- Да, - безжалостно подтверждает Свободный Охотник. - Мало того. В вашем гипархате ничего не было разрушено, то есть твари идеально провели боевую операцию. Они превратили твою родину в свой штаб еще до начала войны! Каким образом жене гипа, твоей матери, удалось вырваться?
- Не знаю…
Дочь гипа снова плачет - беззвучно, по-взрослому. Юный воин останавливается перед ней и поднимает с ковра шар настройки.
- Перестань, - морщится он. - Садись и смотри. Я хочу, чтобы ты поняла все до конца…
7
…Откуда звероиды появились в этом мире? Откуда выползают их нескончаемые стаи, где их родина - где же оно, сердце галактического зла? Нет ответа на простой вопрос. Если твари всегда жили здесь, в Галактике, в неком затерянном Фрагменте, то почему их численность сравнима с численностью доминирующей в этом мире расы, почему до сих пор не обнаружено никаких следов их существования? Если они прибыли извне, из пропасти Глубокого Космоса, то где их корабли, почему пользуются чужой, украденной здесь же технологией? И тем более необъяснимо их количество: каким образом гости, пришедшие, скажем, из другой Галактики, получают бесчисленные подкрепления в виде живой силы? Главная загадка тварей. ТАЙНА… Нет слаще блюда, чем Главная Тайна Врага - добыванию этого лакомства можно подчинить все оставшиеся в твоем распоряжении Единицы жизни. И в итоге не отведать…
Информация просмотрена, изучена, разложена по векторам. Однако ясности как не было, так и нет. Несомненно лишь, что волны Первой Атаки покатились именно из Сорок Седьмого, причем, никакие иные гипархаты Пустоты для этой операции звероидами не использовались. Значит, родина звероидов расположена где-то в Сорок Седьмом? Ха-ха, неправильно! Сверены все фамильные записи, бережно хранившиеся у дочери гипа, с имеющимися описаниями Мерцающих Усов, полученными в разное время из разных источников. Можно сказать с полной определенностью - в пространстве, охваченном Сорок Седьмым гипархатом Пустоты, нет ничего подобного. Мало того, каждый объект гипархата - вплоть до самой ничтожной базы! - полностью опознан, имеет детальное описание. Откуда же твари там взялись? Где оно, сладостное решение? Ускользнул ответ…
Свободный Охотник не спит, не получается, хоть и превращен пол его ячейки в широкую роскошную постель. Уставшее тело, поддерживаемое упругой пеной, словно висит в пространстве - очень приятное ощущение. Невесомая пленка плотно прилегает к коже, поддерживая тепловой баланс и заодно очищая организм от всего лишнего. Однако мысли теснят сон. Конечно, можно бы пришлепнуть к вискам дурман-генераторы или ароматизировать спальню седативной смесью, после чего обрести долгожданный покой, но истинным воинам полагается справляться со столь ничтожными проблемами самостоятельно. Хочешь победить кого-либо, научись сначала побеждать себя.
Дочь гипа также не спит, осталась в комнате Всеобщей. Наверное, вновь и вновь наполняет окружающее пространство картинами прошлого, разглядывая их в одиночестве. Или уже отключила режим просмотра, вернув системам связи канал обзора, и уползла к себе в спальню? Можно запросить центральную систему базы и подсмотреть - где она и что делает, да только зачем… Девочка, к счастью, давно перестала плакать. Наоборот, изучив совместно с Неуловимым оперативные карты Первой Атаки и выслушав его рассуждения насчет главной загадки тварей, она тут же нашла решение всем загадкам сразу. Тщетно скрывая радость, она предположила: может быть, враги фальшивку подсунули, оболгали славный гипархат? Может быть, шпион предал не только своих прежних, но теперь и нового хозяина? Как-никак столько стычек в пути было, столько случайностей! Неуловимый еле удрал - сам же рассказывал!
