Она снова вышла из комнаты, а Кантор вернулся к разговору со мной:
- Что же там было.., да. Пятна света. Спящий проникает сюда пятном света, которое он носит в эпифизе, шишковидной железе. Эти красные огни - как глаза.
Глаза, которые могут свободно пересекать внеразмерный мост, соединяющий Землю со Страной Снов. А после смерти остается лишь свет и кое-что еще.
- Но это совсем не воспринимается, как сон, - возразил я, - И.., и комната не меняется.
Из кухни донеслось громкое хихиканье, за которым последовал грохот.
- Элли! - крикнул Кантор. - Ты в порядке?
Последовал едва различимый ответ. Кантор снова посмотрел на меня.
- Конечно, это не сон. Будь это мой сон, не стал бы я жить в доме такой женщины. Сны - там, снаружи. - Он сделал жест в сторону окна. - Как вы уже, наверное, знаете, Саймион похож на огромный блин. Лицевая сторона. Изнанка, а между ними - Страна Снов. По большей части она покрыта грязью и камнями, но в этом месте она выходит прямо на поверхность. Снежные бури питают ледник, а ледник - это и есть Страна Снов.
Элли принесла бутылку бренди и три стакана. Он наклонилась, разливая напиток, и явно нарочно толкнула меня своим увядшим задом. Неужели у такой женщины могут быть сексуальные помыслы? Она села на диван рядом со мной. Я плеснул немного бренди в плошку Франкса, и мы с минуту молча смаковали.
Меня беспокоил еще один вопрос.
- Я не вижу большой разницы между этим местом и отелем Гилберта. Я мог оперировать исчисляемыми бесконечностями там, и я могу делать это сейчас. Но как насчет алеф-одного и "с"? И более высоких бесконечностей? Когда я действительно увижу их?
- Это зависит от того, что понимать под "я", - сказал Кантор. Я вопросительно поднял брови, но он покачал головой. - Ничего хорошего не выйдет, если я буду стараться объяснить это. Вы все еще рассуждаете, как математик. Надо только верить в Бога. - Он налил себе еще чаю. - Вы играете? - спросил он вдруг.
Я не сразу понял, что он имел в виду, но Франкс тут же пропищал:
- Я довольно прилично изображаю флейту. Может быть, сыграем дуэт?
Кантор впервые улыбнулся ему.
- Немножко Скарлатти, Элли?
- О да, Георг. Один из концертов.
Она перешла к клавесину и села за него. Франкс следом. Она дала ему сборник нот, который он моментально просканировал и вернул.
- Я к вашим услугам, - заявил Франкс. - Какой стиль вы предпочитаете - саймионский или классический?
- О, дай мне обертоны, - сказала Элли, игриво трогая струну. Она ударила пальцами, и в воздухе повисли резкие звуки. Франкс вытянул голову вперед и испустил чистейшее "до", красиво округленное и украшенное легким тремоло.
Они заиграли. Кантор довольно вздохнул и, прикрыв глаза, поглубже уселся в своем кресле. Обычно мое восприятие музыки не идет дальше Роберта Джонсона, но. имея саймионские уши, я все слышал иначе. Франкс громоздил бесконечные последовательности обертонов на каждой ноте, а Элли вставляла мириады маленьких добавочных нот между каждой парой нот, написанных Скарлатти. Рисунок из звуков мерцал вокруг нас и наполнял мои чувства. Добрые, гармоничные мысли наполняли мое сознание.
Они играли долго, минут сорок. Где-то ближе к концу Кантор заснул. Это было легко заметить, потому что сквозь его закрытые глаза стал струиться тусклый красный свет. На миг мне показалось, что он истекает кровью, но затем свет оформился в шар, зависший в воздухе рядом с его головой. Астральный глаз сновидений Кантора. Он подмигнул мне и проплыл через комнату, а потом и сквозь стекло. Он еще немного повисел там, а потом стремительно улетел на поиски совершенного сна.
ЧАСТЬ 3
"В контексте нео-рока мы должны раскрыть глаза и ухватить, и разодрать дымовую завесу, которую человек называет порядком".
