- Ага… - хмыкнул Лис. - Только сначала сравни средства и возможности, которые могут бросить на это дело они, и какие возможности противостоять у наших? Пока наши знают про это зомбирование, и разобрались, как с этим можно бороться: все пиратки штампуются под крышей военных, и прежде чем копировать, во всех играх чуть подправляют фактуры и сэмплы, чтобы размыть какую–нибудь фигню, которая там может быть. Замаскирована под муар и шумы, а на самом деле промывает мозги. А в правильных пиратских дисках этого нет… У китайцев то же самое, по ходу. Уж они–то могли бы побороть пиратство на раз, если бы действительно захотели. Но они не делают этого. Почему, как ты думаешь? Самый удобный способ вытеснить опасные диски - издавать свои безопасные "пиратские", по более низкой цене… Но это хлипкая защита. Вдруг америкосы еще чего–то придумают? Еще хитрее?
- Ну и выдумаем защиту еще хитрее…
- Да? А если ты прозеваешь, на что нацелен новый удар? Или вообще не поймешь, как оно действует? Это тебе не стальные чушки на колесах, где все наглядно! Тут–то - информационные технологии. Тут если не знаешь, что именно искать - просто не заметишь. Даже не поймешь, что тебе уже промыли мозги. Может, уже делаешь то, что нужно какому–нибудь Карабасу из Пентагона, а сам и не догадываешься…
- Да все равно это бред! Даже если в игру можно встроить что–то такое - что толку–то?!
- В каком смысле - что толку? - опешил Лис.
- В прямом! Ну вот представь: пусть все новые призывники - зараженные. Зомби, которые перебьют всех офицеров, всех старослужащих… Всю пехоту, короче. Замечательно. Но как это поможет американцам, если у нас есть ядреный северный зверек? Наш удар возмездия никто не отменял. Если начнется серьезная заварушка, воевать будут не пехотой и танками, а ядерными ракетами! А до шахт с ракетами ни один зомбипризывник не доберется. Там дежурят только офицеры. И надо им - всего лишь повернуть пару ключей. А когда они эти ключики повернут, никому мало не покажется…
- Ну да. Если только из нашего ядреного северного зверька еще не сделали набивное чучело.
- Это как?
Лис хмыкнул:
- На любой ядерный ресурс - найдется свой Урановый Craft…
Одного эфэсбэшника отправили в Арзамас–16, проверять работу системы безопасности. Ну так, для галочки, - положено.
Сидеть там надо было все лето, поэтому отправили совсем молодого стажера. Он и поехал вместе с женой–студенткой. Прежде чем отправиться в сборочные цеха, сначала ходил по лабораториям. Там с режимом секретности полный порядок, только… так, мелочь одна: сколько ни пытался, никак не смог разговорить в курилке ни одного человека. Вроде, все делает как надо, с хитрыми психологическими приемчиками, как учили, - а ни фига. На него все равно настороженно косятся. Он заговорит - а ему пару слов в ответ буркнут, и все, да еще насвистят коротенькую мелодию, будто в насмешку. Стажеру это надоело, и он с досады тоже насвистел эту темку из "X–files" - то есть ему показалось, что это та мелодия. Но тут вся курилка разом затихла. Таращатся на него, как на уродца.
Оказалось, это не из фильма, а из игры. Кто–то из ядерщиков был недавно на конференции в Штатах, и там ему американские коллеги подарили забавный вариант StarCraft'а: танков нет, из пехоты только специалисты, а главное, ядерных бомб не один вид, а много, самые разные, и после взрывов остается заражение. У специалистов же есть счетчики Гейгера, можно апгрейдить против радиации… ну, в общем, специально для ядерщиков мод. И не поделка на скорую руку, а очень хорошо все сбалансировано, даже движок подправлен, модельки крупнее прорисованы, куча новых заставок…
Тут же притащили ему диск с игрой, всучили, наперебой нахваливая, и взяли торжественное обещание, что он обязательно, вот прямо сегодня же вечером, убедится сам, какая отличная игра.
