После разрушения кольца Заншаа, на обломках остались небольшие разведгруппы, месяцами жившие в невесомости, прослушивая эфир и передавая данные Парламенту и Флоту через секретные, не занесенные на карты спутники на дальних концах тоннелей. Сула предположила, что именно через них лорд Торк получал подробнейшие сведения о действиях наксидского флота во время оккупации Заншаа.
Команды попросили Сулу забрать их. Она хотела пойти им навстречу, особенно после того как узнала, что там нет старших офицеров и, следовательно, для нее они безопасны, но чтобы снять их, понадобились бы транспортные челноки, а на планете остались лишь те, что приспособлены под наксидов. Она приказала разведчикам ждать.
Сула подумала, что переоценила леди Трани. Торминелка не докладывала о ней Торку, это делали команды на кольце.
Через два дня после гибели леди Трани, когда на Верхний город падала ледяная крупа, восстановили регулярную связь между Империей и Заншаа. Торк опять послал штурмовые отряды на пространственно-временные станции, но на тех уже не было наксидов, и десантники остались живы.
После долгой изоляции, на Заншаа обрушился поток новостей. Письма, месяцами хранившиеся в отдаленных буферах памяти, рекой полились на коммуникаторы жителей Заншаа, рассказывая о родных и любимых, рождениях и смертях, деньгах и рынках. Столица сходила с ума от радости.
У Сулы почти не было личных сообщений. Пара добрых слов от лорда Дорварда Ли, бывшего клиента клана Сула, чей сын, когда-то бывший ее капитаном, погиб в Магарии. Уведомление о смене адреса от Моргена, выжившего лейтенанта "Дели", произведенного в капитан-лейтенанты.
Два письма от леди Терзы Чен, жены Мартинеса, интересующейся, где сейчас Сула и как она поживает. Терза также обронила, что ждет ребенка от Мартинеса.
Сулу разрывала ненависть. Она стерла сообщения, будто надеясь стереть с ними и Терзу.
Среди новостей мелькнула информация о том, что Парламент назначил лорда Элди новым губернатором Заншаа, он уже два месяца в пути с Ларедо и прибудет в столицу примерно через двадцать дней. Сула поискала сведения о нем в обширных базах данных планеты, выяснив, что этот шестидесятиоднолетний торминел возглавлял парламентский Комитет по энергетике, антиматерии и кольцам. Он разбирался в делах космоса, и его племянник служил капитаном во Флоте, поэтому не исключалось, что он, в отличие от Торка, будет более великодушен к молодому офицеру-выскочке.
Кажется, стоило попытать счастья. Сула отослала ему полный отчет о состоянии дел на Заншаа и краткий перечень своих действий и достижений подпольной армии. К этому она добавила советы по руководству армией с учетом всевозможных интересов.
Такой же доклад, но без приложения, ушел в Парламент и Совет правления Флота. Суле хотелось, чтобы об успехах узнали от нее лично, без посредничества Торка.
К ее изумлению ответ от Элди пришел уже через два дня. Перед камерой в изысканном амортизационном кресле, обитом коричневой кожей и украшенном серебряной фурнитурой, сидел торминел, одетый в простую штатскую жилетку, любимую одежду его мохнатых сородичей, позволяющую избежать перегрева. Он говорил тихо и немного неуверенно. Мех уже начал редеть от возраста. Он напоминал немного потрепанную, но любимую плюшевую игрушку.
"Я на вашей стороне в вопросах, касающихся армии, – сказал он, – и практически согласен со всеми решениями. Я подпишу все находящиеся в моей власти представления к наградам и амнистии. Я считаю, что вы совершили невероятное, и буду рекомендовать Совету правления Флота наградить вас. Не могу не отметить, что вас ожидает блестящее будущее".
Это могло оказаться лестью, смешанной с осторожным расчетом политика, надеющегося выжить, – а может, и нет; но слова были правильными. Сула начала думать, что, вероятно, Парламент не прогадал с выбором.
