Сорс посмотрел на пистолет. Патронов к "рапам" на брошенных полицейских складах оставалось много. Ещё хватит на большое количество серых или слишком медлительных слизистых. Сорс не понаслышке знал, что если застать слюнявого со спины и не дать себя обнаружить, то свинец очень хорошо разносит твёрдый, не успевший размякнуть, клиновидный череп. А ещё есть доля секунды на удачное поражение за мгновение перед необратимым превращением, ящер на это время теряет контроль над своим телом, занятый "управлением пластичностью". Чем смотрящий и пользовался не один раз. Нужно только иметь талант ловить момент.
Сорс усмехнулся своим тяжёлым мыслям и выстрелил прямо в середину створки. Многократно усиленный бесконечной круглой стеной помещения, звук выстрела оказался просто оглушающим.
- Просто сногсшибательно, - произнёс, слегка оторопев, смотрящий и потряс головой.
Стекло рассыпалось на тысячи блестящих зеленоватых осколков. С улицы сразу же потянуло свежестью тёплой южноафриканской весны. Сорс, помня о деле, быстро выбежал на улицу и осмотрелся. Вокруг было пустынно и светло. Вечерело, и солнце уже спряталось за зданиями. Станция была окружена однообразными серыми бесконечно высокими этажками и чахлыми куцыми деревцами с редкой молодой листвой. Один из многочисленных пригородов Кейптауна, спальный район Бот-Ривер. Некогда многолюдный, теперь пустынный по причине всеобщей эвакуации.
Отрезвлённый этой простой, но весьма своевременной мыслью, а также вспомнив, что там внизу Нтонга один и рискует быть погребенным своими собственными руками или растерзанным очередной волной, Сорс неохотно откинул воспоминания и подбежал к длинной скамейке, стоявшей недалеко от входа в подземку. Он скинул с плеч рюкзачок, выключил фонарик и убрал пистолет, затем устало присел на скамью и достал передатчик.
- Цикада, Цикада, приём. Вызывает Лайон.
С паузой в пять секунд он повторил позывные.
Рация молчала. Он ещё несколько раз переключил каналы, вновь и вновь производя вызовы. Ответа не было.
Сорс посмотрел на свой задачник, в надежде, что где-то остался работающий на мощном бесперебойнике спот оллнета. Задачник так же показывал отсутствие всякой связи.
- Дьявол! Неужели опять опоздали? Кто нибудь, ответьте! Ребята, есть кто на связи?
Спустя пару секунд рация издала шум, как-будто приняв чей-то слабый сигнал.
- Чёрт бы побрал эти короткие волны.
Джонатан огляделся. Судя по симптомам, передаче мешало обилие армированного метробетона вокруг. Придётся искать чистое место или забираться повыше. Он вздохнул и осмотрелся. Этажки тянулись бесконечными рядами во все стороны от площади, в центре которой стоял широкий приземистый цилиндр станции подземки. Значит, нужно было лезть в один из домов. Сорс попытался связаться по задачнику хотя бы с Зулусом, - предупредить, что задерживается, - но сигнал не мог пробить толщу земли. Джей сунул рацию в рюкзак, встал, с усилием распрямив порядком уставшие ноги, и трусцой побежал к ближайшей, самой высокой на вид, этажке.
* * *
До Строево, судя по картам и проводнику, оставалось километров пять, после того как смотрящие проехали столько же от поворота с шоссе, когда дорога внезапно, без обиняков, закончилась. Неожиданным образом старая раскрошенная бетонка упёрлась в перевёрнутый взрывом пласт земли. Дальше, на добрую сотню метров, вместо ровного дорожного полотна шла вспаханная неведомым могучим пахарем гряда сырой рыхлой земли, перемешанной с большими, похожими на куски великанского торта, многослойными обломками того, что осталось от дороги и от каких-то строений, прежде стоявших около неё. Зачем и кому понадобилось взрывать дорогу здесь, вдали от поселений, было совершенно непонятно.