Дочь гипа можно понять - ей хочется спасти честь рода, сохранить в неприкосновенности память о матери и об отце. И все-таки предательство маловероятно. Если бы карты Первой Атаки были фальшивыми, то никто бы не гонялся за "Универсалом-Плюс", во всяком случае, не на свалке в Депо. Скорее всего, звероиды проследили за капсулой Ласкового. С другой стороны, если Ласкового разоблачили, то когда и как? Ведь Нити маршрутов, которыми Неуловимый снабжал его, были неизвестны никому, что позволяло шпиону добираться до условленных мест и возвращаться обратно, минуя охранные отряды, позволяло даже в случае необходимости выходить за пределы своего Фрагмента - как и было на сей раз. Но чем тогда объяснить беспрерывные нападения, которым подвергся Неуловимый? Странно.
Вопросам нет конца…
"Твой Ласковый точно погиб?" - грустила девочка. Ей было жаль это существо, ведь твари, оказывается, такие симпатичные, такие непохожие на врагов… Свободному Охотнику также жаль своего шпиона. Бедняга не выдержал темпа бегства. Отстал, снова нырнул в свалку. Ну и прятался бы там от преследователей, дурачок, вместо того, чтобы сразу же выскакивать наружу, точно в фокус рассеивателей! Кто его теперь заменит?
Разве Ласковый не мог просто рассказать, где находятся эти самые "Мерцающие Усы", удивлялась дочь гипа. Или он не совсем шпион был, если скрывал такую важную информацию?
Дурочка. Мог бы - рассказал бы, в том-то и дело! Шпион был мелкой тварью, знал только название родных пещер, а где они расположены - нет. Мало того, он попросту не помнил свою родину. Таких, как он, отбирают у родителей еще детенышами, грузят в транспорт, и они оказываются здесь, в самой гуще драки. Здесь же их обучают, тренируют, воспитывают… Впрочем, старшим по званию также ничего не известно. Во многих Фрагментах брали в плен управленцев, вплоть до господ стаевых, и - торжественный пшик. Хоть вообще не бери пленных, настолько это бесполезно. Трудно представить, но даже награжденных отпуском счастливчиков возят домой в спящем состоянии, так у звероидов принято. Забавно. Тоннели им всем в резонанс!
Входная мембрана спальни меняет цвет, начинает мигать и вибрировать. Ага, Хозяюшка просится в гости. Свободный Охотник разблокирует спальню, но свет не включает. Дочь гипа вползает на четвереньках, увязая коленками в мягкой пористой массе, и виновато шепчет:
- Лекарь-система сообщила, что ты еще не спишь, поэтому я…
- Да ладно тебе, - хмуро отвечает юный воин.
Он дает команду расширить ложе, чтобы девочка поместилась рядом.
- Почему-то никак не могу заснуть, - жалуется она. - Эти ужасные записи, которые ты раздобыл… Я все думаю о них, и, знаешь, хочу тебя кое о чем спросить.
Он закрывает глаза. Нет конца вопросам…
PAUSE
- Сколько тебе лет? - все-таки решился я его спросить.
И он ответил:
- Почти двадцать.
Это был очередной эпизод в наших разговорах, когда мне пришлось показать свою тупость - не в первый и не в последний раз. Как "двадцать", почему двадцать? Четырнадцать-пятнадцать, не больше!
- Врешь. - Я даже рассердился. - Не может такого быть.
- Почти двадцать, - упрямо повторил он. - Это так же верно, как и то, что за цифрой семь следует цифра десять.
- Ты шутишь? - догадался я. - Смешно.
Разумеется, это не было смешно, ведь он опять не шутил. Просто молодой человек не любил цифры восемь и девять, что ж тут поделаешь. Терпеть их не мог, брезгливо отбрасывал в сторону. Иначе говоря, он сообщил мне свой возраст, пользуясь не десятичной системой счисления, как все нормальные люди, а восьмеричной. В восьмеричной системе отсутствуют "восемь" и "девять", то есть за семеркой действительно следует десятка. Почему в таком случае система называется "восьмеричной"? Потому что он нуля до семи - ровно восемь цифр. За десятью следует одиннадцать, двенадцать, и далее - до семнадцати, после чего сразу идет двадцать (а не восемнадцать и девятнадцать, как мы привыкли). Таким образом, парень и насчитал себе двадцать лет, хотя, если бы пользовался привычным способом счета, получил бы только шестнадцать. К тому же, он сказал "почти двадцать", а значит, на самом деле ему исполнилось всего лишь пятнадцать лет. Причем, не более месяца-двух назад, поскольку он родился в августе (я спросил об этом чуть позже).