Узнай Сула несколько дней назад, что кто-то вроде Элди уже в пути, леди Трани осталась бы жива. Возможно, планета потерпела бы ее правление двадцать с небольшим дней.
Но участь Трани занимала далеко не верхнюю отметку на шкале ее сожалений.
Когда стало ясно, что начальство оставит Сулу в живых, пришла пора позаботиться о своем будущем. Она отправилась в аптеку, сдала каплю крови и получила расшифровку генетического кода. Затем с беспечностью, которую дарует власть абсолютного правителя, пошла в генный банк пэров, замысловатое здание из бурого камня, зажатое между двумя учреждениями, и попросила всё ей показать. Засуетившаяся служащая-лайонка рассказала, как собирается генетическая информация для брачного разрешения и что в генетических банках хранятся записи со времени основания Империи. Она показала Суле, как сравнивают собранный генетический материал, если возникает вопрос о принадлежности гражданина к тому или иному роду.
– А есть ли у вас дублирующая база данных? – спросила Сула.
– Да. Внизу в хранилище.
Сула попыталась не выдать изумления. Бесценные записи генетического кода пэров и единственная копия находились в одном и том же здании, подвергаясь одним и тем же опасностям, что служило подтверждением всеобщей уверенности, что Верхний город и Империя вечны.
– Я хочу посмотреть копию, – сказала Сула.
Служащая проводила ее в подвал и открыла хранилище. Сула думала, что оно будет маленьким и, наверное, древним, но оно оказалось огромным и внушительным, из блестящего полированного металла. Сула видела, как ее искаженное отражение мелькнуло в открывающейся двери. Они шагнули внутрь. Слегка пахло смазкой.
Информационная система и управление ей в точности повторяли оригинал на первом этаже.
– Покажите, как всё работает, – приказала Сула.
Служащая показала.
– Отлично. А теперь уходите.
Лайонка непонимающе уставилась на нее золотыми глазами.
– Уйдите. Пообедайте пораньше и захватите с собой остальных. Мне надо изучить генетические данные разыскиваемых наксидов, кровавых убийц, скрывающихся от ответа за совершенные преступления.
Служащая ошарашенно раскрыла рот.
– Миледи. Мы можем сделать это за вас.
– Нет, не можете. Я не позволю вам узнать имена. Это военная тайна.
– Но, миледи…
– Знаете, я бы смогла сэкономить государству кучу денег, просто закрыв вашу контору, – произнесла Сула. – Не похоже, что пэры женятся в последнее время.
Поспешно разобрав пальто и шляпы, работники выскочили в хмурый зимний день. Сула заперла входную дверь и села за пульт. Посмаковав торжественность момента, она удалила все сведения о роде Кэроль Сулы, скопившиеся за три с половиной тысячелетия, заменив их своим генетическим кодом, а потом закрыла программу.
То же самое она проделала с копией.
Возможно, это наконец упокоит душу Кэроль.
***
За последующие дни у Сулы и лорда Элди сложились теплые отношения. Он подписал все ее назначения и утвердил амнистии, а также рекомендовал Совету правления Флота наградить всех бойцов из списка Сулы. Она рассказала ему, что столица страдает от нехватки антиматерии для энергоснабжения, и он ответил, что подобное предвиделось и суда с запасом антиводорода уже в пути. Потом поговорили о возникающих трениях между лоялистскими группами, пришедшими к власти в разных городах, и Элди предложил, как их можно уладить.
"Не могу не восхититься, с какой твердостью вы разобрались с наксидами в вопросе продовольственных карточек, – продолжил разговор Элди. – Но вы могли сделать проще, объявив введение твердого налога на торговлю продуктами, вступающего в силу, предположим, через шесть месяцев".
Сула улыбнулась. Это и правда было макроэкономическим решением возникшей проблемы.
