Приготовившись встретить новых гостей во всеоружии, он обнажил "черные когти", но, к его удивлению, на вопль некроманта никто так и не явился – или же комната обладала прекрасной звукоизоляцией, или в факте вопля посетители трактира не видели ничего особенного – так и должно было быть, если некромант и белорубашечник беседуют с мутным Свидетелем, а может была еще какая причина – теперь уже не узнаешь, но на крики никто не явился, чему главком был только рад. Командор подождал некоторое время, а затем еще раз внимательно оглядел пленного. Видок, конечно, был не ахти, но глаза мага горели, как два уголька – он явно был в сознании и, следовательно – можно было продолжать переговорный процесс.
– Предложение остается в силе, – дружелюбным голосом начал Шэф, – ты читаешь и переводишь двадцать страничек, с тебя тридцать свечей призыва и заклинательный коврик, а я отдаю тебе эти страницы.
Судя по последовавшей реакции, некромант к конструктивному диалогу готов еще не был:
– Я тебя проклин… – яростно заорал он, но договорить не сумел: один "черный коготь" оказался у него во рту, причем не повредив ни зубов ни гортани, а это было, со стороны главкома, проявлением большого, можно даже сказать – высокого искусство! Второй же оказался прямо напротив правого глаза, заставив колдуна крепко-накрепко зажмуриться и инстинктивно отклонить голову назад настолько, насколько позволяли веревки, удерживающие его на стуле, и гибкость шеи.
– Ты не понял, – все так же спокойно и доброжелательно продолжил командор, – мое предложение окончательное и обсуждению не подлежит. Если ты не выполнишь все мои требования, полностью и безусловно… я тебя убью. Медленно и больно. – Он сделал паузу и слегка, можно сказать – невесомо, дотронулся острием клинка до зажмуренного глаза, заставив мага зажмуриться еще сильнее, хотя мгновением ранее казалось, что это физически невозможно. Совершив этот акт вандализма, верховный главнокомандующий убрал "Черный коготь" от лица некроманта. – Открой глаза! – резко приказал Шэф. Дождавшись, когда приказ будет выполнен, он с удовлетворением убедился, что от ярости в глазах колдуна не осталось и следа – она сменилась даже не испугом, а самым настоящим ужасом. Убедившись, что клиент созрел, мудрый руководитель продолжил: – Если ты согласен на мои условия, мигни левым глазом три раза, если нет… – верховный главнокомандующий не договорил, потому что некромант интенсивно замигал. – Тебе надо знать еще кое-что… – продолжил главком, – я умею определять ложь. За первую попытку солгать я отрежу тебе палец, за вторую – выколю глаз, за третью… – некромант уловил усмешку из-под капюшона, – обычно третей не бывает, но все в мире бывает в первый раз, так вот: за третью попытку солгать – выколю второй глаз, а за четвертую – убью. Теперь ты знаешь все, что нужно знать. – С этими словами, Шэф вытащил кинжал изо рта мага.
– Итак, для начала, скажи-ка мне любезный вот что… Во время чтения книги ты сможешь прочесть какое-либо заклинание, которое навесит на меня проклятье, быструю порчу, болезнь, или что-нибудь иное, могущее нанести мне какой-нибудь вред, или даже убить? – Некромант помолчал некоторое время, потом нехотя признался:
– Нет.
– Почему?
– Потому что для активации заклинания нужны еще и руки…
– А зачем же ты начал меня проклинать, – удивился Шэф, – если это было бесполезно?
– Пугал, – все так же неохотно выдавил из себя колдун.
– Не врешь, – с удовлетворением отметил главком. – Ладно, поехали дальше. Читай. – И раздались мерзкие звуки темных заклинаний и зазвучал не менее мерзкий их перевод. Процедура шла по накатанной, и командор держал перед глазами некроманта уже шестой лист, когда плавное течение процесса было прервано Шэфом:
– Стоп. Врешь. – С этими словами он стащил серебряную перчатку с левой руки мага, в воздухе мелькнул "черный коготь", раздался звериный вой колдуна, и на пол шлепнулся отсеченный мизинец. – Не забудь, следующим будет глаз, – флегматично напомнил верховный главнокомандующий, извлекая из-под балахона зажигалку, чтобы прижечь рану – надо же было остановить кровотечение. Следствием этого действия стал новый вопль, после чего главком напялил серебряную перчатку на место. – Продолжай! – приказал верховный главнокомандующий и некроманту ничего не оставалось делать, как продолжать.
Его подвела природная недоверчивость – колдун привык не верить никому и ничему, чего не проверил лично. Вот и сейчас недоверчивость взяла верх над осторожностью – он убедил себя в том, что Свидетель обманывает его, утверждая что способен распознать ложь. Результатом неудачного эксперимента стала потеря мизинца. Тут можно сказать только одно – настоящее Знание стоит дорого… очень дорого, но зато теперь маг знал наверняка – без тени сомнения, что в результате следующей ошибки лишится глаза, и вследствие этого он сделался не просто честным, а прямо-таки – патологически честным. Рисковать глазом некромант не хотел.
