"Центр я вчера вырубил", – подумал он, прислушиваясь. Голова была, как стёклышко, и слышимость великолепная. Вот кто-то открыл кран, пустил воду. Вавилов мгновенно установил, откуда звук, и с низкого старта рванул в коридор. Дёрнул дверь гостевого туалета раз, другой, – заперто. "Внутри кто-то есть. Откуда взялся? Я же на входе… Не мог не проснуться, когда открылись входные двери, и потом створки не закрылись бы, я же валялся прямо под датчиком!
За дверью закрыли кран, зашелестели бумажным полотенцем, щёлкнули пластиковой крышкой мусорного ящика.
– Эй! – позвал Илья, вертя и дёргая ручку.
Щёлкнула задвижка, дверь подалась, некто вылетел навстречу Илье Львовичу, отдавил ногу, толкнул в грудь, возмущённо пискнул:
– Ой! Совсем обалдел?! Трёшься под дверями!
– Вика? – выдохнул Вавилов.
Он получил ещё один толчок в грудь, не очень сильный, правду сказать, засим его спросили:
– Ты что – маньяк? Вот бы никогда не подумала!
– Но я же… – ошалело пуча глаза, стал оправдываться Вавилов, однако не договорил.
Хорошенькое дело – признаться девушке, что караулил её на пороге ресторана, как пёс! С другой стороны: она что же, переступила через него спящего, не заметив?
– Меня поджидал? Хорошее местечко для засады выбрал, молодец. Считай, что поймал меня на горячем, я как раз руки мыла перед обедом. Слушай, ты так и будешь держать меня тут в коридоре? Я есть хочу. А ты чего хочешь?
– Тебя… С тобой пообедать, – соврал Илья, героическим усилием воли заставив себя отступить на полшага.
– Да-а? – с сомнением протянула Вика, глядя прямо в глаза. – Ну ладно, раз так. Я не против. Только предупреждаю, я сегодня не в настроении. Поцапалась утром с одним… э-э…
– Мудаком? – подсказал Илья, следуя за любимой своею клиенткой к стойке.
– Заказчиком, – пояснила Вика. – Но ты прав. Мудак он редкий. Слушай, а кто нас будет обслуживать?
– А, да! – спохватился Вавилов. – Ну я и олух. Сейчас.
– Олух, – с улыбкой согласилась Вика, – и маньяк. Но мне ты почему-то нравишься. Только не подумай, что меня заводит, когда меня хватают на выходе из уборной.
"Нравишься!" – гулким эхом отдалось в голове у Вавилова, как в пустой бочке.
– Вчера ты больше смахивал на психа, чем сегодня. Из-за щетины, наверное. Терпеть не могу щетинистые морды, это после того случая, помнишь, я тебе говорила?
Не помнил Илья, действительно ли девушка рассказывала за обедом о мерзком происшествии, или всё это стало известно ему из беседы с внутренним голосом, но копаться в подробностях не было желания. Какая разница? Вика сидела против него, её можно было взять за руку…
– Ты чего? – удивилась девушка, прервав рассказ об утреннем своём клиенте. – Неудобно так, я привыкла первое с хлебом. Я же тебе вчера говорила. Да, так вот. Этот мерзавец…
Она мягко высвободила руку, стала аккуратно крошить булку.
Илье хотелось кричать. Душу рвала на части гремучая смесь желаний: не выпускать, держать, во что бы то ни стало, за руку; обнять; защитить от грязи и мерзости; не спугнуть ни в коем случае; ни слова не пропустить, ни звука; повиноваться рабски; принудить к повиновению… Но мало-помалу он успокоился, выбрал меньшее зло – слушать, изредка позволяя себе короткие замечания: "Да, Вика. Я тоже так думаю. Конечно. Знаю прекрасно". В трёхстах шестидесяти с лишним тысячах километров от земной поверхности слушал о делах мелочных так, будто важнее ничего в его жизни не было.
* * *
Он потерял счёт дням. С Викой встречался за обедом, дважды угостил её ужином. Каждый вечер, проверяя кассу, хозяин лунного ресторана отмечал – итог растёт. Росла и его уверенность в том, что так должно быть всегда. Но одних разговоров стало Вавилову мало, и вот однажды, когда Вика, отужинав, засобиралась домой, он предложил:
– Я отвезу.
– На этой колымаге? – со смехом спросила девушка, указав на старичка "форда".
Она не была пьяна – немного лёгкого вина, только и всего, – оживлённа и весела чуть больше обычного, и оттого выглядела ещё привлекательней, чем всегда. Но предложить ей остаться… Нет, этого Илья сделать не мог. В задней комнате ресторана быстрого питания?.. Нет. Будь на её месте Джина – совсем другое дело. Связь с Викой – одни разговоры! – святою стала для Вавилова. Тискать любимую в простенке между синтезатором жратвы и гостевым туалетом? Нет! Любимой нужен дом. Комнатка управляющего рестораном хуже гостиницы.
