- Итак, кота выпустили из мешка.
- Возможно, - сказала Авасарала, - а возможно, и нет.
- Джеймс Холден только что объявил на всю систему о протомолекуле на Ганимеде. Какое там "нет"?
Авасарала включила главную программу новостей, просмотрела анонсы, выбрала ту, где выступал нужный ей эксперт, и подняла палец, призывая подождать, пока программа загрузится.
- …полная безответственность, - говорил сухощавый мужчина в лабораторном халате и шапочке-скуфейке. Презрением, звучавшим в его голосе, можно было обдирать краску со стен.
- Так вы утверждаете, что протомолекула ни при чем?
- Ни при чем. Кадры, разосланные Джеймсом Холденом и его группой, не имеют отношения к протомолекуле. Такая картина возникает при протечке связывающего вещества, это случается довольно часто.
- Значит, причин для паники нет?
- Элис, - снисходительно обратился к корреспондентке ученый, - Эрос за несколько дней превратился в оживший фильм ужасов. На Ганимеде со времени открытия военных действий не проявилось ни одного признака заражения. Ни одного.
- Но с ним ученый, ботаник. Доктор Праксидик Менг, дочь которого…
- Я не знаю этого Менга, но забавы с соевыми бобами не делают его ни специалистом по протомолекуле, ни нейрохирургом. Я, конечно, сожалею о его пропавшей девочке, но - нет. Если бы на Ганимеде была протомолекула, мы бы давно уже знали. Вся эта паника - буквально на пустом месте.
- Впечатляет, - сказала Бобби, оттолкнувшись от стола.
- Такое успокаивает людей. Это важно. Холден воображает себя героем: власть народу, свободу информации, бла-бла-бла, но он просто безмозглый кретин.
- Он на своем корабле.
Авасарала скрестила руки на груди.
- Это к чему?
- Он на своем корабле, а мы - нет.
- Значит, мы все безмозглые кретины, - кивнула Авасарала. - Отлично.
Бобби встала и принялась мерить шагами комнату, но разворачивалась, не доходя до стены. Она не привыкла к такому простору.
- Чего вы ждете от меня? - спросила она.
- Ничего, - ответила Авасарала. - Можно подумать, вы на что-то способны. Вы так же влипли, как я. Я едва ли могу что-то сделать, а ведь у меня есть друзья наверху. У вас - ничего. Я просто хотела поговорить с кем-то, кому не придется ждать две минуты, чтобы перебить.
Она слишком далеко зашла. Бобби замкнулась, ее лицо стало бесстрастным и чужим. Все люки закрылись.
- Я была не права, - сказала Авасарала.
- Как скажете.
- Вот так и скажу, чтоб тебя!..
Десантница искоса взглянула на нее.
- Это вы так извиняетесь?
- Большего не дождешься!
В сознании Авасаралы что-то сдвинулось. Это касалось не Венеры, не Джеймса Холдена с его бедной пропавшей малюткой, даже не Эрринрайта. Это касалось Бобби, ее беспокойной походки, ее недосыпа. Поняв, в чем дело, Авасарала невесело рассмеялась. Бобби скрестила руки, самой позой выражая вопрос.
- Не смешно, - сказала Авасарала.
- А вы попробуйте.
- Ты мне напоминаешь одну из дочек.
- Да ну?
Она рассердила Бобби, и теперь надо было объясниться. Гудели воздухоочистители. В брюхе у яхты что-то заурчало, словно они плыли на древнем паруснике из смоленых досок.
- Мой сын погиб в пятнадцать лет, - сказала Авасарала. - Катался на лыжах. Я тебе не рассказывала? Съезжал со склона, по которому скатывался уже двадцать или тридцать раз. Он знал трассу, но что-то случилось, и он налетел на дерево. Врезался в него на скорости шестьдесят километров в час. Бывает, после таких ударов остаются в живых, но не он.