Пэтти Смит
16. НАДУВНАЯ СЕКС-КУКЛА
Тело Кантора все еще находилось в кресле, но только внешне. Совершенно очевидно, что большая его часть перетекла в этот глаз сна. В кресле сидела лишь его оболочка - полупрозрачная, зеленоватая, нереальная. Мне стало интересно, надолго ли он ушел. У меня оставалось так много вопросов.
Франкс и Элли завершили дуэт стремительным арпеджио из алеф-нуля нот, и я тихонько поаплодировал.
- Это действительно было очень мило. Но похоже, профессор заснул. - Я чувствовал себя довольно скованно наедине с жуком и с этой тощей дамой.
Она снова села рядом со мной и налила себе свежую порцию бренди. Франкс стал в деталях рассуждать о тонкостях сочинений Скарлатти, а она внимательно слушала. Но даже при том, что она казалась сосредоточенной исключительно на словах Франкса, она непрерывно терлась о мое бедро, возможно, неосознанно флиртуя. Не могло быть и речи о сексе с такой женщиной - она бы сломалась, как дощечка. Но мои бездумные самцовые инстинкты побуждали меня самоутвердиться и завоевать ее внимание.
Как только Франкс остановился перевести дыхание. я взял руководство беседой на себя:
- Как жаль, что он уснул. Я хотел еще порасспросить его о проблеме континуума. Он высказал предположение, что ее можно решить на Земле при помощи физического эксперимента.
Пока я говорил, Элли не отрываясь смотрела мне в глаза, и язык мой стал толстым и неповоротливым. Что было такое в этой женщине? По всем разумным стандартам она была отталкивающей, почти уродливой, но ее окружала эротическая аура.
- Не всегда следует воспринимать Георга всерьез, - сказала она. - Я сама слышала, как он доказал, что пьесы Шекспира написал Бэкон, а Иосиф был биологическим отцом Иисуса Христа. Он любит ошарашивать людей.
- Он сказал еще, что существует метафизический подход к проблеме континуума, - продолжил я. У нее была такая обаятельная улыбка. - Вы что-нибудь об этом знаете?
- Да. - начала она, - он говорит, что нужно стать…
Но ее перебил резкий скрип Франкса:
- Я понимаю, что рискую быть обвиненным в государственном преступлении - оскорблении монарха, - но как вы, теоретики множеств, можете быть так уверены, что "с" действительно больше, чем алеф-нуль? Безусловно, все это чистейшей воды поэзия. Все бесконечности, по сути, одинаковы. Почему не может существовать отображения реальных чисел на точки континуума, отображения, которое про-. сто проглядели? Быть человеком - значит ошибаться, Феликс. - Он снисходительно хмыкнул.
Я был почти уверен, что он не верит в то, что сам говорил.
Но я был рад этому вопросу. Я знал, как именно на него следует ответить, и мне не терпелось использовать такой шанс, чтобы блеснуть. Я достал свою книгу из кармана парки.
- Посмотри, Франкс, в ней "с" страниц. Чтобы доказать, что "с" больше, чем алеф-нуль, мне нужно только продемонстрировать, что, каким бы образом ты ни раскрывал алеф-нуль страниц, я всегда смогу осуществить процедуру для выявления по меньшей мере одной страницы, которую ты пропустил.
- Подождите, - сказала Элли, поднимаясь. - Не обязательно использовать книгу. У меня есть кое-что получше.
Она пересекла комнату, нашла картонную коробку и вернулась. У нее была жеманная походка, от которой все ее тело раскачивалось, и вновь я должен был напомнить себе, что она мало чем отличается от скелета.
- Когда Георг здесь, он не разрешает мне доставать их. - Она вручила мне коробочку. Это была колода карт. Под ее неотрывным взглядом я вынул колоду из пачки. Она жадно наблюдала за моей реакцией. Я посмотрел на верхнюю карту.
Темноволосая женщина с полными губами и волосатыми подмышками. Мужской затылок. Мое сердце забилось быстрее. Франкс взгромоздился на подлокотник дивана и тоже глазел. Я подрезал колоду. Пухлая задница, а в верхнем углу лицо, раздувшееся от страсти. Снял.
