- Тогда у вас может оказаться снаряжение, которое нам требуется.
Он объяснил капитану Ценгу, что ему нужно, и Ценг обещал:
- Прикажу "Райд" передать вам и это.
"Салли Райд", судя по всему, вышла из боя без царапинки. Когда она пришвартовалась бок о бок с "Росинантом", темный борт был гладок, как вода лесного пруда. Алекс с пилотом "Райд" точно уравняли курсы, затем в борту открылся большой люк, из него пролился смутный красный свет аварийных лампочек. Из люка вылетели две магнитные "кошки", соединившие корабли десятиметровым канатом.
- Говорит лейтенант Грейвс, - сказал девичий голос. - Готовы передать вам груз.
Судя по голосу, лейтенанту Грейвс полагалось бы еще сидеть за партой, но Холден серьезно ответил:
- Давайте. С нашей стороны все готово.
Потом он переключил связь на Наоми.
- Открывай крышку, новая рыбка летит.
В нескольких метрах от Холдена открылся спрятанный заподлицо в обшивке люк - в шкуре корабля образовалась щель: метр в ширину и восемь в длину. По краям отверстия тянулась сложная даже на вид система захватов и рычагов. На дне скрывались три оставшиеся у "Росинанта" торпеды.
- Семь сюда, - сказал Холден, указывая на торпедный отсек, - и семь на другой борт.
- Роджер, - подтвердила Грейвс.
Из открытого люка "Райд" появилась узкая белая туша плазменной торпеды, по сторонам ее придерживали матросы с реактивными ранцами за спинами. Двигаясь на выбросах сжатого азота, они по направляющим подвели торпеду к "Роси" и при поддержке мощного скафандра Бобби уложили ее на держатель.
- Первая на месте, - отрапортовала Бобби.
- Принято, - отозвалась Наоми, а секунду спустя механический зажим ожил и, обхватив торпеду, задвинул ее в магазин.
Холден проверил уровень зарядки своей системы жизнеобеспечения. Перегрузка всех четырнадцати торпед должна была занять не один час.
- Амос, - позвал он, - ты где?
- Сейчас заканчиваю с последней дыркой над мастерской, - ответил механик. - Тебе что-то нужно?
- Когда управишься, прихвати пару реактивных ранцев. Мы с тобой займемся остальным грузом. Там должно быть три ящика зарядов для ОТО и еще кое-что.
- Я уже кончил. Наоми, открой мне грузовой, а?
Холден наблюдал за работой Бобби и матросов с "Райд".
До появления Амоса с ранцами те успели загрузить еще две торпеды.
- Лейтенант Грейвс, двое с "Росинанта" просят допуска на борт, чтобы забрать остальной груз.
- Разрешаю, "Росинант".
Снаряды ОТО паковались по двадцать тысяч в ящик и при полной гравитации весили бы более полутонны. В микрогравитации с ящиком могли управиться двое в ранцах - если не торопились и после каждого рейса заново заправлялись азотом. В отсутствие как спасательного меха, так и мелкого промышленного челнока пришлось обходиться так.
Двадцатисекундный разгон, данный ранцем Амоса, медленно проталкивал ящик к корме "Росинанта". У грузового люка Холден тормозил, включив свой ранец ровно на те же двадцать секунд. Затем они вдвоем заталкивали ящик внутрь и прикрепляли к переборке. Дело шло медленно, и в каждом рейсе для Холдена наступал момент, когда сердце бешено колотилось, - это наступала его очередь тормозить ранцем. Всякий раз ему представлялось кошмарное видение: ранец отказывает и он вместе со снарядным ящиком медленно уплывает в пространство на глазах у Амоса. Конечно, это было просто смешно. Амос легко мог бы взять свежезаправленный ранец и слетать за ним, и корабль мог сманеврировать или послать спасательную шлюпку - способов быстро спасти оторвавшегося хватало.
Но человечество еще слишком недавно поселилось в космосе, и первобытные инстинкты наперекор всему кричали: "Я упаду и буду падать без конца!"
К тому времени как Холден с Амосом загрузили последний ящик, команда "Райд" закончила и с торпедами.