– Я провожу тебя.
– Зачем? – удивилась Вика. Вставая, добавила по обыкновению: – Глупости, сама дойду.
Потом, заметив, что кавалер настроен решительнее обычного, она сказала твёрдо:
– Если хоть сколько-нибудь считаешься с моими желаниями, ты с места не двинешься ещё пять минут. Посмотрим, чего стоят твои слова. Ну, Илюша! Не вздумай только дуться. Я что-то устала за неделю. Нужно выспаться. Ох, как здорово, что завтра… Спасибо тебе за вечер.
Прикосновение губ мимолётно. Невозможно удержать рукою вспорхнувшую бабочку. "До скорого!" – как лёгкое дуновение ветра. И всё.
"Завтра? – потерянно думал Вавилов. – Что будет завтра?"
– Иэ-э! – скрипнула дверь.
Вавилов вздрогнул. В зал ворвались с улицы звуки: визг тормозов, глухой удар, сирена.
Вавилов сорвался с места, но тут же вернулся. Это "фанера", а не живой звук, кроме того, пять минут не прошли ещё. На часах двадцать один пятьдесят семь субботнего вечера.
– Ты сказала, выспаться? – холодея, спросил Илья. – Ты сказала, здорово, что завтра… Какой день недели завтра?!
Ответом ему было молчание.
Выписка из журнала обрезки побегов (hacked by WPTranslator)
Думовед: Испытания окончены. Обрезка побега не требуется.
Судья: Мотивировка отказа в обрезке особо опасного побега?
Думовед: Обособленность особи под личным именем "Илья Львович Вавилов" в результате испытаний понизилась до нижней границы побегоопасности одиночников светломатерчатых. Проявилась выраженная слиятельность. Побег имеет тенденцию к самоликвидации. Предлагаю прекратить испытания и снять изоляцию зоны контакта.
Судья: Предложение принято. Испытания прекратить, изоляцию зоны контакта снять. Данные об испытаниях сохранить. Продолжать наблюдение.
Обрезчик: Жалоба Верховному.
Судья: Отклонена.
Хранитель: Записано. Данные об испытаниях сохранены.
Наблюдатель: Продолжаю наблюдение.
Техник: Всем-всем-всем, невзирая на лица. Напоминаю о не устранённом противоречии в данных о способе перемещения думотериев. Реактивный принцип не обеспечивает свободы передвижения, достаточной для побега данного типа.
Наблюдатель: Пять думотериев в радиусе действия станции. Это побег.
Хранитель: Записано.
Думовед: Считываю духовнотелесные слепки.
Обрезчик: К обрезке готов. Жду указаний.
Думовед: Требуются для сравнения данные о думотериях, посещавших зону действия станции.
Хранитель. Требуемые данные переданы.
Думовед: Зарегистрирован циклический побег. Особь под личным именем "Джошуа Росс" повторно пересекает охранный периметр.
Хранитель: Записано.
Думовед: Приступаю к характеризации думотериев, не зарегистрированных ранее. Характеристика первого думотерия. Одиночник светломатерчатый, углеродец мягкотелый, кислозависимый, задумчивый, средневолновой одушевлённости. Духотип сильновозбудимый, слабозаторможенный. Обособленность близка к предельной для светломатерчатых. Слиятельность слабовыражена. Склонность к захвату пятой, наивысшей категории. Личный способ перемещения, личный способ ориентации, основной личный способ обмена информацией, личный способ хранения и обработки информации и организация данных – типичные для популяции. Волновые способности в зачаточном состоянии, два балла по общей шкале одиночников светломатерчатых. По самооценке: душевнотелесные данные значительно выше среднепопуляционных. Самооценка достоверна. Особо опасен. Рекомендую уничтожить.
Обрезчик: Резать?
Конец выписки
Обрезка
– Предложение было отправлено вам вчера. Вы не ответили, – сказал Илье Львовичу Джошуа Росс. – Вы ни разу не вышли на связь. Что у вас тут случилось, мистер Вавилов?
Разговаривали в кабинете. Илья сидел за терминалом, с отсутствующим видом уставившись в экран, капитан "Актеона" возвышался позади него осадной башней.
– Ничего, – буркнул Илья, неуверенно трогая клавиатуру.
– Подключиться надо, – без раздражения, хоть и во второй уже раз, напомнил капитан Росс. – Вот, прекрасно. Видите, сколько писем? Возьмите последнее. Управляющий говорил, что покупатель повысил цену. Вы этого и добивались молчанием?