"Меня больше изумляют сами наксиды, – сказала Сула. – Они все очень спокойны и охотно сотрудничают с нами, даже находясь в тюрьме. Ладно, заключенные идут на контакт, опасаясь, что мы будем преследовать их родных, но ведь и на воле наксиды не действуют по моей схеме и не похоже, что скоро начнут взрывать и убивать".
Ответ, пришедший на следующий день, поразил ее.
"Полагаю, что после разгрома наксиды станут хорошими и надежными гражданами, – сказал Элди. – Когда вспыхнул мятеж, я не мог понять, почему самые выдающиеся жители Империи, богатые и могущественные пэры, поставили всё на карту. – Он покачал умудренной годами головой. – Я считаю, что истоки наксидского бунта лежат в их родовой психологии: они стайные животные, следующие за явным лидером. Шаа были вожаками стаи под названием Империя, но как только их заменили советом равных между собой, наксидам это не понравилось. Идея показалась им слишком сомнительной. Они не были уверены в своем месте среди остальной стаи.
Война закончилась, и стало ясно, что наксидов разбили на голову, определив их место на самом дне общества, и, по-моему, их это устраивает. Раз они точно узнали свое место в иерархии, они будут счастливы. В другой ситуации это было бы невозможно. Определенность пойдет им на пользу".
Сула удивленно обдумала выдвинутое предположение и решила, что хотя теория интересная, лучше быть готовым к наксидской контратаке. Она настолько погрузилась в эти мысли, что следующее высказывание Элди застало ее врасплох.
"Возможно, пришло время подумать, как вернуть армию к мирной жизни. Охотно выслушаю ваши предложения".
"Ага, вот оно главное", – пронеслось в голове у Сулы. Ее положение в Заншаа зависело от ее небольшой армии, плохо обученной и вооруженной и уже мечтающей о родном доме. С подобными леди Трани, мало что понимающими и не заслужившими уважения, она еще справится. Торк, кругами летающий по системе Заншаа и не способный направить грозное оружие на собственную столицу, тоже не проблема.
Но умный и внушающий доверие лорд Элди, за которым и Парламент, и Империя, дело другое. Как только он приземлится, Сула не просто не понадобится, она станет потенциальной угрозой. И что она сможет поделать, пусть и во главе уже не нужной армии? Она бы взбунтовалась, но против кого?
Сула немного потешила себя мыслью о том, что сможет вернуться в подполье и стать бандитской королевой Заншаа, но здравый смысл не позволил предаваться таким мечтам. У этого нет будущего, такая жизнь лишь поставит под угрозу тех, кто доверяет ей.
У нее оставался широкий выбор, хотя оптимальным вариантом было стать капитаном Сулой, знатным имперским пэром. Она хотя бы выпросила у Торка звание – сложно вновь опускаться до лейтенанта, после того как правила целой планетой.
К тому же единственное, что у нее хорошо получается – помимо несчастной любви, – это убивать.
"Пора опять пригрозить Торку", – решила Сула.
Она отправила ему письменное сообщение, а не видео, так как не хотела, чтобы Торк видел ее довольную улыбку: "Лорд командующий, с радостью доношу до вашего превосходительства новость о том, что в ближайшие дни буду приветствовать лорда Элди на его новом посту в Верхнем городе Заншаа. Так как мое дальнейшее нахождение в городе может представляться в лучшем случае недоразумением, а в худшем – досадной неприятностью, я хотела бы получить немедленный перевод. Я всем сердцем желаю вновь вести лояльных граждан в бой против наксидов и прошу доверить мне командование боевым кораблем в Единственном Праведном Флоте Мщения".
Это, конечно, не "дай мне работу, а то начну гражданскую войну", но пойдет.
Она сделала копии послания для Элди и Совета правления Флота, убедилась, что Торк увидит, кому ушли копии, закодировала и отправила письма. Теперь Торку не удастся незаметно отослать ее на какой-нибудь незначительный пост в Харзапиде или Хон-баре.
Но, увы, пришло время рассказать всё бойцам.