- Наоми, - по открытой связи позвал Холден, - у нас всюду зеленый?
- С моей стороны все хорошо. Все новые торпеды доложились "Роси" о готовности.
- Замечательно. Мы с Амосом входим через грузовой отсек. Давай закрывай его. Алекс, как только Наоми даст "добро", сообщи на "Сидонию", что мы в любой момент можем рвануть к Ио на полной тяге.
Пока команда готовила корабль к полету, Холден с Амосом сняли скафандры и оставили их в мастерской. Шесть серых дисков на переборках, попарно напротив друг друга, показывали, где стены помещения были прошиты снарядами.
- А что было в той коробке, которую передали тебе марсиане? - спросил Амос, вылезая из громоздких магнитных башмаков.
- Подарочек для Бобби, - ответил Холден. - Помалкивай, пока я ей не отдам, ладно?
- Ясное дело, кэп. Но если там окажутся дюжина роз на длинных стеблях, предпочту держаться подальше, когда Наоми проведает. Да еще, знаешь ли, Алекс…
- Нет, более практичный подарок… - начал Холден и вдруг спохватился. - А что Алекс?
Амос сделал астерский жест ладонями - землянин в этом случае пожал бы плечами.
- Кажется, он малость подзавелся на нашу пышную десантницу.
- Шутишь? - У Холдена это в голове не укладывалось. Не то чтобы Бобби не была привлекательной. Очень даже была - но еще и очень большой, и весьма грозной. Алекса же Холден знал как тихого и мягкого человека. Конечно, оба они - марсиане, а даже самому стойкому космополиту приятно бывает вспомнить о родине. Может, все дело в том, что эти двое - единственные марсиане на корабле. Только вот Алексу под пятьдесят, он покорно лысеет и к мимолетным любовницам относится с тихим смирением пожилого человека. А сержанту Драпер не больше тридцати, и выглядит она как героиня комикса: гора мышц. Холден не сдержал воображения и принялся прикидывать, как эти двое пристроятся друг к другу. Никак не сходилось.
- Вот оно как, - сказал он наконец. - И это взаимно?
- Понятия не имею, - снова шевельнул ладонями Амос. - Сержант держит свои чувства при себе. Но не думаю, чтобы она нарочно стала его обижать, если ты об этом. Хотя мы, понимаешь ли, не сумели бы ей помешать.
- Ты тоже ее побаиваешься?
- Слушай, - ухмыльнулся Амос, - я в потасовках всего лишь способный любитель. А к ней я присмотрелся и в этой ее механической скорлупке, и без нее - и скажу, что она профи. Мы на разных полях играем.
На "Росинанте" нарастала сила тяжести. Алекс включил двигатель, и, значит, началась гонка к Ио. Холден встал и постоял, давая суставам привыкнуть к ощущению веса, потом хлопнул Амоса по плечу.
- Ну вот, если у тебя полный заряд торпед и орудий, три марсианских корабля на пятках, одна злая бабка, озверевшая без любимого чая, и марсианская десантница, которая одними зубами может перекусить тебе глотку… что будешь делать?
- А ты, капитан?
- Я натравлю всю эту компанию на кого-нибудь еще.
