– Не очень, – хрипло признался агент. Попытался открыть второй глаз, но потерпел поражение. Глубоко вздохнул и откинулся на мягкую спинку, якобы собираясь с силами, а сам украдкой ощупал карманы. Тут же убедился – вывернули наизнанку. На изящном столике невдалеке лежали ремни, разряженные пистолеты, и увы – управляющая пластина от "тараканов", поруч кинетического щита. Но вторую булавку на рукаве проглядели.
– Верю, – хмыкнул безопасник. С долей жалости посмотрел на залитого подсыхающей кровью Миронова, пожал плечами. – Охотно верю.
– Сейчас скажете, что виноват исключительно я, – криво усмехнулся Игорь. – Если бы сотрудничал, подобного не произошло.
– О, у вас остались силы иронизировать! – восхитился Артур. – Я поражен. Нет, правда… и то, как расправились с младшими сотрудниками на улице, весьма впечатляет. Прикинулись оглушенным, метко поразили нервный узел Броненосца, ослепили Росомаху. Теперь понятно, как сумели проработать столько лет в АКМ и не умереть.
– Как? – поинтересовался законник. Все-таки содрал корку подсохшей крови и с трудом разлепил второй глаз, неприязненно глянул на безопасника: мелкий инфантильный тип с цыплячьей шеей и открытым лицом ботаника, выпуклым лбом и жидкими светлыми волосами. Даже строгий костюм смотрелся на нем пошло. А вот взгляд холодный, профессионально-прицельный, что сразу рушило образ "белого воротничка".
– Вы думаете, – легко изрек Геринг. Откусил от бутерброда и, сочно похрустывая зеленью, небрежно покрутил пальцем в воздухе. – Большинство же предпочитает полагаться на физическую силу и здоровье.
– Но только не вы, – сказал Миронов.
– Не-а, не я, – польщено согласился безопасник. – Остальные забывают, что именно разум вывел нас на вершину пищевой цепочки. Но есть и специалисты получше. В парочке отделов ПСБ работают люди с интеллект-модами. Мыслят, считают…
– Не так и хороши ваши аналитики, если смогли вычислить меня лишь сутки спустя.
– Да, побегать пришлось. И головы поломать. От камер и патрульных машин вы увиливали весьма успешно. Но сработал старый способ, наши информаторы в Красном районе подали весточку.
– И вы устроили засаду.
– Сюрприз! – с глуповато-восторженной интонацией воскликнул Артур. Сразу посерьезнел, нахмурился: – Вопрос в том, что с вами теперь делать, уважаемый.
– Понять и простить? – предположил агент.
– А вы мне нравитесь, – оживился резидент ПСБ. – Нет, правда нравитесь. Знаете же, что влипли, но присутствия духа не потеряли. Избиты, больны, а все равно имеете нахальство шутить… Хотите бургер?
Порывшись в бумажном пакете, Геринг извлек второй бутерброд и протянул Игорю. Но того замутило от запаха еды, и он лишь качнул головой.
– Я не голоден.
– Ах, право зря! Очень сочное мясо. И пусть выращено искусственно, в банке, но не отличается от настоящего, уж мне-то поверьте, знаю. А салат и лук? Экологически чистый продукт. И главное – за сущие гроши.
– Боюсь, я потерял нить нашего разговора, – проворчал Миронов.
– Да ладно? – вскинул бровь Артур. Откусил и старательно прожевал, подобрал крошки с пиджака. – Вот видите бутерброд?! Хороший и вкусный, по доступной цене. Знаете в чем суть моей работы?
– Есть бургеры?
– Конечно, нет. Суть в том, чтобы обыватели могли позволить себе подобное. Есть, пить, развлекаться, плодотворно работать…
– Поменьше думать, – подхватил законник.
– Поменьше думать об опасности, – поправил Геринг наставительно. – Мир далеко не идеален, мы обязаны защищать, хранить.
– Перебрали с пафосом.
– Правда? Эх, не получается у меня пропагандировать, нести в массы доброе и вечное. Проще пристрелить.
– Ради того, чтоб остальные кушали бутерброды.
– А хоть бы и так. Чем не оправдание? С другой стороны я мог бы скучно отметить: мол, работа такая. Порядок зиждется на насилии и страхе насилия.
