Бобби расхохоталась и ожидала, что остальные поддержат ее, но даже Котьяр, кажется, считал предложение начальницы вполне резонным.
- Э, нет, - отказалась Бобби.
- Вы сказали "нет"?
- Да, "нет". Нет, и к черту! На хрен! Nein und abermals nein. Niet. La. Siei. - Исчерпав свои лингвистические познания, Бобби остановилась. - И вы меня малость разозлили.
- Я вас не просила с ним спать.
- И хорошо. Секс для меня - не оружие, - сказала Бобби. - Мое оружие - оружие.
- Крисьен! - Жюль-Пьер Мао обхватил и встряхнул руку Авасаралы.
Повелитель империи "Маоквик" возвышался над маленькой женщиной. Красота его была того рода, который вызывал у Бобби инстинктивную симпатию, а не подправленная медицинским искусством залысина говорила, что ее чувства хозяину безразличны. Пренебрежение такой простой проблемой, как прическа, только усиливало ощущение его власти над положением. Свободный свитер и хлопчатобумажные брюки сидели на Мао как костюм от хорошего портного. Когда Авасарала представила ему Бобби, он улыбнулся и кивнул, едва удостоив ее взглядом.
- Ваши люди устроились? - спросил он, намекая, что присутствие Бобби напомнило ему о нижестоящих. Бобби скрипнула зубами, но сохранила равнодушный вид.
- Да, - ответила Авасарала тоном, в котором Бобби послышалась неподдельная теплота. - Нас прекрасно устроили, и команда у вас замечательная.
- Отлично.
Жюль подхватил Авасаралу под руку и провел к огромному столу. Кругом стояли мужчины в белых куртках с черными галстуками. Один из них, метнувшись вперед, отодвинул стул, на который Жюль усадил свою спутницу.
- Шеф Марко обещал нам необыкновенное угощение.
- А как насчет откровенности? В меню не входит? - спросила Бобби, пока официант отодвигал стул для нее.
Жюль занял свое место во главе стола.
- Откровенности?
- Вы своего добились, - объяснилась Бобби, игнорируя поставленный перед ней служителем горячий суп. Мао подсолил свой и продолжил застольную беседу. - Заполучили замминистра на свой корабль. Теперь уже нет нужды нас морочить. Что дальше?
- Гуманитарная помощь, - ответил Мао.
- Чушь, - огрызнулась Бобби и, покосившись на Авасаралу, увидела, что та улыбается. - Вы хотите меня убедить, будто тратите пару месяцев на перелет до Юпитера, чтобы присмотреть за разгрузкой риса и сока? Да на этом кораблике груза Ганимеду не хватит и на один зубок.
Мао откинулся на стуле, и белые куртки засуетились, убирая суп. Унесли и нетронутую тарелку Бобби.
- Роберта… - начал Мао.
- Не называйте меня Робертой!
- Сержант, эти вопросы следовало задавать Министерству внешних сношений ООН, а не мне.
- Охотно бы задала, только в этой игре, похоже, задавать вопросы - не по правилам.
Он ответил теплой, снисходительной, ничего не выражающей улыбкой.
- Я предоставил свою яхту, чтобы обеспечить мадам секретарю наиболее удобную доставку к месту нового назначения. К тому же, хотя вы еще их не видели, на борту присутствуют эксперты, чьи знания окажутся бесценными для населения Ганимеда.
Бобби достаточно времени провела рядом с Авасаралой, чтобы понимать, что за игру ведет Мао. Он смеялся над ней. Он не хуже ее знал, что все это чушь. Но пока он сохраняет спокойствие и дает правдоподобные ответы, ничего с ним не поделаешь. Он слишком влиятелен, чтобы в лицо назвать его лжецом.
- Вы лжете, и… - начала Бобби и осеклась, до конца осознав сказанное. - Постойте, что значит "вы прибудете"? А вы, следовательно, - не прибудете?
- Боюсь, что нет, - ответил Мао, улыбаясь подавшему новую тарелку официанту. На тарелке лежала рыба - целиком, с головой и выпученными глазами.
Бобби в изумлении воззрилась на Авасаралу. Теперь и старуха перестала улыбаться.
