И я спускаюсь вниз - но вначале иду не туда, куда обычно. Подхожу к древней, поросшей мохом бочке, открываю кран, и темная, как мое существование, жидкость неспешно наполняет бутылку. А потом я сижу за столом - не за тем аккуратно-деловым, что в кабинете, а за старым, но все еще прочным дубовым столом в подвале: без искусов, зато - настоящим. Они все здесь, вокруг: идиот и стерва, трусиха и крутой, и многие другие - некоторые по привычке продолжают возмущаться, а другие любопытствуют, что такого особенного в сегодняшнем дне; кто мудрее и опытнее, просто ждет продолжения. Напротив меня - пустой стул; беру два вместительных бокала и наливаю терпкое вино - последние капли едва не выплескиваются через край. Ставлю один перед собеседником, которого у меня никогда не будет; поднимаю свой и чокаюсь:
- За твое счастье, поэт!
Вокруг что-то бормочут голоса, сливаясь в невразумительный гул, - я не хочу их слышать и не слушаю. Медленно, сосредоточив все чувства на одном - вкусе, втягиваю в себя пьянящий напиток. Вспоминаю, о чем так и не спросил поэт, и думаю: неужели я не имею права хоть иногда почувствовать себя - ну, пускай не абсолютно - всего лишь немножко счастливым?
Киев, Украина
НИКАКИХ ПРОБЛЕМ
Кирилл Григорьев
Персональный Проводник
1
По истечении шести дней беспробудного алкоголизма к Алексею Савинову пришла Смерть.
Он сидел на полу в прихожей, завернувшись в мокрый халат и неторопливо прихлебывая пиво из бутылки, а уставшие от пьянства мысли его лениво, поскрипывая как качели, скользили от выбрасывания из окна до вскрытия вен в ванной. Давно не бритое, помятое лицо Алексея не выражало ничего, кроме надежды избавиться от изматывающей и непрекращающейся головной боли.
Он был совсем не плохой человек.
На работе его ценили, родители любили и гордились, а последняя жена вообще иногда называла Алексея ангелом. Он не курил, практически не пил, а все его знакомство с наркотиками сводилось лишь к многочисленным пересмотрам "Криминального чтива". Свободное время он отдавал работе, выходные проводил с любимой шестой женой, а летом исправно отвозил и привозил родителей с неблизкой от Москвы дачи.
Неделю назад Алексей потерял все.
Все без остатка.
Любимая шестая жена утром, за завтраком, вдруг объявила, что скоро их будет трое.
- Трое? - чуть не поперхнулся чаем Алексей. - Опять твоя мама с недельной инспекцией?
Таня загадочно улыбнулась.
- Я на третьем месяце, - немедленно разъяснила она, и безоблачный рай супружеской жизни навсегда кончился.
Жизненная трагедия Алексея заключалась в детях.
Он их ненавидел всеми фибрами своей молодой еще тридцатисемилетней души. Всех и всяких, маленьких и больших. Поэтому, наверное, бог, ради хохмы, наградил его сперматозоидами, способными настичь несчастную яйцеклетку даже в атомном бомбоубежище.
С первой женой он разошелся, когда не вовремя лопнувший презерватив возвестил о зарождении новой жизни. Она и появилась на свет через положенные девять месяцев, только уже без его, Алексеева, участия. Когда же вторая жена намекнула на вероятность подобного исхода, он не стал медлить. Все оказалось решенным в кратчайшие сроки, и возлюбленные расстались: Савинов - с холостяцким штампом в паспорте, а вторая жена - с пятинедельной задержкой.
С третьей Алексей сказал себе: "Стоп!" Стойко перенеся четыре месяца непрерывного женского токсикоза, он наконец не выдержал и дезертировал с поля боя, унося с собой крест вечного алиментщика.
Однако существовала еще одна проблема.
Он не мог жить один.
Поэтому следующую жену Алексей отбирал тщательно и долго. С Кларой они встречались почти полгода, гуляли, целовались под луной, и только когда она, наконец, расплакавшись, поведала ему о трагедии всей своей жизни - бесплодии, - началась напряженная половая жизнь. Через пару месяцев они поженились, через еще два у Клары начались приступы рвоты по утрам, а еще через два уже ставшая знакомой паспортистка в ЗАГСе привычно ставила в паспорте Савинова прямоугольный штамп.
В пятой попытке Алексей решил полностью положиться на медицину.
Витек из параллельного класса, которого еще с детства тянуло на острые ощущения и который превратился вдруг из сексуально озабоченного прыщавого подростка в чуть ли не светило современной гинекологии, как-то во время встречи у подъезда за бутылкой пива пообещал помочь. На следующий день он разложил перед онемевшим Алексеем, словно сложный пасьянс, несколько медицинских карт.