С тем же успехом, к примеру, какая-нибудь хитрющая девчонка, желающая набавить себе авторитета, могла бы сообщить своим подружкам, что ей уже пятнадцать, "забыв" прибавить, что это восьмеричное число. Пятнадцать в восьмеричном коде - тринадцать в десятичном. А двадцать равняется шестнадцати - все это проще, чем штепсель в розетку всунуть. Так что пареньку не удалось меня запутать. Зря, что ли, я столько лет в институтах сох от безделья? Я только с виду работяга, виртуоз отвертки и электродрели.
- Десять - не цифра, а число. Это так же верно, как и то, что оно следует за цифрой семь, - поддразнил я юного шутника.
Он не обиделся. Скорее обрадовался - тому, как быстро и легко я "просек фишку". "Фишка" на языке законодателей безвкусицы означает, в частности, благородный бзик. Его благородным бзиком и была восьмеричная система счисления. Выяснилось, что он считает в ней так же свободно, как мы считаем в десятичной. Складывает, вычитает, умножает - и все в уме! Выяснилось, что он специально тренировался, зубрил таблицу умножения, решал примеры, короче, перестраивал свой мозг. Зачем? За что он так возненавидел восьмерку (а может, девятку?), если остановился в своем арифметическом развитии на цифре семь?
- Предположим, есть такая страна, - фантазировал он, - где люди сначала пользовались десятичной системой счисления, но постепенно поняли, как это неудобно, и заменили ее восьмеричной…
- С чего вдруг? - возражал я. - У них у всех что, тоже по четыре пальца на руках?
- Не обязательно. С развитием информационных технологий дискретный способ мышления неизбежно вытеснит аналоговый, вот увидите.
- Не увижу, - смеялся я. - Поверь мне, малыш…
Нет, не был он "малышом". Информационные технологии занимали его всерьез, и потому увлечение восьмеричной системой счисления вовсе не являлось блажью. Он видел широкую дорогу, ведущую в Будущее, он шел по этой дороге. Вычислительная техника и в самом деле "мыслит" дискретно, то есть в двоичном коде - нулями и единицами. Двоичный код переводится в восьмеричный без дополнительных вычислений, легко и естественно, как дыхание. Это удобно, это просто удобно - прав был парень. Или не все так просто?
А с вычислительной техникой он познакомился, просиживая часами на маминой работе. Сначала познакомился, потом пристрастился. Душой и телом проникся пресловутыми "информационными технологиями"… Что же за мама у него была такая, неосторожная?
Итак, парень фантазировал:
- …Вот и получается, что "восьмерка" - это древнее слово, давно потерявшее первоначальный смысл. Угадайте, почему оно до сих пор используется? Не заменитель же это "десятки"? А потому, что в стране, где восьмеричная система вытеснила десятичную, оно должно означать что-то очень важное для всех. Правильно? Чего вы смеетесь-то?
- Ты рассуждаешь, как будто мы и живем в этой стране, - сказал я ему.
- Не живем, так будем жить, - пообещал он. - Куда денемся?
- Тебе бы писателем быть, - сказал тогда я. - Фантастом.
До сих пор не знаю, поддержать я его думал или обидеть…
Никогда ему не быть писателем! Не приспособлен он для дел, требующих от умного человека постоянно подстраиваться под всех остальных. Фантазируй, не фантазируй, но кто тебя сможет понять, если даже нумерацию глав ты захочешь давать в восьмеричной системе счисления? Ведь за главой под номером 7 в его ненаписанном романе, конечно же, последовала бы глава 10 - и никакая иная…
CONTINUE
10
…Вопросы сушат рты, впрыскивают в сердца яд, мечутся под нависающим куполом, сплетаясь в один змеиный клубок.
- Как же они смогли сопротивляться?
- Кто?