На миг она снова оказалась дома, перед экраном, с которого медик сообщил ей известие. Арджуна уже помчался туда. Она, как сейчас, слышала стук дождя за окном. Это было самое тяжелое из ее воспоминаний и самое отчетливое и ясное. Авасарала глотками втянула в себя воздух.
- За полгода после того я трижды готовилась к разводу. Арджуна вел себя как святой, но и у святых есть предел терпению. Мы ссорились по любому поводу. На пустом месте. Каждый винил себя, что не спас Чаранпала, и каждый приходил в ярость, когда второй пытался взять часть ответственности на себя. И конечно, хуже всех пришлось дочери. Однажды вечером мы куда-то ушли - мы с Арджуной. Вернулись поздно и в ссоре. Ашанти была на кухне, мыла посуду. Мыла чистые тарелки вручную. Терла их тряпицей и абразивной губкой. У нее пальцы были в крови, но она будто не замечала, представляешь? Я хотела ее остановить, но она завопила и продолжала вопить, пока я не позволила ей мыть дальше. Я была в такой ярости, что не понимала. Я ненавидела свою дочь. В ту минуту я ее ненавидела.
- И чем же именно я ее напоминаю?
Авасарала обвела рукой комнату. Постель с бельем из натурального льна, рельефные бумажные обои на стенах, легкий аромат в воздухе.
- Ты не способна на компромисс. Ты не умеешь смотреть на вещи так, как я велю, а если я стараюсь тебя заставить, ты уходишь.
- Так вот что вам нужно? - сказала Бобби. Ее голос набирал силу: она сердилась, но гнев возвращал ее к действительности. - Хотите, чтобы я во всем с вами соглашалась, а если нет - вы меня возненавидите?
- Разумеется, я хочу, чтобы ты тыкала меня носом в каждый мой ляп. Я за это тебе и плачу. Я буду тебя ненавидеть, но только на минуту, - сказала Авасарала. - Я очень люблю свою дочь.
- Не сомневаюсь, мэм, но я - не она.
Авасарала вздохнула.
- Я позвала тебя сюда и показала все это не потому, что устала от задержки сигнала. Я тревожусь. Да какой хрен, я просто боюсь!
- Чего?
- Огласить полный список?
Бобби наконец улыбнулась, и Авасарала невольно улыбнулась в ответ.
- Я боюсь, что меня уже переиграли, - объяснила она. - Боюсь, что не сумею остановить ястребов и помешать этой своре опробовать новую игрушку. И… еще я боюсь, что могу ошибаться. Что происходит, Бобби? Что будет, если эта дьявольщина с Венеры поднимется и застанет нас в раздоре, ни на что не годными, как теперь?
- Не знаю.
Терминал Авасаралы звякнул. Она глянула на сообщение. Записка была от адмирала Соутера. Авасарала послала ему совершенно невинное приглашение пообедать, когда оба вернутся на Землю, но зашифровала ее личным сверхсекретным кодом. Чтобы расколоть его, надзиратели убьют пару часов. Открыв сообщение, она прочла ответ, посланный незашифрованным текстом:
"Буду рад.
Полночь в орле в зоопарке домашних животных.
В риме вне закона".
На этот раз Авасарала расхохоталась от чистого удовольствия. Бобби наклонилась через ее плечо. Развернув экран, Авасарала дала десантнице прочитать.
- Что это значит?
Авасарала притянула марсианку к себе, ухом к самым губам. Вблизи от великанши пахло чистым потом и огуречным лосьоном, которым Мао снабдил все гостевые номера.
- Ничего не значит, - шепнула Авасарала. - Он просто делает, что мне нужно, но они скорее сжуют собственную печенку, чем догадаются.
Бобби выпрямилась. Недоумение на ее лице говорило о многом.
- Так вот как действует власть?
- Добро пожаловать в обезьянник, - подмигнула Авасарала.
- Думаю, мне стоит чего-нибудь выпить.