- Мне сказали, что вы лично возглавляете гуманитарную миссию.
- Действительно, я намеревался возглавить, но события заставили меня отказаться от этих планов. Едва мы закончим обед - я челноком вернусь на станцию. Яхта и корабль остаются в полном вашем распоряжении до завершения вашей важной миссии на Ганимеде.
Авасарала молча смотрела на Мао. Впервые на памяти Бобби старая дама не находила слов.
Официант в белом подал Бобби рыбу, в то время как ее роскошная тюрьма неторопливо, на четверти g, двигалась к Юпитеру.
В лифте, поднимавшем их к каюте, Авасарала молчала. В гостиной она задержалась, чтобы прихватить из бара бутылку джина, и пальцем поманила Бобби. Та прошла за ней в хозяйскую спальню. Котьяр тоже присоединился.
Когда дверь закрылась и Котьяр своим служебным терминалом обследовал комнату на предмет жучков, Авасарала сказала:
- Бобби, начинайте обдумывать, как захватить контроль над кораблем или выбраться отсюда.
- Зачем? - возразила Бобби. - Давайте захватим челнок, приготовленный для Мао. Раз он отбывает челноком, значит станция еще в пределах полетной мощности.
К ее удивлению, Котьяр кивнул.
- Я согласен с сержантом. Если мы не хотим здесь оставаться, захватить и удерживать челнок проще.
Садясь на кровать, Авасарала глубоко и тяжело вздохнула.
- Так не делают. Пока я должна остаться здесь.
- Опять ваши кретинские правила! - в сердцах воскликнула Бобби.
- Да, - отрезала Авасарала, - опять правила. Меня сюда прислало начальство. Если я откажусь от полета, меня спишут. Из вежливости могут оправдать это внезапной болезнью или переутомлением, но под тем же предлогом меня не допустят к работе. Я окажусь в безопасности, но лишусь власти. А пока я делаю вид, что выполняю их распоряжения, я могу действовать. Я пока еще замминистра. У меня остаются связи, влияние. Стоит пуститься в бегство - я их лишусь. А это для меня - все равно что попасть под пулю.
- Но… - сказала Бобби.
- Но, - повторила Авасарала, - если мои действия окажутся успешными, они найдут способ меня отрезать. Необъяснимый отказ связи или еще что, лишь бы вышибить меня из Сети. Когда это произойдет, я потребую, чтобы капитан свернул для ремонта к ближайшей станции. Если я не ошибаюсь, он откажет.
- А! - сказала Бобби.
- О! - секундой позже подхватил Котьяр.
- Да, - кивнула Авасарала, - когда он откажет, я заявлю, что меня удерживают силой, и тогда у вас будет законный предлог для захвата корабля.
Глава 31
Пракс
С каждым днем вопрос: "Что дальше?" - становился насущнее. Примерно так Пракс чувствовал себя в первые ужасные дни на Ганимеде, когда составлял списки предстоящих дел. Но теперь он искал не только Мэй, а еще и Стрикланда. И таинственную женщину с видеозаписи. И создателей секретной лаборатории. В этом смысле ему было много проще, чем раньше.
С другой стороны, тогда он обыскивал один Ганимед, а теперь поле поиска расширилось до бесконечности.
Задержка сигнала с Земли (вернее, с Луны, поскольку агентство безопасности "Персиса-Строкса" базировалось на орбите, а не в глубине гравитационного колодца планеты) составляла немногим более двадцати минут. Нормальный разговор вести было невозможно, поэтому остролицая женщина на экране демонстрировала ему серию видеозаписей, все подробнее уточняя то, что требовалось Праксу.
- Мы обмениваемся сведениями с "Пинквотером" - у ее службы безопасности в настоящее время наиболее широкий охват внешних планет, - говорила женщина. - Кроме того, мы сотрудничаем с "Аль-Аббиком" и "Звездной спиралью", что дает нам возможность самостоятельно или через партнеров предпринимать безотлагательные действия буквально на любой станции или планете в системе.
Пракс кивал. Это было то, что нужно. Глаза повсюду, контакты со всеми. Они сумеют ему помочь.