***
Сначала Сула поделилась новостями с друзьями во время ужина в восьмисотлетнем ресторане у Нового Моста. Когда-то она уже бывала здесь, отмечая присвоение Джереми Фути звания лейтенанта, и вечер закончился ее обещанием сжечь одного из его приятелей.
В этот раз всё прошло намного спокойнее. Она сняла отдельный кабинет на втором этаже, с древними потолочными балками цвета темного янтаря, камином из красного кирпича и балконом с коваными перилами и полированным бронзовым поручнем. Хлопья снега, крупные и величественные, словно специально заказанные в фирме, занимающейся высококачественными погодными явлениями, с тихим изяществом падали с неба, ложась на балкон роскошным холодным ковром.
В камине потрескивали и постреливали поленья. Старинный пружинный механизм с цепями и шестеренками из темного железа медленно вращал на вертеле хон-барского феникса. Комнату наполняли вкусные ароматы. Пател с Жюльеном пили горячий пунш из чаши на массивном деревянном столе, Сула предпочла чай с тростниковым сахаром.
– После ужина надо будет проверить посты, – сказал Жюльен. – В такую ночку все часовые наверняка попрятались.
Сула улыбнулась. Жюльен просто помешался на дисциплине, этот его новый необузданный порыв уже сберег ей кучу времени.
– Элди предложил подумать о роспуске армии, – начала Сула.
Жюльен презрительно усмехнулся:
– Что сделал Элди, чтобы об этом говорить? Он же из тех, кто сбежал, бросив нас здесь с наксидами.
Но Пател внимательно посмотрел на Сулу и сказал:
– Ты ведь так и сделаешь. Правда, принцесса?
– Да. Я уже попросила перевода на Флот. – Заметив изумленный взгляд Жюльена, она добавила: – Когда они, законное правительство, будут здесь, мы станем угрозой. Но справиться с ними не сможем.
Жюльен вспыхнул от гнева, и на раскрасневшейся коже проявились тонкие белые шрамы, полученные во время наксидских допросов.
– Ты сдаешься!
– Я хорошо бью наксидов. Это я умею. – Она перевела на него взгляд. – Надо уйти, пока мы на коне. Пока врагов не слишком много. Спроси отца – он подтвердит.
Жюльен повернул лицо с резкими чертами к огню, поднял пунш к губам, но тут же опустил.
– Мне нравится в армии. Будет сложно вернуться к прежней жизни.
– Не надо возвращаться, – сказала Сула. – Для этого и придуманы амнистии.
– Мне не поможет. – Он посмотрел на нее. – Батя амнистией воспользуется, а меня поставит на свое место.
– Прости, если ты хотел иного, – ответила Сула.
Жюльен пожал плечами.
– Это не самый плохой вариант. У меня будут деньги и любая хрень, какая только придет в голову, и в этот раз боссом буду я.
Пател поглядел на обоих кроткими темными глазами.
– Проблема в том, принцесса, что мы привыкли, что нас любят.
– Это лучше всего, верно? – улыбнулась Сула.
Ее любили. Писали "Да здравствует Белый Призрак!" на стенах домов; выходили из трамваев, чтобы прочитать новый выпуск "Сопротивления"; смотрели такими глазами, когда она появилась в толпе на вещевой ярмарке при полном параде или когда привезла с собой украденную еду в Старую Треть. И она лежала в объятиях Казимира, вдыхая его терпкий запах. Была центром чего-то грандиозного, а теперь осознала, что такое не повторится.
– Ну а ты? – спросила она Патела.
Его губы сложились в подобие улыбки.
– Я-то вернусь к старому. Как же еще найти деньги на свои пороки?
Сула подняла чашку со словами:
– За новые приключения.
Остальные тоже подняли бокалы и выпили. Жюльен мрачно смотрел на огонь.
– Без Казимира будет не так весело, – сказал он.
Сула проследила за его взглядом, а душу наполнила горечь.
– Верно, – согласилась она.
