychotria viridis, мужичонка заказал бокал "Мэджика чёрного". Акира тогда ещё немного удивился: слишком много бета-карболинов. Серотонин и норадреналин медленнее окисляются. А значит, продолжительнее действие моноаминов и, хе-хе… – короче, глюки обеспечены, конкретнейшие трансовые глюки с намёком на общение с духами… Слишком много дряни, а ещё и пиво…
Пиво явно не в тему. Так вот, о чём это мы?..
О том, что для настоящего шамана с дипломом и стажем работы по специальности внешний антураж есть исключительно декоративное творчество коренных народов Сибири и Севера, хотя… Если публика требует, если народу нравится, то… Может, имеет смысл предложением потакать спросу? – ведь далеко не каждому волхву везёт устроиться на работу в солидное агентство с высоким месячным окладом и регулярными премиями.
Снимает сглаз и порчу… Интересно, бытовое колдовство действует только на любителей? или профи тоже подвержены потусторонним штучках? И второй вопрос: можно ли квалифицировать последний пожар Акиры в качестве сглаза?
Или порчи?..
Феникс швырнул газету на диван, глотнул парующего напитка, приторного от синтетических витаминов и антидепрессантов, и потянулся за любимыми "Firestarter Light". Капиллярное табло счётчика-фиксатора на пачке высветило сообщение о вреде никотина и о том, что выдача сигарет временно заблокирована: мол, товарищ, вы слишком много курите – количество извлекаемых сигарет в стандартную единицу времени (тридцать минут) просто аховое!
Пунцовыми буквами:
"КУРЕНИЕ ВЫЗЫВАЕТ ЗАБОЛЕВАНИЕ РАКОМ, СПИДОМ И ВЕТРЯНКОЙ!!!"
Извлечь сигарету из намертво закупоренной пачки так и не удалось. Ох, уж этот прогресс! И Минздрав туда же!
Юрико…
Надо позвонить Юрико: ведь обещал, да и хочется ещё хотя бы разок взглянуть на девичью красоту.
Заправить в мобильник аккумулятор, ввести пин-код, поймать сеть и найти в менюшке номер – вызов. И почти сразу:
– Алло?
– Юрико, я… Я очень перед вами виноват. Встретимся?
– Когда?
– Сейчас. Знаете оружейку "Добрая пуля", ту, что рядом с аптекой искусственных органов?
Истинно ямайская помесь креоля и русского могучего – и ничего уразуметь нельзя: парнишка, наглухо урезанный легалайза драгсом, что-то лепечет, покачивая жгутами дрэдов, – наверное, "траву" на продажу предлагает. Самое интересное, что он-то Акиру понимает без малейших проблем: буркнешь недовольно в ответ, мол, парень, отвали – обидится и обязательно проклянёт: из парафина быстренько сообразит куклу в ближайшей подворотне – а потом честному фениксу из-за этих вербальных недоразумений и магии вуду целый день поносом маяться.
Акира вежливо улыбается и от плеча к плечу шевелит черепом, мол, пардон, не сегодня: настроения нет и, вообще, кое-кто склонен искажать реальность исключительно пивом. Или текилой. Или водкой. Или вермутом. Или…
– Извините, молодой человек, очень спешу, очень. Пардон.
Растамана слюняво смеётся, ковыряя грязным пальцем в огромном африканском носу, и невнятно призывает в свидетели Барона Самеди, Джа и Святого Боба Марли – похоже, хлопчик обиделся. Да ну и хрен с ним – подумаешь, расстройство желудка.
– Пардон-пардон, – Акира отодвигает ямайца (надо руки помыть! срочно помыть руки!) – Извините-извините…
Просто феникс не любит опаздывать на встречи. Мама всегда говорила: не опаздывай, сынок, выйди раньше – за час, за два – но не опаздывай: девушки не любят медлительных парней.
Уже пять минут в минус -!! – Юрико обидится. Акира ведь сам позвонил, "забил стрелку", предупредил, чтоб не задерживалась – и?!..
