С моих губ сорвался стон. Я повторил. Красный свет. Я подумал, что в неисправности палец. Но с ним все было в порядке. Дело в замке. Кассандра Котри отозвала мой допуск. Передо мной не откроется ни одна дверь "Лучшего будущего". У меня закружилась голова. Я оперся о стену, пытаясь сохранить равновесие, что было глупо, так как я находился в Контурах, которые удержали бы меня, будь я в сознании или без сознания, - не то что предательские ноги из мяса, - потом я начал валиться в обморок и треснулся головой о стену. "Уй!" - произнес я.
Контуры сделали неуверенный шажок. Я их об этом не просил. Я заспамил нервный интерфейс своим бешенством. Нехорошо. Чревато нежелательными последствиями. А я всего лишь хотел войти в Хранилище и проверить, все ли в порядке с моими органами.
Я пнул дверь. Она влетела внутрь, ударилась в стену и отскочила от стальных стеллажей у дальней стены. Я содрогнулся от собственного неистовства. Зажегся свет. Я вошел. Мы старались соблюдать порядок, но в помещении будто взорвалась армия роботов. Я изучал сверкающие стеллажи, мысленно пробегая по списку. Всего не упомнить, но вроде бы ничего не пропало. Я испытал облегчение. Я оказался дураком. Разгорячился. Конечно же, мои органы были на месте. Мне будет трудно объяснить, что случилось с дверью.
Я заметил брешь. Пустое место на полке там, где его не должно было быть. Рук не хватало. В плохом смысле.
Я вышел, остановился и развернулся обратно. Я больше не мог оставлять здесь органы. Кто знает, где они окажутся, когда я вернусь? Я схватил несколько пальцев и предплечье, затем увидел кисть, которая мне нравилась больше. Я попытался переложить их, и пальцы рассыпались по полу. Придется выбираться отсюда. Я должен был уйти, пока не явилась охрана. Я не знал, куда податься, но это не меняло дела. Внезапно я вспомнил о Лолином сердце, которое конструировал. Я свалил органы на ближайшую панель, вышел и направился в третью лабораторию. На всякий случай провел пальцем по сканеру, но загорелся красный, и тогда я чуть отступил и пнул дверь. На сей раз я старался бить легче, но ее сорвало с петель и швырнуло на подвесной прожектор. Стекла посыпались дождем. Лаборанты потянутся на шум, будто влекомые осмосом. Их ничто не удержит, если они услышат, как что-то где-то ломается. Я протопал внутрь и сорвал черное покрывало с сердца Лолы. Я замер в отчаянии. Оно было разобрано на тридцать частей, разложенных на рабочем столе. Я забыл, что занимался клапанами. На сборку уйдут часы. Я даже не мог сгрести все в охапку, не поцарапав контакты и не погнув схемы. Зашумел лифт. Мне показалось, что это был лифт. Шуметь могло что угодно. Мне не хватало Лучших Ушей. Я оставил разобранное сердце и высунул голову в коридор. Никого. Но это был лишь вопрос времени. Двери лифта оказались распахнуты, кабина - пуста, и я больше не мог медлить. Я побежал, грохоча Контурами по полу. Я нажал кнопку цокольного этажа, но ничего, конечно, не произошло. Я просканировал палец. Панель управления виновато пискнула и предложила связаться с руководством. Я покинул кабину и выбил дверь на лестницу. В панике я уже не контролировал силу удара, и дверь отлетела от стальных перил обратно - в меня. Я выставил руки, и ее отбросило в проем. Еще восемь дюймов - и прощай, голова. Дверь поехала вниз по бетонным ступенькам.
- Тпру! - хихикнул кто-то сзади. Лаборанты стягивались.