Мужчина, стоящая на коленях женщина. Снял. Две женщины стоят и… Хм-ммм.
В мои мысли ворвался голос Франкса.
- Это каталог осеменения? У нас тоже есть такие.
У меня на шее вздулись вены, и говорить стало трудновато. Я кивнул и положил колоду на стол. Элли все еще пристально смотрела на меня. Она медленно облизнула губы. Я не смел встретиться с ней взглядом.
- И что, здесь "с" листов? - вкрадчиво спросил Франкс. - Отлично, покажи свой фокус и найди карту, которой не окажется в алеф-нуле карт, которые я вытяну.
Мне стоило большого усилия не обращать внимания на картинки. Я все еще не был уверен, что понял, какой реакции ожидала от меня Элли. Возможно, это был какой-то мудреный способ выставить меня на посмешище.
Я подрезал колоду, разделил ее на две части и положил обе половины на стол.
- Итак, Франкс, мы войдем в ускорение. Ты вытянешь подряд алеф-нуль карт, а когда ты закончишь, я найду ту карту, которую ты не вытянул.
Франкс вытянул карту из левой стопки, а я снова подрезал и разделил пополам правую стопку.
- Тяни следующую.
На этот раз он вытянул карту из одной из стопок справа, а я подрезал и разделил стопку, из которой он еще не брал карты. Мы продолжили в этом духе. Я каждый раз подрезал и делил нетронутую стопку, которая становилась все тоньше, но не настолько, чтобы исчезнуть.
После алеф-нуля ходов Франкс вытащил, похоже, всех блондинок, что были в колоде, а в нетронутой стопке все еще оставалась одна карта. Нахальная мордастая девица с притворной скромностью возлежала на белой постели. На какое-то мгновение мне показалось, что это Эйприл.
Прежде чем Франкс успел что-то сказать, заговорила Элли:
- Вы не желаете пойти в постель, доктор Рэймен? - Она встала и начала расстегивать спереди свое серое платье.
Ее пупок выглядел как-то забавно. - Смотрите, - сказала она, теребя его. - Я надуваюсь.
Я осторожно шагнул назад и наступил на Франкса, который с любопытством тянулся вперед. Я потерял равновесие, а когда восстановил его, Элли уже вытянула из стены воздушный шланг. Она закрепила его на клапане в пупке.
- Феликс, скажите, когда хватит.
Она начала раздуваться. Сначала груди. Они росли и росли, да так, что ей пришлось сбросить платье и лифчик. Печального вида старые трикотажные рейтузы повисли на костлявых бедрах. Груди продолжали расти, скоро перейдя грань между привлекательным и гротескным. Она вытянула руки вперед и сдавила свои огромные молочные мешки. Часть воздуха перетекла в ее бедра и ноги. Она держалась за груди, пока нижняя половина не надулась так, как следует. Теперь ее рейтузы оказались тесноватыми и плотно натянулись на широком лобке и налитых ягодицах.
Она отсоединила шланг и повернулась, чтобы ослепительно улыбнуться мне своими тонкими губами и увядшими деснами.
- Ваше лицо, - сказал я в оцепенении. - Вы забыли о нем.
Элли хихикнула и, сжав свое тело, села на корточки.
Постепенно черты ее лица стали наполняться. Десны снова наползли на зубы, губы стали пухлыми, щеки окрепли… даже волосы у нее стали гуще. Она стала похожа на одну из женщин в карточной колоде. Возможно, она и позировала для них.
- Я заметила, какие карты вам понравились, - нежно сказала она. Она взяла меня за руку. - Пойдемте.
- Мне не следует, - слабо запротестовал я.
Она молча потащила меня в спальню.
Франкс наблюдал за нами с потолка, иногда чирикая что-то в изумлении. Когда мы закончили, я стал задремывать, но Элли разбудила меня.
- Давай куда-нибудь сходим, Феликс. Я хочу танцевать.
- На горе? Там же одни камни. - Честно, мне совершенно не хотелось снова топать по туннелю.
Она еще раз сильно меня тряхнула и вытащила из-под кровати какую-то странную одежду.
- Не на горе, а в городе. Тракки. Я знаю там миленький супер-клуб.