- Я прилагаю релиз, - продолжала женщина. - Вам придется оплатить пересылку, но больше никаких счетов - пока мы не договоримся, какой объем услуг вам требуется. Выяснив это, я пришлю подробный тарифный план, и мы решим, что для вас наиболее подходит.
- Благодарю, - сказал Пракс, вывел, подписал и вернул документ.
Через двадцать минут он на скорости света достигнет Луны. Двадцать минут на возвращение. Неизвестно, сколько между приемом и отсылкой. Однако можно было утешать себя тем, что начало положено.
В тишине, охватившей корабль, ощущалось предчувствие, но Пракс не мог понять, что оно предвещает. Прибытие на станцию Тихо - понятно, но что еще? Выбравшись с койки, он прошел через пустой камбуз и поднялся по трапу в рубку, а оттуда - в кабину пилота. В тесной кабине было темновато, освещали ее только огоньки на панелях да широкие экраны по стенам, заполненные точками звезд и приближающимся оазисом в пустоте - Тихо.
- А, док, - окликнул его из пилотского кресла Алекс, - хочешь полюбоваться видом?
- Если… то есть если можно.
- Почему бы нет? Я, с тех пор как мы заполучили "Роси", обхожусь без второго пилота. Пристегивайся вот сюда. Только, если что, чур ничего не трогать!
- Не буду, - пообещал Пракс и забрался в кресло-амортизатор.
Поначалу ему казалось, что станция медленно увеличивается в размерах. Два кольца, раскрученных в разные стороны, были не толще его большого пальца, а шар с цехами внутри них - вроде теннисного мячика. Но с приближением они росли, ворсинки на краю сферы превращались в строительные уолдо и башни, протянувшиеся к странной конструкции с аэродинамическими формами. Строящийся корабль пока оставался без обшивки, скелет из стали и керамики открывался вакууму. Внутри и снаружи мерцали светлячки сварки и уплотнителей.
- Его строят для атмосферы?
- Нет, хоть на вид и похоже. Это "Чесапик". То есть будущий "Чесапик". Сконструирован для высоких ускорений. По-моему, бедолагу собираются чуть не два месяца гнать на восьми g.
- Это куда же? - спросил Пракс, наскоро подсчитывая в уме. - Получается, за самую дальнюю орбиту.
- Угу, в глубокий космос. Отправляются по следам "Наву".
- Того "корабля поколений", которым Эрос пытались затолкнуть на Солнце?
- Того самого. Когда план провалился, у "Наву" заглушили двигатели, и он с тех пор так и дрейфует. Его недостроили, поэтому вернуть дистанционно на автоматике не удалось. Теперь вот собираются в погоню. Надеюсь, изловят. Этот "Наву" был настоящим шедевром. Правда, даже если мормоны получат его обратно, от исков к Тихо все равно не откажутся. Высосали бы ее досуха, да кишка тонка.
- А почему?
- АВП не признает юрисдикции Земли и Марса, а любой суд в Поясе пляшет под его дудку. Вот им и приходится выбирать: выиграть процесс в суде, которого здесь не признают, или проиграть.
- А-а… - протянул Пракс.
Станция Тихо увеличилась, на ней проступило больше деталей. Пракс не знал, что именно прояснило перспективу, но величина сооружения вдруг открылась ему так внезапно, что он задохнулся. Внутренняя сфера была, пожалуй, полкилометра в поперечнике - словно два больших агрокупола, составленные донце к донцу. Эта сфера постепенно росла и заполняла собой экраны: звездный свет на них сменился мерцанием сигнальных огней и прозрачных обзорных пузырей. Черноту космоса сменяли сталекерамические леса и платформы. Уже видны были чудовищные двигатели, способные перемещать по Солнечной системе всю станцию целиком, - этакий небесный город. Огромные шарниры, словно вертлюги гигантских амортизаторных коек, готовы были изменить строение станции согласно гравитации ускорения.
От всего этого захватывало дух. Изящество и функциональность, простая красота древесного листа или корневой системы. Пракс не без трепета разглядывал создание человеческого разума, подобного в своем совершенстве плодам эволюции. Вершина творчества, наглядное доказательство, что невозможное - возможно.