- А потом возвращайся к работе.
В дверях Бобби задержалась. В широком проеме она выглядела меньше, чем была. Надо же: Роберта Драпер выглядит маленькой в сравнении с дверью на космическом корабле! Все в этой яхте вопило о безвкусной роскоши.
- Чем с ней кончилось?
- С кем?
- С вашей дочкой.
Авасарала закрыла терминал.
- Арджуна пел ей, пока она не успокоилась. Понадобилось около трех часов. Он присел на кухонный стол и вспоминал все песни, какие пел им в детстве. Наконец Ашанти позволила отвести себя в спальню и уложить в постель.
- Вы и его ненавидели, да? За то, что он сумел помочь, а вы нет?
- Вы продвигаетесь вперед, сержант.
Бобби облизнула губы.
- Я хочу кому-то сделать больно, - призналась она. - Боюсь, если не доберусь до них, сделаю больно себе.
- Каждый горюет по-своему, - сказала Авасарала. - Но сколько бы людей ты ни убила, это не спасет твой взвод. И сколько бы людей я ни спасла, это не вернет Чаранпала.
Долгую минуту Бобби взвешивала ее слова. Авасарала почти видела, как эта мысль поворачивается у нее в голове. Сорен был идиотом, когда недооценил эту женщину. Впрочем, Сорен во многом был идиотом. Когда Бобби наконец заговорила, голос ее звучал легко и непринужденно, будто слова не значили того, что значили.
- И все же попытаться не повредит.
- Этим мы и занимаемся, - ответила Авасарала.
Десантница коротко кивнула. Авасарале показалась, что она готова отдать честь, но женщина просто вывалилась за дверь, к бару в общей комнате. Там стоял фонтанчик, струи которого обдавали брызгами лошадей и полуголых женщин из поддельной бронзы. Если от такого зрелища человеку не захочется выпить крепкого, ему уже ничем не поможешь.
Авасарала снова запустила видеозапись.
"Я - Джеймс Холден…"
Она отключила звук.
- Хоть от бороденки своей избавился, - заметила она, ни к кому не обращаясь.
Глава 36
Пракс
Пракс запомнил тот момент, когда его "осенило" первый раз. Или он был не первым, но прежние он просто позабыл. Он учился на втором курсе, ему только что исполнилось семнадцать, и он сидел посреди лаборатории генной инженерии. Сидел среди стальных столов и центрифуг и мучительно пытался понять, почему получает негодные результаты. Он перепроверил расчеты, перечитал дневник опыта. Такую серьезную ошибку не представлялось возможным объяснить плохой техникой, тем более что техника у него была хорошая.
А потом он заметил, что один из реагентов хирален. По-видимому, вместо того чтобы генерировать состав в лаборатории, его взяли из естественного источника и вместо однородных левых получили смесь зеркально симметричных молекул, из которых половина была неактивна. Поняв это, Пракс расплылся в улыбке.
Опыт провалился, но он понял причину провала, и это стало победой. Он жалел лишь об одном: что так долго не видел того, что было ясно с самого начала.
Четыре дня после рассылки обращения он почти не спал. Он читал комментарии и письма, приложенные к пожертвованиям, на некоторые отвечал, задавал вопросы незнакомым жителям разных уголков системы. Он упивался пролившимися на него добротой и щедростью. Двое суток он вовсе не спал, наслаждаясь чувством, что наконец делает что-то полезное. А когда задремал, ему приснилось, что Мэй нашлась. И теперь, когда он увидел ответ, оставалось только жалеть, что не нашел его раньше.
- У них было время утащить ее, куда вздумается, - сказал ему Амос, - не рви жилы, док.
- Могли, - признал Пракс, - могли, если у них был при себе запас медикаментов для нее. Но дело не в ней. Вопрос в том, откуда они пришли.