– Нет, – со странной улыбкой ответил Илья. – Деньги меня мало интересуют.
"Странно, – подумал капитан Росс. – Не ожидал от него".
– Что с вами случилось за неделю? – спросил он. – Извините меня, мистер Вавилов, но вы ведёте себя странно. Я бы рекомендовал вам вернуться на Землю, тем более что это совпадает…
– Тем более что это совпадает с моим собственным желанием, – ответил, широко улыбаясь, Илья Львович.
Глаза его при этом оставались холодными, но сумасшедшинка, замеченная капитаном Россом при встрече в кессоне, никуда не делась.
– Отлично. Значит, ваши интересы совпадают с интересами моего начальства. Каким же будет ваш ответ?
– Вы о чём? А, об этом письме… Да. Можете обрадовать начальство. Я продам ресторан.
"Премия обеспечена, – с удовольствием отметил про себя капитан. – Всё хорошо. Только бы чего-нибудь не выкинули туристы. Марсианин или Мисс Всезнайка. Или Портер. Пассажиры, чтоб их…"
С туристами на этот раз капитану не повезло. Особенно с одним из них. С тем, кто, пользуясь принципом неразглашения, взял себе псевдоним Марсианин. Беда с мальчишками, которые ищут, куда бы ещё девать родительские денежки. Русский выскочка, по крайней мере, знает, чего хочет, а эти… Вспомнить хотя бы о ночном переполохе.
– Знаете что? – сказал, поднимаясь, Вавилов. – А сообщите-ка своему начальству приятную новость сами. И вот ещё что: мне нужно заказать самолёт. Можете это для меня сделать?
– Да-а… – протянул Росс, занимая место перед терминалом. – Частный рейс? Из Хьюстона?
– Именно. Чтобы сразу, как только приземлимся, был готов лететь.
– Зачем спешить? И потом реабилитация…
– Плевать на реабилитацию. Сразу чтоб готов был. Я очень спешу.
– Куда?
– В Пермь.
"Псих", – подумал капитан. Собирался возразить, но увидев лицо русского, благоразумно изменил намерение. Попросил:
– Напишите название города, что-то я о таком не слышал. Там есть аэропорт?
Вавилов не ответил. Молча накарябал на бумажке печатными буквами название, махнул рукой и вышел.
"Сумасшедший", – решил капитан, однако просьбу исполнил в точности. Мысль о премии примирила его с идиотскими выходками клиента. Богатые пассажиры для того и существуют, чтобы отравлять жизнь капитанам туристических судов экстракласса.
Отправив письмо и получив положительный ответ, капитан покинул офис. Вавилова нашёл в торговом зале за одним из столиков, в полном одиночестве. Туристы, если судить по звукам, развлекались на втором этаже при свете ущербной Земли.
– Всё в порядке, – сказал он Вавилову.
Тот вздрогнул, оглянулся.
– А, это вы.
"Кто же ещё? Чего он дёргается?" – удивился капитан, но вслух сказал:
– Да. Самолёт заказан.
– Когда я смогу вылететь?
– Подождите, посчитаю. Выход на поверхность у нас уже был. Обед в лунном ресторане был. Послеобеденный отдых на веранде у нас сейчас. Затем мы… Вы же летите с нами? Прекрасно. Затем мы все поднимаемся на борт "Актеона", стартуем…
– На Землю?
– Нет, не так быстро. Будет ещё одно прилунение. В программе перелёта этап называется "Аттракцион-1".
– Что за аттракцион?
– Это сюрприз. Потом мы стартуем прямо с поверхности, делаем разгонный виток, – это ещё два часа, – затем свободный полёт, невесомость, торможение, стыковка, пересадка на орбитальный самолёт, ещё два с половиной часа… Сколько лететь из Хьюстона, я не знаю, но в среду вы точно сможете быть в этой вашей Парме.
– В Перми! – раздражённо поправил Вавилов. – В среду? Побыстрее никак нельзя? Чтоб если не в понедельник, так хотя бы во вторник! По двойному тарифу. А, капитан?
– Законы физики не поддаются тарификации, – холодно ответил Джошуа Росс, подумав: "Ненормальный. Интересно с чего ему так приспичило?"
Через час с четвертью клипер экстракласса "Актеон" поднялся над стыковочным узлом, повисел, разворачиваясь, на четырёх столбах пламени и по тугой кривой махнул в пустоту. В лунном ресторане "BlinOk" не осталось никого, кроме призраков.
Выписка из журнала обрезки побегов (hacked by WPTranslator)
Судья: Резать.
Обрезчик: Способ обрезки?
Техник: Доступные способы обрезки: Уничтожение личностей особей, разрушение стационарного объекта, уничтожение средства передвижения.
Судья: Оптимальный способ?