- Хорошо сделано, - сказал он.
- Угу-м, - согласился Алекс и обратился к корабельному вещанию: - Прибываем. Всем пристегнуться для стыковки. Я подойду на ручном.
Пракс приподнялся в кресле.
- Мне уйти в каюту?
- Здесь тебе будет не хуже, только накинь сетку на случай, если грохнемся во что-нибудь, - посоветовал Алекс и, повысив голос, раздельно и четко произнес: - Диспетчерская Тихо, здесь "Росинант". Разрешите посадку?
Пракс расслышал далекий голос, отвечавший пилоту.
- Роджер, - ответил тот, - мы причаливаем.
В драмах и боевиках, которые Пракс смотрел на Ганимеде, пилотирование корабля выглядело тяжелой физической работой. Потные мужчины налегали на рычаги управления. Алекс не делал ничего подобного. Он работал двумя джойстиками, но делал ими мелкие, неторопливые движения. Щелчок - и направление гравитации сменилось, кресло под Праксом повернулось на несколько сантиметров. Еще щелчок и новая перемена. Потолочный дисплей показывал в пустоте тоннель, очерченный голубоватым и золотым светом, протянувшийся к вращающемуся кольцу станции.
Посмотрев на массу данных, вываливавшихся на экран перед пилотом, Пракс удивился:
- А зачем вообще управлять вручную? Разве корабль не может сам причалить по этим цифрам?
- Зачем? - Алекс расхохотался. - Затем, что это круто, док. Затем, что круто!
Голубые полосы окон обсерватории виднелись уже так близко, что Пракс стал различать за ними лица и едва не позабыл, что сам видит их на экране. Хотелось помахать встречающим рукой и увидеть, как кто-то махнет в ответ.
По линии Алекса неразборчиво для Пракса, но вполне узнаваемо донесся голос капитана.
- Отлично смотримся, кэп, - ответил ему пилот. - Еще десять минут.
Кресло-амортизатор перевернулось набок, плоскость станции изогнулась, когда Алекс подстроился к вращению ее кольца. Раскрутка такого огромного обруча даже до пустяковой трети g требовала чудовищного напряжения всей конструкции, но корабль, повинуясь рукам Алекса, медленно и мягко влился в движение. Пракс, когда еще был холостяком, хаживал на танцы в стиле нео-тао. Первый час зрелище казалось бесконечно нудным, но понемногу мельчайшие движения рук, ног и торса танцовщиц вводили зрителя в подобие транса. С таким вот плавным изяществом скользнул к выступу порта и "Росинант", только здесь впечатление еще усиливалось сознанием, что у него под кожей не мускулы, а сверхпрочная сталь и термоядерный реактор.
Одна последняя поправка, маленький поворот амортизаторов - и "Росинант" лег на место в доке. За все время стыковки Алекс не сделал ни одного резкого движения. На корабль с устрашающим лязгом опустились крепления причала.
- Тихо, - заговорил Алекс, - "Росинант" закончил стыковку. Шлюз герметичен, крепления на месте. Подтверждаете?
После мгновенной паузы динамик что-то пробормотал.
- Спасибо, Тихо, - ответил пилот, - и мы рады вернуться.
Гравитация едва уловимо сместилась. Прежде иллюзию тяжести создавала тяга двигателя, теперь же - центробежная сила кольца. Поднявшись, Пракс ощутил, как его чуть тянет в сторону, - хотелось пригнуться навстречу этой силе, как наклоняются навстречу ветру.
Добравшись до камбуза, он застал там Холдена, уже раскочегарившего кофеварку. Увидев, как изгибается струйка кофе, Пракс смутно припомнил школьный урок, посвященный кориолисовой силе. Вошли Наоми с Амосом - они теперь всегда были вдвоем. Пракс подумал, что сейчас самое время поблагодарить всех за помощь, за все, что они сделали для Мэй, которая, возможно, уже была мертва. Его остановила неприкрытая мука на лице Холдена.
Наоми остановилась перед ним с рюкзаком на плече.
- Уходишь, - сказал Холден.
- Да, - ответила она.
- Ну что ж… - сказал Холден.