- Полностью безнадежны, - торжественно и даже с какой-то гордостью произнес Витек. - Хоть что с ними делай - ноль. Все не замужем или разведены. Выбирай.
Савинов с сомнением оглядел стол.
- Ты уверен? - осторожно поинтересовался он.
- Ну, знаешь… - оскорбилось светило. - Если ты сумеешь кого-то из них осчастливить, я… Во! Буду о Нобелевке орать на каждом углу. Тебе, естественно…
Правда, через полгода, когда взбешенный очередным анализом жены Савинов поймал его около памятного подъезда, Витек ничего не орал о Нобелевке. Он тихо и занудно просил отпустить его домой, к жене и детям с небольшими или, хотя бы, минимально по сроку излечимыми травмами.
- К детям… - прошипел сквозь зубы Алексей и в неистовстве запустил бутылкой, предназначавшейся светлой голове известного гинеколога, в мусорный бак. - К цветам жизни… Вали, семьянин…
Шестую жену он нашел с помощью гадалки. Ему точно сказали, как она будет выглядеть, как ее будут звать и сколько лет они проживут вместе. Только не сказали, когда, наконец, их станет трое…
- Значит, трое… - медленно произнес он, глядя на лучащееся лицо жены. - Это просто здорово…
Первое, что вконец расстроенный Алексей сделал на работе в тот день - устроил грандиозную аварию прямо у выезда из гаража с не выспавшимся шефом на заднем сиденье своего "мерседеса". Четыре машины - почти всмятку, шеф - в больницу с множественными переломами, а его самого - в ближайшее отделение как хулигана, оказавшего сопротивление представителям доблестной ГАИ.
Отец, благо бывший сотрудник, вопросы с органами на следующий день уладил, здоровый заместитель шефа поставил жирную печать в трудовой книжке, а знакомая паспортистка в очередной раз получила шикарный букет роз.
И через сутки родители, напоследок, внесли наконец свою лепту в нескончаемую череду несчастий.
- Мы уже старые, сынок, - задушевно начал батя. - Сколько у тебя уже детей по свету ходит-то, а?
- Пятеро, - буркнул Алексей разбитым ртом - в отделении ему долго и доходчиво рассказывали о непротивлении злу насилием. - А что?
- А то! - рявкнул отец так, что даже полуглухая болонка Клава подскочила со своего коврика в углу. - Когда же и мы с матерью, едрена вошь, дедом с бабкой станем?! А?
- Усыновите кого-нибудь, - не вовремя произнес Алексей и через секунду оказался на полу рядом с ничего не понимающей болонкой и звоном в ушах. Несмотря на свои пятьдесят восемь, у отца было много еще пороха в пороховницах.
- Значит, так, - словно Глас Божий, раскатисто сказал Савинов-старший. - Без внуков - на пороге не появляйся. Сходись, снова женись в двести сорок восьмой раз - мне без разницы. Я понятно объяснил?
- Ага, - кивнул Алексей, потирая правое ухо. - Полностью.
И вот теперь, по истечении шести дней всепоглощающего пьянства, кто-то занудно звонил в его дверь.
- Иду, иду, - произнес Алексей, чувствуя, как гулкая трель звонка, словно бомбардир на футбольном поле, стремительно отправляет сокрушительные мячи в "девятку" его размягченного мозга. - Иду, черт…
Опрокинув бутылку с пивом и тут же наступив в холодную липкую лужу, он, чертыхаясь, добрался до двери.
"Хорошо, если бы это были киллеры, - подумал он, возясь с замками. - Кто угодно, только не отец…"
На пороге стояла молодая девушка лет двадцати.
- Я пройду?
И через мгновение она оказалась у него в квартире.
- Так, - произнесла она, окидывая взглядом лужу на полу, опрокинутую бутылку и еще груду таких же, выстроенных неровными рядами, как солдаты на марше, в углу. - Все налицо.
- Э… Что налицо? - промямлил Алексей.
Она наконец повернулась к нему и быстро, с ног до головы, оглядела.
- Запой, - сказала она, пожав плечами.
Ему немедленно стало стыдно.
- Это почему же? И вообще, кто вы такая, что…
- Я - Смерть, - перебила она его. - И я пришла за вами, Алексей Петрович.
- Кто?
- Смерть. Нас еще иногда называют Костлявыми…
Алексей неуверенно гоготнул, оглядев аппетитные формы посетительницы.
- Во дает… - произнес он. - У кого-то из нас точно - белая горячка…
- Я на кухню пройду, - почти утвердительно спросила она. - Обувь снимать не буду.
Алексей провел пальцами по лбу и помотал головой.
- Допился, - пробормотал он, глядя ей в след.
- Идите сюда, - позвала девушка с кухни. - Садитесь рядом. Нам есть о чем поговорить.
