Хотя сдаваться просто так законник не собирался, пополз прочь. А Геринг неторопливо наступал, бил словами как молотом:
– Ты лучше, чем я думал. Кумулятивные мины с самонаведением, надо же. Конечно, скоро умники в лабораториях придумают и активную броню, что-то вроде отстреливающихся чешуек, но пока… мои поздравления. Я преклоняюсь, рукоплещу… и скорблю.
Безопасник снял перчатки, пару раз хлопнул в ладоши. Но Игорь этого не заметил, так как голос врага почти вогнал его в обморок. Агент сумел доползти до ближайшего трупа, когда в груди страшно заныло – сердце не выдерживало, разрывалось. Выход маячил чертовски близко, за порогом лежал Рус: бледный, с перекошенным лицом… а перед носом поблескивала рукоять чудом уцелевшего пистолета, торчащего из кобуры на теле мертвого охранника.
Переборов слабость, законник вытащил оружие. Помолился, чтоб на нем не было ДНК-блокиратора, перевернулся на спину и нажал на курок. Невероятно, но прогремел выстрел. И еще невероятнее то, что попал, пуля оторвала Герингу мочку левого уха.
Рана пустяковая. Но Артур просто не ожидал сопротивления. Вскрикнул, отшатнулся, затем сиганул под прикрытие стола. Навеянный страх ослаб – безопасник позабыл о контроле имплантата, и Миронов несколько раз пальнул вдогонку. С трудом поднялся, бросился к проему двери. Подобрал поруч, рванул за шиворот Руса.
– Быстрее! К Арсеналу!
Старый негодяй неодобрительно крякнул, но сумел подняться. Вместе пролетели короткий коридор, на перекрестке услышали близкий топот и замедлились, переглянулись. Агент молча протянул преступнику пистолет, а сам надел щиток и нажал на кнопку.
Из-за поворота выскочили двое в форме, принялись с ходу стрелять из винтовок. Но из мельчайших отверстий на поруче уже выскочили тонкие паутинки, развернулись в полупрозрачный щит, и пули срикошетили, желтыми шмелями впились в стены. Над ухом законника низко рявкнуло, лицо обожгло пороховыми газами. Один из нападающих схватился за ногу, второй ловко упал и укатился в распахнутую невдалеке дверь. Ошибся, так как попал не в просторную комнату, а в обычную тесную подсобку.
Безжалостно добив раненого, Рус отшвырнул опустошенный пистолет и подобрал винтовку, кивнул Миронову. Тот понял, прикрыл проем кинетическим щитом, и преступник расстрелял заблокированного вояку в упор.
– А ведь поначалу жалел, что отсыпал тебе столько вкусных игрушек, – глухо проворчал старик. – Хотя и думал, что вернешь, когда набегаешься за призраками. Чертова жизнь! Никогда не предугадаешь, где найдешь, а где потеряешь…
Комментировать Игорь не стал слишком занятый тем, чтобы не потерять сознание. Короткая пробежка далась нелегко, в груди клокотало и сипело, а по лицу градом катился пот. Кроме того, позади слышались громкие проклятия, возня. Артур появился в коридоре спустя секунду: бледный от ярости, с кровоточащим ухом. Законник неуклюже развернулся, прикрываясь щитом от возможных пуль. Но резидент ПСБ и не подумал тянуться к кобуре, просто вскинул правую ладонь.
Жест показался нелепым, боевых имплантатов агент у него не заметил. Но интуитивно отступил и спрятался за углом, задвинул туда же хозяина "Берлоги". И в последний момент заметил, что с руки безопасника сорвалось облачко пара, оставляя тонкий след, помчалось вперед.
Для газовых имплантатов дистанция великовата, да и действуют не так. На что он надеется?..
Раздался сухой треск и шипение, ярчайший всполох озарил коридор. Лицо Миронова обожгло волной раскаленного воздуха, глаза резануло, и он на секунду ослеп, отшатнулся изумленный и устрашенный. А когда зрение вернулось, увидел на полу россыпь дымящихся обломков и пыли, глубокую воронку в стене напротив кабинета.
