- Прямо головоломка какая-то - этот узор с четырьмя сердцами. - Винграув перекусил стебелек, - Он не дает мне покоя.
- Ты никого не встречал? - допытывался Сиэл.
- Я видел эти четыре сердца на Земле, и не раз, но ют где…
Сиэл встал, широко расставил ноги и посмотрел на Винграува из-под тяжелых бровей.
- Хватит! Хватит уверток. Ты больше недели шлялся тут и днем, и утром. Уходил с ясным взглядом, а по возвращении выглядел точно зомби. С кем ты встречался?
- С Мелузиной, - неохотно признался Винграув, сел и отшвырнул стебелек.
- Ага! - Сиэл впечатал правый кулак в ладонь левой руки. - Еще одна очаровательная лилипутка?
- Она очаровательна, да, но она не лилипутка,
- Это ты так думаешь! - с горечью сказал Сиэл и принялся расхаживать туда и обратно. - А ведь я тебя предупреждал! Снова и снова повторял, какими способностями они обладают. Способностями, которых мы лишены и которые даже понять не в состоянии.
Винграув не произнес ни слова.
Сиэл остановился перед ним.
- Ты ведь понимаешь, что эта Мелузина делает с тобой. Ее облик - идеал, извлеченный из твоего сознания. Она заморочила тебе голову, представляясь созданием из плоти и крови, но в точности таким, о каком ты давно мечтал. Комбинация телепатии и гипноза или что-то в этом роде. Психологическое оружие, и весьма грозное, поскольку оно находит самые незаметные трещинки в чужой броне. Под его воздействием человек обманывается по одной-единственной причине - потому что желает быть обманутым. Это отвратительно!
- Это чудесно, - глядя в небо, ответил Винграув.
- Ты собираешься бросить меня, как остальные?
- Пока нет. - Винграув выпрямился, сорвал колокольчик и принялся вертеть его в пальцах. - Я разрываюсь, не зная, что делать. Почему? Может, я более упрям, или более дисциплинирован, или более восприимчив, чем Билл и Джаскью. А может, сама Мелузина мягче и не торопится увести меня отсюда. - Его взгляд на мгновение остановился на Сиэле, - Думаю, ей не нравится мысль, что ты останешься тут совсем один.
- Очень благородно с ее стороны, - с иронией сказал Сиэл. - В особенности если учесть, что она не знает точно, смогу я улететь отсюда самостоятельно или нет.
- Ничего у тебя не получится.
- Мы оба понимаем это. Но она - нет. Здешний народ хочет, чтобы о его мире никто ничего не знал. И для достижения этой цели расставляет ловушки для всякого, кто забредает сюда. Никаких бомб, никаких пуль, никакой крови. Достаточно лишь предложить парню то, о чем он всю жизнь мечтал. Женские губы закроют ему рот и заставят молчать.
- Ах! - вздохнул Винграув. - Что за прекрасная судьба.
- Это не смешно! - рявкнул Сиэл, выходя из себя. - Это очень, очень серьезно. Это диверсия против Земли. Ты знаешь, что происходит и почему это происходит. Понимаешь, что самым вульгарным образом обманут, и, однако, эта Мелузина по-прежнему влечет тебя!
- И еще как!
- Хотя ты все время сознаешь: она не такая, какой выглядит.
- А какая разница? Мне важно, какой она выглядит. В точности такой, как мне всегда хотелось, включая самые мелкие привычки, незначительные жесты и манеру вести себя. Она не подходила бы для меня лучше, даже если бы была собрана по моему собственному замыслу.
- Тупица! Она и собрана по твоему замыслу! - взорвался Сиэл.
- Знаю. - Неожиданно Винграув перешел в контратаку: - Стал бы ты желать чего-то еще, если бы имел самое лучшее?
- Меня только во все это не втягивай, - сказал Сиэл. - Судя по тебе, они даже сильнее, чем я думал. Сильнее, хитрее, коварнее, искуснее.