Глава 45
Авасарала
- Насколько я могу судить, сэр, - сказала Авасарала, - кости брошены. Уже сейчас разворачиваются два политических курса. Теперь вопрос в том, как двигаться дальше. Пока мне удалось сохранить информацию от публикации, но, как только она выйдет на свет, случится катастрофа. А поскольку все говорит за то, что данные артефакты способны к коммуникации, шансы на успешное использование человеко-протомолекулярных гибридов в военных целях практически нулевые. Применив это оружие, мы создадим вторую Венеру, вызовем геноцид и снимем любые моральные аргументы, удерживающие пока от использования против Земли таких мер, как, например, запуск по ней астероида. Надеюсь, вы извините меня за резкость, сэр, но все пошло на хрен с самого начала. Ущерб, нанесенный безопасности человечества, и вообразить нельзя. Уже сейчас ясно, что проект, развернутый протомолекулой на Венере, осведомлен о событиях в системе Юпитера. Вполне вероятно, что здешние образцы получили информацию, извлеченную от разрушения "Арбогаста". Назвать наше положение сложным было бы категорической недооценкой. Если бы все шло по должным каналам, мы бы в таком положении не оказались. А сейчас я делаю все, что в моих силах. Созданная мною коалиция между Марсом, элементами Пояса и законным правительством Земли готова перейти к действиям. Однако ООН должна дистанцироваться от событий и немедленно изолировать и обезоружить ту внутреннюю фракцию, которая наложила эту кучу дерьма. Опять же извините за выражение. Я послала копии прилагаемых данных адмиралам Соутеру и Леники, а также своей команде, изучающей проблему Венеры. Они, конечно, в вашем распоряжении и ответят на ваши вопросы в мое отсутствие. Очень сожалею, что ставлю вас в такое положение, сэр, но вам придется выбирать, на чьей вы стороне. Причем быстро. События здесь разворачиваются силой собственной инерции. Если вы намерены обеспечить себе правильное место в этой истории, действуйте не откладывая.
"Если в этой истории есть правильное место", - подумала она, прикидывая, что еще можно сказать, какие аргументы пробьют толстую кору, наросшую на мозгах генерального секретаря. Таких не нашлось, а повторы, как в простенькой детской сказочке, вероятно, снизят впечатление. Авасарала остановила запись, отрезала последние несколько секунд, на которых она в отчаянии смотрела в камеру, и отослала остальное, пометив как "весьма важно" и зашифровав дипломатическим кодом.
Вот к чему все пришло. Вся человеческая культура, от первых рисунков на стенах пещер до первых шагов к звездам, свелась к вопросу: хватит ли у человека, прославившегося тем, что попал в тюрьму за дурные стишки, духа поспорить с Эрринрайтом. Корабль, корректируя курс, качнулся под ней, как неисправный лифт. Сидеть прямо не удавалось, слишком резко двигалась койка. Черт бы побрал космические полеты!
- Это подействует?
В дверях стоял ботаник. Тощий как тростинка, слишком большеголовый на вид. Не такое непривычное сложение, как у астеров, но и с человеком, выросшим при полной гравитации, не спутаешь. Замявшись в дверях, не зная, куда девать руки, он выглядел неловким, потерянным и не совсем человеком.
- Не знаю, - ответила Авасарала. - Будь я там, все бы пошло так, как мне надо. Я умею выкручивать мошонки так, что человек принимает мою точку зрения. А отсюда? Может, да, а может, нет.
- Но ведь вы и отсюда можете с кем-то поговорить?
- Это разные вещи.
Он кивнул, уже задумавшись о чем-то своем. Несмотря на разницу в цвете кожи и сложении, парень чем-то напоминал Майкла Джона. Было то же ощущение, что он на полшага отстает от происходящего. Только отстраненность Майкла Джона граничила с аутизмом, а Праксидик Менг заметно интересовался людьми вокруг себя.
- Они добрались до Николы, - сказал он. - Заставили ее наговорить все это обо мне. И о Мэй.
- Конечно заставили. Так они и действуют. Причем они могли бы обзавестись документами и полицейскими протоколами, подтверждающими ту историю и датированными задним числом.
- Отвратительно, что люди думают, будто я это делал.
Авасарала кивнула, потом пожала плечами.
- Репутация всегда не слишком связана с реальностью, - сказала она. - Я могу назвать пару столпов добродетели - на деле они ужасные, малодушные, злые люди. А услышав имена лучших людей, каких я знаю, вы постараетесь выйти из комнаты. На экране вы видите совсем не тех людей, что в жизни.
- Холден, - сказал Пракс.
- А! Он - исключение.
Ботаник опустил и снова поднял взгляд. Смотрел почти виновато.
- Мэй, возможно, погибла, - сказал он.
- Вы в это не верите.
- Много времени прошло. Даже если у них были лекарства, они, возможно, превратили ее в… то существо.
- И этому вы не верите, - сказала она. Ботаник склонился вперед, насупившись, словно она задала ему трудную задачу. - Если мне разрешат обстрел Ио, я могу прямо сейчас обеспечить пуск тридцати ракет с ядерными боеголовками. Выключим двигатель, положим их на баллистический курс. Скажите только слово - и мы превратим Ио в шлак прямо отсюда.
