- Если только он не сошел с ума, - согласился с ней Натам. - Вы сделали себя бессмертными. Вы сохранили себя для вечности. Я называю это высшим разумом. - Он поморщился.- И как вам такое удалось?
- А вы как думаете? - предложила она ему ответить на его же вопрос.
- Вы применили свой бесценный опыт, свою великую мудрость, играя на снобизме других, менее развитых народов.
- Я так не считаю.
Он, словно не услышав возражения, продолжал:
- Вы предвидели катастрофу. И прекрасно понимали: когда погаснет ваше солнце, никакой другой мир не сможет, да и не захочет принять миллионы беженцев. Но никто не откажет нескольким десяткам или даже сотням, если их присутствие значительно поднимет престиж тех, кто их приютил. И вот вы убеждаете всех в том, что они должны бороться за такую честь, а мы уподобляемся детям, выпрашивающим подарки у взрослых.
- Ну что вы…
Он снова резким жестом заставил ее умолкнуть, пересек комнату и заговорил, растягивая гласные, явно подражая кому-то, с кем Мелисанда еще не была знакома.
- Помилуйте, Тасалми, мы даже и мысли не допускаем о том, чтобы послать детей в государственную школу. Мы отправили их в центральный колледж, в Хей. Ужасно дорого, конечно. Но там есть преподаватели с Земли, а это так важно, когда твое чадо может похвастаться, что его учили земляне!
Он вышел из образа и сказал:
- Вы видите? С тех пор как халдизианские корабли обнаружили наш мир, здесь побывало десятка два представителей различных народов. И каждый прямо-таки лучился спесью. Как, у вас нет землян? О, какие вы отсталые! На нашей планете их сорок, нет, даже пятьдесят… - Он фыркнул, раздув ноздри. - Они так хвалятся и важничают, что у моих соотечественников развился страшный комплекс неполноценности. Чем мы хуже других! - кричат мне со всех сторон. - Немедленно дайте нам землянина.
- Мы не воспитываем хвастунов и зазнаек, - заявила Мелисанда.
- Возможно. Но именно так действует ваше присутствие на тех, кого вы еще не учили. Они сияют в лучах вашей славы. Так что я снова отдаю должное вашей мудрости. Во-первых, вы поняли: чем народ умнее, тем меньше ему нравится, когда его считают глупым. Во-вторых, таким способом вы обеспечили бессмертие своего народа. И в-третьих, не увеличивая свою численность, вы не вызываете беспокойства у тех, кто дает вам убежище. Инопланетная диаспора не опасна, если она не растет.
Мелисанда улыбнулась:
- Вы ждете, чтобы я спросила: "Разве я говорила что-нибудь подобное?"
- Да, вы превосходный дипломат. - Подойдя к ней поближе, он сменил тон на еще более серьезный: - Мы просили прислать сто землян. Если бы мы их получили, то заказали бы еще. А потом еще. Не ради престижа, но ради другой, гораздо более важной цели.
- А именно?
- Мы хотим заглянуть в далекое будущее. Халдизиане, которые знают больше нас, утверждают, что наше солнце недолговечно. А это означает такой же конец, как и тот, что грозит вашему миру. Мы должны воспользоваться вашим опытом; поскольку не можем придумать ничего другого. Дорога, выбранная вами, годится и для нас. Я слышал, вас осталось совсем немного?
- Немного, - подтвердила Мелисанда. - Около миллиона. Земля доживает последние столетия.
- Наступит день, когда нам придется сказать то же самое о своем мире. И было бы прекрасно, если бы зеламиты стали преемниками землян. Вот в чем ваша задача. Она непроста. Вы начнете заниматься с самыми умными детьми, чтобы наш народ обрел мудрость, которая поможет ему выжить.
- Мы сделаем все, что в наших силах, - пообещала Мелисанда, сознательно использовав множественное число.
Натам это заметил, и на его лице появилось благодарное выражение. Попрощавшись с Мелисандой, он удалился. А она, обдумывая поставленную перед ней задачу, быстро зашагала по коридору к комнате, из которой доносились пронзительные голоса.
