Когда Арк - Ми только познакомился с Таросом и его группой, колдунья держалась скованно, вся в себе, но после того, как она встретила мистифа… Девушку, словно подменили. Хотя Тарос считал, что главной причиной перемены стали книги с заклинаниями Аида, которые Агва получила от хранителей знаний, выполнив ряд сложных квестов. Одно из таких заданий привело их к гигантским птицам - фемитам, базирующимся на пиках гор, носящих название Небесные гнезда. Теперь фемиты были обязаны Таросу и его группе, готовые по первому требованию переправить их через Голиафские горы, но знать об этом Ламбро было незачем, да и не нужно было Таросу и его людям в Аид.
- Помоги нам поймать мантикору, и, обещаю, мы в долгу не останемся, - сказала Агва, заставив голиафца остановиться как вкопанный.
- Это еще что за новость? - прохрипел он. - Такого уговора не было.
- Только не говори, что испугался, - хитро прищурилась Агва и тут же, не успел Ламбро рта открыть, добавила, что они щедро заплатят.
- Щедро? - в глазах представителя горного народа блеснула алчность. - А это сколько? Чтобы поймать мантикору придется уклониться от окружных маршрутов, встретиться с укротительницами и подкупить одну из них.
Вместо ответа, Агва дала отмашку Таросу, и тот, достав кошель с золотыми монетами, бросил их голиафцу.
- Это что? - спросил Ламбро, высыпав монеты на ладонь.
- Это новые деньги, созданные союзом торговцев Аида и Далеких земель, - пояснила Агва. - Они имеют ценность по обе стороны Голиафских гор.
Ламбро долго крутил кошель в руках, затем хмыкнул и убрал в карман.
- Следуйте за мной, - велел он, покидая основной тоннель, ныряя в незаметное ответвление слева, откуда доносился едва различимый шум водопада, усиливающийся по мере продвижения. - Я познакомлю вас с Жаргал, - сказал голиафец. - Не знаю, согласится она или нет поймать для вас мантикору, но это уже не мои проблемы - все будет зависеть от того, сколько вы ей предложите… - он обернулся, смерив Агву пытливым взглядом. - А для чего вам, если не секрет, понадобилась мантикора?
- Для магии, - подал голос мистиф, решив, что пора ему использовать особенности своего персонажа. - Я ведь, как ты должен знать, могу взаимодействовать только с имитациями, так что мантикора может стать отличным инструментом и ценным трофеем.
- Мантикоры плохо поддаются дрессировке, - покачал головой Ламбро. - За все время существования Голиафских гор успешно удалось приручить только нескольких тварей, которые теперь охраняют чертоги Старца горы. Говорят связь мантикор и укротительниц горного народа прописана на уровне игровой точки сборки, так что маловероятно, что магу удастся наложить действенное заклинание, чтобы пленить мантикору.
- Ты никогда не слышал о мистифах? - скривился Бриск.
- А чего о них слышать‑то? - пожал плечами голиафец. - Маги везде одинаковые.
- Ты ошибаешься, - вступилась за чернокнижника Агва. - Мистифы намного могущественнее магов.
Голиафец пожал могучими плечами. Агва собиралась еще что‑то сказать, но ее прервала стайка сквадеров, прошмыгнувшая под ногами. Грызунов было не больше дюжины, но Ламбро сказал, что скоро они вернутся с подмогой и нападут на чужаков. Тарос и его люди не первый день пересекали Голиафские горы тайными тоннелями и сталкивались со сквадерами прежде. Особенно тяжко приходилось, когда требовалось переправить несколько кромнов. В те моменты бывало, что оберегов и заклинаний Агвы было недостаточно, чтобы сохранить товар, и приходилось жертвовать одним из кромнов, чтобы сквадеры оставили торговый караван в покое.