Собирая совет, Пракс долго не мог решить, где его устроить. Даже для маленькой команды "Роси" комната Амоса была тесна. Он подумал о корабельном камбузе, но там еще возились с ремонтом техники, а Пракс хотел поговорить без свидетелей. Кончилось тем, что он, проверив, сколько еще поступило на счет, снял с него денег на аренду комнаты в клубе.
Теперь они были наедине друг с другом, а за окнами экранами во всю стену чуть заметно поворачивались гигантские строительные уолдо, вспыхивали и замирали маневровые ракеты, создавая узор, таинственный, как незнакомый язык. Об этом Пракс тоже никогда не задумывался, пока не попал на Тихо: чтобы компенсировать движение манипуляторов, прикрепленных к станции, требовалась постоянная работа маневровых ракет. Везде и всюду все кружилось в тихом танце и создавало рябь в пространстве.
Здесь, в комнате, между белыми столиками и креслами из противоударного геля, плыла тихая лирическая мелодия, звучал низкий, ласковый голос певца.
- Откуда? - переспросил Алекс. - Я думал: они с Ганимеда.
- Лаборатория на Ганимеде не годилась для серьезных экспериментов, - возразил Пракс, - к тому же их стараниями Ганимед превратился в зону боевых действий. Они не стали бы делать ничего такого, если бы вели там основные работы. Это была полевая лаборатория.
- Я тоже стараюсь не гадить там, где ем, - согласился Амос.
- Ты живешь на космическом корабле, - напомнил Холден.
- И все-таки не гажу на камбузе.
- Справедливо.
- Словом, - продолжал Пракс, - есть основания допустить, что они действуют с более надежной базы. И эта база расположена в системе Юпитера. Где-то поблизости.
- Я опять за тобой не успеваю, - сказал Холден. - Почему именно поблизости?
- Время транспортировки. Мэй с хорошим запасом лекарств может отправляться куда угодно, но она крепче… тех существ.
Холден поднял руку, как школьник на уроке.
- Так, если я тебя правильно понял, ты говоришь, что тварь, которая вломилась на мой корабль, швырнула в меня пятисоткилограммовый контейнер и чуть не прогрызла стенку к реактору, - более хрупкая, чем четырехлетняя девочка без иммунитета?
Пракс кивнул. Его пронзила стрела горя и ужаса. Ей уже не четыре. День рождения Мэй был месяц назад, а он пропустил эту дату. Ей уже пять. Но горе и ужас стали для него привычными спутниками. Пракс отстранил от себя эту мысль.
- Я объясню. Организм Мэй не сопротивляется внешним воздействиям. В этом-то и состоит ее болезнь, если подумать. Целый ряд явлений, свойственных нормальному организму, у нее не работает. А теперь возьмите одно из этих существ вроде того, что было на корабле.
- Тот гад показался мне весьма активным, - вставил Амос.
- Нет, - ответил Пракс. - То есть да, но нет. Я подразумевал биохимическую активность. Если Стрикланд, или Мерриан, или кто он там на самом деле, использует протомолекулу для перестройки человеческого организма, они накладывают одну сложную систему на другую. Результат получается нестабильным.
- Предположим, - сказала Наоми. Она сидела рядом с Амосом, через стол от Холдена. - Откуда такой вывод?
Пракс нахмурился. Он не подготовился к такому множеству вопросов. То, что для него было очевидно, другим даже в голову не приходило. Их лица выражали откровенное недоумение.
- Ладно, - сказал он, - попробуем по порядку. На Ганимеде появилось нечто, начавшее войну. И еще там была секретная лаборатория, сотрудники которой по меньшей мере знали об атаке заранее.
- Принято, - сказал Алекс.
- Хорошо, - продолжал Пракс. - В лаборатории мы увидели следы протомолекулы, мертвого мальчика и людей, готовившихся к отлету. И что-то опередило нас и убило их всех.
- Эй, - воскликнул Амос, - ты думаешь, этот самый гад и пробрался на "Роси"?