Когда она вошла, в классе повисла напряженная тишина. Заняв свое место за учительским столом, Мелисанда окинула взглядом сотню маленьких лиц с длинными тонкими носами и щелочками-глазами, которые рассматривали ее с детским любопытством.
- Мы начнем с главного предмета, который называется космической этикой, - сообщила она.
Повернувшись к широкому темному прямоугольнику - такому же точно, как в любом классе любой школы, в которой преподают земляне, - она сняла с его основания белую палочку и твердой рукой написала на доске: "Урок номер один. Разум можно сравнить с конфетами. Он имеет бесконечное количество форм, размеров и цветов, и ни один из его представителей не хуже другого".
Она оглянулась - слушают ли ученики - и увидела, что они, опустив оранжевые глаза, старательно переписывают в тетрадки ее первый постулат. Один даже язык высунул из усердия, его пурпурный кончик шевелился в одном ритме с рукой.
Мелисанда невольно перевела взгляд на прозрачную крышу, сквозь которую на нее смотрела галактика. Где-то там, далеко, крошечная алая точка, теряющая последние силы, постепенно затухающая. А рядом - другая, серебристо-голубая, которая будет сиять до самого конца.
В твое жилище я вползу
Морфад сидел в центральном отсеке корабля и угрюмо глядел на стену. На душе было тревожно, и он не собирался этого скрывать. По сути, их поймали в ловушку. В большую хитроумную ловушку. И выскользнуть из нее можно только сообща.
Хуже всего, что остальные члены экипажа этого не понимали. Похоже, им было наплевать на свои жизни, не говоря уже о жизни Морфада. Он это чувствовал. Его соплеменники даже не понимают, что увязли по уши, и потому все его доводы бесполезны. Ну чем еще пробить их благодушие?
Зверь старается избежать ловушки лишь потому, что прекрасно сознает ее реальность. В противном случае он впадет в такое же благодушие, в каком ныне пребывали соплеменники Морфада. Да что говорить о них, если все эти, казалось бы, разумные чужеземцы с незапамятных времен сами сидят в той же ловушке? Можно ли верить, что пятьдесят скептически настроенных альтаирцев не повторят ошибки трех миллиардов землян?
Морфад продолжал тупо разглядывать стену, когда в отсеке появился Харака и сообщил:
- Вечером мы улетаем домой.
Морфад молчал.
Рослый, крепко сбитый альтаирец, Харака был капитаном корабля. Потирая свои длинные, гибкие пальцы, он продолжал:
- Мне грустно улетать. Встретить такую планету! Это же удача, причем редкая удача. Мы успели побрататься с землянами. Их разум развивался в том же направлении, что и нащ. Как и мы, они бороздят космос. А сколько в них дружелюбия и готовности прийти на помощь!
Морфад молчал.
- С какой сердечностью они нас приняли! - восторгался Харака. - Представляю, как обрадуются дома, когда мы представим отчет об экспедиции. Несомненно, нас и землян ожидает большое будущее. Мы создадим непобедимый союз Альтаира и Земли. Совместными усилиями мы исследуем и завоюем всю галактику.
Морфад молчал.
Его состояние охладило Хараку, заставив капитана нахмуриться.
- Да что с тобой? Почему у тебя такой понурый вид?
- Просто я не прыгаю от радости.
- Вижу. Твое лицо похоже на кислый-прекислый шамсид. Такие бывают на старых кустах, которым недостает жизненных соков. И это - в минуту величайшего триумфа! Может, ты заболел?
- Нет. - Морфад медленно повернулся и вперился в него взглядом. - Скажи, ты веришь в сверхъестественные способности?
Вопрос несколько ошеломил Хараку.
- Не знаю, что и сказать. Я ведь капитан корабля, моя сфера - астронавигация, а потому я не стану корчить из себя знатока разных там паранормальных способностей. Короче говоря, я не могу тебе дать адекватного ответа. А ты-то сам как? Ты в них веришь?