***
Он одновременно был и не был Мартинесом: лицо с такими же впалыми щеками и густыми бровями казалось иным, и черные прямые волосы не походили на русые кудри. Они стояли в прихожей старой квартиры Сулы, той, что за дворцом Шелли.
На этом не совсем Мартинесе был капитанский мундир с серебряными галунами, а в руках гураварская ваза с гладиолусами.
– Ты подарила ее отцу на свадьбу, – сказал он. – А я хотел бы подарить ее на твою.
Сула изумленно уставилась на него, но потом поняла, что это не Мартинес, а его сын от Терзы Чен.
– Наши кланы необходимо объединить, – продолжил будущий лорд Чен. – Если, конечно, ты решишь эту проблемку.
– Какую проблему? – удалось выдавить Суле.
Молодой человек с сожалением посмотрел на нее, сказав:
– Так говорит Гредель. Ты не следишь за собой.
Сула собралась и спросила как пэр из Верхнего города:
– Какую проблему?
– Нам нужна капелька крови. Для генного банка.
Чен поставил вазу и взял Сулу за руки. Она с ужасом увидела красные лужицы на своих ладонях. В ноздри волной ударил запах крови. Чен посмотрел на алые струйки, льющиеся на пол и брызгающие на его начищенные сапоги, и на лице мелькнуло сострадание.
– Так не пойдет. – Он отпустил ее руки. – Свадьбы не будет, пока не разберемся с этим.
Он прошел к уродливому дивану-канапе и взял подушку. С каждого угла свисали золотые кисточки. Он вернулся к Суле, крепко зажав подушку в больших и таких знакомых руках.
– Боюсь, это единственный выход, – сказал он мягко, совсем как Терза, и прижал подушку к ее лицу.
Конечно, она сопротивлялась, но он был гораздо сильнее.
***
Сула проснулась от разрывающего грудь крика и с сухим, как пустыня, ртом. Выскочив из постели и слепо размахивая руками в попытке защититься, она хотела приказать свету зажечься, но голос не слушался. Наткнувшись на стену, нащупала сенсорный выключатель и начала колотить по нему кулаком, пока не засверкали лампы.
Огромная безмолвная спальня в здании Штаба засияла зеркалами, позолотой и полированным белым мрамором. Никто не пытался напасть на Сулу. За портьерами не скрывалось ни одного Чена. На широкой кровати было лишь сбитое в кучу изумрудное белье. Посреди комнаты валялась брошенная то ли Ченом, то ли Мартинесом, то ли еще кем подушка.
Дверь распахнулась, и в спальню влетела Спенс с растрепанными соломенными волосами и перекрученной на крепких бедрах ночной рубашке. На ней были белые трусы, и она с бешеным видом держала в руке взведенный пистолет.
– Миледи? – сказала она.
Сула попыталась ответить, но лишь смогла успокаивающе взмахнуть рукой. Спенс неуверенно опустила оружие. Сула потянулась за графином с водой, налила стакан и прополоскала похожий на наждачку рот.
– Прости, – сказала она. – Кошмар приснился.
Спенс посочувствовала:
– У меня тоже бывает. – И посмотрела на зажатый пистолет: – Иногда думаю, стоит ли держать его под рукой. Всегда боюсь, что начну палить в потолок.
Сула оглянулась на кровать и собственное оружие, аккуратно положенное рядом с коммуникатором.
– А я забыла, что и у меня есть пушка, – произнесла она.
Спенс оставила свой пистолет на одном из позолоченных мраморных столиков и расправила подол собранной у талии ночнушки.
– Теперь всё нормально? – Она подошла поближе к Суле, тронув ее теплой рукой за плечо. – Тебе что-нибудь принести?
– Всё в порядке, – ответила Сула. – Спасибо.
Ее сердце по-прежнему пыталось вырваться из грудной клетки.
– Может, мне посидеть здесь немножко?
Суле хотелось рассмеяться. Она обняла Спенс, прижавшись к ней. От волос девушки пахло табаком и чуть-чуть оружейной смазкой.
– Спасибо, но я в порядке, – повторила Сула.