– Так, с этим закончили, – удовлетворенно констатировал Шэф после того, как была прочитана и переведена последняя, двадцатая страница. – Кого пошлем за свечами и ковриком?
– Гастона… слуги поверят только ему. Но…
– Что еще за "но"?
– У меня нет тридцати свечей.
– А сколько есть?
– Пять…
– Это плохо. Но ты не врешь… Хорошо, сделаем так – трактирщик приносит пять свечей и коврик, а остальные свечи ты отдашь при следующей встрече, после чего я отдам тебе книгу. Согласен?
– А у меня есть выбор? – сварливо поинтересовался колдун.
– Нет.
– Так зачем ты спрашивал мое согласие?
– Согласно Гаагской конвенции о гуманном обращении с военнопленными.
– Чего-о-о?! – изумился некромант.
– Ладно, проехали. Почему ты уверен, что трактирщик вернется, даже если ему дадут свечи и коврик? Какой ему смысл рисковать собственной шкурой и возвращаться сюда, где я могу убить его в любой момент?
– Потому что без меня он проживет недолго. У него есть могущественные враги, которых сдерживаю только я.
… оптимист… в настоящем времени…
– Лады. Все равно альтернативы у нас нет. – С этими словами, Шэф попытался привести трактирщика в чувство, но успеха на этом поприще не добился – нокаут был глубоким. – Ничего не поделаешь, – резюмировал главком, – пробуждение томным не будет, – с этими словами он вытащил из-под балахона зажигалку…
Все то время, что некромант ставил перед ним задачу, Гастон Атинье с мученическим видом потирал виски, осторожно трогал прижженный подбородок и бросал удивленные взгляды на распростертых на полу соратников.
– А если твой долбанный ученик не даст свечи и коврик? – угрюмо спросил он после завершения инструктажа.
– Скажешь ему: черный кот умеет лаять!
"Не врет… – мельком подумал главком, – за глаз опасается. Зря."
Трактирщик отсутствовал около часа. Все это время верховный главнокомандующий спокойно сидел на стуле, привычно выскользнув из этого мира. Что при этом чувствовал и о чем думал некромант – неизвестно, история об этом умалчивает.
– Вынимай по одной свече, – приказал командор Гастону, когда тот развязал мешок с подарками, а ты говори, повернулся он к колдуну: – Это настоящая свеча призыва, а не бесполезная подделка.
Когда все свечи были проверены и их подлинность была удостоверена, аналогичная процедура верификации была проделана с заклинательным ковриком.
– Ну что ж, благодарю за службу, – весело произнес Шэф, после чего выхватил "черные когти" и молниеносным движением отсек головы некроманту и трактирщику. Сделано это было так быстро, что ни тот, ни другой не успели ничего понять. Объективности ради заметим, что это не самая плохая смерть, бывает и похуже. Затем верховный главнокомандующий добил остальных бандитов, так и не пришедших в сознание и вышел в обеденный зал, где с его появлением установилась абсолютная тишина. Командор спокойно прошел через все немаленькое помещение к выходу – что характерно, никто не пытался его остановить, вышел наружу и прыгнул .
*****
Отключив невидимость и вернув шкиру в нормальный режим, Денис попытался с комфортом развалиться на узком каретном диване, однако сделать это ему не удалось – то ли диван был предназначен для сна людей значительно меньших размеров, проще говоря – лилипутов, то ли фигура у Дениса не отвечала стандартам, использовавшимся производителями каретных диванов, то ли еще что, но привольно развалиться не получалось, пришлось просто сесть и уже в этом положении закрыть глаза. А что? – приказ руководства о восстановлении конституционного порядка с минимальными жертвами среди местного населения выполнен? – выполнен! Мы на войне? – на войне! А на войне надо использовать любой момент для полноценного отдыха – неизвестно когда в следующий раз удастся нормально поспать и поесть. Размышляя подобным образом, Денис медленно проваливался в полудрему, а последней связной мыслю, неожиданно промелькнувшей у него, прежде чем он окончательно закемарил, была: "Не зря на Тетрархе все бледнеют, когда рядом работает подразделение "Тень", ох не зря…"
А вот проснулся Денис мгновенно. Одно биение сердца назад он еще спал глубоким, без сновидений, сном, а сейчас, не открывая глаз, уже сканировал окружающее пространство. За последнее время он здорово изменился, тут наложились многие факторы: и новое тело, полученное в Генетическом центре, и сам процесс выдирания Дениса из старого, умирающего тела, и недолгое, но такое плодотворное пребывание в Ордене Пчелы, и приобщение к таинству кадата… много чего наслоилось, чтобы превратить его в достаточно эффективную боевую машину. Не такую, как Шэф, конечно, но тоже вполне ничего себе, особенно если сравнивать с пузатыми стражниками, или же солдатиками, набранными в армию с помощью все тех же пузатых стражников.