Ай-я-яй! – ведь не дождётся красавица, и будет права!
Феникс выскочил на проспект, в самую гущу движения – и с сожалением мазнул зрачками по неспешно парящим дирижаблям и скорострельно шмыгающим в поднебесье небоскребов дельтапланам, вот так вот безжалостно выплюнутым в воздух стационарными катапультами. Нет смысла бежать к стоянке дельт, о дирижаблях и думать глупо.
Служебное авто, такси?.. – пробки на дорогах, час пик!
Рикша? – здесь уже упоминали пробки?
И?.. – в срок Акира никак не укладывается, как пить не дать, не успевает!
Поймать барражирующего в поисках клиента извозчика – задача не из лёгких. Извозчики, они такие, быстро увлекаются – причём все до единого, такой генный глюк: выпучив буркала, забывать обо всём на свете и бежать, бежать, бежать…
Обычный извозчик за день умудряется накрутить до четырёхсот километров, и это при средней скорости около сорока километров в час.
Представьте себе неопрятного мужика ростом два метра пятьдесят сантиметров. Мужика, роняющего на бегу хлопья вспененного пота. Мужика с густой промокшей шевелюрой, спадающей грязно-светлыми кудрями до ягодиц…
Представили?
А теперь добавьте к портрету облегающие лосины до колен, рунную вязь зеленоватых татуировок, изуродовавших опухолями и шрамами поджарый мускулистый торс. Добавили?
Замечательно!
И борода. Как же без бороды? Где вы видели извозчика без густой поросли на лице? Поросль эта имеет существенное значение: завитая в косички борода служит надёжной упряжью, с помощью которой можно регулировать направление и скорость движения.
В общем, поймать барражирующего в поисках клиента извозчика – тот ещё труд. Но деваться некуда – обстоятельства-с!
Акира вертится по сторонам.
Толпа: дела, суета, прогулки с фиксацией под локоток.
Ну, что имеем?
Ланао, филиппинские мусульмане-сунниты, почитающие мистический эпос "Даранган" – мужчина и женщина? Он в простеньких штанишках, широкой рубахе, жакете, на голове несуразно торчит тюрбан. Она в узкой кофте и соронге, ещё и завёрнута в джабул, то есть в длинный шарф. У обоих ланао длинные волосы. Правоверные улыбаются друг дружке чернёными подпиленными зубами. Мужчина, похоже, жуёт бетель. Свернули в чайхану – отдыхают, бездельники: кумыс, кальян, гашиш, лёгкий секс. Ланао на извозчиков не похожи…
Толпа сплошняком: разноцветные лица, палитра причёсок, ассортимент разрезов глаз.
Шоссе? – авто, ДВС-авто, пневмоавто, рикши, рикши, авто. А ещё – мотоциклы, моноциклы, мотороллеры и опять авто. А посреди асфальтового островка безопасности – принаряженные в набедренные повязки и бамбуковые узкие "платки" любители танцуют "заклание буйвола". Это выдёргиваются кту дриу, горные кхмеры. Да, тела и лица их покрыты своеобразными рисунками, но передние зубы – веяния моды! – как и у ланао подпилены, и вообще кхмеры искомой комплекция не соответствует – не извозчики, как ни жаль. У ребят, наверное, сегодня праздник какой-то. Симпатично, в общем-то, они коленцами дрыгают, но пляска Орла тебе больше нравится – таки шошоны-ивитем, из фратрии Койота, гопака круче закладывают, однозначно, круче. Или, к примеру, очень Акиру впечатляют васукума, иммигранты из Танзании – танцы на ходулях это нечто!
Нечто-нечто… Это лирика. Где извозчики? Когда не надо, стадами вокруг скачут…
Толпа раздвигается волнами, обнажая асфальтовое дно – народ освобождает лыжню-разметку: под копыта попадать дураков нет – уж лучше посторониться, предохраниться, быть целее.