- Последнее время никакого слада от грызунов, - пожаловался Ламбро. - Укротительницы сосредоточились вокруг мантикор, игнорируя прямые обязанности, в которые входит дрессировка тяньгоу. Ходят слухи, что в некоторых районах Голиафских гор численность сквадеров возросла так сильно, что, собираясь в многочисленные стаи, они нападают на тяньгоу, хотя должно все быть наоборот. Конечно, ничего подобного не происходит вблизи чертогов Старца, но… - Ламбро замолчал и, тяжело вздохнув, продолжил движение, выводя группу Тароса к водопаду, где собралось несколько укротительниц.
Окружив пойманного буньипа, озерного монстра, похожего на тюленя с львиной пастью, они размахивали кнутами и о чем‑то оживленно спорили. Заметив гостей, одна из них отделилась от основной группы и подошла к Ламбро.
- Удивлена видеть тебя здесь, - сказала она, обращаясь к голиафцу так, словно за его спиной и не было чужаков.
Кнут в руках укротительницы извивался, переливаясь рубиновым цветом. Сама голиафка была крупной, но значительно меньше Ламбро, едва достигая ему плеча. Густые черные волосы были небрежно собраны в конский хвост. На левой щеке татуировка - узор, повторявший эмблему голиафцев, которым в комнате личных достижений обозначалось все, что было связано с горным народом. Впрочем, для телебов, не имевших доступа к КЛД, узор этот ничего не значил. Узнал его разве что мистиф, потому что после того, как ему пришлось вынужденно заключить союз с Арк - Ми и Агвой, образов группу, в комнате личных достижений от заданий как завершенных, так и находящихся в процессе, места свободного не было. Об эмблемах кланов и народностей, с которыми пересекся мистиф, можно было и не говорить - их количество давно исчислялась дюжинами… Так что татуировка на лице голиафки мало интересовала мистифа, но вот кнут в ее руках… Кнут невольно приковывал взгляд.
Мистиф уже не помнил, кто рассказывал ему о том, что кнуты укротительниц изготавливаются из обитающих в Голиафских горах самых опасных на всей игровой площадке змей, яд которых убивает не только после укуса, но и после прикосновения к ним. Причем выделение яда не прекращается после смерти змеи. Большие и хитрые, они обитали на нижних уровнях горного мира, там, куда строительные координаторы спускались, чтобы получить себе молодого минхочао. В агрессии с голиафскими змеями могли поспорить разве что местные мантикоры. Фидаины, часто используя этих змей, чтобы лишить жертву жизни, давно превратили хладнокровных тварей в легендарное орудие смерти по обе стороны Голиафских гор.
Мистиф не был уверен, но, кажется, у него имелся фолиант, объяснявший, как подчинить целое гнездо голиафских кобр, заставив их следовать за собой. "Интересно, смогу ли я контролировать такую змею, превращенную в кнут?" - подумал Бриск, не в силах отвести взгляд от оружия укротительницы. Сотворить заклинание было несложно, вот только… где гарантии, что заклинание сработает в чужой локации должным образом? Бриск хорошо помнил, как Агва пыталась однажды вызвать в Аиде "кровавый дождь", используя заклинание, применяемое для этого в Далеких землях - ничего хорошего из этого не получилось. Мало того, что они тогда чуть не погибли, так еще привлекли внимание Грифона, стража игровой площадки "Фивы", зависшего дамокловым мечом над головами Арк - Ми, Агвы и мистифа…
- Думала, получив амулет ин - незов, ты давно сбежал в Аид, - услышал Бриск голос укротительницы мантикор.
Ламбро замялся, и промямлил что‑то о хороших прибылях от сдачи амулета в аренду.
- Как тут откажешься?! - сказал он. - К тому же возрос спрос на хороших проводников. В последнее время, от желающих пересечь Голиафские горы отбоя нет.
- Когда‑нибудь алчность тебя погубит, - сказала укротительница и впервые за время разговора обратила внимание на его спутников. - А это что за клоуны? Не знала, что Старец разрешил водить экскурсии по Голиафским горам.