- Ты и половины их способностей не знаешь, - отозвался Винграув. - Нет, тебе определенно нужно попробовать самому. У Мелузины есть подруга по имени Ниветта. Мелузина готова ее привести…
- Ага, вот почему она не торопится! - прохрипел Сиэл. - Вот почему она позволяет тебе возвращаться сюда! Она хочет поймать сразу двух птичек! Не только тебя, но и меня. Успокоится только тогда, когда здесь останется лишь пустой корабль. Будет себе лежать и разлагаться под солнцем, словно скелет.
- Ох, прямо не знаю, кэп. Мы долгие годы заселяли другие миры. В конце концов, можно сделать по-другому - привезти их…
- Никогда в жизни вы не привезете их на Землю, - категорически объявил Сиэл. - Да и сами ее не увидите. Никогда в жизни, - Надвигаясь на Винграува, он с жаром продолжал: - Послушай, Рид, мы нашли тут золотое дно - залежи урана. Отыскивать такие вещи - работа, за которую нам платят. Сообщить о находке на Землю - наш святой долг. Если мы не вернемся, пройдет от пятидесяти до пятисот лет, прежде чем другой земной корабль обнаружит планету. Ты отдаешь себе в этом отчет?
- Спорим, что отдаю.
- Тогда осознай и вот что. Если эти недомерки в состоянии фахнать нашу речь - что бы это слово ни означало - и вытаскивать картинки из нашего сознания, им наверняка все известно о наших целях и мотивах. Если они не одобряют их, а так, по-видимому, и обстоит дело, для них лучше всего было бы уничтожить нас или, по крайней мере, помешать нам вернуться. Для этого нужно только завладеть экипажем - и корабль превратится в груду железа. Он сгниет и рухнет, а вместе с ним рухнут и планы Земли.
- Лучше пусть сгниет корабль, чем экипаж, - возразил чей-то голос.
Сиэл резко повернулся.
Это был Мегвайр, в красной шляпе, зеленом одеянии и ростом не выше четырех футов.
Рядом с ним теснились дюжина коротышек, как мужчин, так и женщин. Сиэл узнал Рифкина и Мэб, которая держала Мегвайра за руку. Все они ростом были по плечо Мегвайру, хотя прежде едва доходили ему до пояса.
Две красавицы с влажными глазами вышли вперед, двигаясь с грацией балерин. Одна вложила крошечную руку в огромную лапу Винграува.
- Мелузина, - сказал он, глядя на капитана.
Капитан медленно отступал к корабельному люку.
- Ты уменьшился и все еще уменьшаешься, - сказал он, обращаясь к Мегвайру. - Скоро провалишься в собственные сапоги.
- Знаю, - ответил Мегвайр. - Здесь такое происходит со всеми, если не жить почти безвылазно под прикрытием металла. - Он с равнодушным видом пожал плечами. - Думаешь, меня это волнует? Нисколько! Так гораздо лучше, чем быть большим и безобразным. То же происходит с Джаскью. И Ридом. И с тобой - пока ты за пределами корабля.
Капитан поставил ногу на нижнюю ступеньку трапа, собираясь рвануть наверх.
- Я хочу получать удовольствие от жизни, пока молод, - продолжал Мегвайр. - И мне хорошо, и другим никакого вреда. Значит, пусть все идет как идет. Между прочим, я обручился с Мэб.
- Мои поздравления, - с иронией сказал Сиэл, лихорадочно думая, сможет ли он быстро схватить Мегвайра и забросить его в корабль. И сможет ли проделать то же самое с Винграувом. Троих вполне хватит, чтобы вернуться домой. Дройлларда можно будет забрать позже. Готовясь к броску, он вцепился в перила трапа.
- Он хочет захватить вас! - закричал Рифкин.
Мегвайр с усмешкой спросил Сиэла:
- Какой толк строить козни, если мы в состоянии фахнать тебя?
Расслабившись, Сиэл проворчал, обращаясь исключительно к Мегвайру:
- На кой черт вы пришли?
- Джаскью тоже обручился, и теперь у нас праздник. Здешние праздники - на редкость забавное зрелище. Мы хотим, чтобы ты пошел с нами.
- Зачем?