– Должно быть вы правы.
– Вот! Во-от!.. – воскликнул безопасник, хлопнул бутербродом по столешнице так, что на пол полетели обрывки зелени. – Вы признали. Теперь я буду спать спокойно. А то обзывают палачом. Темнота!
– Не думаю, что вас это сильно тревожит.
– Вообще-то не очень.
Губы Артура растянулись в холодной улыбке. Рядом с Мироновым дрогнул Рус, еле слышно пробормотал:
– Заткнись, дурак! Голову смахнет и скажет, что так и было.
Агент проигнорировал реплику, хотя знал, что Геринг действительно непрост. Сейчас играет как сытый кот с мышью, а потом придушит и съест. Однако Игорь намеревался как минимум прояснить обстановку.
– Вы собрались использовать меня в качестве наживки.
Безопасник оцепенел на мгновение. Показное дружелюбие исчезло, зрачки превратились в острые иглы, впились в пленника.
– Не глупи. Мы похожи, оба готовы совершать неприятные поступки при необходимости. А теперь ответь – как бы ты поступил на моем месте? И почему объявил меня мировым Злом?
Удар достиг цели, Игорь смутился. Почти незаметно, на секунду, но внутренне уязвлено дрогнул. Он сам не единожды пользовался одними, чтобы ловить других, устраивал ловушки. Но теперь лично оказался в подобной ситуации… и растерялся.
– Мы похожи, – повторил резидент ПСБ, серьезно посмотрел на пленника. – И да, я собирался сделать тебя живцом. Но думаешь, меня б погладили по голове за уничтожение лояльного и эффективного законника? Другое дело – придушить отступника.
Украдкой сглотнув тяжелый ком, Миронов с усилием выдавил:
– Я не предатель.
– Точно? Твои действия говорят об обратном: скрылся, начал сотрудничать с потенциальным противником, потом вовсе связался с преступным миром. Быть может, в тебе ошибались? Да о чем я? Ты уничтожил собственную репутацию.
– Я пытался ее восстановить.
– Да? Получилось из рук вон плохо, – лицемерно вздохнул Геринг. Закинул ногу за ногу и чуть откинулся в кресле. – Но изъян зарыт гораздо глубже. Ты воспитывался в семье, по отсталой методике, когда род и родичи – главное. Считаешь, система удаленного воспроизводства придумана ради элементарного удобства? Нет, новое, идеальное общество должно иметь другие ценности, иное воспитание.
– Допустим, – процедил агент. – Хотя связь между моим воспитанием и лояльностью кажется слабой.
– Тогда почему ты здесь? Почему не пришел за помощью к коллегам и начальству, а обратился к приятелю отца? Отчего кинулся спасать брата?
Злость вернулась, разъедала грудь Игоря ворохом раскаленных углей. Черная и едкая, перемешанная с пеплом застарелой боли. Но в чем-то Артур дал промашку, перебрал с философией. От реплики несло фальшью. Эдакий театр одного актера для единственного зрителя. И это отрезвило, помогло агенту немного успокоиться.
– Или я просто не знал, могу ли доверять сотрудникам.
– Зато родным – легко. Даже если они преступники, – со змеиной усмешкой сказал безопасник. – А зря. Хочешь, докажу? Мы применили весьма любопытное устройство, новейшую разработку. Называется Взломщик Разума, на порядок превосходит любые полиграфы и сыворотки правды… Эй, добрый хозяин! Как ты относишься к Игорю Константиновичу?
На ошейнике, что украшал Руса, загорелся зеленый огонек. Старик побледнел, скривился и порвался встать, но обмяк и глухо произнес:
– Хр-р… презираю…
– Точнее! – потребовал Артур. – Расскажи то, что говорил мне.
– Он… хр-р… он охотился за мной, травил… – с бульканьем и хрипами сказал преступник. По щеке старика сбежала капля пота, глаза стали совершенно безумными. – Законник! Мерзость! Я… я хотел отплатить, отыграться. Помогал Алексу, Игорю лгал… и направил младшего по ложному следу, чтобы старший смог свободно…
– Стоп! Хватит!
Рус умолк на полуслове, с клацаньем захлопнул рот. Метнул бешеный взгляд на мучителя, затем беспомощно посмотрел на Миронова. Поднял руку к ошейнику, но сразу одернул, словно ожегся.