- Это не экскурсия. Они хотят, чтобы им помогли поймать мантикору.
- Мантикору? - укротительница задумалась на мгновение, затем громко рассмеялась.
- Они хорошо платят… Щедро… - произнес Ламбро, и алчный блеск тут же вспыхнул в глазах голиафки, подтверждая идущую далеко впереди славу о жадности горного народа.
Тарос достал кожаный кошель и позвенел монетами, распаляя золотую лихорадку голиафки.
- И сколько там? - шумно сглотнула она.
- В два раза меньше, чем здесь, - вмешался в разговор Гедер, вытянув перед собой руки на раскрытой ладони каждой из которых лежало по кожаному кошелю.
- Нужна мантикора, говорите… - протянула укротительница, заставила себя оторвать взгляд от обещанного вознаграждения. - Меня зовут Жаргал, - сказала она, переводя взгляд с Гедера на Тароса и обратно.
Заложенные в игровую точку сборки протоколы жадности сводили с ума, мешая трезво мыслить. Важнее в этот момент была разве что преданность Старцу Голиафских гор, так же заложенная в ТС. "Но ведь поимка мантикоры никоим образом не сможет навредить предводителю горного народа", - сказала себе укротительница, давно научившись находить компромиссы с вынужденными реакциями на те или иные раздражители. "Жить можно", - считала она, стараясь не поминать недобрым словом разработчиков, напоминая себе, что у других игровых персонажей заморочек не меньше, чем у голиафцев. Взять хотя бы гриллов из Аида, бродивших вблизи Мертвого озера, которые вообще не умели разговаривать - только охотиться и подчиняться инстинктам. "И кто только выбирает подобные персонажи?" - всегда недоумевала Жаргал - уважаемая новичками ветеранка Голиафских гор.
Она никогда не отказывалась поговорить о жизни вне игры, но ничего интересного сообщить собеседникам не могла - обычная девчонка с обеспеченными родителями, способными оплатить игровой ключ своему ребенку, который немного увлекся детскими забавами, не желая возвращаться в реальный мир. Хотя образование Жаргал получила неплохое - не самое дорогое, конечно, но… Родители оплатили интеграцию ядер воспоминаний со знаниями базы данных управляющего персонала начального уровня. Процедура заняла чуть больше недели, разделившись на три этапа. Жаргал не знала почему, но боялась отправляться в образовательный центр, где у людей извлекали сознание, интегрируя новые навыки, замещая свободные ядра памяти.
- А если вы удалите мне что‑то из реальных воспоминаний? - спросила Жаргал услужливого гида.
- С молодыми подобного никогда не случается, - успокоил он. - У вас занято, как правило, не больше десяти - двадцати процентов от общего числа ядер памяти, так что…
Остальное время пребывания в образовательном центре Жаргал не особенно запомнила - прошла оплаченные родителями три этапа интеграции знаний и вернулась в "Фивы", пообещав отцу, что вернется в КвазаРазмерность, как только достигнет возраста полной ответственности перед обществом, когда клирики Всемирной иерархии присуждают человеку личные порицания, а не перенаправляют их на родителей ребенка.
- До этого дня я все равно не смогу работать управленцем, - сказала Жаргал перед тем, как покинуть жилой комплекс Galeus longirostris.
Родители не спорили, считая, что выполнили свой долг. Остальное зависит от их непутевого чада.
Жаргал не следила за календарем КвазаРазмерности, но знала, что намеченный прежде день возвращения в реальный мир давно остался в прошлом. Биологическая оболочка лежала в капсуле игрового терминала, а сознание пребывало в "Фивах", созданных на втором уровне реальности. Жаргал знала, что где‑то в схожем терминале, только не имеющем ничего общего с игровым проектом, находились тела ее родителей, считавших себя коренными жителями Квазара - построенного в Подпространстве мира, не особенно отличающегося от игровой площадки "Фивы", если закрыть глаза на размеры и численность пользователей.