Ир довольно резко остановил машину и вышел, оглядываясь. На всякий случай, он снял "палыч" с предохранителя. Долго преследовавший их густой преобладающий хвойный лес остался в километре позади. Вокруг, прямо от дороги простирались какие-то то ли болота, то ли низины поймы какой-то мелкой речушки, с редкими порослями кустарника и тощих березок, и огромными площадями, заросшими высокой травой и камышом. Лишь изредка торчали по обочинам короткие чахлые ели, не сумевшие вырасти в полный рост на болотах. И здесь группу снова настигла первобытная тишина. Всё вокруг молчало, словно присматривалось к непрошеным гостям и выжидало. В воздухе стоял вязкий жирный запах сырой земли. Невдалеке, слева от кучи, словно врастая в неё, тянулся какой-то бетонный забор с ромбовидными выпуклостями на щерблённых боках, местами поросший густым зелёным мхом.
Надежда тоже вышла из машины и встала рядом с мужем, оглядывавшим кучу обломков.
- Ты никого не чувствуешь рядом, малыш?
Девушка прикрыла глаза и задержала дыхание на пару мгновений.
- Нет, здесь ни души… Кроме нас, конечно. Хотя я не уверена.
Ир снова посмотрел на разрушенную дорогу.
- Странно. Кто и, главное, зачем её взорвал? Пятнашкам здесь неоткуда взяться, серым - тоже…
Он принюхался.
- Гляди-ка… Запах какой. - Он присмотрелся к комьям земли под ногами. - После дождя, конечно, так тоже пахнет, но… - он присел и взял один из комьев в руки. - Свежая…
Он снова поглядел на жену. Она кивнула.
- Недавно взорвали. Я чувствую запах взрывчатки - здесь как-будто вишнёвый ликер разлили.
Ир потянул носом и тоже кивнул, улыбнувшись своим мыслям о Наде. Определённые события, запахи, звуки вызывали у неё совсем не те ассоциации, что у большинства людей.
Из кузова донесся хрип, похожий на кашель.
- Хр… Ну что там? Опять засада? Давайте бросим туда гранату и поедем дальше.
Ир усмехнулся. Волк был, как всегда, деловит и решителен. Ир крикнул в сторону пикапа:
- Уже бросили, до нас. Вот теперь стоим, думаем: если тут по краям дороги болото, то как бы не застрять.
Волк выглянул из-за кабины, посмотрел на кучу, вокруг, затем на Нанда.
- Свяжемся с базой, может прояснят, что к чему.
Нанд расчехлил старую армейскую рацию, щёлкнул тумблером и стал вызывать базу. Минуту в эфире стояли шум и потрескивание, но никто так не отозвался.
- Барахлит, наверное, рухлядь, - Нанд похлопал ладонью по железному ящику. - Странно, до этого всегда хорошо работала. Вообще, хорошая вещь - батарея нехилая и дальность убойная. Да брось, Волк, чего там, скоро уже приедем.
Волк, с комфортом развалясь в кузове, взглянул на него, потом на рацию, повел носом в сторону кучи обломков и повернул голову к Ирбису.
- Ладно, чего штаны просиживать. Давай пробираться потихоньку. Вон слева, по обочине, вроде сухо. На пониженной да с заблокированным дифференциалом… не мне тебя учить, пилот. А я, пожалуй, прилягу.
Ир улыбнулся и кивнул. До войны он успел не раз выиграть в крупных гонках на летающих гибридах как среди любителей, так и среди профи. Будучи при этом высококлассным автомехаником, он даже снискал определённую славу в узких кругах.
- Сделаем вот как, - Ир повернулся к куче земли, вывороченной цепочкой взрывов. - Мы с Надей пройдёмся по краям этих развалин, присмотрим дорожку. Не пешком же топать до Строево. Нанд, ты смотри по сторонам, место неспокойное. Дороги взрывают, ни свет, ни заря. Глядишь, бомбы сверху падать начнут.