Из-за угла – метров двести юго-восточнее – показалась мощная фигура. Мачта над горизонтом черепов и передвижных лотков.
Извозчик.
Ну, наконец-то!
Встать на пути, не убоятся, не отпрыгнуть в сплочённую локтями биомассу граждан – и таки остановить силу. Смять характером инерцию. Выдержкой пригвоздить к тротуару массу. Необходимостью припечатать к канализационному люку чужую волю.
Повезло, извозчик Акиру заметил: извернулся, в последний момент скорректировав направление. Заваливаясь на бок, кувыркнулся, поймав горизонталь ладонями, и плюхнулся на спину – удар смягчила густая шевелюра-амортизатор. Благодаря особой смазке волос перевозчик скользнул по асфальту – метров пять проехал и упёрся затылком в столб рекламного щита.
Поднялся. На колени. И в полный рост.
И двинул к фениксу.
– Имя? – дрожь в голосе: Акира слегка переволновался – а если бы два с половиной метра живого веса вовремя не затормозили?!..
– Слейпнир. Пётр. – Ни намёка на одышку. Голубые чистые глаза, интерес и капелька любопытства.
– Профессиональный статус? Категория? – Адреналин выплёскивается наглостью: ну какое Акире дело? Бежал себе человек по своему, может, важному интересу, остановился вежливо, а тут допрос учиняют: нехорошо, непорядочно. – Статус?! Категория?! Не слышу?!
– Извозчик-иноходец, третья.
– А почему не пятая? – Фу, совсем неприличный вопрос: за такое любопытство и по ушам не грех получить.
Но, похоже, иноходец так не считает:
– Правила нарушаю. Часто. Гаишники, звери форменные, тормозят, штрафуют.
– Лихач, значит?
– Так точно.
– Прекрасно! Люблю бодрых молодцев, да и опаздываю очень. За срочность доплачу – если не черепахой доползёшь. Лады?
– Обижаешь, начальник. Считай, мы уже на месте. Готов?
– Готов.
– Кинь монетку в рот.
– Зачем это?
– Да так. Заплати авансом за проезд: мало ли…
Это "мало ли" Акире не понравилось, но… – он схватил Петра за удила-косички и резво вскочил на спину, обняв грудную клетку извозчика ногами. Чужие, волосатые тиски-руки надёжно, без люфтов зафиксировали лодыжки феникса.
Поехали!
"Транспортные услуги, предоставляемые курьерами Общества Извозчиков есть комфортабельное и незабываемое ощущение первозданности олимпийского спринтерского бега, преисполненное удовольствия от осознания…" -?!.. – рекламные буклеты безбожно врут. Осознание?! – о, да, Акира отлично осознал меру и степень мучения! Комфорт?! первозданность?! – испытание нервам и выдержке!! И запах пота, шибающий в ноздри, как от испуганного скунса!!..
Судороги в мышцах – до боли сжатые кулаки: не отпускать!! Не отпускать удила при высоких, о-очень высоких прыжках! – когда тело извозчика взмывает недорезанным кроманьонцами археоптериксом – да над зазевавшимся "пассажиром сонной травы", которому хватило ума выбрести на лыжню-разметку в не самое удачное время…
ЫЫЫ-ы-ыыыкх!!! – воздух из легких – встречный поток отбрасывает в лицо Акире мелкие брызги слюны извозчика. Асфальт – внизу; задранные головы прохожих – зрачки расширены: равнение на тандем. И насмерть перепуганный бедняга, спрятавший в ладони мгновенно побелевшую мордаху – коленки поджались, асфальт самое мягкое кресло.
ЫЫЫ-ы-ыыыкх!!! – руки Петра Слейпнира отпускают щиколотки феникса: и тело Акиры отрывается от спины и летит параллельно асфальту.
До боли сжатые кулаки: не отпускать!! – не хотелось бы шмякнуться метров с пяти на группу китайских рабочих, размахивающих красными флажками и штампованными иконами с изображением Будды Мао. Падать на китайских рабочих, у которых в руках иконы – по меньшей мере, святотатство.