"Вверх, вверх!" - приказал я Контурам, и те понесли меня по ступенькам. У третьего поворота они замерли на полпути. "Господи, меня отключили", - подумал я. Но сотовой матрицей моих металлических ног я ощущал лестничный холод, а это означало, что питание подавалось. Я включил перезагрузку, мысленно трижды подняв левое колено. Копыта вскинулись и сошлись. Глюк. Какая-то регрессия. Надо будет разобраться. Я вновь снялся с места и через два этажа застыл опять. Я перезагрузил ноги. Должно быть, дело в ступеньках. Наконец я добрался до двери с надписью "ЦОКОЛЬНЫЙ ЭТАЖ". Я не стал ее выбивать - навалился всем телом; она заскрипела и распахнулась. На меня изумленно взглянул мужчина в костюме. Не охранник. Это была удача, так как я перевозбудился и действовал не вполне логично. Не знаю, что было бы, попытайся кто-нибудь меня остановить. Я должен был найти Лолу. Я не представлял, чего этим добьюсь, но был уверен, что вместе мы что-нибудь придумаем. Контуры подхватили эту мысль и понеслись, окрыленные ею. Расколотив всю плитку по дороге обратно в корпус А, они аккуратно отворили дверь на лестницу. Подъем на восемь этажей занял пять минут и обошелся в десять перезагрузок. Это было ужасно. Это явилось испытанием сырого изделия. Но цели я достиг, протопал мимо растений в кадушках и впечатал металлический кулак в дверь Лолы:
- Лола! Лола!
Ждать не было сил, я высадил дверь. Это входило в привычку. Я процокал внутрь, но там оказалось пусто. Лолы не было и в ванной. Ее не было нигде. Это не укладывалось в голове. Лола всегда была здесь. Я не знал, куда идти.
Контуры пришли в движение. Чтобы понять, куда они направляются, мне пришлось восстановить недавние мысли. Послеоперационная палата: там держали Лолу до того, как перевели сюда. Я понятия не имел, где она, но это было единственное место, приходившее в голову. Контуры легко преодолели пять этажей, и я уже было решил, что просчитал конфигурацию поверхности, выводившую их из строя, когда они пропустили ступеньку и врезались в следующую, как два молота. Трещины по бетону разошлись до противоположной стены. Я хапнул воздух и вцепился в сиденье. Бедра были мокры от пота. Я никогда не проверял, что будет, если разлить воду вокруг иголок нервного интерфейса. Вряд ли что-то хорошее. Нужно было убираться с этой лестницы. Я повел Контуры вручную, сосредотачиваясь на каждой ступеньке, чтобы переиграть навигатор. Разболелись зубы. Я слишком сильно их стиснул. Я весь трясся, когда наконец толкнул дверь медицинского блока. Я никогда так не напрягался физически. В коридоре меня ждали четверо охранников "Лучшего будущего".
- Доктор Нейман, - произнес один. Не Карл. - Я буду вам очень обязан, если вы на секунду успокоитесь.
Все четверо держали руки на кобуре. Они намекали мне, что это не всерьез, но можно и всерьез. Я прикидывал, смогу ли пробежать мимо на Контурах до того, как они извлекут оружие. Наверное, да. Они недооценивали ускорение. Конечно, это будет временное решение. Но хоть что-то. Я решил, что так и поступлю. В дверях появилась Лола:
- Чарли! - Она растолкала охранников. - Ты ужасно выглядишь. Что случилось?
- Они… - начал я. - Почему… что ты здесь делаешь?
- Тут человек. Произошел несчастный случай. Меня попросили помочь. - Она попыталась убрать волосы с моих глаз. - Чарли, у тебя такой вид, будто случился сердечный приступ.
- Что за человек?
- Он там. Идем. Я покажу тебе.
- Что за несчастный случай?
Она потянула меня за руку. Я последовал за ней, охранники шли стороной.
- Он из охраны. Он… Ты его знаешь, это тот самый.
"Который?" - хотел спросить я. Но не смог, потому что уже знал.
- Его зовут Карл. - Она остановилась у послеоперационной палаты и повернулась ко мне. В ее глазах я увидел жуткий огонь, подобный любовному. - Он остался без рук.
И вот он, Карл: сидит на краю постели в боксерских трусах и сгибает руку. Мою руку. Это был прототип Беты - узкие полые трубки из тонкой алюминиево-титановой проволоки на шарнирных суставах с независимыми осями вращения. Их главное преимущество заключалось в возможности поворота в любую сторону, в том числе за спину, а также в малом весе - всего десять фунтов, что было идеально для пользователя, который не обновил нагрузочную емкость позвоночника. Нервный интерфейс был первого поколения, годный лишь для моторной функции. По сути, это была рука-тренажер. Но факт оставался: ее не должно было быть у Карла.