Подсознательно агент ожидал чего-то подобного, догадывался. Но к собственному удивлению ощутил боль. Где-то там, глубоко. И от этого стало еще гаже.
Лицо Игоря омертвело. А бандит глянул исподлобья, отвернулся.
Коротко хохотнув, Геринг щелкнул пальцами.
– Убедился?
– Я знал, – устало ответил Миронов. Потер окровавленную щеку, поморщился. – Вы сделали неверные выводы. Я лишь желал расследовать дело, использовал доступные ресурсы.
– Ага, – понимающе кивнул Артур. – Работа под прикрытием, внедрение в стан противника под предлогом побега от властей? Что ж, ловко. Полагаю, и местоположение брата ты скрывать не собирался?
На лице резидента ПСБ проступило странное выражение: то ли недоверие, то ли восхищение, – глаза сверкнули льдом. Но законник проигнорировал реакцию собеседника: слишком усталый, избитый, грязный. Он выглядел как человек готовый упасть в обморок, смирившийся и подавленный.
– Да. Только я не знал и не знаю, где Алексей. Собирался разыскать, призвать к ответу.
– Чтобы облегчить наказание брату?
– Его проступок бьет и по мне. Я хотел… все вернуть.
– Логично. И прагматично, – пробормотал безопасник, нехотя признал: – Возможно, я ошибался на ваш счет. Но что это нам дает?
– Например, я, правда, могу побыть приманкой, – сказал Игорь. – Добровольно. Раз уж мой план потерпел крах. К тому же успел накопать информацию, которая, безусловно поможет.
Говоря это, агент еще сомневался. Слишком сложные чувства обуревали. И до конца не мог понять, верит ли сам в произнесенное. Готов ли смириться с поражением, отдать брата на растерзание спецслужбам. Но краем глаза заметил злобный оскал Руса, напрягся и мысленно сказал: "К черту! Ты и Алекс подставили меня, получите в ответ… да и кто знает, быть может, я слишком усложняю?"
Бандит попытался изрыгнуть проклятие, но голос подвел. Ошейник, по-видимому, контролировал и волю. О подобных устройствах Миронов и слыхом не слыхивал, но предположил, что действие основано на принципе нейронного программирования. Неприятная вещь.
Короткая пауза дала возможность законнику немного прийти в себя. Инъекция помогла, сознание очистилось. Тело по-прежнему находилось в плачевном состоянии: губы разбиты, нос сломан, один глаз заплыл, ладони в порезах, а руки и ноги в гематомах, ушибах, царапинах. Да и лихорадка колотила не на шутку, внутренности то обжигало, то вымораживало. Но боль плескалась где-то далеко. Он мог бы и прыгнуть, побежать… правда, недалеко и недолго, но по привычке высматривал пути отхода, моделировал ситуации. А ведь собрался договариваться…
Собрался?! Ну, наверное.
Впрочем, дышал Игорь нарочито тяжело, старался сделать взгляд блуждающим, то и дело отирал дрожащими руками подсыхающую кровь. Оценивающе посмотрел на "Бессмертных", метнул взгляд на стол, где лежали вещи, прислушался. Из коридора доносились шаги. Далекие, тихие. Людей немного, большинство на охране внешнего периметра. Все-таки не центр Пангеи, а Красный район.
– Соблазнительно, – наконец изрек Артур. – И вы хотите возвратиться к работе в АКМ. Взамен гарантируете полное сотрудничество и помощь… Так?
В голосе резидента ПСБ прозвучали опасные нотки, отчего по спине Миронова побежали мурашки. Законник вспомнил брата. Скрипнул зубами и упрямо склонил голову.
– Да.
– Что ж, неплохо. Вы не безнадежны.
Безопасник вновь расслабленно откинулся в кресле, взял бутерброд и начал рассеяно жевать, разглядывая древнего меха.
– И все? – не выдержал Игорь.
– А чего вы ожидали? – в свою очередь удивился Геринг. – Согласие сотрудничать зачтется при разбирательстве. Я лично составлю отчет. Думаю, наказывать не станут… сильно.