- А почему бы и нет? Какой смысл торчать тут в одиночестве, когда все остальные предаются веселью? Что хорошего это тебе даст? Пошли, кэп. Мы хотим, чтобы ты был с нами…
- Лучше убирайтесь отсюда! - прервал Мегвайра Сиэл. - И делайте это побыстрее. Пока еще я не занес в бортовой журнал ничего такого, за что вас уволят со службы. Но мое терпение на исходе.
- Ой, как страшно! - фыркнул Мегвайр, - Меня с позором выгонят из армии. Ха! Джаскью тоже не сильно опечалится, когда узнает. Он собирается жениться на Пег и открыть забегаловку под названием "Всякая вкуснятина". Мы будем есть свежие продукты, а не эти опостылевшие протеины в тюбиках и витаминные таблетки. Мы будем пить медовую наливку, а не дистиллированную воду. Мы будем петь песни и напрочь выкинем из головы наш корабль-разведчик. - Он перевел взгляд на Мегвайра. - Точно так же поведет себя и Рид, если поймет, что для него хорошо. - Он снова посмотрел на Сиэла. - Хватит сопротивляться, кэп. Поверь, лучше уступить по доброй воле.
- Убирайтесь к черту! - воскликнул Сиэл.
Крошечные сияющие глаза мгновение разглядывали его, а потом коротышки и впрямь скрылись. Он сел на нижнюю ступеньку трапа, упер локти в колени, обхватил голову руками и уставился на зеленую траву между подошвами и склонивший голову колокольчик.
Ушли Мегвайр, и Мэб, и Рифкин. И Винграув со своей Мелузиной и ее подругой. Он остался один. Ужасно! Один - с бесполезным кораблем за спиной. Капитан просидел в такой позе долго, очень долго.
Следующие двадцать два дня прошли в компании с сушеными продуктами и дистиллированной водой. И в полном молчании. Капитан делал записи в корабельном журнале, бродил вокруг, не отходя далеко от корабля, размышлял и играл с дружелюбно настроенным бронзовым жуком, который, однако, не мог ни слышать, ни говорить.
На двадцать второй день он почувствовал, что сыт по горло. Он сидел на нижней ступеньке трапа в той же самой позе, в какой его оставили много дней назад, - локти упираются в колени, голова зажата между ладонями. Даже жук уполз по каким-то своим делам.
Легкий шорох травы. Он приподнял взгляд и увидел зеленые туфельки с серебряными пуговичками. Очень маленькие, очень изящные.
- Прочь отсюда! - хрипло сказал он.
- Посмотри на меня.
- Убирайся!
- Посмотри на меня.
В ее голосе не слышался звон колокольчика, как в голосах остальных. Он звучал мягко, нежно; где-то капитан уже слышал такой голос…
- Говорю же, уходи.
- Ты боишься меня… Вальтер?
Воспоминания нахлынули на него, он вздрогнул. И против воли поднял взгляд. Однако он увидел ее не такой, какой она была на самом деле. Перед ним стояла блондинка с волосами, отливающими бронзой, черноглазая, с полными губами. Он медленно встал, не отрывая от нее взгляда. На лбу выступил пот, руки сами сжались в кулаки.
- Бетти погибла, когда корабль разбился на Луне. Да, ты выглядишь, как она… в точности как она… проклятая ведьма! - Он с трудом проглотил ком в горле, пытаясь не потерять контроля над собой. Это было нелегко. - Но я знаю, что ты не Бетти. Это просто невозможно.
- Конечно. - Она подошла поближе, легкой подпрыгивающей походкой, которую он так хорошо помнил. - Я Ниветта - сегодня. Но завтра мое имя может измениться. - Она заправила за ухо золотистый локон, тоже очень хорошо знакомым жестом, - Если я - образ, который ты хранишь, воспоминание, которым дорожишь, разве не могу я на самом деле стать этим образом и этим воспоминанием? Навсегда? Разве я не стану тогда… Бетти?
Сиэл приложил руку к глазам, чтобы не видеть ее. Но все равно чувствовал знакомый аромат. Слова хлынули из него потоком.
- Я не рассказывал Винграуву, надеясь, что он сам найдет это и подтвердит мою догадку. Пока он уходил на прогулки, я тоже бродил туг, неподалеку. И однажды нашел дольмен, похожий на сказочный стол. На нем выгравированы четыре сердца, с отходящим из центра стебельком. Едва увидев изображение, я понял, что это четырехлистный клевер.