Приходилось отдать ему должное: он выглядел несколько пристыженным. Он оставил руку в покое. Глаза его забегали. Губы дрогнули, как будто он хотел улыбнуться, но побоялся меня рассердить. Это было правильное решение. Потому что в тот момент я еле сдерживался, чтобы не наподдать Карлу и не проломить его тушей стену.
- Произошла авария, - повторила Лола. Ей что-то не понравилось в креплении руки к плечу Карла, и она начала поправлять. - Ему нельзя об этом рассказывать, но… травма налицо. И вышло очень удачно, потому что у тебя есть эти потрясающие протезы. Я как раз просвещала Карла.
Ее пальцы продолжали порхать вокруг мощных мышц. Этот тип представлял собой оживший анатомический атлас. Не было ни малейшего смысла в том, чтобы вложить в свое тело столько трудов и удалить его часть. Если не принимать в расчет сгоревшую невесту. Силы много не бывает.
- Я ужасно рада, что ты здесь, Чарли, потому что ты через это прошел, превратил ампутацию в благо, - вот о чем стоит послушать Карлу. - Она улыбнулась, по-прежнему придерживая его за плечо.
- Нам нужно поговорить, - сказал я.
Она вскинула брови:
- Конечно… хорошо. - Она обошла вокруг Карла. - Тренируйся дальше.
- О'кей, - отозвался Карл.
- Он же в тебя стрелял, - прошептал я. - В сердце.
Лола сердито взглянула. Я такого раньше не видел. Ее брови развернулись градусов на тридцать.
- Думаешь, я не знаю?
- Тогда почему…
- Потому что ему плохо.
- Это…
Охранник в коридоре кашлянул в кулак. Я заставил себя говорить тише:
- Это не был несчастный случай.
Лола взметнула брови:
- С чего ты взял?
- Потому что здесь не бывает ничего случайного. Кассандра Котри сказала…
- Твоя первая травма была случайной. Ты угодил в тиски.
- Это совсем другое. Это не в счет. Дело в том…
- Да. В чем дело? - Она подбоченилась.
Это невербальное выражение эмоций так отвлекало! Я привык спорить с учеными - они с абсолютно бесстрастными лицами объясняют, где ты ошибся и наделал глупостей.
- Скажи, в чем дело, - настаивала она.
- В том, что это мои органы.
Лола застыла. Когда она обрела дар речи, голос ее звучал приглушенно и угрожающе:
- Считаем, что ты этого не говорил.
- Я их сконструировал. Он забрал их без спроса. Или кто-то другой их забрал. Как тебе понравится, если кто-нибудь будет носить части твоего тела?
- О чем ты? - поморщилась она.
- Он носит часть меня в своем теле. - Я был в отчаянии. - Наверное, я плохо объясняю.
- Это протез. Всего лишь протез, Чарли.
- Мой протез.
- Он лишился обеих рук! - Ее голос эхом разнесся по коридору.
Я оглянулся. Охранники отвели глаза.
Я сглотнул:
- Я могу… Я что-нибудь сделаю. Специально для него.
- Ты меня удивляешь. - Лола пристально смотрела на меня.
- Они собираются отдать ему большие руки. Которые я сделал для себя. Они не хотят оставить их мне. - Я попытался дотронуться до нее, но она увернулась. - Пойдем в твой номер. Тебе нельзя здесь находиться. Ты только что перенесла операцию на сердце.
- Два месяца назад, - уточнила она, и я удивился, но это было похоже на правду. - Со мной все в порядке. А с ним - нет. - Она указала на послеоперационную палату.
- Лола, - сказал я, - подожди. Не ходи туда.
Но она не послушалась.
- Да, я поняла, - кивнула Кассандра Котри. - Органы ваши. - Она развела руками. - Что тут непонятного? Это ваши органы.
- Мои органы, - вторил я.