На следующее утро, едва зашел в институт, к нему сразу: ну что, играл? понравилась? И насвистывают ту мелодию. В игре она - если выделить ядерную пристройку. Ну, стажер, ясное дело, кивает. Понравилось, а как же. И даже мелодию подсвистывает - он ее хорошо заучил за вечер. Сам он не играл, ему надо было рапорты строчить, а на втором ноуте его жена играла. Вообще она игры не любила, но в этой глухомани скучно, вот и решила попробовать…
Вечером стажер приходит в общежитие, где их с женой устроили - а обычного ужина нет. Вместо еды: милый, милый! поиграй! ужас, какая прелесть! А у самой глаза красные, целый день играла.
На следующий день в институте - опять про игру, каждый разговор начинается с насвиста мелодии. А вечером в общаге - жена от компьютера не отлезает. Хотя раньше никогда запоем не играла. Так, от случая к случаю… На третий день, когда опять ни завтрака, ни ужина, стажер начал потихоньку звереть и скандалы закатывать - но все равно. Только отвлечется - как жена уже за вторым ноутом сидит, и из динамиков раз за разом эта прилипчивая мелодия…
И вдруг стихло. Ни музыки, ни взрывов, ни рапортов. Он глядит - жена за ноутом сидит, очень сосредоточенная, будто читает что–то важное. Так увлечена, что он даже решил ее не отвлекать. Потом, когда они наспех бутербродами ужинали, спрашивает ее: что читала–то такое интересное? Она на него смотрит, как овца на новые ворота. Читала? Я? Я играла. Ну да, он говорит, играла, а потом читала. Я же видел. Нет, она говорит. Играла, и только. Ты, милый, верно, переутомился с этими своими отчетами и документацией по техпроцессам?
И следующим вечером: играла, играла, и вдруг затихла за ноутом. Опять что–то читает. И опять с таким сосредоточенным видом, будто не здесь сидит, а где–то по ту сторону экрана витает. Ну, он тихонько поднялся, хотел к ней подойти и через плечо заглянуть - но тут старый паркет под ногой скрипнул, жена тут же рукой дернула - и на экране все изменилось. Стажер сбоку был, ничего не успел разглядеть. Из динамиков уже музыка раздается, стрельба, разрывы, прямо разгар битвы, а жена мышкой шустро–шустро команды раздает, будто и не читала миг назад…
А в институте, в курилке: ну что, вчера играл? Крутая игрушка, да? И мелодию насвистывают. А дома жена… Играет–играет, потом вдруг затихнет… Но только он попытается к ней подойти - как тут же играть начинает. А когда он ее спрашивает, что же она только что читала, - она только смеется и пальцем у виска крутит. Ты переутомился, милый. Как же ты мог видеть, будто я что–то читала - когда я играла? Уж мне ли не знать, что я делала?
А сама стала садиться так, чтобы к мужу всегда лицом. От ноута - одна крышка видна.
Тогда стажер, пока жены не было, поставил на подоконнике, за ее креслом, мобильный. Газетками прикрыл, только глазок камеры оставил. А утром стал смотреть, что же наснимал…
Лис вдруг затих, прислушивался к чему–то в коридоре.
- И что? - шепотом поторопил Пацак.
- Да почти ничего. В телефоне же камера лажовая, да еще снималось издали, и под углом. Попробуй разбери, что было на мониторе… Но точно не игра. Какие–то разводы, а поверх них надпись. И еще какая–то рябь по экрану бегает: туда–сюда, туда–сюда…
- И что сказала жена, когда он ей это показал?
- Да жена как раз под душ залезла, а ему надо было уже убегать. Его сегодня должны были везти на сам завод. А там режим секретности, пропуска строго по времени - опаздывать нельзя. И вот подъезжает он к сборочным цехам, к проходной. Там автоматчики, рамки, детекторы радиоактивности, все дела… Вдруг видит, прямо за его машиной пристроилась другая. Странная такая. Сама белая, но со всех сторон разрисованная будто огромными оранжевыми печатями: такие прямоугольные рамки, а внутри одно слово.
- Что за слово?