Пракс проглотил просившееся на язык слово "очевидно", заменив его другим: "возможно".
- Возможно, - сказал он. - И в первой атаке, по-видимому, участвовал еще один такой.
- Значит, из клетки вырвались двое? - спросила Наоми, но Пракс видел, что она сама уже почувствовала ошибку.
- Нет, потому что о первом они знали заранее. Второй вырвался, когда Амос забросил к ним гранату. Первого освободили намеренно. Но не в этом дело. А дело в том, что они используют протомолекулу для перестройки человеческих тел, но не способны надежно ее контролировать. Вложенная ими программа дает сбои.
Пракс кивнул, словно надеялся, что кивок поможет им уследить за цепью рассуждений. Холден покачал головой, подумал и тоже кивнул.
- Мина, - сказал он.
- Мина, - согласился Пракс. - Даже не предвидя, что второе существо освободится, они снабдили его мощным взрывным устройством.
- А, понял! - воскликнул Амос. - Ты думаешь, они знали, что он рано или поздно сойдет с рельсов, и приготовились его взорвать, когда отобьется от рук?
В глубине пространства на корпусе недостроенного корабля сверкнул сварочный аппарат, и вспышка резко высветила оживленное лицо пилота.
- Да, - сказал Пракс, - хотя это могло быть и дополнительное оружие, и груз, который существу надлежало куда-то доставить. Я считаю, что это было предохранительное устройство, и, возможно, так оно и есть, но существует множество других вариантов.
- Пусть так, однако оно оставило его у нас, - напомнил Алекс.
- У него хватило времени выделить из себя мину, - ответил Пракс. - Понимаете? Оно сознательно перестроилось, чтобы удалить заряд. Оно не пыталось подорвать "Роси", просто оставило мину и ушло.
- А раз оно додумалось это сделать…
- У него хватило ума распознать угрозу, - кивнул Пракс. - Не представляю пока, каким образом. Оно может обладать разумом или подключаться к Сети, или это у него модификация иммунного ответа.
- Понятно, Пракс. Итак, предположим, протомолекула способна со временем вырываться за отведенные ей рамки и разбойничать по собственной воле. Что это нам дает? - спросила Наоми.
"Дождался!" - подумал Пракс и перешел к тому, с чего собирался начать.
- А то, что, где бы ни располагалась их главная лаборатория - на которую они не станут напускать одно из этих созданий, - она должна быть достаточно близка к Ганимеду, чтобы добраться до него, пока тварь не сорвалась с цепи. Я не знаю, долго ли они способны ее сдерживать, и готов поспорить, они сами не знают. Так что чем ближе, тем лучше.
- Спутник Юпитера или секретная станция, - сказал Холден.
- В системе Юпитера невозможно держать станцию в секрете, - заметил Алекс. Слишком там тесно. Кто-то что-то да заметит. Черт, пока люди не добрались до Урана, здесь собиралась вся дальняя астрономия. Появись что-то в космосе - все обсерватории разорутся, что им заслоняют картинку.
Наоми постучала пальцами по столу словно капли конденсата падали в металлических трубах.
- Тогда напрашивается Европа, - сказала она.
- Это Ио, - уже с нетерпением проговорил Пракс. - Я потратил немного денег на изучение закупок ариламинов и нитроаренов, необходимых для исследования мутаций. - Он замялся. - Это ничего? Что я потратил деньги?
- Они для того и собраны, - успокоил его Холден.
- Так вот, мутагены, которые начинают действовать только после активации, тщательно контролируются, потому что возможно их использование в военных лабораториях, но тому, кто работает с биологическими каскадами и контролем системы, без них не обойтись. Большая часть их поставлялась на Ганимед, постоянные поставки шли и на Европу. И, проследив их, я не смог вычислить конечного получателя. Потому что с Европы их отсылали через два часа после получения.
- На Ио? - спросил Холден.