"Грядет что‑то интересное", - чувствовала Жаргал, откладывая возвращение на второй уровень реальности, хотя в действительности все дело было в том, что в тот недолгий перерыв от игры, когда получала образование, она почувствовала себя в КвазаРазмерности так неуютно, что сейчас покидать "Фивы" совершенно не хотелось. Здесь у нее была своя жизнь и друзья, а что у нее было там, в неприветливой реальности, где снова нужно доказывать свою состоятельность с нуля? Ни - че - го…
- Ладно, - приняла решение Жаргал, решив заключить сделку с телебами. - Один кошель авансом. Остальные два после того, как закончим охоту на мантикору.
- Договорились, - согласился Тарос, протянув руку, чтобы скрепить сделку.
Ладонь голиафки была большой, а рукопожатие таким крепким, что у предводителя телебов затрещали кости. Другие укротительницы весело загалдели, привлекая к себе внимание. Пойманный ими буньип начал меняться, буквально выворачиваясь наизнанку.
- Последнее время у нас происходит черт знает что, - призналась Жаргал новым друзьям, когда буньип из тюленя с львиной пастью превратился в черного кабана и побежал прочь, стуча копытами.
Далеко ему уйти не удалось - кнуты укротительниц дотянулись до него, вернув в центр образованного голиафками круга. Яд попал уродливой твари в кровь, но смерть не наступила. Вместо этого кабан снова начал выворачиваться наизнанку, становясь буньипом. Неистовое хрюканье смешалось с протяжным львиным ревом. Затем обитающий в реках монстр стих.
- И такое встречается последнюю неделю по несколько раз на дню, - посетовала Жаргал. - Старец велел нам разобраться, а что мы можем?
Она посмотрела на Тароса, словно он мог дать ответ.
- Не знаешь? - вздохнула она. - Вот и мы не знаем.
Мало кто был в курсе, но последний месяц собранные Прай - Ми маги пытались наслать проклятия на обитающих в Голиафских горах животных. В идеале планировалось привлечь к этому мистифов Аида, но контакт с ними так и не удалось установить - все гонцы, отправленные для переговоров, были убиты. Так что от чернокнижников пришлось отказаться, хотя благодаря им можно было попытаться подчинить обитавших в горах монстров, направив их против голиафцев, а так… Маги не могли подчинить мантикор, буньипов и тем более минхочао, зато им под силу было сделать их менее опасными, превратить в слабых. Например, в кабана, как это случилось на глазах Тароса с пойманным укротительницами буньипом.
Впрочем, в распоряжении Прай - Ми все равно был один мистиф, и не разыграть эту карту во время первого штурма стало бы великой глупостью. Беречь ресурсы не имело смысла. Атаке надлежало стать молниеносной, чтобы остальные телебы поверили в мощь армии Прай - Ми и решили присоединиться, когда проход в Аид будет открыт.
- Думаю, ты нам больше не нужен, - сказала Жаргал, обращаясь к Ламбро. - Там, куда мы отправимся, таким псам, как ты, нет места.
Голиафец опустил голову и поплелся прочь - еще одна прописанная в игровую точку сборки установка, согласно которой в иерархии горного народа выше женщин стояли только фидаины Старца горы.
- Смотрите под ноги, - предупредила Жаргал, сообщая, что кроме буньипов меняются и сквадеры. - Грызуны превращаются в сущих дьяволов. Ходят слухи, что теперь они охотятся на своих злейших врагов - тяньгоу… Хотя последние тоже мутируют… - укротительница помрачнела. - Надеюсь, удастся найти не изменившуюся мантикору…
Она провела новых знакомых в недавно созданный тоннель. Для строительства использовался минхочао третьего уровня - электрический червь олгой - хорхой. После подобной прокладки тоннеля на каменных стенах еще долго сохранялись заряды статического электричества.