Через несколько минут Элли уже была совершенно одета. На ней были розовые тореадорские панталоны и резиновая курточка, которая больше смахивала на намотанный вокруг тела шланг. Я снова натянул на себя свой спортивный костюм, а Франкс сполз с потолка. Элли сказала, что на дворе лето, и я не взял свои лыжные ботинки и парку. Но я вернулся в гостиную и захватил свою книгу. В конце концов, кто знает, вернемся мы обратно или нет. Кантор все еще легко покоился в своем кресле. Он напоминал высохший лист. Я молча отсалютовал ему и вышел в холл.
- Никому ее там не показывай, - предупредила Элли, заметив, что я захватил с собой книгу.
- Почему нет?
- У них там гораздо меньше бесконечностей. - Она звучала так осторожно.
- И что, они бы расстроились, если бы увидели несколько новых?
- В Тракки полно людей, которые чего-нибудь боятся. Но в клубе все иначе.
Втроем мы вышли наружу.
Я наполовину ожидал оказаться на Горе Он или в Стране Снов, но их парадная дверь выходила на жилую городскую улицу, заставленную рядами припаркованных помятых старых машин. Город расстилался на уходящем вниз склоне холма. Стояли сумерки, горели желтоватые уличные фонари. Там были деревья, и теплый ветерок шелестел в листьях. На тротуарах и каменных стенах домов плясали тени. Мы тронулись. Было тихо, и эхо разносило звук наших шагов.
- Где Страна Снов? - спросил я у Элли.
Она встряхнула головой, расправляя длинные волнистые волосы.
- Это с черного хода. Я живу здесь, потому что это тройственная точка. Тракки спереди, Страна Снов сзади, а Гора Он прямо в конце туннеля.
Мы все еще никого не встретили. Это было мое любимое время суток - время, когда серый свет заливает город и все вещи лучатся собственной светящейся значимостью. Похоже, Элли хорошо знала дорогу. Мы следом за ней сворачивали за углы и шли по пустынным, обсаженным деревьями улицам. Тут и там нам попадались переполненные мусорные баки, и Франкс урывал себе какой-нибудь лакомый кусочек.
Вокруг были в основном жилые дома, но мы увидели несколько больших зданий, которые вполне могли оказаться храмами. Они были освещены, а изнутри доносились голоса. Я подумал о том, какую религию могли исповедовать горожане. Я зашагал в ногу с Франксом. Он был необычайно молчалив.
- Что ты думаешь об этом. Франкс? Ты раньше бывал в Тракки?
- Мне не следовало сюда идти, - мрачно ответил он. - Мне тут пробьют голову. Я должен что-нибудь сделать, но я так устал, Феликс, течение истории слишком сильно для меня.
Тут я впервые поверил ему.
- Мне будет не хватать тебя.
- Мы еще встретимся. - Я собрался было спросить его о чем-то еще, но он оборвал меня:
- Осталось не так много времени. Тебе нужно кое-что узнать. Ты скоро сам начнешь замечать. Все - живое. Не забывай. - Он притормозил и вытащил из сточной канавы кем-то недоеденный бутерброд.
- Что ты пытаешься мне сказать. Франкс?
Его ответ прозвучал глухо:
- Сам увидишь. Смотри в оба. А мне надо набить брюхо, пока я еще могу. - Он метнулся к другому мусорному баку.
Свет мерк, и Элли ускорила шаг. Иногда мимо нас проезжала машина, обдав нас вонью выхлопных газов.
Несколько раз мы проходили мимо людей на тротуарах, но когда они видели Франкса, у них суровели лица. Они явно не привыкли к чужим.
Я схватил Элли за руку, чтобы притормозить ее.
- Что за спешка и почему люди так смотрят на Франкса?
Она ответила торопливым низким голосом:
- Нам осталось повернуть за угол, и мы на месте.
Это вроде кабака с нелегальной продажей спиртного. Я на месте тебе все объясню.
Она попыталась вырваться из моей руки.
Франкс поднялся перед мусорным баком на задние лапы, чтобы исследовать его содержимое. Бак вывернулся из-под него и покатился по улице. Он медленно пошел вдоль полосы выпавших отходов, что-то выбирая и подбирая. В окне появился человек в майке, нахмурился, глядя на нас, и поднял телефонную трубку.