- Вы правы, - признал Пракс. И, помолчав, спросил: - Почему вы этого не сделаете?
- Вам настоящую причину или оправдание?
- И то и другое.
- Оправдываю я это вот чем, - сказала она. - Мне неизвестно, что находится в той лаборатории. Я допускаю, что монстры имеются не только там, а уничтожив спутник, мы сожжем и бумаги, которые помогли бы найти остальных. И я не знаю всех участников дела, а на тех, о ком знаю, у меня нет доказательств. Доказательства могут найтись на Ио. Я доберусь туда, узнаю все, что можно, а уж потом превращу лабораторию в радиоактивное стекло.
- Разумные причины.
- Разумные оправдания. Даже мне кажутся убедительными.
- А причина - что Мэй, может быть, еще жива?
- Я не убиваю детей, - отрезала она. - Даже когда кажется, что так надо. Вы бы удивились, узнав, как часто это вредило моей карьере в политике. Меня считали слабой, пока я не научилась этому фокусу.
- Фокусу?..
- Если заставишь их покраснеть, они сочтут тебя непробиваемой, - сказала она. - Мой муж называет это "маской".
- О, - сказал Пракс, - спасибо вам.
Ожидание было хуже страха. Тело требовало движения, рвалось встать с кресла и пройтись по знакомым коридорам. Подсознание вопило: "Действуй, шевелись, иди напролом!" Она исходила корабль снизу доверху и обратно. Занимала ум мелочными размышлениями о людях, с которыми столкнулась здесь, сравнивая их с подробностями разведывательных досье. Механик Амос Бартон. Замешан в нескольких убийствах, обвинялся, но ни разу не был осужден. Сделал себе элективную вазектомию в первый же день, как достиг возраста, позволяющего операцию. Наоми Нагата, механик. Две магистерские степени. Предлагали очную аспирантуру по физике на станции Церера - она отказалась. Алекс Камал, пилот. В молодости семь арестов за пьянство и нарушение порядка. На Марсе у него сын, о котором он пока не знает. Джеймс Холден, человек без секретов. Блаженный юродивый, втянувший Солнечную систему в войну и так и не понявший, что натворил. Идеалист. Самый опасный человек на борту. Хороший человек к тому же.
Она гадала, нужно ли ей все это знать.
Единственный, с кем она могла поговорить, чтобы задержка сигнала при этом не переводила беседу в эпистолярный жанр, был Соутер. Но адмирал теоретически пока оставался на стороне Нгайена и готовился принять бой с защищавшими ее кораблями, так что разговоры с ним случались редко.
- Есть новости? - спросил он с экрана терминала.
- Нет, - ответила она. - Не понимаю, что может так долго вариться в Пузырь-башке.
- Вы просите, чтобы он повернулся спиной к человеку, которому доверял, как никому.
- И много ли на это нужно времени? У меня заняло не больше пяти минут. "Сорен, - сказала я, - вы - поганая клизма. Чтоб я вас больше не видела". Не так уж сложно.
- А если вы его не убедили? - спросил Соутер.
Авасарала вздохнула.
- Тогда свяжусь с вами и попытаюсь склонить к мятежу.
- А, - чуть заметно улыбнулся Соутер, - и как вам это представляется?
- Не думаю, что у меня много шансов, но ведь никогда не знаешь. Я умею быть дьявольски убедительной.
На экран выскочило предупреждение: новое сообщение. От Арджуны.
- Мне пора, - сказала она. - Держите ухо поближе к земле, или что вам там заменяет землю.
- Берегите себя, Крисьен, - сказал Соутер и исчез за зеленым экраном прерванной связи.
Она была одна на камбузе, но кто-то мог войти. Авасарала подобрала подол сари и перешла в свою каютку, закрыла дверь и только тогда дала терминалу разрешение открыть файл.
Арджуна сидел за рабочим столом, в парадном костюме, но расстегнув ворот и манжеты. И выглядел так, будто только что вернулся с неудачной пирушки. В спину ему било солнце. Значит, вторая половина дня. Была вторая половина, когда он делал запись. А может, и сейчас тоже. Авасарала коснулась экрана, скользнула пальцами по его плечу.