– Но Алекс…
– Вы в самом деле не понимаете? – как у идиота спросил Артур. – Ваша помощь не требуется. И так навели нас на свежий след. Добрый хозяин давно рассказал, куда направился опасный преступник. И примерно… – он метнул взгляд на древние настенные часы, – через девяносто минут группа захвата отрапортует об успешном завершении операции.
– Тогда зачем устраивать представление? – задохнулся агент.
– Надо ж как-то скоротать время, – невинно развел руками безопасник. – Да и составление рапортов о мотивации подозреваемого входит в мои обязанности. А если начистоту, вы подписали себе приговор, когда ослушались. Я предупреждал – приду и за вами. Кто меня послушал? Никто. Так что расслабьтесь, торговли не будет.
– Но я невиновен.
– Можно поспорить. Ваша жажда деятельности и неуемное любопытство, дурацкие фобии привели к жертвам. За вами тянется кровавый след: Дженетик Индастриз, Красный район, двадцатый дистрикт Пангеи… везде стрельба, везде трупы. Но с данной проблемой будет разбираться следственная комиссия. От себя добавлю – зря вы полезли в это дело, Игорь Константинович. От больших знаний много проблем.
– О разгуливающем по Сети Коллективном Сознательном намекаете? – решился пойти ва-банк Миронов. – И, наверное, о сути Составе в курсе? О Странниках?..
– Странниках? – нахмурился Геринг. Маска дала трещину, в голосе послышалась неуверенность. Но быстро очнулся, сделал небрежный жест. – Я знаю достаточно. А вы слишком много, уважаемый. Правительственную тайну никто не отменял. И кто знает, как бы использовали важную информацию. Вдруг, чтобы посеять панику среди гражданского населения?
Резидент ПСБ вернулся к насмешливому тону, и законник понял несколько важных вещей. Во-первых, белобрысый ублюдок не имел ни малейшего понятия о Реагенте. Ничего не слышал и о Странниках… ибо мелкая сошка в своей структуре, рядовой исполнитель, тем не менее, обожающий власть. Сказали поймать и доставить, ловит и доставляет, не задавая вопросов. А во-вторых, Игоря списали. Теперь в лучшем случае завербуют. После долгих проверок, допросов, заключения. Но вероятнее один из служащих АКМ попросту исчезнет.
Хотя больше бесило то, что с ним играли. Тонко, методично втаптывали в дерьмо, заставляя почувствовать себя полным ничтожеством. Причем не по необходимости или от злости. Так, из скуки будничной… надо ж как-то скоротать часок-другой. А тут мелочь какая-то: наступим и размажем, посмотрим, какой цвет оставит, оторвем крылья.
И, наконец, худшее – он позволил себе поддаться, почти поверил.
Что ж, стоит признать, Артуру наконец-то удалось его расшевелить, вызвать вспышку ярости. Игорь мельком посмотрел на Руса, потом на безопасника, и резко прыгнул с дивана.
– Тварь!
Добежать до стола Миронов естественно не смог. Потерял скорость в начале рывка, споткнулся и зашатался. Сзади навалился тот "Бессмертный", что дежурил у выхода, скрутил как щенка. Агент взбрыкнул ногами, кое-как оттолкнулся и ударил затылком. Без толку, как бетонную стену боднул – лишь голова загудела.
Захрипев, Игорь ударил еще и еще. В глазах потемнело, затылок раскололо болью, но и охранник чуть дрогнул, попятился. Законник вывернулся, незаметно сорвал с рукава вторую булавку-индикатор и воткнул в отворот вражеского пиджака, неуклюже толкнул бойца на стол со своими вещами. Ремни и пистолеты с грохотом рассыпались на полу, поруч отлетел ближе к двери…
– Смешно, – откровенно издеваясь, прокомментировал резидент ПСБ нелепую возню. Пронаблюдал, как очнувшийся мод подобрал с пола агента, опять скрутил и отволок к дивану, хмыкнул: – Я надеялся, что совершите нечто подобное. Знаю, насобачились бороться с модифицированными, но неужто обнаружили слабые места и у Бессмертных? Расскажите, мне весьма любопытно, ведь официально их можно уничтожить лишь из пушки.
– Идите-ка вы.
– Фу, как пошло. А повежливее?
– Как-нибудь потом.