- Верю. Точнее, теперь верю.
- Что значит "теперь"?
- Эта уверенность просто свалилась на меня. - Морфад помолчал и с отчаянием в голосе добавил: - Я обнаружил у себя телепатические способности.
Харака с некоторым недоверием поглядел на него.
- Говоришь, обнаружил? Раньше их у тебя не было, а потом вдруг появились?
- Да.
- И с какого времени?
- С момента нашей посадки на Землю.
- Подожди, давай по порядку, а то я ничего не пойму, - сказал сбитый с толку Харака. - Ты утверждаешь, что какие-то здешние особенности неожиданно позволили тебе читать мои мысли?
- Нет, твои мысли я читать не могу.
- Но ты только что объявил себя телепатом.
- Это действительно так. Я легко читаю мысли, как будто мне их выкрикивают прямо в уши. Но не твои и не мысли остальных членов экипажа.
Харака подался вперед, лицо его стало серьезным.
- А, так значит, ты улавливаешь мысли землян? И что-то из услышанного тебя насторожило, так? Морфад, я же капитан корабля, твой непосредственный начальник. Ты просто обязан сообщать мне обо всех своих подозрениях, касающихся землян. Давай, выкладывай все, что узнал! - приказал он Морфаду.
- Об этих гуманоидах я знаю не больше твоего, - возразил Морфад. - У меня есть все основания считать, что их дружелюбие не является наигранным, однако про их мысли мне ничего не известно.
- Ох, звездочки яркие, но ведь ты только что…
- Тут есть одна особенность, - перебил его Морфад. - "Землянин" - понятие достаточно широкое. Правильнее будет сказать, я улавливаю мысли не всех землян.
- Хорошо, тогда кого именно?
Набравшись решимости, Морфад выпалил:
- Я улавливаю мысли земных собак.
- Собак? - Харака откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на соплеменника. - Собак? - еще раз переспросил он. - Ты это серьезно?
- Мне не до шуток. Я слышу мысли земных собак и больше ничьи. Не спрашивай меня, почему это так. Я и сам не знаю. Зигзаг обстоятельств, другого слова не подберешь.
- И ты слушаешь их мысли с тех самых пор, как мы прилетели на Землю?
- Да.
- Ну и что же интересного в собачьих мыслях?
- Там настоящие крупицы мудрости другой расы, - заявил Морфад, - Знаешь, чем больше я вслушиваюсь в эти мысли, тем сильнее они меня пугают.
- Давай, напугай-ка меня несколькими примерами, - предложил Харака, подавляя улыбку.
- Вот тебе пример: "Высшая проверка на разумность - это способность жить в свое удовольствие, не утруждая себя работой", - процитировал Морфад. - Вот еще пример: "Искусство возмездия заключается в умении тщательно скрыть свое желание отомстить так, чтобы никто ничего не заподозрил". А вот еще пример: "Самым острым, самым незаметным и самым эффективным оружием во всей Вселенной является лесть".
Харака не удержался от удивленного возгласа.
- А как тебе понравится такой образец собачьей мудрости? "Мыслящему существу нравится считать себя богом. Отнесись к нему, как к богу, и оно станет твоим преданным рабом".
- Быть этого не может! - замотал головой Харака.
- Может! - упрямо возразил Морфад. Он махнул рукой в сторону ближайшего иллюминатора. - Там живут три миллиарда божков, за которыми бегают по пятам, перед которыми лебезят и на которых глядят преданными глазами. Божки исключительно милосердны к тем, кто их любит.
Морфад чмокнул губами: видимо, ему хотелось плюнуть.
- И любимцы божков это знают, а потому любовь им достается дешево.
- По-моему, ты тронулся умом, - мрачно произнес Харака.
- Тогда как тебе понравится такой образец собачьей мудрости? "При успешном управлении управляемые даже не осознают, что ими управляют". - Морфад снова издал звук, как будто хотел плюнуть на пол. - Похоже на бред сумасшедшего? По-моему, нет. Вполне разумный принцип. И действенный. Самое главное - сейчас он вовсю действует.