"Из твоего сообщения я понял, что ты не можешь вернуться домой", - заговорил он.
- Извини, - ответила она экрану.
"Как ты понимаешь, меня это… огорчает, - сказал он, и улыбка расколола его лицо, заплясала в глазах, покрасневших от слез. Она только сейчас заметила эту красноту. - Но что я могу поделать - я, преподаватель поэзии на старших курсах? У меня нет власти над этим миром. Власть всегда была у тебя. Поэтому вот что я хочу сказать. Не думай обо мне. Решай, не принимая меня во внимание. А если ты не…"
Арджуна глубоко вздохнул.
"Если жизнь уйдет в смерть, я стану искать тебя там. Если нет - тоже там".
Он опустил и снова поднял лаза.
"Я люблю тебя, Кики. И всегда буду любить, даже издалека".
Сообщение кончилось. Авасарала закрыла глаза. Корабль смыкался вокруг нее как гроб. Тихие шумы били в уши так, что хотелось кричать. Потом ее стало клонить в сон. Она позволила себе немного поплакать. Ничего другого не оставалось. Она расстреляла все патроны и теперь могла только ждать и тревожиться.
Через полчаса ее терминал снова звякнул, оторвав от тревожных мыслей. Эрринрайт. Волнение встало комом в горле. Авасарала занесла палец, чтобы начать просмотр, и остановилась. Она не желала, не желала возвращаться в этот мир, носить тяжелую маску. Ей хотелось снова увидеть Арджуну. Услышать его голос.
Но Арджуна, конечно, знал, чего ей захочется. Потому он и сказал то, что сказал. Авасарала открыла сообщение.
Эрринрайт казался рассерженным. Более того, он выглядел усталым. Приятные манеры пропали, сейчас он весь состоял из едкой горечи, воды и угроз.
"Крисьен, - заговорил он, - я знаю, что вы не поймете, но я делал все, что мог, чтобы сберечь вас и ваших людей. Вы не понимаете, во что влезли, и гробите все. Жаль, что вы не пришли с этим ко мне, вместо того чтобы сбежать, как упрямая девчонка, с Джеймсом Холденом. Скажу откровенно: если для вас существовал лучший способ покончить со своей профессиональной репутацией, он не приходит мне в голову.
Я отослал вас на "Гуаньшийин", чтобы вывести из игры, потому что знал, что становится жарко. Ну что ж, теперь вы попали в самый жар и не понимаете ситуации. Из-за вашего эгоцентризма миллионам людей грозит жестокая смерть. И вам в том числе. И Арджуне. И вашей дочери. Все они под угрозой по вашей вине".
На экране Эрринрайт стиснул руки, прижал костяшки пальцев к нижней губе: идеальное воплощение отеческого укора.
"Если вы вернетесь, я, может быть - может быть! - сумею вас спасти. Вас - не вашу карьеру. С ней покончено. Забудьте о ней. Здесь все уже видели, что вы работаете с Марсом и АВП. Все считают, что вы нас предали, и я не смогу этого исправить. Однако вашу жизнь и семью я сохранить могу. Но прежде выберитесь из колеса, которое сами же запустили, и немедленно.
Время не ждет, Крисьен. Все, что важно для вас, висит на волоске, и я не помогу вам, если вы сами себе не поможете. Не сумею.
У вас последний шанс. Если сейчас вы меня не услышите, до нашего нового разговора кому-то придется умереть".
Сообщение кончилось. Она прослушала его еще раз, и в третий раз. И угрюмо усмехнулась.
Бобби она обнаружила в кабине вместе с пилотом Алексом. Увидев Авасаралу, они оборвали разговор, и Бобби вопросительно взглянула на вошедшую. Та подняла палец и переключила видео на корабельные мониторы. Эрринрайт ожил. На большом экране различались поры и отдельные волоски бровей. Он говорил, и Алекс с Бобби, насторожившись, склонялись к экрану, словно игроки за покерным столом, когда повышают ставки.