- Они, из гипархата Узора. Успели даже смерть-волну раскрутить… Ужас. По-моему, это невозможно, я же сама в учебной комнате слышала, еще когда маленькая была, что аннигиляционные генераторы работают слишком медленно…
- Да, Хозяюшка, да. Скорость позитронной эмиссии составляет не более двух условных сфер за тысячную. А Первая Атака, оказывается, длилась всего ноль-семьсот тире ноль-восемьсот. Ты молодец, хорошо учишься. Я тоже не понимаю, как инженеры из гипархата Узора успели накопить аннигиляционную волну, достаточную для таких взрывов.
- Вдруг изобрели что-нибудь?
- В Галактике две сотни Единиц ничего не изобретали, с самого распада Управления. Скорее всего, гипархат Узора начал подготовку к отражению атаки заранее. Судя по рисунку боя, их гвардия была приведена в состояние боевой готовности. Наверное, разведка сработала четко, засекла передвижение странных армий на дальних подступах.
- Наверное.
- В общем - хватит. С Первой Атакой закончили, не могу больше. Шла бы ты, помощи от тебя все равно никакой.
- Ну подожди, ну почему! Не выключай свет…
Одинокий воин по прежнему хмур, скучен и спокоен. Рядом с ним лежит девочка - она еще не научилась сохранять спокойствие всегда и всюду. Она вскакивает и снова ложится, пробираемая то ли лихорадкой, то ли жгучими вопросами.
- Ладно, давай поговорим, - он неожиданно привстает. - Есть еще кое-какая неясность, малышка. Осталась от нашего с тобой предыдущего разговора, не дает мне расслабиться. Помнишь, я тогда сказал, что ты мне наврала и что-то скрываешь?
- Ничего страшного, ты же извинился.
- Я извинился? Не пожалеть бы об этом. Почему твоя мать после бегства из воюющего гипархата Пустоты не отправилась сразу же сюда, в родовой санаторий?
- Не знаю…
- Может, боялась, что звероиды вытащат секретную Нить маршрута и найдут вас?
- Может. Честное слово, она ничего такого не говорила.
- Но много позже она все-таки спрятала здесь свою дочь, не побоялась.
- Ну, пристал! А ты сам-то, сам до сих пор не рассказал, как на самом деле сюда попал!
- Я рассказал.
- Да уж, помню. "Брел, брел, и случайно забрел". Наоборот, это ты врешь и что-то скрываешь.
- Хозяйке базы нужны рекомендательные записи? Понимаю, иначе гостя выгонят вон.
Нет, вовсе не спокоен одинокий воин. Он разочарован, едва ли не в отчаянии. Он ведь надеялся - на удачу, на опыт, на помощь своей подруги.
- Да! Я здесь хозяйка! - гневно взвивается она. - И нечего хихикать!
- Мы вспоминаем о твоей матери, не отвлекайся. Чтобы объяснить ее нелогичное поведение, приходится предположить, что эта база вовсе не принадлежала твоему отцу, как ты меня уверяешь. Вероятно, жена гипа боялась совсем другого - что укромное местечко занято настоящим хозяином, и решилась воспользоваться им лишь от безвыходности, желая любым способом спасти дочь. Я прав или нет?
Под куполом - молчание. Очевидно, жгучие вопросы внезапно кончились. Девочка стоит, опустив голову, и сосредоточенно разглядывает свои руки - будто вытек воздух, который только что распирал ее щеки и грудь.
- В чем дело? - обрывает паузу Свободный Охотник. - Ты слушала меня или нет?
- Я… - вымучивает дочь гипа.
- Что?
- Я думаю, мама любила его, но он погиб, и ей было тяжело… из-за памяти о нем…
- Ты думаешь, она не прилетала сюда из-за воспоминаний о своем муже? - глухо уточняет Свободный Охотник. Голос его на мгновение слабеет. - О своем муже и твоем отце? - голос его ломает странная тоска.
Девочка неудержимо краснеет.
- Нет, с моим отцом у нее… как бы выразиться… ну, ничего хорошего у них не было, потому что она никогда не говорила о нем хорошо. И плохо тоже не говорила, и вообще, редко о нем вспоминала. У мамы был друг, о котором отец не знал, а тут в санатории они встречались. Понял? Еще до меня. До войны.