Улыбка на губах Артура привяла. Безопасник чутко уловил тон, превратился из смешливого тролля в хищного волка. Но понять, отчего пленник воспрянул духом, не смог. Игорь в свою очередь осторожно извлек из рукава маленькую сенсорную пластину, которую успел подобрать в суматохе, сдавил в кулаке.
– Угрожаете? – спросил Геринг. – Или бравируете? Помирать, так с музыкой и высоко поднятой головой?
– Сейчас как раз угрожаю.
– Нет, вы положительно забавны…
Не удержавшись, резидент ПСБ язвительно рассмеялся. Хохотал долго и от души, потому и не заметил, как из решетки вентиляции упала маленькая черная жемчужина. Металлически звякнула и подпрыгнула, повертелась, будто обнюхивая пространство, подкатилась к ноге одного из "Бессмертных". Боец наклонился и подобрал, с любопытством повертел в руках.
Тихо замычал Рус, вытаращившись на Миронова. А безопасник поперхнулся смехом, настороженно прищурился. Снова раздался звон, рядом с охранником упала еще одна горошина, вторая, третья…
– Брось! – взвыл Геринг.
Но было поздно. Раздался хлопок, шипение – и струя пламени слизнула пальцы "Бессмертного". Боец охнул, недоверчиво уставился на дымящиеся обрубки. И тут же вентиляционную решетку вышибло черным водопадом, по полу рассыпались десятки шариков. Разделились на два шуршащих потока, ринулись к обоим охранникам. Одни выпустили миниатюрные крылышки, взлетели роем мух и прилипли к одежде, волосам, коже. Другие вскарабкались по туфлям и спрятались под штанинами.
Выругавшись, Артур оттолкнулся от столешницы каблуками, рухнул вместе с креслом и кубарем откатился к стене. Миронов тем временем рванул ошейник с горла бандита. Прибор хрустнул и развалился, под пластиком и хитином обнажились тонкие металлические волокна, проросшие в кожу старика. Брызнуло бледно-розовой жидкостью, хозяина клуба ощутимо тряхнуло и скрутило в судорогах. Но агент не стал разбираться, что с ним происходит. Пинком столкнул с дивана, упал и сам.
Вовремя. Раздались множественные хлопки, вопли, в комнате стало светлее, пространство заволокло дымом, удушающей вонью паленого мяса. Оба "Бессмертных" на краткий миг превратились в огненных ежей, а затем рухнули кучками горелой плоти, ткани, костей.
Под потолком вспыхнули алые диоды пожарной сигнализации. Отчетливо потрескивал остывающий пол, где-то далеко послышались обеспокоенные крики. Игорь бросил взгляд на поверженных "Бессмертных": из многочисленных дыр на телах бойцов били дымки, тлела ткань. Часть плоти просто спеклась до состояния шлака, рассыпалась сажей, ибо кумулятивные струйки прожгли и уплотненную кожу, и хрящи, и перестроенный костный каркас. Часть же осталась нетронутой, но надежно мертвой…
Услышав возню и кашель чуть дальше к выходу, агент узнал Руса. Мельком удивился живучести старика – двужильный, зараза, ведь бился в припадке, подыхал, а гляди-ка как драпанул, – перекатился и встал на колени. Но тут раздались шаги, скрипнуло битое стекло под подошвами, и из мглы вышел Геринг.
Выглядел резидент ПСБ жутко злым.
Мать! Почему взял всего две булавки-индикатора? Да и проклятая слабость не дала дотянуться до главного противника. К тому же следовало бежать сразу, как только посыпались "тараканы".
Взгляды встретились, Артур неприятно оскалился и сообщил:
– Теперь я просто обязан тебя казнить.
По загривку Миронова сыпануло холодом, сердце забилось тяжело и надрывно, а руки начали слабеть от иррационального ужаса. Он попытался вскочить и броситься к выходу, но лишь неловко завалился на бок.
Судя по изменившемуся голосу, безопасник использовал пресловутый "Гром", перешел на сверхнизкие частоты. Но Игорь никогда не слышал, чтобы подобные имплантаты могли развивать такую мощность. Внушать беспокойство – да, устрашать, но не лишать сил, не ввергать в шок. С подобной силой действительно не нужны мускулы или укрепленные кости, достаточно лишь открыть рот и победить.