- И о чем же?
- О вас, Алексей Петрович. И обо мне.
- Договорились, - хмыкнул он.
Старейшей по Первому Кругу
Реализации Сопровождения
Девяносто второго сектора
от Четвертого Исполнителя
СЛУЖЕБНАЯ ЗАПИСКА
Прошу Вашего разрешения на отправку моего Стажера для выполнения заключительных этапов тестирования. Считаю его полностью подготовленным для вступления в должность Младшего Проводника.
Заранее благодарна.
Ваша, Четвертая.
ПРИКАЗ № 1154
по Девяносто второму сектору Первого Круга
Реализации Сопровождения
Считаю целесообразным направить Стажера Четвертого Исполнителя на выполнение Первого Сопровождения с присвоением ему звания Младшего Проводника.
Ответственным за выполнение назначить Четвертого Исполнителя.
(За подписью Старейшей Сектора)
2
Все оказалось банально просто.
Пока Алексей принимал душ, брился и чистил зубы (неудобно все-таки, девушка как-никак), новая знакомая поведала ему краткую, но весомую историю.
Оказывается, Смерть на самом деле существовала.
Вернее, не Смерть даже, а огромные семейные кланы простых людей, которые выполняли ее тяжелую, но такую нужную всем работу. Каждый член такой семьи при достижении определенного возраста ("Это какого же?" - поинтересовался Алексей из ванной. "Двадцатидвухлетнего", - застенчиво ответила гостья.) посвящался в Проводника - человека, сопровождающего умирающих в последний путь. На момент выполнения Сопровождения Проводник из разряда простых смертных становился существом прямо-таки необыкновенным. Он вроде бы получал полную неуязвимость, способность дышать под водой, короче, полный набор суперменских трюков. Поэтому жертве (вернее, Цели, как деликатно сказала новая знакомая Алексея) скрыться от своего Проводника становилось абсолютно невозможно.
- И что, никто не пытался? - сразу же спросил Алексей из ванной.
- Почему же… Пытались…
- И кому-нибудь удалось?
- Насколько я помню, Одиссею и Гераклу…
Алексей при этих словах чуть не подавился зубной щеткой, а потом, оправившись, хохотал несколько минут.
Девушка дождалась, когда он затихнет, потом невозмутимо продолжила.
Самым главным моментом в их работе, по ее словам, оказалась проблема наведения. Как с гарантированной вероятностью узнать точную дату и время гибели человека? В какой момент направлять к нему Проводника? Как сделать так, чтобы переход Цели в состояние вечного покоя был максимально безболезненным? Это на самом деле и составляло искусство Старейшей семьи. Именно она, Старейшая, назначала Цели и Проводников, руководствуясь одними ей известными причинами.
- Когда-нибудь, - произнесла гостья с оттенком мечтательности в голосе, - и я, может быть, стану Старейшей.
- Ну, до этого-то еще лет восемьдесят обождать осталось, - обнадежил ее Алексей, бодро вытирая голову. - Сколько годков-то вашей?
- Сто сорок два.
Он присвистнул и выглянул из ванной.
- Что-то я о таком не слышал.
- А про нас вы что-нибудь слышали?
Резонно.
- А звать-то тебя как?
- Мы уже на "ты"?
- Ну, знаешь… По-моему, смерть - дело настолько личное… Почти интимное… Тем более, если учесть, что ты - моя долгожданная белая горячка…
Она закусила верхнюю губу. Получилось мило.
- Зовут меня - Надежда, Надя. А насчет белой горячки… Я, может быть, продолжу, если уж ты меня так воспринимаешь?
- Давай, - кивнул Алексей с удовольствием. Все происходящее его чертовски забавляло. - И, кстати, отличное у тебя имя. Очень… обнадеживающее…
Перед первым Сопровождением Проводник обязан пройти длительное обучение, экзамен и Обязательное Суровое Испытание. Испытание это могло быть чем угодно; его назначала и утверждала Старейшая. Наде досталась недельная прогулка по тайге с плеером и маленьким перочинным ножом.
- Так ты на Севере живешь? - немедленно поинтересовался Алексей.
- Я живу от тебя через три подъезда, - даже вроде бы оскорбилась Надя. - А в тайгу меня Старейшая отправила.
- А родители как?
- Они же в Семье.
- А… Ну да… Раз в Семье… Слушай-ка… А эти ваши Старейшие… Они что, ни разу не ошибались? - он уже стоял с полотенцем на пороге кухни.
- В чем?
- Ну, в этом… Наведении на Цель.
Надя наморщила лоб.
- Нет, - ответила она. - Хотя… Ошибались… Верно… Когда тонул "Титаник", Проводников оказалось слишком мало…
Алексей хмыкнул и присел напротив нее.