- Пошли, - умоляла Элли. - Нам надо укрыться, прежде чем…
"Форд" 52-го года с надписью на борту вывернул из-за угла и подъехал к нам. Прожектор ударил мне в глаза, и из слепящего сияния прозвучал грубый голос:
- Божий Эскадрон. Посмотрим, что у вас за документы.
За спиной у меня раздалось шипение. Полагая, что это Франкс, я обернулся и прошептал:
- Не волнуйся. Я поговорю с ними.
Дверца машины открылась и захлопнулась, а на мое плечо легла тяжелая рука. Элли завизжала, и прожектор метнулся с моего лица. Я был ослеплен, и мне потребовалась секунда, чтобы рассмотреть происходящее.
Франкс был на мостовой рядом с полупустым мусорным баком и смотрел на нас своими лишенными выражения фасетчатыми глазами.
- Не волнуйтесь, я все здесь уберу, - говорил он" но его трудно было расслышать из-за визга Элли, г Тогда я посмотрел на нее. Она выпустила воздух из пупка. Теперь она выглядела как обыкновенная сухопарая старушка. Она показывала пальцем на Франкса и вопила;
- Нечистый! О, спасите, спасите меня!
Дверца машины снова хлопнула. Фигура в черном подбежала к Франксу и прыгнула на него обеими ногами. Я напрягся, опасаясь, что на меня плеснет струя. Но упругий экзоскелет огромного жука просто отбросил человека, и тот кучей тряпья приземлился на тротуар.
Франкс что-то прощебетал, чего я не смог разобрать, что-то насчет говорящих машин.
- Улетай, Франкс! - крикнул я. - Убирайся отсюда!
Державший меня человек сильно ударил меня в живот. Я скрючился на дороге.
Сквозь алую мглу я видел, как Франкс разворачивается, царапая мостовую, поднимает надкрылья и неуклюже подпрыгивает в воздух. Его крылья начинают жужжать, и я обессиленно подбадриваю его. Второй человек из Божьего Эскадрона выхватывает пушку. Я крикнул предостерегающе. Пистолет выстрелил. Франкс дернулся в воздухе и тяжело рухнул на мостовую.
Человек, ударивший меня, вытащил из-за пояса короткую дубинку. Он обежал вокруг машины и выскочил на проезжую часть. Я услышал, как он колошматит Франкса по голове.
Голова сначала хрустела. Потом все закончилось. Сгусток зеленоватого света взлетел с улицы и исчез в небе.
- Убрался-таки, - выкрикнул со смехом человек на дороге.
Человек с пушкой стоял надо мной. Пистолет был нацелен мне в голову.
- Эй, Вине! Что будем делать с его дружком? Дьяволов почитатель. - Его высокий голос звенел праведным гневом.
- Не стреляй в него возле машины, - предупредил Вине.
Тут заговорила Элли.
- Он хороший мальчик. - У нее был старческий дребезжащий голос. - Видите ли, он только что попал сюда. Я взяла его под свою опеку.
Человек с пушкой презрительно посмотрел на Элли.
Он был высок, а его короткие темные волосы были уложены жирными волнами. Типичный старшеклассник-хулиган.
- Так! Вы взялись сами обработать новичка. В одиночку?
Элли робко кивнула.
- А что, если он тоже от нечистого? Этот адский жук вполне мог быть его приятелем! Мне следовало бы пристрелить его на месте. Если он человек, он все равно вернется сюда через Свалку.
Элли разрыдалась.
- Убери пушку, Карл, - сказал второй. Он был невысок, тяжелого сложения. Лысеющий. - Вы можете идти, мэм. - Он схватил меня за руку и помог встать. - Мы лишь проверим этого парня для вас.
Он запихнул меня на заднее сиденье своей машины.
Элли подошла и засунула голову в дверцу.
- Возвращайся, Феликс. - Я начал было что-то говорить, но она нахмурилась, оборвав меня. Ее сморщенные губы беззвучно произнесли одно слово - "Пожалуйста", - затем она отступила на тротуар.