Какая-то из многочисленных надтелесных оболочек Дениса зафиксировала изменение в окружающем пространстве. Она не знала, опасное это изменение, или нет – ее дело было засечь и передать дальше, что она, с успехом, и сделала. Затем отработала следующая оболочка, потом еще и еще, пока донесение не попало в подсознание, а как известно, путь из подсознания в спящее сознание гораздо короче, чем в бодрствующее, что и было блестяще доказано на данном конкретном примере.
– Открывай глаза, не спишь уже, – раздался голос главкома. – Денис продрал заспанные очи, потянулся, а командор приподнял переднюю занавеску и обратился к Брамсу, нисколько, кстати, не удивленному, как таинственным исчезновением Господина из кареты, так и таким же его таинственным возвращением – черный демон! – чего же вы хотите?
– Поехали, – приказал верховный главнокомандующий, – посмотрим, что там с лодкой. – После этого снова повернулся к Денису: Снимай шкиру и переодевайся в гражданку, до ночи больше не воюем.
Когда повозка тронулась, Денис попросил:
– Рассказывай.
Любимый руководитель – это вам не капризная примадонна, поэтому он долго ломаться не стал и коротко, но не упуская ни одной существенной детали поведал старшему помощнику все перипетии произошедших событий.
– Да-а… круто… – прокомментировал рассказ Денис, когда верховный главнокомандующий замолчал. После этого, некоторое время компаньоны ехали в тишине, которую нарушил Денис: – Шэф, несколько вопросов, если не возражаешь.
– Валяй, – милостиво согласился главком.
– Зачем ты убил колдуна?
– Ага-ага! То есть вопрос только по коту, – ухмыльнулся командор.
– По какому коту? – не понял Денис.
– Ну-у… старинный анекдот: парень хочет вступить в ку-клукс-клан, ему говорят: "Хорошо, но надо убить пять негров и кота", парень: "А кота-то за что?" Так и ты – вопрос только по колдуну, а зачем остальных тебе понятно, – Верховный главнокомандующий сделал паузу и продолжил: – И это правильно!
– Шэф, не путай божий дар с яичницей, – ухмыльнулся в ответ Денис, такой же наглой ухмылкой, как у верховного главнокомандующего, я не спросил: "за что", я спросил: "зачем" ты убил колдуна.
– И в чем разница? – искренне удивился главком.
– Разница в том, – объяснил Денис, причем тоном терпеливой учительницы младших классов, в сотый раз объясняющей первоклашкам тайны счета на палочках – тоном, который он с успехом перенял у любимого руководителя, – что вопрос "за что" не стоит – они напали на тебя с целью пытать, убить или покалечить – значит сами автоматически стали объектами уничтожения и…
– Маладэц, Прошка! – пербил его Шэф. – Красиво излагаешь, надо будет записать! – но заметив недовольную гримасу на лице Дениса, тут же примирительно поднял руки: – Пардон! Пардон! – Молчу!
– И главное… – ты же меня сам учил: не оставлять живых врагов за спиной. Как опять же, именно ты, абсолютно правильно отмечал: мы не литературные герои – нам лишние приключения на собственные задницы не нужны, а оставленный в живых враг, которого можно было убить – это стопроцентный геморрой в будущем.
– Все правильно, – очень серьезно сказал командор, – очень хорошо, что ты это осознал.
– Так вот, вопрос: "за что" не стоит. Меня интересует, зачем ты убил колдуна, ведь ты хотел получить с него еще двадцать пять этих свечей? Зачем же было убивать?
– Понятно… – использовал Шэф фирменную Денисовскую примочку. – Дело в том, что реально нам сейчас нужны только пять свечей – чтобы вдумчиво поговорить с консулом после … А остальные это так – факультатив… неплохо иметь запас на будущее, но главное, я хотел использовать такое нереальное предложение: перевод, тридцать свечей призыва и заклинательный коврик за двадцать страниц текста, просто чтобы начать торговлю. Я даже изобразил метаморфа, чтобы он не лез на рожон, а попытался договориться. Но… некромант оказался слишком самонадеян… да и глуп, пожалуй.
– То есть, изначально, ты не собирался его убивать?
– Нет конечно. Зачем? Лишний контакт в этой области никогда не помешает.
– А что ты собирался отдать ему взамен на самом деле?
– Текст всей книги, откуда эти двадцать страниц.
– А не опасно? Вдруг бы он стал каким-нибудь супернекромантом!
– И что?
– Ну-у… фиг знает, – признался Денис.