- Но…
- Взгляни вот на эту штучку. - Морфад бросил на ладонь Хараки небольшой предмет. Узнаешь?
- Да. Земляне называют это крекером.
- Правильно. Ради его изготовления земляне в любую погоду вспахивают свои поля, засевают их пшеницей, собирают урожай с помощью машин, постройкой которых усердно занимаются другие земляне. Потом пшеница перевозится в специальные хранилища, размалывается в муку. Мука смешивается с необходимыми компонентами, превращается в тесто, из которого нарезают эти квадратики. Затем их выпекают, остужают, укладывают в пакеты и отправляют по всей планете. Прежде чем хрустеть крекерами, землянам приходится изрядно потрудиться.
- Ну и что?
- А вот когда собака хочет получить крекер, ей достаточно встать на задние лапы и повилять хвостом, умильно глядя в глаза своему богу. И все. Проще не придумаешь.
- Не понимаю, почему ты восторгаешься собачьей мудростью. По-моему, собаки - довольно глупые существа.
- Это лишь кажется, - сухо ответил Морфад.
- Они и делать-то ничего не могут. Ведь у них нет рук.
- Им и не нужны руки. Достаточно иметь мозги.
- А теперь послушай меня, - с нескрываемым раздражением произнес Харака. - Мы, альтаирцы, придумали и построили корабли, способные летать между звездами. И земляне тоже. Но здешние собаки не сделали даже простенькой машины и в течение ближайшего миллиона лет не сделают. Когда хотя бы одной собаке хватит мозгов и способностей, чтобы совершить космическое путешествие, я съем свою капитанскую фуражку.
- Можешь начинать ее есть, - предложил Морфад, - У нас на борту уже пара земных собачек.
- Эти не в счет. Земляне сделали нам памятный подарок, - недовольно проворчал Харака.
- А чья воля заставила их сделать этот подарок?
- Кому-то из землян вдруг пришла в голову мысль подарить нам собак.
- Ты в этом уверен?
- А ты считаешь, что собаки сами внушили эту мысль землянам? - сердито бросил Харака.
- Я не считаю, я знаю, что так оно и было, - с мрачным видом ответил Морфад. - Причем земляне не подарили нам двух самцов или двух самок. Нет, уважаемый капитан, собаки все предусмотрели. Нам подарили самца и самку. Земляне сказали, что собаки прекрасно размножаются. Пройдет какое-то время, и наш мир расцветет от неиссякаемой любви четвероногих друзей землян.
- Чепуха! - отмахнулся Харака.
- Ты находишься в плену устаревших представлений! - не остался в долгу Морфад. - Ты по-прежнему считаешь, будто завоевание предполагает агрессию. Неужели ты не понимаешь, что расы с чуждой нам психологией используют совершенно иные, непривычные для нас методы? У собак - собственная стратегия, в корне отличающаяся от нашей. У них нет ни военных кораблей, ни вооруженной армии. Они не могут выставить нам ультиматум и начать войну. Зато они способны тихо вползти в наши жилища, и их глаза будут излучать искреннюю преданность. Если мы не проявим бдительность, то окажемся под властью этих любящих и преданных тварей.
- Знаешь, у тебя какая-то… собакобоязнь. Иного слова тут не подберешь, - сказал Харака. - Ты панически боишься собак.
- Боюсь. И не без оснований.
- Они вымышленные.
- Вчера я заглянул в косметический салон для собак. Кто, спрашивается, мыл, поливал духами, пудрил и прихорашивал этих тварей? Другие собаки? Как бы не так! Этим занимались земные женщины. И после этого ты говоришь, что мои опасения вымышленные?
- Я бы назвал это причудами землян. Ничего особенного. Ведь и у нас тоже есть свои чудачества.
- Здесь ты совершенно прав, - согласился Морфад. - И одно из твоих чудачеств мне хорошо известно. Да и всему экипажу - тоже.