– Твою мать! – выругался бандит. Высунулся из укрытия и пустил длинную очередь по врагу. Попал или нет, проверять не стал, подставил плечо оглушенному Игорю, поволок вниз по ступенькам. Через пару уровней затащил в боковой проход, услышал топот позади, яростный крик, и торопливо повернул за угол.
Вспышка, хлопок. Стены коридора отразили свет, глаза резануло. В спины толкнуло волной жара, осыпало горячим пеплом и жгучими каплями расплавленного стекла – разрядом разметало стеклянную перегородку. Но из зоны поражения успели выскочить, буквально проломились сквозь очередную дверь и скатились по ржавой винтовой лестнице прямиком к бронированной створке арсенала. Рус нетерпеливо ударил ладонью по ДНК-сенсору, затравленно прохрипел:
– Ну, давай! Открывайся!
Створка послушалась, медленно отъехала в сторону. Но пролетом выше появился Геринг: оскалился, вскинул руки. И полумертвый от слабости Игорь сообразил – не успеют… просто не успеют.
Рус избрал единственно верный вариант, отшвырнул Миронова в сторону, а сам рыбкой нырнул внутрь помещения. Струя плазмы угодила в то место, где только что стоял преступник. Взорвала плитку, обдала агента осколками, искрами. Щит смягчил и отразил удар, но не выдержал запредельной температуры и сгорел.
Острая боль в руке привела в чувство лучше всяких стимуляторов. Законник понял, что для следующего удара Артуру нужно какое-то время. Поднялся, стряхнул полыхающий щиток и, прикрыв лицо руками, кинулся в облако раскаленного газа. Почувствовал, что волосы вот-вот вспыхнут, взвыл, когда перед носом проскочила яркая дуга разряда, споткнулся о порог, рухнул и откатился к столу.
Шипение закрывающейся створки прозвучало как ангельский хор. Бронированная дверь с лязганьем перекрыла проход, и наступила тишина. Запах оружейной смазки потерялся в вони паленого коралла и пластика, в воздухе клубились нити дыма.
Взгляды Руса и Игоря скрестились, бандит пожаловался:
– Эта тварь громит мой клуб!
– Ты сейчас можешь думать только о собственности? – прохрипел агент. С усилием перекатился и встал на ноги, вперил в преступника тяжелый взгляд.
– А о чем мне думать? – огрызнулся старик, сидя у стены. – Ты вообще понял, что у него за моды?
– Гром…
– Зевс! Он Зевс! Лупит далеко не молниями, а газовыми разрядами. Но суть в том, что мерзавец может выковырять нас и отсюда.
Словно в подтверждение слов, свет в оружейной моргнул, снаружи раздался удар, а дверь содрогнулась, с потолка посыпалась пыль. Хозяин "Берлоги" поежился и угрюмо закусил губу, затравленно огляделся. Миронов же подумал, что преступник прав – Артур попросту прожжет дверь. Или позовет саперов. Отсидеться не получится, и смерть – вопрос времени.
– Где Алекс?
– Что? – переспросил Рус, покачал головой. – До сих пор не оставил безумной идеи выследить брата? Должен понимать, что даже если приведешь Лешку в цепях, в покое тебя не оставят.
– Посмотрим, – хмуро ответил Игорь. Но мысленно сыпанул проклятиями. Нет, с позиции Закона он невиновен. Но Герингу наплевать на правила, у него во главе угла безопасность планеты. И если почует угрозу, удавит и грудного младенца. Хотя небольшой шанс все-таки есть.
– Кретин! – презрительно бросил бандит. – Я знал, ты идиот.
– Ты высказал все, что мог, – перебил агент. – Не трудись.
Поперхнувшись словами, хозяин клуба отвел глаза и помрачнел.
Дверь дрогнула. Гладкая полированная поверхность осталась безупречной, но от выхода как-то разом повеяло теплом. Свет погас, включились аварийные лампы. В призрачном красном свете Рус показался выходцем из Ада: обожженный уродливый демон.
– Ты тоже молодец, – проворчал старик. – Скажи… там, в кабинете, хитрил или действительно хотел сдать брата? Нет, можешь не отвечать.
Миронов промолчал. Впрочем, четко помнил – готов был продать и душу лишь за призрачный шанс вернуть былую жизнь. А сейчас… он не знал. Но чувствовал себя отвратительно. Потому что уже не понимал, кому и во что верить.