– В том то все и дело. Некроманты Высокого Престола этой информацией владеют. Одним больше, одним меньше… – Шэф махнул рукой. – Тем более, что в Бакаре некромантия под запретом, здесь особо не развернешься, а уезжать куда-то, бросая все нажитое непосильным трудом… – Главком сделал паузу. – Короче, некромант сглупил – мог остаться в живых с новыми знаниями, но… каждый человек сам творец своего несчастья.
В разговор неожиданно вмешался "тельник". На памяти Дениса это был первый раз, когда он проявил инициативу – обычно боди-комп откликался на обращение к нему, а тут вступил в беседу первым:
– Нужен перевод еще пятидесяти страниц, – внезапно прозвучало в головах компаньонов.
– Это в честь чего?! – подозрительно осведомился Денис.
– В честь нашей встречи, мадам! – ехидно отозвался верховный главнокомандующий голосом Жванецкого, но затем все же обратился к возмутителю спокойствия:
– А правда зачем?
– При анализе озвученного и переведенного двадцатистраничного текста выяснилось, что некоторые лексические структуры имеют разное звучание и смысл в зависимости от контекста. Для корректного озвучивания и перевода всего объема имеющейся информации, необходимо получить данные по озвучиванию и переводу подобранных мною пятидесяти страниц.
– Они содержат все темные комбинации? – поинтересовался Денис.
– Да. И варианты перепроверки.
– Понятно…
– Погнали! – резюмировал Шэф, открывая переднюю шторку и обращаясь Брамсу.
14 Глава
Лодка обнаружилась там, где и ожидалась. Она стояла на якоре в створе проезда выводящего улицу Каменный Мост к морю. Матросик, имени которого Денис не знал, но визуально знакомый, голый по пояс, то ли спал с удочкой в руках, то ли рыбачил, то ли изображал рыбака. Шэф, при виде этой буколической картинки, довольно покивал головой и приказал Брамсу:
– В гостиницу!
В холле сразу дали знать о себе мелиферы в подмышках. Денис осторожно, не привлекая внимания, огляделся и понял, что Поцелуи Пчелы, скорее всего, указывают на двух неброско одетых мужчин, неприметной внешности. Казалось бы, что на фоне разряженных постояльцев фешенебельной гостиницы они будут кидаться в глаза, как воробьи среди попугаев, ан нет! – их присутствие выглядело абсолютно естественно и внимания не привлекало, а если бы даже кому-нибудь пришло в голову начать присматриваться и задумываться, то их можно было принять за слуг, носильщиков, водопроводчиков, короче – за обслуживающий персонал, и смотрелись они в сутолоке ресепшена так же органично, как чемоданы на вокзале. Шэф негромко спросил Дениса:
– Чувствуешь что-нибудь?
– А как же!
– Хорошо.
После того как компаньоны поднялись в свой люкс, главком первым делом проверил мечи в камине. Результатом проверки явилась широкая улыбка, появившаяся на его лице.
– Чего? – поинтересовался Денис.
– Сам посмотри, – порекомендовал любимый руководитель.
Денис посмотрел… потом посмотрел внимательнее, потом пристально вглядывался некоторое время, но причины веселья командора так и не понял. Бросив это бесполезное занятие, он вопросительно уставился на мудрого руководителя.
– Ничего не заметил? – удивился верховный главнокомандующий.
– Нет.
Главком только покачал головой, как бы скорбя о прогрессирующей бестолковости личного состава:
– Мечи другие, – пояснил он, с жалостью поглядывая на старшего помощника.
Денис только пожал плечами – убогие мечи, валявшиеся под толстым слоем пепла, на его просвещенный взгляд, были неотличимы от тех, которые припер боцман. А уж по каким, только ему ведомым признакам, командор определил, что "гости" у них в номере побывали и клинки заменили, одному Богу было известно. Денис же, нисколько не ставя под сомнение квалификацию любимого руководителя, как опытного шпиона, все же поинтересовался – ему было крайне любопытно, на основании чего Шэф сделал такие выводы:
– Ты что, нитки что ли привязывал сигнальные, или прутики раскладывал, или пыль подсыпал, или что? Как ты конкретно определил, что здесь кто-то был и заменил наши железяки?
– Ничего не привязывал, не раскладывал и не рассыпал, – последовал лаконичный ответ, – я просто помню, как все здесь выглядело когда я уходил – сейчас есть изменения. Небольшие, но есть.
– А что конкретно?
– Конкретно то, – что мечи другие!
– Понятно… – вздохнул Денис. – Теперь что будем делать?
– Часик отдохнем, пока не стемнеет по-настоящему и пустимся во все тяжкие… Надо, чтобы нас хорошенько запомнили на Королевской набережной.
– Алиби, – понятливо покивал Денис.
– Типа того… но не совсем.