Но Лис продолжал:
- И вот идет он к проходной, дает пропуск охранникам, их там сразу четверо, а из той машины вылезает человек. Одет в комбинезон, вроде полевой формы, только расцветка странная - сам комбинезон белый, а вместо распятновки - оранжевые оттиски, такие же как и на машине, только поменьше. И идет следом за стажером.
Охранника у стажера пропуск взяли, по расписанию проверили, но обратно не отдают. Смотрят на стажера внимательно, ничего не говоря, только автоматы крепче стискивают, и вдруг все четверо начинают насвистывать одну и ту же мелодию…
- Из той игры?
- Насвистели до середины, и вдруг замолкли. И как–то странно смотрят на стажера. Будто ждут чего–то… Ну, стажер на всякий случай досвистел конец мелодии. Тогда они оттаяли малость, улыбаться начали, и начинают проверять, как полагается: сканируют отпечатки пальцев, радужку глаза, тепловое фото лица, - ну, все дела, разве что кровь из пальца на анализ ДНК не берут… И тут стажер видит, что тот человек в белом комбинезоне - уже в проходной стоит. Охранники на него внимания не обращают, а человек внимательно смотрит на стажера. Наконец, стажера проверили, пропускают внутрь - а тот, в комбинезоне, следом пристраивается. И прямо так и проходит, безо всякой проверки.
- А охранники?!
- А охранники на него даже внимания не обращают.
- А стажер?!
- Ну, стажер, конечно, помялся… Но решил, что это у местных розыгрыш такой. Ну, военные любят такие шкварки, когда новеньких прописывают. В общем, пожал плечами, и дальше пошел. И вот идет он по заводу…
Лис замолчал. В коридоре мимо нашей двери кто–то прошел.
- И что? - шепотом позвал Пацак.
- И вот идет он по заводу, - тихо заговорил Лис, - и вдруг замечает, что в коридорах, вопреки всем инструкциям, какие–то тележки стоят с коробками, в другом месте вообще штабель ящиков вдоль стены… И все эти ящики и коробки - обтянуты тканью… Белой, но словно в печатях вся. А внутри печатей - одно и то же слово…
- А стажер? Он же должен был проверять режим!
- Ну да. Ему это все очень не понравилось. И он уже дозрел, чтобы потребовать объяснений, в чем дело, - и тут видит, навстречу ему по коридору…
3. Кукушка Langfordi
Все должно быть изложено так просто, как только возможно, - но не проще.
Альберт Эйнштейн
(плакат в отделе безопасности Ковчега)
Навстречу ему человек в белом комбинезоне с печатями. Но не тот, что был на проходной, а другой. Стажер еще подумал, что эти комбинезоны похожи на то, как выглядели спецы в Урановом Craft'e. Там был голубой костюм с оранжевыми разводами, которые пульсировали, когда спецы переходил в режим невидимости… А навстречу ему еще один такой же.
Вокруг инженеры, техники, внутренняя охрана - ходят, суется, но на людей в комбинезонах никакого внимания. Только все поголовно насвистывают ту мелодию: та–да–да, дзынь–дзынь–дзынь, - как коровы с колокольчиками. А главное, тележки с коробками в коридоре… Люди идут на них, будто слепые, бьются лбами - и все равно не замечают… Тыкаются, как тупые боты, пока не обойдут, и идут дальше…
А стажер дошел до главного цеха, где ядерные боеголовки заряжают плутонием, и видит, что цех поделен надвое. В одном углу рабочие заряжают боеголовку плутонием, подвозят ее к проверочной комиссии, там ставят галочки в документах, пломбируют изделие, везут на выход… а на выходе двое людей в комбинезонах накидывают на боеголовку белый, в оранжевых печатях, чехол, и везут назад, в другой угол. Там за ширмой из бело–оранжевой ткани целый рой людей в комбинезонах. Они только что собранную боеголовку разбирают, свежий плутоний вытаскивают, на его место ставят чушки из обедненного урана, собирают, и вот теперь уже вывозят за пределы цеха. А плутоний упаковывают отдельно, в бело–оранжевые контейнеры, и везут к другому выходу…
Тут уж до стажера дошло, что это не розыгрыш. Он начал кричать, руками махать, хватать рабочих - что вы делаете?! Что тут, вообще, происходит?!
А рабочие на него - как на психа: "Люди в комбинезонах?.. Какие люди?.. Ты чего?.." А те, в комбинезонах, от дела отвлеклись, и на стажера нашего стали глядеть… С интересом… Потом между собой пошептались, и пошли на стажера.
Стажер пытался убежать - но ведь их было много… Они шли на него со всех сторон… А рабочие стояли и только смотрели на него странно. Будто он указывает на пустой воздух перед собой, и все вопит: "Здесь чужие люди! Здесь чужие люди!.." Начал крутиться так, будто кто–то невидимый заламывал ему руки, и все кричал, чтобы на него не надевали халат с печатями… и тут рабочие перестали на него смотреть.
Вдруг начали озираться, будто что–то потеряли из виду. Стажеру показалось, в их глазах наконец–то стало проясняться, и…
Лис замолчал.
- И?.. - едва слышно выдохнул Пацак.
- В этот момент по громкой связи заиграла мелодия, на весь цех. Рабочие замерли. А когда мелодия доиграла, все только терли лбы и хлопали глазами - будто их выдернули с кровати посреди сна.
- А потом?
- А потом пожали плечами. Каждый подумал: что это за наваждение с ним было? И все вместе пошли дальше работать.
- А стажер?!
- Что - стажер?
- С ним–то что дальше было?!
- А кто знает? С завода он куда–то пропал, в общежитие не вернулся… Больше его не видели.
Минуту Пацак неуютно сопел в темноте, потом пропищал:
- Лис… Скажи, что ты это выдумал?.. Ведь так же не бывает, да? Люди не могут не замечать того, что у них перед глазами…
- Да ну? - хмыкнул Лис. - Увы, Пацак. Мозг постоянно себя обманывает. Закрой левый глаз, и смотри только правым - ты видишь дырку в изображении мира?
- Дырку?..
- А ведь она есть, это дырка…
- Дырка?.. Нет! У меня - нет, Лис! Точно!
- Мозгов у тебя нет! А дырка - есть…
- Но ведь ее можно заметить, - сказал Туз. - Какой–то король играл на скучных советах, "рубил" головы министрам.
- После того, как ему рассказали о такой возможности. Если точно знаешь, где искать, можно найти. А если не знаешь?
- Лис, Туз! Вы, вообще, о чем?.. - настороженно пробормотал Пацак.
- О слепом пятне, дитя стеклянной соски! О чем же еще?!
- О каком–каком пятне?..
Рыча от досады, Лис выволок Пацака в коридор и показал на натуре, как рубить лампочки взглядом.
Пораженный Пацак мычал и блеял, даже когда Лис оставил его и вернулся в каюту.
- Вот тебе, Туз, и живой пример. Это при том, что вот этого вот должны были учить в школе и арифметике, и биологии. А миллиарды людей умирают, так и не узнав, что в их глазу есть "слепое пятно", и зрительная кора обманывала их всю жизнь, домысливая на месте этой дыры то, что там должно было бы быть… Заметь, Туз, это еще на уровне харда и драйверов. А сколько таких дыр должно быть на уровне софта и настроек?
- Их может вообще не быть! - огрызнулся Туз.
- Да? А второй рисунок Диснея помнишь?
- С Бушем? - сунулся в каюту Пацак. - У меня от него до сих пор мурашки, от его улыбки…
- Не от улыбки! Не Джоконда… Я понял, в чем прикол.
Лис снова вышел в коридор. На этот раз мы все сгрудились над рисунком.
- Вот смотри, Туз. Что ты тут видишь?
- Ну Буша я тут вижу, чего еще я могу видеть!
- Только?
- Да! Только!
- А вот у Пацака, наверно, раздвоение личности. Одна из частей его мозга видит еще кое–что, только не может внятно сообщить… Потому Пацаку и не по себе…
Лис перевернул лист и поднял его над собой. Так, чтобы свет лампы проходил сквозь портрет.
Бумага плохо пропускала свет, рисунок с обратной стороны было едва разобрать… и он был совсем другим.
- При смене контраста… - выдохнул Батый. - Вот зачем понадобилось так густо штриховать…
Из рисунка выступило то, чего раньше там не было. Из лица Буша, как в рентгеновском снимке, просвечивал череп.
- Ни хрена себе… - только и смог пробормотать Туз. - Ну Дисней и отжег…
- Господи! - прошептал Пацак. - Я бы не за что не догадался…
- Ты - не догадался, - сказал Лис. - Точнее, твое сознание. Лихой рационализатор труда, он же - ленивый внутренний цензор. Узнал на рисунке Буша, и решил, что больше здесь ничего нет, и искать не стоит. И похерил доклад той части твоего мозга, которая распознала тут что–то еще… И все это произошло без твоего сознательно участия, Пацак. Мурашки по спине гуляют, а откуда они вылезли? Не зна–аешь… Дисней сыграл на струнках твоей души, как на балалайке… И это простенький портретик, Туз. На который мы глядели всего–то минуту. А теперь представь, что с твоим подсознанием может сделать штука, на которую ты тратишь несколько часов в день? И не один день, а каждый день, год за годом… И там не штриховано карандашом, а в цвете, со звуком, с движением, провоцируя тебя на постоянную реакцию…
- Несущая частота… - пробормотал Батый.
- Да все равно - бред, Лис! Даже если что–то такое там… Не сработает это! Кто–то заразился бы раньше, кто–то позже! А если зомби будут получаться по одному, пока вокруг еще нормальные люди, то таких одиночек сразу повяжут и развезут по психушкам. Выяснят причину, и все, больше в игру никто не играет! А тех, кто уже поиграл, под карантин!
- А если бы они все одновременно?.. - задумчиво пробормотал Батый.
- Да? Это как? Кто заставит сотни взрослых людей играть в дурацкую игру, причем всем одновременно?
- А если… - начал Лис, но Батый схватил его за плечо и стиснул так, что Лис весь скривился и…
Нет, не заорал. Замер с открытым ртом, прислушиваясь.
Сначала показалось, что звук был справа по коридору - шаги. Быстрые, легкие… Но это было эхо. Настоящие шаги прилетели слева - громкие, спешащие, много…
- Они!.. - пискнул Пацак и шарахнулся в нашу каюту.
Попятился и Туз… Мы с Лисом замерли… Только Батый шагнул вперед, чуть согнувшись, выставив руки, как борец…
Они вылетели из–за поворота. Четверо, еще один чуть сзади…
На нас они едва глянули, промчались мимо, остановились только у следующего поворота. Упершись руками в коленки, они тяжело дышали и глядели сквозь нас - назад. Туда, откуда прибежали…
Магнумцы, все пятеро. Только сейчас на самих себя не похожи. Гавайки взмокли от пота, лица болезненно–бледные, глаза - дикие.
- Мы же договаривались: держаться за руки! - просипел Фокс сквозь судорожные вздохи. - Бросили, козлы…
Четверо остальных поглядели на него, но ничего и не сказали. Снова уставились назад.
- Вы откуда? - спросил Туз.
- Шли до края бункера, - просипел Фокс. - Оттуда вдоль. До того шлюза, через который нас вводили…
- Нашли выход?! - воскликнул Туз.
- Хрена тебе, нашли!
- Не нашли?.. - увял Туз.
- Если он вообще еще есть, этот выход…
- Пошли не в ту сторону? - спросил Лис.
- Какая разница, в какую сторону идти?! - оскалился Шарк. - Край–то должен быть у этого бункера?! Уткнуться в стену, и идти вдоль нее! Обойти тут все по периметру - тогда мимо выхода не промахнешься! Если бы только он был, этот край…
- Мы пошли вдоль первого же коридора, не сворачивая… - просипел Фокс. - Шли, шли… Шли, шли…
- И?..
- Нет там края! - рявкнул Шарк. - Не знаю, сколько мы шли, пока обратно не рванули, только нет там края. И самим нам до выхода не добраться…
- А зачем вам выход?
- А вы собрались ждать, пока они решат, что с нами сделать? Хотите здесь подохнуть?!
- Почему - подохнуть? - нахмурился Лис. - Они хоть и военные, но…
Я взял его за локоть.