– Где Алекс?
– Упрямец, – вздохнул Рус, устало смахнул пот со лба. – Что это даст? Твоего брата арестуют, как и хотел, выгоды никакой.
– Во-первых, хуже точно не будет, – предельно холодно произнес Игорь. – Во-вторых, приоритеты изменились. И если уж не могу вернуть утерянное, разберусь в происходящем. Алекс сможет просветить.
– Тебе придется столкнуться с ПСБ, – осторожно заметил старый негодяй. – Возможно, убивать.
Осекшись, преступник внимательно посмотрел на агента. Но лицо того в алом полумраке выглядело страшноватой маской, казалось равнодушным. И лишь глаза лихорадочно поблескивали, отражали эмоции: опаску, задумчивость, мрачную решимость.
– Что-нибудь придумаю.
– Не сомневаюсь. А как насчет в-третьих?
– Не знаю. Но я обязан вникнуть в происходящее. А теперь расскажи о том, что утаил в предыдущий раз.
– В общем-то, не солгал, – пожал плечами бандит после недолгих раздумий. – Полуправда надежней лжи… Лешка не распространялся о секретах, а я предпочитал не спрашивать. Удалось узнать, что имеет дело с одним из ваших, Кимом. Связь держат по довоенным спутниковым телефонам, договариваются о встречах. Никакого голоса, текстовый режим. Отследить невозможно, сигнал хитро встроен в общий канал.
– Где аппарат? – встрепенулся Миронов. – Не говори, что оставил в кабинете.
– Обижаешь, – проворчал Рус. С кряхтением поднялся и подошел к тяжелому сейфу в углу, приложил палец к сенсору. Достал стержень коммуникатора и бросил Игорю.
– Благодарю, – кивнул законник, спрятал прибор во внутреннем кармане.
– Об интересе к новоявленному богу я говорил. Но разузнать подробнее не получилось. Вот и все, пожалуй.
– Так куда направился Алекс?
– Частный аэродром на окраине. Рядом с комплексом лабораторий СверхЗвери, рядом мясные фермы, старые склады, питомники.
– Место знаю. А что там?
– Зафрахтованный орбитальный челнок, – поколебавшись, ответил преступник. – Алексей меня в известность не ставил, так что пришлось аккуратно проследить. Глава мелкой транспортной фирмы, которая владеет кораблем, за небольшую мзду дал официальные данные: мол, нанят для прогулочного полета. Но запас топлива великоват…
– Хватит для межконтинентального прыжка, – понял Игорь.
– Более чем, – подтвердил хозяин "Берлоги". – Но как ты проскочишь мимо безопасников?
– Я надеялся, ты одолжишь мне крылья.
Перехватив взгляд агента и чуть повернувшись, старик сначала прищурился, а затем изменился в лице.
Алые блики и тени скользили по гладкому серому металлу боевого скафандра, подчеркивали рубанные очертания, грозную грацию механизма. Визор шлема тонул в абсолютном мраке, на выпуклой грудной броне расправил крылья двуглавый орел давно несуществующего государства. Машина казалась живой, древним рыцарем, что готов сорваться с места и кинуться в кровавую сечу…
Довоенные конструкторы знали толк в дизайне. Знали они толк и в оружии.
– Ты или шутишь, или издеваешься, – осторожно кашлянул Рус. – Хоть в курсе, сколько ему годков?
– Только не заливай, что не следишь за техникой, – хмыкнул Миронов. – Я уверен – каждые выходные сидишь тут, маслом шестеренки протираешь.
– А об усталости металла ты слышал, умник? Музей, боевые качества сомнительные.
– А есть выбор?
Бровь законника красноречиво поползла вверх. И тут как по заказу загрохотало сильнее, на поверхности двери расплылось багровое пятно, начало выгибаться горбом.
Втянув голову в плечи, бандит выругался и погрозил кулаком невидимому противнику.
– У любого старого лиса есть запасной отнорок.
Сделав шаг в сторону, Рус трижды ударил кулаком по стене. В полу появилась узкая щель, превратилась в тесную шахту, ведущую во мрак. Агент удивленно покачал головой.
– Забавно. И куда ведет?
– В канализацию, конечно. Что уставился? Боишься испачкаться?..
– Нет. Но если уйду с тобой, точно не успею перехватить Алекса. Пока будем ползти, пока искать авто… предпочту экспресс.
– Ты псих, – вынес вердикт хозяин клуба. – Ладно, управлять умеешь?
– Как-нибудь разберусь.
– Ах, ты ж болван! Разберется он… – запричитал Рус. Засуетился, бросился к машине, но на полдороги свернул и начал копаться среди хлама на полках. Выудил небольшую коробочку с длинным проводом и пластиной нейроконтакта, порыскал на стеллаже и выбрал ДНК-чип, вложил в прибор и протянул агенту. – Держи. У тебя пара минут на загрузку.
– Обойтись никак?
– Никак. Или хочешь рухнуть посреди полета, перепутав кнопку?
Пользоваться драйверами умений Миронов не любил. Не потому, что якобы новейшие технологии, которые от Лукавого. Просто нервные пути истока с трудом выдерживали экстренную загрузку данных, последствия мучили несколько дней. Именно потому он и засомневался. Но зерно истины в словах преступника разглядел, нехотя взял протянутый коммуникатор.
Плевать, голова и так болит.
Пластина неприятно обожгла холодом кожу за ухом. Но Игорь стиснул зубы и активировал прибор. В виски и затылок укололо, появилось ощущение ползающих по коже муравьев, а потом…
Дикая резь под черепом, ощущение, будто лопнули глаза. И неожиданно четкие образы, схемы, чертежи. Голоса за кадром не было, просто с каждой секундой возникало чувство понимания. И по мере того, как оно крепло, усиливалась боль. Пульсировала, волнами прокатывалась от головы к конечностям, коже. Позвоночник превратился в полыхающее полено, раскалялся с каждой секундой, каждая клеточка тела молила о пощаде.
Транс прекратился так же резко, как и начался. Миронов очнулся на полу, дрожащий и жалкий, всхлипывающий. Из глаз градом катились слезы, в голове стоял протяжный гул, свирепо тошнило. Но желудок пуст, и агент блевал желчью, желудочным соком.
Судя по внутренним ощущениям, прошла вечность. Но в реальности – не больше трех минут. Удары на дверь сыпались один за другим, грохотало, в воздухе плавали облака пыли. В толстой створке появилось множество мелких отверстий, причем не пробитых, а пропаленных, металл горячими ручейками стекал на пол, образовав остывающую лужицу.
Да кто такой, этот Геринг? У любых боевых имплантатов есть ресурс, а он долбит как заводной.
Воспоминание о рассказе Накамуры про сверхсекретные моды ПСБ вызвало неприятный холодок в спине. Если Тэкеши не солгал, Артур – настоящее чудовище. Но тогда почему замешкался в кабинете? Испугался пистолета? Сработали рефлексы? Или защитные способности на нуле?..
Поежившись, Игорь откатился подальше от створки и с нетерпением глянул на Руса. Тот суетился: подключал к скафандру толстые кабели и шланги, ставил на место боксы с патронами. А в вентиляционных щелях на корпусе машины медленно разгоралось алое зарево, слышался низкий гул.
Почувствовав взгляд, старик оглянулся и неожиданно широко ухмыльнулся.
– Корежило тебя знатно.
– Начинаю привыкать. Что с мехом?
– Разогрет и готов к бою. Реактор вышел на тридцать процентов мощности. На тридцати пяти можно лететь, но с высотой не балуйся. Если потратишь заряды ускорителей и навернешься с десятиэтажного дома, ничто не спасет. С боеприпасами для зенитного пулемета не густо, но есть. Пушка пустая, сейчас демонтирую, чтоб не таскать лишнюю тяжесть. Ракеты… ну, парочка имеется, управляемые, с тепловым наведением. В остальном, порядок. Как открою противоположную дверь, сразу прыгай, обычные стены моя лапушка снесет как картон.
– Тебя прикрыть?
– Не беспокойся, успею спрятаться, – ухмыльнулся бандит. – Внизу еще одна бронированная камера, где храню настоящие ценности. Отсижусь, потом тихой сапой…
– Далеко?