Уже совершенно пунцовая.
- Откуда тебе это известно?
- Она личные записи с собой носила, никому не показывала, а я однажды подсмотрела, когда маленькая была. Только потом сообразила, что к чему. Я даже видела лицо этого человека. Его убили. Мама иногда плакала, из-за него плакала…
- Значит, владелец санатория был другом твоей матери? - Свободный Охотник, оказывается, уже не хмурится и не скучает, вовсе нет, он берет Хозяюшку в руки, весело притягивает ее к себе. - Ну, наконец хоть в чем-то ясность настала!
- Я не знаю, кто из них был владельцем. Может быть все-таки моя мама купила эту базу? Когда-нибудь очень давно…
Он близко-близко: целует ее в лоб, смотрит ей в глаза.
- Ты чего? - теряется она. - Ты не сердишься? Не сердись, просто язык у меня не поворачивался признаться. Кстати, вдруг этот санаторий родовой, но старого маминого рода?
- Мозги у меня прочистились, - невпопад сообщает он. - Умница моя, вот что ты сделала… Не бойся, твоих прав собственности на "Черную дыру" никто не посмеет оспаривать. Хозяйка здесь ты, была и будешь, что бы ни случилось.
- Нет, я дура. Взяла, и все разболтала. Ведь мама любила этого человека, понимаешь! Любила!
- А я тебя.
Улыбаясь во весь рот, он отпускает девочку и переворачивается на живот, с наслаждением погрузив лицо в плотную дурманящую тьму.
- Что ты сказал? - шепчет она, невольно подавшись к нему.
Однако удерживает себя.
Она медленно приподымается, вдруг перестав чувствовать свое тело. Встает на колени. Поворачивается, ползет к выходу, веря и не веря услышанному, изо всех сил надеясь, что ее остановят и вернут. "А я тебя, а я тебя…" Он, наверное, пошутил?
- Я обещал сделать принцессу взрослой, - бормочет Свободный Охотник, словно разговаривая сам с собой, - и я сделаю, пусть принцесса чуть-чуть потерпит.
Голос его слабеет с каждым звуком. Похоже, он уже спит…
11
…сначала просыпается сигнализация - это срабатывают датчики, предусмотрительно расставленные во всех ближайших Узлах. Затем лопаются ловушки - это перестают существовать, так и не успев сбросить оболочек, первые капсулы, которые пытались вырваться через Вход в трехмерное пространство. Однако за первыми следуют вторые. Волна за волной, стая за стаей. Армада боевых капсул возникает в пространстве, всего в полтысячной полета от дремлющего санатория.
Свободный Охотник отдыхает, ведь и герои Космоса не умеют сражаться вечно. Разумеется, он просыпается вместе с сигнализацией, автоматически глотает стимулятор, чтобы проснулись также руки, ноги, чувства, он бежит к ангарам, но время, увы, потеряно. "Как твари обнаружили Вход? - заторможено думает он, пока стимулятор не начинает действовать. - Без маяка, без карты…"
"Только бы успеть, - резко меняет он направление мыслей, когда спасительные ручейки энергии наполняют позвоночник. - Похоже, твари воспользовались основным Входом, значит, другой не занят…"
Хозяюшка вбегает в ангары сразу за ним и что-то кричит. Он не слышит, он надевает маску, замкнув все управляющие связи на себя, он в спешке запускает предполетную подготовку, понимая, что не успевает. Разве трудно было подготовить оба "Универсала" прежде, чем лечь отдыхать? Разве не разумнее было спать по кораблям - после всего, что произошло?.. В голове его жар, во рту горечь, в голосе ярость. Отдаваемые команды вырываются из-под маски, мечутся меж упругих стен. Понимание мертвой хваткой давит грудь - нет, не успеть.
И он не успевает. Впервые.
Стаи гостей правильными кольцами охватывают объем, мерцающими слоями окружают висящий во мраке пластиковый кристаллик, опасливо держась вне зоны прямого удара, не зная, сколь беззащитна их жертва. Бежать поздно. Не прорваться…
Свободный Охотник устало наваливается на мембрану шлюза и приподымает маску: