- Мне кажется, этот просчет специально допустили, чтобы привлечь наше внимание. Для здешних хозяев это что-то вроде игры. И, опять же, посмотри на… дизайн этой будки.
Нет, особенных дизайнерских изысков в облике трансформаторной будки не было. Более того, этот облик словно нарочно содержал намек, понятный лишь посвященным. Будка имела форму куба и покрашена была черной, блистающей на солнце, краской. Черноту нарушала лишь серая металлическая дверь с изображением молнии… однако с этой стороны ее не было видно.
- Что же получается, - не понимая, вопрошал Артур Санаев, - выходит, что придется лезть в трансформаторную будку? А…
- Включи логику, - ворчливым тоном перебил его Брыкин, - если отель подделка, то есть ненастоящий; если мир этот ненастоящий, то с хрена ли должна быть настоящей будка? Настоящей - и, соответственно, опасной?
Артур стушевался: ответить ему было нечего. Впрочем, и у его попутчиков поубавилось поискового азарта, едва они подошли к будке. Точнее, подошли и поняли, что дверь с молнией закрыта - причем крепко и плотно. А маленький черный кубик как раз разогрелся не хуже стальной крыши на солнце. Словно дразнил пленников своего большого собрата.
Вдобавок, на рабочем месте администратора не нашлось ключей ни от будки, ни от хозяйственных построек вообще. Обескураженные и разочарованные Брыкин, Зеленски и Санаев уже были готовы бросить поиски… пока одному из них (конкретно - Гоге Хриплому) не пришла в голову простая, и в то же время решающая, мысль.
- Знаете, ребятки, - проговорил он, хитро ухмыляясь, - а тут еще осталось место, куда мы с вами не заглядывали. Подсказываю: первая буква - "п", вторая - "л". Назовете все слово целиком - или отгадаете букву?
- Подвал! - хором, дружно выкрикнули Артур (с нецензурным паразитным словом) и Руфь (с визгом почти в духе малолетних фанаток на концерте какого-нибудь их "звездного" сверстника).
- Подвал, - повторил Брыкин, в подтверждение, - именно там, по идее, должна сидеть техобслуга отеля. Со всеми ключами от всяких будок. За базар отвечаю: я ездил несколько раз в другие города и жил в гостиницах. Не чета этой, понятно, но… не один ли хрен?
Против такого рассуждения, тем паче, последнего, наиболее весомого, аргумента возразить и впрямь было нечего. Хриплый и его спутники, не теряя времени, отправились искать подвал… найти путь к которому оказалось совершенно пустячным делом. Ближайшая же лестница, что вела на верхние этажи, позволяла спускаться и вниз - то есть под землю.
По ней-то непрошеные гости отеля и преодолели два пролета; дальнейший же спуск проходил через цилиндрический каменный колодец. По узкой, щербатой и довольно-таки крутой винтовой лестнице. Внутри было темно - если не считать все удаляющегося кругляша входа; где-то внизу с шорохом и писком пробегали невидимые глазу крысы. Руфь поежилась от смешанного чувства страха и брезгливости.
Спуск закончился перед странной дверью - массивной, металлической и с большой круглой ручкой, похожей то ли на кран, то ли на штурвал.
- Не нравится мне это, - пробормотал Брыкин, которому такое "дизайнерское решение" напомнило двери в тюремные камеры.
Первым к ручке-штурвалу подошел Артур Санаев. Он потянул, попробовал повернуть ее - и бессильно опустил руки со словами "заржавела, блин". Затем за ручку взялся Брыкин, и, хотя она не очень-то поддавалась, смог ее повернуть. Раз, потом еще раз - под скрип и лязг ржавого железа. Наконец Хриплый толкнул дверь, та неохотно растворилась, и…
…всем троим в глаза ударил свет - яркий, но естественный, дневной.
…в лицо дунуло ветром, принесшим свежий морской воздух.
…а шум прибоя довершил картину.
От неожиданности Руфь всплеснула руками, Брыкин вполголоса сматерился, а Артур Санаев воскликнул "зашибись!".
* * *
Море плескалось о каменистый берег, расстилалось до самого горизонта, где и сливалось с серым пасмурным небом. Весь мир, казалось, состоял из моря, серого неба и каменистого пляжа. И на этом фоне совершенно неуместно, почище похабного анекдота из уст монахини, смотрелся… самый обыкновенный стол. Небольшой круглый стол - вроде тех, что стоят в летних кафе.
За столом сидело четыре человека… из которых только троих можно было с полной уверенностью причислить к роду людскому. Четвертый же внушал сомнения хотя бы потому, что являлся единственным живым существом, встреченным первыми тремя в этом странном месте.
Был он среднего роста, средних лет, с бесстрастным и неприметным лицом - хотя и не совсем без "изюминок" во внешнем виде. В глаза бросался, прежде всего, его черный не то балахон, не то плащ, делавший этого странного человека похожим на католического священника. Этот же плащ, вкупе с довольно длинными, зачесанными назад, темными волосами, придавал его облику некую, слегка экстравагантную, старомодность.
Он вышел навстречу Руфи Зеленски, Георгию Брыкину и Артуру Санаеву, едва те прошли в открывшийся за массивной дверью проем. И без лишних приветствий, расшаркиваний и прочих церемоний просто предложил "присесть, поговорить". И указал на стол и стулья - невесть откуда взявшиеся.
Первый же вопрос этому странному человеку задала Руфь Зеленски:
- Как понимаю - вы один из Создателей?
- Можно сказать и так, - ответил тот мягким флегматичным голосом, - я действительно являюсь создателем, если угодно - хозяином этого места.
- А как насчет этой вещи? - Руфь показала ему черный кубик, - а Галактики, откуда она родом?
- К моему сожалению, нет. Нельзя быть творцом всего сразу.
- Слушай, если ты один из Создателей, - с недоумением начал Артур Санаев, - если это так - то почему ты выглядишь как человек?
- Я принял наиболее привычный, приемлемый для вас облик, - ответил обладатель плаща-балахона, - могу также предложить имя, которым вы могли бы меня называть. Кай вас устроит?
- Пожалуй, - Руфь кивнула, - а истинный облик?..
- Этот вопрос в данном случае не имеет смысла. Представители нашего вида изоморфны; результатом нашей эволюции стала полная индифферентность по отношению к собственному внешнему облику. И вообще к физической форме. Мне, порой, кажется, что именно такой результат завел нашу эволюцию в тупик.
Видите ли, мы не нуждаемся в пище, в жилище и в комфортной среде обитания… ибо все это создаем сами. Мы и друг в друге не нуждаемся, ибо наша единственная потребность - Творение, а настоящий творец одинок. Так что мы перестали быть полноценной цивилизацией, полноценным видом живых существ… и, вообще, можем считаться живыми существами разве что с огромной натяжкой.
- Короче, Склифосовский, - перебил Брыкин разглагольствования Кая, - ответь просто: ты сможешь вернуть нас на Землю? На настоящую, без дураков?
- Увы, - тот лишь развел руками, - процедура, о которой вы говорите, слишком подвержена действию случайных факторов, она не детерминирована…
- Понятно, - молвила Руфь со странным удовлетворением в голосе, - выходит, вы все-таки не всемогущи. Не всесильны.
- Всемогущество недостижимо, - все с тем же, начавшим уже раздражать, равнодушным спокойствием изрек Кай, - она противоречит базовым принципам вселенной, из которых, в свою очередь следуют законы природы. Неужели вы этого не знаете? Я полагал, что мировоззрение вашего вида уже достигло достаточного уровня, чтобы понимать это.
- Скажешь, и похитил нас не ты? - не удержался не то от колкости, не то от упрека Артур.
- Скажу, - невозмутимо ответил Кай, - то, что произошло с вами, вызвано исключительно неправильным обращением с одним из наших устройств. С каким - вы знаете сами.
- Не понимаю, какого хрена мы вообще тогда базарим? - не выдержал и поднялся из-за стола Брыкин, - похитил нас не ты, вернуть ты нас не можешь…
- …однако я могу помочь вам выбраться отсюда, - на лице Кая неожиданно проступило что-то вроде эмоции, - собственно, я здесь как раз для этого.
- Прогонять гостей? - съехидничал Гога Хриплый.
- Не совсем так, - терпеливо пояснил Кай, - видите ли, это место создано как… что-то вроде перевалочного пункта. Чтобы пришельцам, переходящим из мира в мир было, где отдохнуть, набраться сил. Все-таки эти ваши… хм, вояжи - отнюдь не увеселительная прогулка. В разное время для разных людей я создавал здесь то тропический остров, то горнолыжный курорт, то роскошную виллу где-нибудь на природе. Я перечислил только варианты для людей… а мои гости не ограничивались только вашим видом.
- Вы сказали: "в разное время"? - переспросила Руфь, - "для разных людей"? И часто они к вам попадают?
- Не проходит и века, - ответил Кай.
Наверное, это означало "очень часто" для существа, чей срок жизни стремился к бесконечности.
- …однако должен сказать, что именно вы удивили меня своей пытливостью… или придирчивостью. Я постарался создать вам максимально комфортные условия для отдыха и как можно точнее воспроизвести атрибуты вашего мира. Точнее - и правдоподобнее. Но вы… вы догадались о подлоге почти сразу!
На последних словах Кай не выдержал и все-таки повысил тон. Видимо, так его впечатлили "придирчивые" постояльцы.
- Правда, не все, - продолжил он, почти мгновенно успокоившись, - один из вас решил внести раскол в "дружную компанию". Видимо, понравилось ему у меня… слишком. Пришлось прибегнуть к… психологическому воздействию…
- Что-о? - от услышанного Артур Санаев только что не встал на дыбы, - так эти сны идиотские - твоих рук дело?
- Да, - ничуть не смущаясь, ответил Кай, - и не такие они идиотские. Просто… пойми меня правильно: оставлять у себя постоянного гостя - не в моих интересах. И не в моих правилах.
- Ладно, - подытожила Руфь, - у меня последний вопрос… точнее, два. Во-первых, как мы отсюда выберемся? А во-вторых, куда в результате попадем?
- Позвольте, отвечу не по порядку, - подчеркнуто вежливым тоном начал Кай, - по второму вопросу мне нечего добавить. Кроме того, что я уже говорил. Все слишком непредсказуемо… и дело не в недостатках нашей техники, а в вас самих. Да-да, в ваших чувствах, мыслях, подсознательных стремлениях. В том, от чего мой вид отказался в ходе эволюции, и что слишком уж свойственно менее развитым видам, включая ваш.
То устройство, которое вы называете "черным кубом" и "артефактом Создателей" очень чувствительно ко всему этому… И ваш перенос именно сюда - не исключение, а, скорее, типичный пример. Вы желали попасть на Землю… но не просто на Землю, а попасть в такое место, где вам будет уютно и можно расслабиться. Потому вы и оказались в моем отеле.
Теперь отвечаю на первый вопрос. Собственно, ответ перед вами - вам нужно просто оглянуться.
Артур, Руфь и Георгий Брыкин обернулись в направлении руки Кая и увидели, что по морю, невесть как держась на воде, плывет знакомый им уже большой черный куб. Он покачивался на волнах… пока одна из них не прибила артефакт Создателей к берегу.
- Что ж, тогда, пожалуй, будем прощаться, - подытожила Руфь, вставая из-за стола.
И, вместе с Артуром и Хриплым направилась к кубу.
- А теперь, пардон… но ты… вы должны нас послать, - обратился к Каю Артур, когда маленький кубик уже был водружен поверх большого.
- Послать? - переспросил Кай.
- Ага. Сказать что-то типа "идите на фиг!", - произнеся последнюю фразу, Санаев-младший запоздало закрыл рот сразу обеими ладонями.
Но было уже поздно. С ужасом Артур смотрел, как сперва маленький кубик втянулся в большой, а затем Руфь и Гога Хриплый просто… исчезли. Растаяли как мираж, в то время как сам юный Санаев продолжал стоять на каменистом берегу.
- Блин, Кай, что это?! - воскликнул он, оборачиваясь.
Но человека в черном плаще-балахоне перед ним уже не было.
14–24 августа 2011 г.
Порознь
Низкие, тяжелые, грязно-бурые с зеленоватым отливом облака нависали над безжизненной равниной. Время от времени их озаряли и насквозь просвечивали слабые вспышки молний… а вот грозы, настоящей, с громом и ливнем, так и не случалось. Причем не случалось уже очень давно. На горизонте возникали кратковременные, но частые сполохи взрывов. Ветер доносил грохот, гул и запах гари, приправленный мерзким химическим душком.
По земле, изрытой и изуродованной какой-то неведомой силой, полз человек. Единственный человек в радиусе многих километров… точнее, единственный живой человек. Он знал, насколько ничтожна вероятность встретить здесь разумное (и даже просто живое) существо. И, тем не менее, его осторожность не была ни блажью, ни перестраховкой. Ибо каждый шаг в этих местах мог стать последним - а человек, разумеется, не желал этого ни в коем случае.
Полз он не абы как: время от времени человек приподнимал голову и оглядывался. Почти как подводная лодка, что вынуждена не только таиться на морской глубине, но и высовывать на поверхность глаз перископа. Чтобы лучше ориентироваться… а также высмотреть себе подходящую цель. Высматривал и человек - из всех возможных оптических средств располагающий лишь собственным зрением.
Инструмент сей был настолько несовершенным, что объект поиска человека заметил его первым. Не наоборот! Человек понял это в последний момент и едва успел откатиться в ближайшую канаву, когда невдалеке застрекотал пулемет, а по земле часто-часто защелкали пули - взрывая ее крохотными фонтанчиками.
На секунду приподняв голову, человек заметил источник обстрела - турель с двумя шестиствольными пулеметами. Нечего сказать: грозное оружие… хотя и далеко не самое грозное на Полигоне. Человек видел, как, приостановив стрельбу, оба пулемета синхронно поворачиваются - словно озираются, выискивая себе новую жертву. В данном случае новую-старую, так что расслабляться не стоило. Турели не нужны глаза: она снабжена и тепловизором, и мини-радаром. И повороты, и паузы в стрельбе ее - не более чем небольшой перерыв. Перед новым обстрелом.
Прежде чем турель послала в его сторону новый поток свинца, человек буквально нырнул из канавы к ближайшему бугорку. Бугорок был совсем небольшим, на надежное убежище никак не тянул … однако человек пришел сюда отнюдь не прятаться. И когда пулеметная очередь вновь затихла, он метнул в сторону турели свою единственную гранату. Последнюю… И прижался к земле, накрыв голову руками.
Человеку повезло, турели - нет. В очередной раз мертвая техника проиграла бой Жизни. Привстав и выглянув из-за бугорка, человек убедился, что уж данный-то конкретный обитатель Полигона отныне безвреден и неопасен. Один пулемет снесло напрочь; стволы другого были искорежены до полной потери боеспособности. Целью же вылазки человека были отнюдь не пулеметы. Не оружие вообще.
Вздохнув, человек все так же, ползком, двинулся к тому, что еще недавно было пулеметной турелью. Только приблизившись вплотную к небольшой пирамидальной платформе, к которой крепились пулеметы, он позволил себе небольшую роскошь - перейти в сидячее положение. И достал большой нож, готовясь вскрыть внутренности платформы.
В этот момент прямо из земли вытянулось нечто, похожее на железный трос или хлыст. И обвилось вокруг одной из ног человека, опутало, оплело ее. Человек запаниковал; он не считался сильно опытным искателем, однако эта его вылазка на Полигон была далеко не первой. И еще ни разу ему не доводилось встречать Стального Червя - своего рода персонаж местного фольклора.
Славный не столько силой, сколько коварством и бессмысленной жестокостью, Червь обитал на Полигоне как хищник в своих охотничьих угодьях. Он мог вылезти в любой его точке, подобраться к неосторожному человеку… да и к осторожному, впрочем, тоже; поймать его - а о дальнейшей судьбе несчастного по понятной причине рассказать уже было некому. Не могли ничего поведать о дальнейших действиях червя и те счастливчики, кому удалось вырваться из его стального и гибкого плена. По причинам столь же очевидным.
Не горел желанием обрести подобное знание и этот человек. И хотя он знал, что убить Червя не способен ни его жалкий арсенал, ни даже боевая мощь обитателей Полигона, сдаваться он не собирался. Как не сдавались многие искатели до него… хоть и с разным успехом. Но человеку повезло: едва он резанул лезвием ножа по стальному тросу, как тот весь разом дернулся, будто и вправду почувствовал боль.
В то мгновение, когда Червь напрягся, почти вытянулся в струну, человек успел испугаться. Ему показалось, что вот-вот его раздавит или разрежет… но затем очень быстро пришло облегчение. Хватка Червя ослабла; он соскользнул с человеческой ноги, а затем втянулся, уполз обратно в землю.
"И это все?" - хотел сказать человек. И сказал бы… при наличии поблизости хотя бы одного собеседника. Но, увы: подобная роскошь искателям, как правило, недоступна. Им приходится работать поодиночке, отвечая самому за себя и лишь собой рискуя. Что, в общем-то, оправданно, когда одна из задач в этой работе - выжить. Вернуться живым, да еще не с пустыми руками.
Геройская же гибель здесь ничего не решала и смысла никакого не имела. Жертва собой ради товарищей? Сбережение личного состава? Даже не смешно! Тем более что желающие носить каштаны из огня для Рыжего Квайла и без того никак не переводились.
Ни гибнуть, ни возвращаться в поселок порожним человек, разумеется, не собирался. И потому, оглядевшись и убедившись в отсутствии поблизости других источников опасности, он снова взялся за нож. Нашел на корпусе турели небольшую, едва заметную, крышку; поддел ее лезвием, вскрыл и заглянул внутрь. Нужные детали, разумеется, были на месте. А как иначе? В противном случае турель не палила бы из всех стволов, да еще так интенсивно. И вряд ли бы вообще могла стрелять.
Потратив около получаса на то, чтобы аккуратненько извлечь детали из корпуса, человек (которого, кстати, звали Георгием Брыкиным), облегченно вздохнул и вытер рукавом лоб. Дело оставалось за малым: покинуть Полигон и при этом, желательно, не нарваться на кого-нибудь из местных обитателей. Такая встреча могла быть смертельной, ведь последнюю гранату Брыкин уже потратил.
Посидев без движений минут десять, человек вздохнул опять - на сей раз выражая уже острое нежелание возобновлять далеко не приятную прогулку. И пополз обратно. Через "не хочу".
А на горизонте все сверкали и грохотали взрывы.
* * *
Давным-давно пришли люди в этом мир. Он был прекрасен и не знал горя; он был дарован людям, чтобы те могли жить в нем, есть вдоволь, растить детей и не мешать друг другу.
Но люди оказались жадными, завистливыми и ленивыми. Они начали воевать меж собой - за лучший кусок этого мира, за солнце ярче, за траву зеленее. Они не хотели трудиться сами - и потому пытались заставить работать на себя других людей. Они копили обиды к себе подобным - и делали эти обиды священными для себя. Поклонялись им и приносили бесчисленные жертвы.
Так век за веком лились пот и кровь - для того чтобы кто-то из людей мог предаваться наслаждениям и упиваться собственным превосходством над остальными.
"Сказание о Размежевании" из архива Ордена Некротехов.