- У меня была сестра. Она любила носить мои вещи. Бывает, ищу пояс, а она вдруг является в нем. Я так бесилась… - Кассандра Котри утвердилась локтем на диванном подлокотнике. Она подобрала ноги, как будто собиралась вздремнуть; диван был так себе, он смахивал на тот, что хотели выбросить из вестибюля. - А речь о каких-то шмотках…
- Верно.
- Мне нужно было самой сообразить. Моя вина, я совершенно забыла о ваших чувствах.
- Я не собирался отрезать себе руки. Не сегодня.
- Конечно нет. Ведь правда? Конечно же нет. Все дело во мне… - Она взмахнула рукой. - Я снова зациклилась на контроле. Поймите, что наш проект то так, то этак выдворяет меня за пределы моей зоны комфорта. Я говорила Менеджеру, что вызовы меня притягивают. Да, они влекут. Но черт побери, мне трудно сидеть и безучастно наблюдать. Я вынуждена себя заставлять. А сегодня, Чарли, я поддалась панике и действовала, как велел инстинкт. - Она вздохнула. - Обещаю, что постараюсь больше доверять вам, Чарли. Если я попытаюсь, сможете ли вы доверять мне?
Я медлил с ответом. Ее доводы звучали убедительно. Но я не забывал, что очень плохо разбирался в людях.
- Вы хотите руки. Я знаю. Я буду бороться и постараюсь заполучить их для вас. Что мне сделать, чтобы вам стало лучше, Чарли? Скажите.
- Мм… - Мне пришла в голову одна мысль.
- Все, что угодно.
- Что ж… - Я откашлялся. - Насчет Карла… - Я выдержал паузу на случай, если Кассандре захочется вставить слово. - Он говорил о несчастном случае.
- Не совсем так. Он вызвался сам. Мы искали человека для испытания рук, и он предложил себя. Не спрашивайте меня почему. Но он предложил. - Она вскинула ладони. - Я не смогла вам сказать. Предвидела вашу реакцию. Но существует график. Ваш отдел производит продукции больше, чем может испытать. Вы устраиваете затор. Но забудем об этом. Решение найдено. Что не так с Карлом?
- Мне неуютно рядом с ним.
Ее глаза нащупали мои.
- Хотите, чтобы я как-то вмешалась?
- А вы можете?
- Все, что пожелаете.
Я ничуть не гордился собой. Но я помнил взгляд Лолы, когда она произнесла: "Он остался без рук".
- Не могли бы вы избавиться от Карла?
- Уже сделано.
- Точно?
- Сделано. Забудьте.
- Я сочувствую ему, но…
- Я поняла. - Она махнула рукой. - Он отвлекает. Он снижает вашу работоспособность.
- Да. Совершенно верно. Снижает.
- Не вспоминайте больше о нем, - сказала она.
Лифты работали. Мне обновили допуск. Выйдя из лаборатории, я миновал новенькую запертую дверь на лестничную площадку. Прошло всего два часа, а все следы моего буйства уже уничтожены.
Мне не стоило там появляться. Я не спал двадцать часов и чувствовал, что адреналин на исходе. Но мне не хотелось лежать в ночлежке с мертвым растением в кадке. Не хотелось таращиться в потолок и думать о просьбе, с которой я обратился к Кассандре Котри.
Я прокатал пропуск в третью лабораторию. Лампы вспыхнули, подобно сверхновым. На стальном рабочем столе поблескивали миниатюрные клапаны и переключатели. Я закрыл дверь и подошел к столу. Опустил Контуры до удобной высоты, надел Z-очки и занялся Лолиным сердцем.
Я выполз настолько уставшим, что едва держал голову. Контуры несли меня к цели, невзирая на то что пару раз я клевал носом. Хорошие ноги.
Лола стояла близ моей конуры, привалившись к стене, и нервно теребила край блузки. На груди был вышит логотип "Лучшего будущего".
- Привет.
- О! - молвил я. - Привет.
- Прости за вчерашнее. За ссору.
- Все нормально.
Теперь, когда она была рядом, я даже не мог припомнить причины размолвки.
- Я часто срываюсь на крик. Надо было тебя предупредить. Так бывает, когда постоянно сражаешься с матерью. Думаю, тебе показалось, что я злее, чем есть. Потому что у тебя другие стандарты.