Думовед: Уничтожение личностей особей может вызвать вторичный побег. Разрушение стационарного объекта демаскирует станцию. В случае если уничтожение средства передвижения повлечёт за собой уничтожение всех особей, причастных к побегу, этот способ следует считать оптимальным.
Судья: Требую уничтожения средства передвижения в момент, когда это повлечёт за собой уничтожение всех особей, причастных к побегу.
Наблюдатель: Всем-всем-всем! Внимание! Шесть думотериев перемещаются к границе зоны наблюдения! Возможна эскалация побега!
Обрезчик: Резать?
Судья: Резать. Информацию о побегах и обрезке отправить Верховному.
Конец выписки
Трудности перевода. Интермедия
Было четыре утра. Луна давно скрылась за горизонтом, светало. Я сварил себе крепкого кофе и вернулся на веранду, чтобы поразмыслить над свидетельскими показаниями Вавилова и сопоставить их с расшифровкой текста о Космогоне-Огороднике. Картина складывалась пугающая, но белых пятен в ней оставалось более чем достаточно. Не слишком ли я сгустил краски? Нет ли натяжки в рассуждениях?
Во-первых, часть истории Вавилова известна мне в пересказе Джошуа Росса, нужно было принять во внимание неизбежные искажения, а для этого требовалось ознакомиться с показаниями самого Джошуа.
Во-вторых, перехват протокола призрачной лунной станции, якобы расположенной в кратере Укерта, вызывал массу вопросов. Дело в том, что толкование журнала обрезки побегов было получено мною от переводчика в ходе первого контакта, как раз когда моя жена по незнанию вызвала "скорую". Текст в результате получился фрагментарным – мне вкололи какой-то дряни, порядком снизив восприимчивость мозга. Большая часть информации поэтому утеряна, а оставшиеся в памяти жалкие обрывки пришлось располагать в хронологическом порядке и вставлять в текст уже после того, как я очухался. Правильно ли я установил соответствие между видениями Вавилова и регистрационными записями станции обрезки побегов?
В-третьих…
Короче говоря, в четыре утра картина не казалась мне полной. Я колебался. Можно было снова углубиться в расшифровку "Космогона" и заполнить пустоты информацией, полученной от нечеловеческого наблюдателя. Можно было уточнить данные о станции обрезки побегов, изучив исповедь капитана Росса и соответствующие материалы от ребят из Хьюстона, – всё это хранилось у меня в папке под названием "Аттракцион-1". С чего начать?
Я машинально передвинул мышиный курсор к папке с данными об аварии клипера "Актеон", но отдёрнул руку. Не годится идти по пути наименьшего сопротивления. Естественно, человеческая логика ближе и понятней, но нужно сделать выбор непредвзято.
Итак, что же мне известно? Некто, назвавший себя Космогоном-Огородником, пять миллиардов лет тому назад вызвал в межзвёздном газопылевом облаке Рукава Ориона галактики Млечный Путь гравитационный коллапс, в результате которого появилась Солнечная система. Намерения у Космогона, с его точки зрения, были благими – он совершил акт звездотворения для того, чтобы впоследствии внести в подходящий протопланетный диск семена жизни. Вернее, не в один протопланетный диск, а в "грядку", одинаковую "во всех параллельностях". С его точки зрения одинаковую. Мне лично четырёхмерный лист, в котором обретается планета Земля, представляется особенным, судьба остальных доступных Космогону "параллельностей", сколько бы их ни было, лично меня волнует значительно меньше. Кроме того, я отнюдь не уверен, что меня устраивает конечная цель творения. Хотелось бы знать, в каком смысле огородник собирается "слить" параллельные человечества и что будет, когда он оплодотворит полученную думосферу. И вообще, когда твою родную планету называют клубнем…
"Стоп, стоп, – остановил я себя. – Кто-то тут собирался беспристрастно оценить информацию".
Продолжим. В результате не слишком толковых действий демиурга семена жизни были внесены в третий от светила протопланетный диск. К сформировавшимся во всех параллельностях планетам были привязаны спутники, названные в переводе колышками. Попутно Космогон-Огородник вступил в сношения с тремя субъектами (или объектами?) неизвестной природы, заключил с ними соглашения, суть которых понятна мне не вполне, равно как и возможные последствия для судеб всех клубней грядки. Известно также, что вследствие последнего соглашения, луны во всех параллельностях помечены были треугольными печатями гигантских размеров и оборудованы замаскированными станциями слежения. Станции эти, насколько я понял, должны в автоматическом режиме наблюдать за побегами и обрезать те из них, которые могут помешать реализации планов огородника. А я, быть может, саму станцию эту обрезал бы к чёртовой матери…
"Стоп! Ну что такое опять? Спокойно и беспристрастно".