Харака сощурился.
- Не стесняйся, назови его. Я не боюсь увидеть себя глазами других.
- Хорошо. Ты сам попросил об этом. Мы все знаем, что Кашим ходит у тебя в любимчиках. Ты всегда прислушиваешься к его мнению, хотя мнение других спокойно можешь пропустить мимо ушей. Что бы Кашим ни сказал - тебе это кажется заслуживающим внимания.
- Уж не завидуешь ли ты Кашиму?
- Ни в коей мере, - брезгливо отмахнулся Морфад. - Я просто презираю его. И не я один, остальные тоже его не жалуют. Профессиональный подхалим - вот кто этот Кашим. Он только и знает, что лебезить перед тобой, говорить льстивые слова, которые приятно щекочут твое самолюбие. В этом он ничем не отличается от земной собаки. И тебе это нравится. Ты купаешься в его льстивых речах. Они обволакивают тебя, как дурман, и у тебя нет сил им противиться. И стратегия Кашима приносит свои плоды. Не говори мне, будто это не так. Мы все знаем, что это так.
- Я не настолько очарован Катимом, чтобы не иметь своего мнения о нем. И его влияние на меня не так сильно, как тебе кажется.
- Три миллиарда землян тоже имеют свое мнение относительно четырех миллиардов собак, и им, скорее всего кажется, что у собак хватает ума лишь на выпрашивание крекеров.
- Я все равно не верю в высокоразвитый собачий разум.
- Еще бы ты верил. Я на это и не рассчитывал. Услышав от меня подобные вещи, ты думаешь, что Морфад либо спятил, либо заврался. Вот если бы то же самое ты услышал от Кашима, да еще преподнесенное в льстиво-заискивающей манере, ты бы мгновенно поверил. У Кашима разум и логика земной собаки, понимаешь?
- Кашим тут ни при чем. Мое недоверие к твоим словам имеет более прочную основу.
- Какую же?
- Среди землян тоже есть телепаты. Так что, если бы миф о тайном владычестве собак был реальностью, они бы знали об этом. Они ни одну четвероногую тварь не оставили бы в живых. - Харака сделал паузу. - Значит, это просто миф, - с выражением докончил он.
- Земляне способны читать мысли людей, но не собак. Я способен улавливать лишь собачьи мысли и больше ничьи. Почему - не знаю. Но я улавливаю их мысли.
- Мне это представляется совершеннейшей бессмыслицей.
- Неудивительно. Вряд ли тебя можно за это упрекнуть.
Я сам понимаю всю сложность своего положения. Я - как будто единственный слышащий в мире абсолютно глухих.
Харака некоторое время размышлял над словами Морфада, потом сказал:
- Предположим, я поверил бы всему, что ты мне сообщил. И что, по-твоему, я должен был бы предпринять?
- Отделаться от собак, - не задумываясь, ответил Морфад.
- Это легче сказать, чем сделать. Нам жизненно необходимы хорошие отношения с землянами. Могу ли я, не обидев хозяев, отказаться от подарка, сделанного со всей душой?
- Хорошо, не надо отказываться. Достаточно незначительных изменений. Попроси у них только двух самок или двух самцов. Сошлись на альтаирский закон, запрещающий ввоз инопланетных животных, способных к размножению.
- Не могу. Теперь слишком поздно. Мы уже приняли подарок и искренне поблагодарили землян. К тому же им было важно подарить нам не первых попавшихся собак, а именно породистых самца и самку, чтобы положить начало собачьей популяции на Альтаире. Они хотели дополнить нашу фауну собачьей расой.
- Вот-вот, собачьей расой! - подтвердил Морфад.
- И мы едва ли сможем помешать этой паре размножаться, когда привезем их домой, - продолжал Харака. - Теперь мы начнем часто летать на Землю, а альтаирцы - навещать нас. И как только они увидят, что подаренные собачки не прижились, они горестно вздохнут и тут же осчастливят нас не одной парой, а целым десятком, если не сотней пар. Согласись, это намного хуже.