Нанд усмехнулся и достал дробовик из кузова.
- Ладно.
* * *
Нтонга Мамбата сидел на платформе, свесив ноги, и смотрел в темноту. Сильный луч света от его налобного фонарика почти не дрожал, освещая большим белым пятном метрах в тридцати несколько широких и толстых резиновых шпал, над которыми с обоих краев свода были прилеплены белые бруски взрывчатки. От брусков уходили в тьму, к смотрящему, два коричневых провода, скрученные между собой и едва различимые в светлом окружье луча. В левой руке смотрящий держал "пепи", положив на колено, в правой - коробочку с кнопкой. Рядом с собой он положил одну из двух оставшихся гранат, на случай, если вдруг, упасите боги, конечно, не сработает взрыватель.
Взгляд его упал на генератор поля безопасности, широким приземистым бочонком торчавший между путей. Это был обычный, городской, генератор, для скоростей не больше ста восьмидесяти километров в час, для поездов на "тонком" монорельсе. Сотни тысяч, а то и миллионы, его более мощных собратьев стояли на всем протяжении межгородских путей в тоннелях всемирной подземки. Когда создавались первые линии железных дорог в подземке и поезда для них, инженеры столкнулись с трудными задачами. Мало было просто создать надёжные безопасные тоннели, по ним ещё требовалось безопасно, быстро и экономично передвигаться. Здесь требовались решения нового технического и даже технологического уровня, не смотря на то, что возможность строить такие дороги сама по себе была небывалым прорывом. Ещё каких-нибудь пятьдесят лет назад появление подземки в новом качестве - как основного средства сообщения и перемещения человека - не было даже мечтой. Люди не смотрели под землю, люди разгонялись на земле и в облаках. Но развитие цивилизации идет порой непредсказуемым путем, а открытия меняют взгляды и мечты.
К тому же выяснилось, что строить дороги под землёй с помощью нового метода выходило даже дешевле и быстрее, чем поверху. При прокладке обычных автомобильных трасс и железнодорожных путей всегда требовались значительные подготовительные работы и обходные маршруты при встрече с непреодолимыми препятствиями в виде горных массивов и крупных водоемов. Всё это практически было не нужно при строительстве прямых и надёжных тоннелей подземки, с учётом типа грунта и малых затрат на подготовку. Это обстоятельство после появления подземки серьёзно подкосило развитие наземных пассажирских воздушных, автомобильных и железных дорог. Конечно, сохранилась определённая транспортная структура для перевозки габаритных и особо опасных грузов. Но вернуть себе прежний пассажиропоток ни железные дороги, ни авиаперевозчики так и не смогли. После развития подземных коммуникаций управляющие наземных железных дорог уже не могли жаловаться на убыточность пассажирских перевозок, так как их попросту не стало. И всё же в самом начале развитие Новой подземки требовало дополнительных прорывов. Поначалу в ней прокладывали обычные стальные рельсы и пускали электропоезда. Но проблемы, связанные с привычной их эксплуатацией на поверхности, в условиях замкнутых пространств тоннелей, решались крайне тяжело и были связаны с повышенным риском. Подземка требовала новых решений - быстрых, дешёвых, надежных.
Тысячи инженеров ломали головы, создавая различные физические модели, заставляли вскипать охлаждающую жидкость в системах отвода тепла мощнейших сверхкомпьютеров и загружали до предела целые поля распределённых вычислительных кластеров во многих научных центрах по всему миру. Предлагалось множество вариантов, но все они не удовлетворяли возросшим критериям безопасности либо, а то и вместе с тем, оказывались слишком дороги в реализации и обслуживании. Тем не менее решения находились, и одно из них, едва ли не самое важное, было найдено неожиданно и, как это часто бывает, почти случайно и при работе в несколько иной области. Русский учёный с японской фамилией, позднее - гражданин США, Иван Химото открыл новый тип взаимодействий, ища способ создания эффективной магнитной подушки для транспортировки грузов. Открытое им явление позволяло создавать силовое поле нужной направленности и невероятной мощности. И, что немаловажно, со смешными затратами энергии.