Сейчас ее аромат ощущался сильнее, она подошла еще ближе. Он продолжал говорить, словно человек, для которого дорога каждая минута.
- Потом мне припомнилось, что Мэб и Пег - любимые имена у вашего народа, так же как и Моргана, или, точнее говоря, фея Моргана. Существует легенда, что в далекие, почти забытые времена ваш народ ушел, потому что чувствовал себя обиженным, нежеланным. Уйдя, вы унесли с собой семена трав, плодовых растений и цветов, ну и, конечно, свое непостижимое искусство, которое многие называют магией. Вы ушли на поиски дружественного мира, похожего на родной; ушли на поиски того, что скрывается за концом радуги.
Когда Сиэл закончил, она не произнесла ни слова. Однако он почувствовал прикосновение ее руки, легкое, как прикосновение бабочки. Указательным пальчиком она обхватила его большой. Это был исключительно интимный жест, известный только им двоим. Выходит, она и впрямь… Бетти!
На него нахлынули чувства, и он не стал сопротивляться ностальгии, потому что так было легче и приятнее. Его одиночество закончилось. Он посмотрел ей в глаза - в те глаза, которые так хорошо помнил.
Рука об руку они шли по цветущим лугам, все дальше и дальше от корабля, все дальше от уже почти забытого мира.
Самоуверенность и нахальство четырех членов разведывательного судна 114К не знали границ. Выскочив из корабля, они отпускали грубые шутки и тыкали друг друга под ребра, с наслаждением вдыхая свежий воздух, радуясь красивым пейзажам и своему успешному приземлению.
В нескольких сотнях ярдов к северу двое обнаружили груду истлевшего металла, имеющую смутно цилиндрическую форму. Не придав никакого значения находке, они попинали ногами бесформенные, рассыпающиеся в порошок куски и, опережая друг друга, помчались к кораблю.
- Парни, вот повезло! - воскликнул Густав Бернере, крупный швед, обращаясь к капитану Джеймсу Хейварду. Тот похохатывал низким грудным смехом, глядя, как два других члена экипажа устроили шутливый боксерский поединок. - Когда космический шторм на долгие месяцы забросил нас за пределы исследованного пространства, я было решил, что все, мы конченные люди. Кто же мог предположить, что мы попадем в такое роскошное местечко? Ну прямо как дома.
- Дом, - эхом повторил Хейвард. - В ушах любого космического бродяги это слово звучит музыкой.
- Урана здесь хватит на миллион лет, - продолжал Бернере. - Стоит перебраться через вон тот холм, и, считай, каждый из нас уже на миллион кредитов богаче. Протяни руку и бери. И никаких тебе тупоголовых аборигенов, с которыми нужно сражаться за эти сокровища.
- Не суди сгоряча, - ответил Хейвард.
- Вот именно, - сообщил один из боксирующих, перестав лупить противника по животу. - Гляньте-ка туда.
Все взволнованно обступили появившегося карлика. Это был человек в малиновой шляпе и зеленой мантии с серебристой окантовкой.
- Мелкота, - прокомментировал появление чужака Хейвард. - Пигмеи-полуварвары. Я сужу по игрушечному городу, который мы заметили прямо перед приземлением. - Одарив гнома сердечной улыбкой, он ткнул себя пальцем в грудь и сказал: - Джеймс Хейвард.
Вперив в него пронзительный взгляд, чужак не отвечал. Заполняя паузу, остальные космонавты тоже представились, как и их капитан. Чужак не двигался, опираясь на сучковатый посох, поблескивая глазами и размышляя. Спустя некоторое время он сказал тонким, пронзительным голосом:
- Вальтскин.
- Ха! - воскликнул один из космонавтов. - Давайте звать его Вальтером! - Понятия не имея, насколько пророчески это звучит, он запел: - "Вальтер, Вальтер, веди меня к алтарю!"
- По крайней мере, он умеет говорить, - заметил Хейвард. - Нам не придется выворачивать пальцы, объясняя на них то, что мы хотим довести до его понимания. Нужно только выучить его язык или научить его нашему.