ЫЫЫ-ы-ыыыкх!!! – предплечья Слейпнира выдвигаются перпендикулярно торсу, волосатая кожа лопается точечными язвами, сквозь язвы проклёвываются полоски-жгуты сухожилий – кожа растягивается, сползая с предплечий, цепляется за жгуты – готово: крылья летучей мыши!
Зачем?!
А затем, что прыгал извозчик через одного малохольного придурка, подвернувшегося под копыта, а в результате пришлось уворачиваться от колонны ханьцев, внезапно изменивших маршрут.
Подрезают, подонки!
…китайцы позади.
…перекрёсток.
…мамаша с коляской.
…две пьяных школьницы, обнявшихся посреди "лыжни".
…стая кынсы, терзающая труп наркомана-зооморфа – куда смотрит санитарная служба?!
…грузчик с поддоном лавашей, только что выгруженным из грузовика-"хлебницы".
…пожилой мужчина, взасос целующий молоденького транссексуала.
Бег.
Прыжки.
ЫЫЫ-ы-ыыыкх!!!
Знакомый, тот самый пейзаж – оружейный магазин напротив аптеки. Стоп! Мучения феникса близки к завершению?!.. – ох, как мало нужно для счастья!
– Тпру, Моренго! Я сказал: Моренго, тпру!! Тпру, Моренго!
– Кто?! – Извозчик стряхнул Акиру на тротуар. – А ну повтори?! Как ты меня назвал?!
– О Наполеоне Бонапарте слыхал?
– Нет…
– А чего тогда всякую ерунду спрашиваешь? Спасибо за доставку. Свободен.
Акира щедро расплатился с извозчиком и шагнул к Юрико, изучающей ассортимент овощной палатки – цены на кокосы и бананы, таро и ямс, батат и маис. Феникс прокашлялся – обратил, значит, на себя внимание – и развёл руками: мол, виноват, опоздал, каюсь – больше такого не повторится, простите, сударыня, не со зла.
– Здравствуйте, Юрико.
– Здравствуйте, Акира-сан.
– Вы уж не судите меня строго. Обещал позвонить – не получилось, работа, пожары, знаете ли.
– Знаю.
– Да? – Акира вдруг понял, что девушка действительно в курсе того, что с ним произошло.
…бледно-розовые нити, оплетают, тянут…
И не хочется прогонять наваждение, совсем не хочется – будет, что будет.
Хуже не будет.
– Да. Знаю. Ничего страшного, Акира-сан, я прощаю вам опоздание. Прогуляемся? Сегодня отличная погода…
"Встану сталью – красно-оргазмной
Пальмой встану – цельно-печальной
А ты в платьице звёздно-венечном
Расцелуешь мою оконечность"
И Юрико, и Акира одновременно обратили внимание на незамысловатое граффити, испачкавшее рифмованной текстовкой торец старинной панельной девятиэтажки. Чуть ниже узора – бронзовая табличка "Памятник архитектуры. Охраняется законом". Граффити, ага, да ещё на охраняемом объекте?! – непростительный вандализм!!
– Однако, стихотворение о любви. Искренней и чистой. – Хмыкнув, прокомментировал Акира: не смолчал.
– Да уж! – Возмутилась Юрико, прикусив улыбку. – Развлекаются инкубы: даже меня пробрало – захотелось объятий и нежности. А ведь ничего такого в стихоплётстве этом и нет… Странно, да?
– А что тут странного? Все инкубы, граффитчики в том числе, профессионалы экстракласса. Заряженный афродизиаками искуситель на многое способен. Слабенькие стишки, никакие? – согласен. Но! – возможно, эффект "любви" достигнут особым расположением букв, сочетанием фона стены и подбора палитры… Не знаю, точно утверждать не могу. Я не инкуб.
– Да уж, Акира-сан, вы не дон жуан.