Звучало вполне логично. Я кивнул.
- Я, Чарли, вроде как переживаю, что могу тебе разонравиться.
- О нет, - возразил я. - Это не так.
- Ты уверен?
- Да.
Она протянула ко мне руки, и мы обнялись. Она повернула голову и поцеловала меня в шею.
- Ты лучший. Я правда так думаю. - Она отступила на шаг и пнула Контуры. Удар отозвался звоном в ушах, как будто я оказался посреди грозы. - Нужно дать тебе выспаться. Ты выглядишь совершенно разбитым.
- О'кей.
- Ты говорил, что соорудишь протезы для Карла… Я думаю, это поступок. Это действительно благородно. Это лучшее, что ты можешь сделать для ближнего.
- Гм.
- Спи. Поговорим, когда приведешь мысли в порядок.
- Ладно.
Я вошел внутрь, закрыл за собой дверь и остался стоять.
Мне не спалось. Виной тому были не фантомные боли, а Карл. Он прокрался в мои мысли, и я не мог от него отделаться. Я проснулся в поту: во сне Карл преследовал меня. Он стоял в Тисках, без рук, и смотрел на меня, покуда смыкались пластины. Его взгляд говорил: "Как ты мог? Ты же знаешь, что мне нужны органы".
Я сел. Хорош ли был Карл? Он стрелял в Лолу и украл мои руки. А если не украл, то по крайней мере воспользовался ими. Главным было то, что он разрушал отношения. Он угрожал самому важному в моей жизни.
Но он остался без рук. Если я не помогу, он получит обычные больничные протезы. Не жизнь будет, а мука.
Я разбудил Контуры, выпрямил их и отправился в Стеклянный кабинет. Нужно позвонить Кассандре Котри. Я не знал ее домашнего номера, но мог оставить голосовое сообщение. Тогда я смогу заснуть.
Но, услышав гудок, я заколебался. Воображение нашептывало новые сценарии: Карл занимается лечебной физкультурой с Лолой. Она стоит сзади, обхватив руками его торс, и показывает, как правильно двигаться. Ее дыхание щекочет ему ухо.
Я заметил движение за зеленым стеклом. Джейсон заработался допоздна. Я подумал, что возможно и другое решение.
Я лежал неподвижно, заключенный в жужжащий аппарат МРТ. Мне было не по себе: пришлось откинуться и сунуть голову в маленькое отверстие большой машины. Беда была в том, что оно смахивало на рот. Кроме того, было трудно не думать о том, что аппарат может сгенерировать достаточно сильное электромагнитное поле, чтобы с легкостью протащить сквозь меня булавку. Хорошо, что я позаботился об этом заранее. Если все пойдет так, как задумано, то скоро я вряд ли смогу пользоваться МРТ и не погибнуть. Ритмичное жужжание аппарата действовало на меня успокаивающе.
- Отлично, - произнес бесплотный голос Джейсона. - Теперь сожаление. Что-нибудь такое, что вам хочется изменить.
- Мой дядя умер от рака толстой кишки. Мне было двенадцать. Помню, я думал, что это нелепо - скончаться из-за отказа совсем небольшой части тела. Я не понимал, почему нельзя сделать новую кишку.
- Извините. Я ничего не вижу. Давайте снова? Что-нибудь более… эмоциональное?
- Ну… однажды, когда я учился в неполной средней, я не пошел на школьные танцы, потому что считал, что со мной никто не захочет танцевать. А потом узнал, что девочка, которая мне нравилась, была бы не против.
Изабелла. Она хорошо играла в шахматы. Правда, с ладьями у нее всегда возникали недоработки.
- Все равно не отчетливо.
Я чуть не сказал: "Давай обойдемся без сожалений". Ну, действительно - так ли они важны? Это социальная эмоция. Способность коллектива к выживанию достигает максимума, когда все его члены испытывают эмоциональную потребность вести себя честно друг с другом. Но лично вы желаете бессовестно воровать и лгать. Я не говорю, будто все чрезвычайно ценно и важно. Я лишь следую логике.