- Постарайтесь ни к чему не прикасаться, - сказала Жаргал, объясняя, как выглядит нора мантикоры. - Маловероятно, конечно, что они еще не разбежались, но все же… - укротительница смолкла, прислушиваясь к далекому, едва уловимому скрежету.
Дюжина сквадеров появилась из‑за поворота. Они бежали, ловко перебирая передними заячьими лапами, а задняя их часть, доставшаяся им от глухарей, планировала за счет большого хвоста. Жаргал выругалась сквозь зубы и щелкнула кнутом из голиафской кобры, готовясь к схватке.
- Берегите шеи, - посоветовала она Таросу и его людям, но вступить в бой с грызунами не получилось, потому что они не атаковали чужаков, а бежали от тяньгоу.
Увидев людей, сквадеры остановились, взвешивая уровень угрозы. Замешательства хватило, чтобы их догнали мутировавшие тяньгоу. Прежде они принимали образы белой лисицы или черной собаки, сейчас же от былых образов мало что осталось. Головы тяньгоу разделились, образовав сдвоенные пасти, способные раскрываться на сто восемьдесят градусов, демонстрируя два десятка острых зубов. Еще одна небольшая пасть появилась на кончике хвоста. Когти увеличились. Когда новые тяньгоу бежали, то выбивали, соприкасаясь с камнями, снопы искр.
Сквадеры увидели злейших врагов, издали пронзительный писк и неожиданно решили атаковать не чужаков, а своих извечных врагов. Грызуны разбежались и прыгнули. Их лапы превратились в крылья, хвосты в пропеллеры, а заячьи морды вытянулись и заострились, становясь пиками благодаря чему, столкнувшись с тяньгоу они буквально пригвоздили последних к каменным стенам, где остаточные электрически разряды поджарили вечных врагов, превратив в обугленные тушки.
- Кажется, нам сегодня везет, - сказала Жаргал, жестом требуя, чтобы группа Тароса следовала за ней.
За поворотом проложенный в скальных породах тоннель лихо нырнул вниз, закончившись просторной пещерой, в сводах которой искрились электрические разряды, время от времени превращаясь в молнии, бившие хаотично, перемалывая при попадании камни в пепел.
- Видите? - указала Жаргал на остающиеся от попаданий молний отверстия в каменных породах. - Обычно там можно найти норы мантикор. Некоторые находятся слишком глубоко, но иногда везет и монстры оказываются на поверхности.
- И как нам к ним подобраться? - спросил Тарос, с опаской поглядывая на свод пещеры, где искрились электрические разряды.
- О, не бойтесь молний, - улыбнулась голиафка. - Они бьют только в норы мантикор. Так что главное держаться подальше от больших камней, под которыми могут находиться твари - и все.
- Да - а, - протянул Тарос. - Легко сказать… - он обернулся к мистифу и велел держаться в конце группы.
- А лучше пусть вообще останется здесь, - сказала Агва, предлагая выманить мантикору из пещеры к Бриску.
- Важная персона? - обратилась к мистифу Жаргал, подслушав разговор.
Бриск не ответил, хотя и глаз не отвел, выдержав пристальный взгляд укротительницы. Под капюшоном черты его лица едва различались, но внешний вид мало интересовал голиафку - скорее, сила духа, способность смотреть противнику в глаза…
- Никогда прежде не встречалась с чернокнижниками, - призналась она. - Чем они отличаются от простых магов? Есть какие‑то специфические особенности, или это просто уловка разработчиков, чтобы привлечь новых игроков?
- Когда‑нибудь узнаешь, - произнес мистиф.
- Любишь казаться таинственным? - ощетинилась Жаргал, но Гедер тут же отвлек ее, умышленно позвенев золотыми монетами, обещанными укротительнице за поимку мантикоры.
Новая молния ударила в центр пещеры, испепелив еще один внушительный булыжник, под которым находилась нора монстра с львиной гривой и человеческим лицом. Раздался грозный рык, эхом прокатившийся по каменным тоннелям.
- А вам, похоже, сегодня везет, - оживилась Жаргал.