- Хорошо. Только ответь, пожалуйста, на вопрос. Сразу. Ты тут про "Титаник" излагала. Как же ваши Проводники на него попали? Или они заранее закупили билеты оптом?
- Я же уже рассказывала, - с досадой произнесла Надя. - После того, как Проводник получает человека, способ доставки до него роли не играет. И, кроме того, любой, даже самый начинающий, владеет телепортацией.
- Ага, - кивнул Алексей удовлетворенно. - Значит, ты тоже?
- Да, - просто ответила Надя.
- Давай, - сказал Алексей. - Продемонстрируй.
- Зачем?
- Тогда я во все поверю.
Надежда усмехнулась и легко поднялась с табуретки.
- Значит так, Алексей Петрович, - торжественно произнесла она. - Убеждать вас в чем-либо совершенно не входит в мои задачи. Главное я вам сказала. Я - ваш Проводник. Ровно через два дня вы впадете в депрессию и в сильном алкогольном опьянении шагнете из окна вашего шестого этажа вниз. Все эти дни я буду присматривать за вами. Бежать от меня, отправляться к магам средней руки за защитой, даже пытаться убить меня - бесполезно. Я все равно буду рядом. Все произойдет точно и в срок, так, как и запланировано. И кстати, не пытайтесь покончить с собой раньше срока, - у вас, дорогой вы мой, абсолютно ничего не выйдет. А теперь, - она очень не по-доброму улыбнулась, - воспринимайте меня, как вашу долгожданную белую горячку.
И, с негромким хлопком, стремительно растворилась в воздухе.
- Э… - произнес Алексей, тупо глядя на покинутую ею табуретку.
Потом провел по еще теплому дерматину рукой.
- Ни фига себе похмелье, - тупо произнес он в гулкой и опустевшей кухне.
Четвертому Исполнителю
Первого Круга
Реализации Сопровождения
Девяносто второго сектора
от Младшего Проводника
ВЫПИСКА ИЗ РАПОРТА-ДОКЛАДА № 19
Первое собеседование прошло нормально.
Цель, как и ожидалось, проявила абсолютное недоверие к идее Сопровождения.
Надеюсь, особых проблем не будет, хотя очень сильно смущает факт неприятия Целью проблемы наведения. Цель высказала явные и недвусмысленные желания произвести Сопровождение самостоятельно, причем в не установленные для Перехода сроки.
Основываясь на всем вышеизложенном, в месте обитания Цели были проведены все необходимые процедуры в соответствии с регламентом № 18/34-бис.
С искренним уважением, Младший Проводник.
3
Холодное пиво обычно всегда проясняет разум до кристальной чистоты. В особенности, когда за плечами только что закончившаяся неделя беспощадного запоя.
- Все, оказывается, распланировано, - пробормотал Алексей, смакуя второй стакан. - Наведение, Проводники… Девочки, шляющиеся с плеерами по тайге… Кто это там планы строит на мою жизнь?.
Идея родилась моментально.
"Сейчас-то все и проверим, - подумал Алексей. - И про Смерть, и про планы. Сразу, раз и навсегда".
Хотя…
Если это все-таки утомленное алкоголем воображение преподнесло такой номер?
А собственно, что мне терять?
Жены нет, детей орава, работы тоже пока не предвидится… Вот только родители… А что - родители? Они, блин, тоже хороши… Дали пинка под зад, без внуков - ни ногой… Эх… К черту!
Он поднялся, большими глотками допил стакан и с размаху швырнул его в раковину.
- Счастья, тебе, кретин, - пробормотал он, слушая звон разбивающегося стекла.
Теперь оставалось дело за техникой.
Именно за ней, за "Сонькой", которая верой и правдой вот уже лет пять скрашивала семейные и не очень попойки. С магнитофоном наперевес он ввалился в ванную, оглядел поле боя и включил воду. Технологию самоубийства с помощью электричества и воды он представлял себе смутно, в основном по фильму "День сурка", где несчастный горемыка убивал себя каждый день и никак не мог убить до конца, однако был совершенно уверен в том, что такая комбинация сработает.
- А если все-таки горячка? - подумал Алексей с неожиданной тоской, глядя на свое затягивающееся паром отражение в зеркале. - Если сразу - и все?
Вода гулко билась в ванне.
- Тебе и вправду тут уже ничего не осталось, - ответил внутренний голос, с которым иногда у Алексея проходили редкие, но горячие дебаты. - Что тебе терять?
- Но жизнь…
- Хочешь успеть осеменить еще пятерых, не способных к деторождению?
- Но ведь, в принципе, они могут быть после этого счастливы.
- А ты? Что с тобой, неистребимый сперматозоид?
Алексей протер зеркало.
- Значит, жизнь любого человека бесполезна, - произнес он вслух. - Она пуста и глупа, как выпитая бутылка пива?