Несколько секунд никто не двигался, потом Наоми шагнула к Холдену и быстро клюнула его губами в щеку. Руки у него едва потянулись обнять ее, но она уже отступила и вышла в коридор, держась так, словно собралась куда-то по делам. Амос переглянулся с Алексом.
- Капитан? - заговорил пилот. Для человека, только что направившего военный корабль точно в колесико, вертящееся посреди межпланетного пространства, голос звучал на удивление нетвердо. - Нам требуется новый старший помощник?
- Нам никто не требуется, пока я не скажу, - отрезал Холден и добавил гораздо тише: - Господи, надеюсь, что не придется!
- Есть, сэр, - отчеканил Алекс. - Я тоже.
Четверо мужчин неловко замолчали. Амос заговорил первым:
- Знаешь, кэп, я заказал номер с двумя койками. Если надумаешь, добро пожаловать.
- Нет, - ни на кого не глядя, ответил Холден и погладил ладонью стену, - я останусь на "Роси". Буду здесь.
- Уверен? - спросил Амос, и в его голосе опять послышался недоступный Праксу намек.
- Никуда не денусь, - ответил Холден.
- Тогда ладно.
Пракс прокашлялся, и Амос потянул его за локоть.
- А ты как? Есть, куда причалить?
Заготовленная речь: "Я хотел сказать, как благодарен вам за…" - столкнулась с вопросом, и слова рассыпались.
- Я… нет, я… но…
- Ну вот и ладно. Забирай барахло и пошли со мной.
- Ну да. Да, спасибо. Но прежде я хотел сказать, как я…
Амос чуть тряхнул его за плечо.
- Может, потом скажешь? - предложил он. - А сейчас пойдем-ка.
Холден прислонился к стене, крепко сжал челюсти, словно сдерживал крик, рвоту или плач. Его глаза уставились в пустоту. Пракс словно смотрелся в зеркало и видел собственное горе.
- Да, - отозвался он, - идем.
Жилье Амоса оказалось даже меньше каюты на "Росинанте": две маленькие спальни, общая комната шириной с половину корабельного камбуза и еще ванная с выдвижными раковиной и туалетом в душевой кабинке. Амос, будь он здесь, занял бы все свободное место.
Но великан-механик, посмотрев, как устроился Пракс, наскоро сполоснулся под душем и удалился по широким, богатым коридорам станции. Здесь повсюду зеленели растения - правда, большей частью декоративные. Изгибы палуб были почти незаметны, и Пракс легко мог бы представить, что вернулся на Ганимед, что до его "норы" всего пара остановок на "трубе". И что дома его ждет Мэй. Дождавшись, пока закроется дверь номера, ботаник достал ручной терминал и включился в местную сеть.
От "Персис-Строкса" ответа не пришло, но Пракс и не ждал его так скоро. Пока главной проблемой были деньги. В одиночку ему не оплатить поисков.
Значит, нужна Никола.
Пракс поставил терминал, направив глазок камеры на себя. На экране показался тощий изможденный мужчина. Он высох за эти несколько недель и не успел еще восстановиться. Может, и никогда не восстановится. Может, эти запавшие щеки на экране - навсегда он сам. Пусть так. Пракс включил запись.
- Привет, Ники, - заговорил он. - Хотел сообщить, что со мной все благополучно. Я добрался до станции Тихо, но Мэй со мной нет. Я обратился в агентство. Отдам им все, что у меня есть. Кажется, они действительно способны помочь, но это дорого. Это может оказаться очень дорого. А она, не исключено, уже погибла.
Дыхание перехватило, но он продолжил:
- Она, не исключено, уже погибла, но я должен попытаться. Знаю, что у тебя сейчас не лучшее положение с финансами. Знаю, что тебе надо заботиться о новом муже. Но если ты сможешь что-то уделить… не мне. Мне от тебя ничего не нужно. Это для Мэй. Для нее. Если ты сможешь ей что-то дать - это будет последний ее шанс.
Он снова помолчал, выбирая между "спасибо" и "хоть это ты могла бы сделать, черт тебя возьми". В конечном счете просто отключил запись и отослал текст.