– Если б мог, убрался на другую планету. А так махну в Африку. Или в Австралию. В ближайшее время не увидимся.
– Скучать не буду, – съязвил агент. Подождал, пока из спины машины опуститься трап, а обшивка слегка сдвинется в посадочное положение. Поднялся наверх, чуть задержался перед входом.
– Знаю, – изрек Рус. – Я тоже. От тебя слишком много проблем.
Переглянувшись, преступник и законник неловко отвернулись друг от друга, а Игорь с непонятной оторопью понял – вражда осталась. Давняя, родившаяся как последствие чужих ошибок… но и враги со временем сближаются настолько, что становятся почти родственниками.
– Удачи, – с усилием произнес Миронов. И быстро, как в омут головой, нырнул в кабину меха. Услышал тихое "Прощай", и до боли закусил губу, беззвучно ругнулся.
Внутри машины витал запах казенного пластика, машинного масла и нестиранных носков. Необычное ощущение – будто лежишь на неудобной наклонной кушетке, лицом вниз. Пальцы устроились в специальных углублениях-манипуляторах в руках меха. Управление архаичное, аналоговое, так что на каждое нажатие кнопки будут сгибаться пальцы машины, отдельные клавиатуры для управления вооружением и мощностью, тактическим модулем.
Системы дублированы голосовым интерфейсом. Кроме того, за основные движения вроде ходьбы и прочего отвечают встроенные гироскопы, вибро и тензорные датчики. Машина поймет, когда пилот захочет изогнуть запястье или прыгнуть, и изогнет, прыгнет. А вот высоту надо регулировать вручную.
На экране перед глазами возникла надпись:
"Авторизация?"
– Авторизовать, – приказал агент. – Позывной… эээ… Исток. Включить боевой режим.
– Принято, – холодным женским голосом отозвался мех. Гул усилился, раздался лязг, и доспех собрался воедино как бутон цветка. Грудь и спину несильно сдавило, экран приблизился и загорелся. Фронтальные камеры показали внутренности арсенала, тлеющую бронированную дверь и метающегося среди полок старика, клубы пыли и дыма. Поверх картинки возникли индикаторы, схема неполадок, графики мощности, счетчики и списки вооружения.
"Ожидайте, – попросила очередная надпись. – Производится изоляция контура".
Внешние звуки пропали, зато внутри что-то жужжало, постукивало, шипело. Игорь знал – сейчас заканчивается трансформация, приводы и тяги соединяются, стыки герметизируются.
Со стороны наверняка выглядит красиво.
Он потрогал манипуляторы, попробовал поднять руку. Перед лицом появилось мощное металлическое запястье. Мех медленно разогнулся, обзор стал получше, и включились динамики, по ушам ударило грохотом. Индикатор мощности поднялся до первого деления, экран оповестил:
"Наномускулы активны. Реактор активен, мощность 32 %. Вооружение подключено. Эффективность системы 85 %".
* * *
Рус торопился. Выгребал из сейфа бумаги и ДНК-чипы, деньги и прочую мелочевку, ссыпал в плотный мешок. То и дело вжимал голову в плечи, опасливо поглядывал на дверь арсенала, считал секунды и потел. Дышать трудно, кислород выгорел, да и пыль… откуда взялась?..
Первый мешок отправился в черный зев шахты, и старик взялся за второй. Но понял, что больше не выдержит, свалится без сил. Даже улучшенные легкие страдали от удушья, а модифицированное тело отказывалось работать. К тому же дверь грозила вот-вот рухнуть, и мех практически ожил. Поднял руку, разогнулся и тяжело шагнул вперед, подвигался как человек, что едва-едва проснулся. Бронированные плиты сдвинулись в рабочее положение, зарево в вентиляционных решетках стало ярко-желтым.
– Сейчас, – прохрипел преступник, когда заметил, что машине мешают провода и шланги. Замахал руками перед камерами и кинулся отсоединять.
К счастью, Игорь понял, и двигаться перестал. Рус успел отключить все, потом отвинтил пару зажимов и сорвал со станины длинную противотанковую пушку на левой конечности меха. Кажется, готово.