Теперь уже неизвестно, получило ли применение его открытие в перевозке наземных грузов, но зато был найден способ "положить поезд в тоннеле в безопасный мешок". Открытие вызвало бурю новых инженерных решений, и в скором времени, благодаря щедрости заинтересованных сторон, возникли системы, как бы запирающие движущийся состав внутри силового поля, физически не позволяющего никаким предметам или людям произвольно или непроизвольно покинуть поезд. Более того поле не позволяло самому поезду ни при каких обстоятельствах сойти с путей, удерживая его на линии. Сами поезда также претерпели изменения и во время движения фактически висели в воздухе, удерживаемые тем же самым полем, что существенно снижало потери от трения движущихся частей. Это поле было намного эффективнее магнитной подушки, которая использовалась в железных дорогах ещё с конца двадцатого столетия, и позволило безопасно разгонять поезда до средних скоростей самолетов гражданской авиации.
Нтонга вздохнул, вспоминая как работал в бригаде по монтажу этих самых блоков-генераторов поля. До этого он был в группе по монтажу полностью автономных насосных станций по откачке воды, проникавшей в подземку, хотя и в гораздо меньшем количестве, не смотря ни на какие ухищрения и чудо-состав, наносимый на своды. А ещё он оказался одним из первых в своей стране, испытавших на себе действие "киселя". Тогда же он узнал, что на него, в отличие от друзей по бригаде, липкая розовая масса не действовала со столь ужасным результатом. И с тех пор это повлияло на всю его дальнейшую жизнь и на место в этой жестокой борьбе за выживание человечества. Нтонга не раздумывал долго, оставаться или нет на самом переднем фронте этой борьбы, и действовал быстро и решительно. И потому он сидел сейчас здесь, в тоннеле, а не в порту у причала, рискуя никогда больше не увидеть… да ничего, в общем-то, не увидеть. И даже не быть при этом уверенным, что его смерть действительно, хоть чуточку, поможет. Но обо всём этом Нтонга тоже почти не думал. Он выбрал путь, который посчитал единственно правильным, и следовал ему. Он только не мог сдержать слёз, когда видел детей, умирающих в розовой слизи. И тогда он стискивал крупные белые зубы и с удвоенной силой сжигал, прижигал и взрывал. А ещё он улыбался. Потому что был очень добрым.
Зулус потряс головой, отгоняя неприятные воспоминания и сморщился от боли. Голова и уши смотрящего жутко болели после недавней контузии и на любое движение реагировали усилением болезненных ощущений. Хотелось лечь, хоть прямо здесь, на жёсткой платформе, и отключиться, хоть ненадолго погрузиться в придающее сил забытье. Чтобы не заснуть, Нтонга жевал один из корешков, пучок которых лежал в его рюкзаке, заботливо завёрнутый в сухой чистый платок. Подарок деда-знахаря в последний приезд. От терпкого сладкого сока корня немного жгло горло и пищевод, но в голове светлело, и она уже не так сильно болела. Зулус продолжал методично жевать лечебную кашку, в которую превратился корень во рту, и ритмично переводил взгляд с одного пути на другой. Здесь, на юге Африки, ввиду различных трудностей, молодости Подземки и экономии, строили только одиночные тоннели со сдвоенными путями. Что ж, на севере и такого нет. В голове снова неприятно зазвенело. Тройные рельсы, два крайних из которых служили опорами для ремонтных дрезин и аварийных составов, поблескивали в отсветах луча его фонарика, и эти блики болезненно кололи глаза.
Зулус терпеливо ждал.