- Ни в том ни в другом нет нужды, - заявил чужак; произношение у него было прекрасное.
Все ошарашенно воззрились на него. Когда вдоволь нагляделись, Бернере прошептал на ухо Хейварду:
- Это облегчает дело. Так же просто, как утащить конфету с кухни.
- Ты все перепутал, - ответил Хейвард. - Ты имел в виду - так же просто, как забрать у ребенка испорченную рыбу. - Он усмехнулся и перевел взгляд на карлика, - Откуда ты знаешь наш язык?
- Я не знаю его. Я его фахнаю. Как людям общаться между собой, если они не в состоянии фахнать речь друг друга?
Для Хейварда это было слишком сложно.
- Не понимаю, о чем ты. Я много чего повидал, но это что-то новенькое. - Он устремил взгляд на далекий город, спрашивая себя, есть ли шанс слегка расслабиться, - Да, нам будет о чем рассказать, когда вернемся.
- Когда вы вернетесь куда? - спросил Вальтскин.
В солнечном свете блестел узор из четырех сердец на его серебряных пуговицах.
- Когда мы вернемся домой, - ответил Хейвард.
- О да, - сказал чужак и повторил фразу капитана, слегка сменив ударение. - Когда вы вернетесь домой.
Сбив концом посоха головку похожего на маргаритку цветка, он замер в ожидании, пока беседа свернет на тропу, ведущую к неизбежному концу. И когда это время пришло, он, мерцая глазами, увел свою первую жертву.
Копуши
Очередной вызов в Отдел заданий он воспринял спокойно и сейчас шел туда неторопливой, уверенной походкой. Это спокойствие и уверенность объяснялись долгими годами службы, большим опытом и высоким чином. Когда-то срочный вызов сюда заставлял его волноваться и краснеть. Теперь точно так же краснели и волновались другие мальчишки, недавно пришедшие в Военно-космический флот. Небеса милосердные, как давно это было. Очень давно. Он поседел, в уголках глаз поселились морщинки, а погоны украшали серебряные дубовые листья. Он многое повидал, многого наслышался и многое узнал, чтобы чему-то удивляться.
И все же Маркхэм приготовил ему сюрприз. Такая уж была у Маркхэма работа: рыться в куче обрывочных, запутанных, искаженных или экстравагантных донесений, выуживать наиболее проблемные и спускать их на того, кто оказывался под рукой и обладал необходимыми качествами для решения космических головоломок. Практика эта была довольно варварской. Жертвы Маркхэма могли возмущаться, приходить в ярость, топать ногами и стучать кулаками - словом, испытывать любые состояния, кроме скуки. Нестандартные проблемы подчас требовали фантастических решений.
Когда он поравнялся с дверью, она бесшумно распахнулась. В этом не было ничего волшебного: просто дверной анализатор уловил тепло его тела и подал сигнал запорному механизму. Вошедший сделал несколько шагов в глубь кабинета, сел на один из стульев и флегматично посмотрел на грузного человека, вызвавшего его сюда.
- A-а, коммодор Лей, - любезным тоном произнес Маркхэм.
Он пошелестел бумагами, сложил их стопкой и внимательно пробежал глазами самый верхний лист.
- Мне сообщили, что ремонт "Громовержца" закончен. Экипаж уже на борту, и корабль, надо полагать, готов к новым полетам.
- Совершенно верно.
- Вот и отлично. У меня есть для вас задание.
Эти слова он сопроводил своей обычной зловещей улыбкой. За годы копания в сообщениях разведчиков он утвердился во мнении, что все задания бывают интересными и увлекательными, если дело обходится без сражений, стрельбы и жертв.
- Итак, вы готовы к новому полету и, думаю, преисполнены энтузиазма.
- Я всегда готов, - ответил коммодор Лей.
Что касалось энтузиазма, с ним он расстался лет двадцать назад.
- У меня тут собраны самые последние донесения пилотов-разведчиков, - продолжал Маркхэм, недовольно морща лоб. - Вы знаете, что это за парни. Немногословные и малость повернутые. Могу по пальцам пересчитать те счастливые дни, когда мы получаем по-настоящему толковый и скрупулезный отчет.