* * *
Попрыгав по кучам, метров через тридцать мы с Надей заметили за горами земли какие-то полуразрушенные постройки среди поваленных деревьев. Под левым ботинком что-то издало характерный звук прогибающейся жестянки. Я посмотрел под ноги и увидел что стою на куске поржавевшего, наполовину засыпанного землёй, придорожного указателя с надписью на когда-то белом фоне, явно с названием какого-то населённого пункта. Сверху были видны только последние две буквы "…КА". Приноровившись, я ухватился за другой его край и приподнял его, насколько позволили придавившие лист обломки. С другой стороны стала видна надпись "ст. ЯНО…".
- Ага, понятно, - я ткнул пальцем в экран задачника, и в воздухе повисла объёмная карта местности. - Так и есть.
- Что? - Надя вопросительно посмотрела на меня, на карту, потом на жестянку.
- Станция Яновка. В общем, секретная, так как относилась к Строевской военной базе, но на карте рядом есть заброшенная деревня Яновка. Здесь, насколько я помню, должен быть какой-то подземный склад и выход из подземки.
Я посмотрел на руины.
- Вернее, был склад. И вряд ли сохранился спуск под землю к тоннелю. Интересно, кому понадобилось взрывать станцию? Здесь - снаружи?
Надя только пожала плечами.
Когда мы осмотрели развалины и, с трудом найдя лазейку для машины, вернулись, я высказал возникшие вопросы Волку. Он бывал на базе и мог знать что к чему. Помолчав с минуту, он ответил:
- Ну, всё понятно. Рванули, конечно, наши, те заряды внизу, получив от нас предупреждение. Заваливали проход к базе. Решили подстраховаться и добавить препятствий тварям, если пойдут по кишке. - Он вздохнул. - Странно вот только одно…
- Что? - спросил я.
- Не подумали, или забыли, что наверху старый склад с остатками списанных боеприпасов. Как бы кто не погиб из ребят, молодых да горячих… И про нас тоже как-будто забыли. Я ж не сказал, что мы верхом пойдём.
- Быть такого не может!
- Эх…
- А почему с остатками? - спросила заинтересованно Надя.
- Да потому что, будь тут полный склад или того хуже - вдобавок, ядерные гэче на консервации, могла получиться очень даже "грязная" бомбочка. И такое представление началось бы, на десяток километров завалило бы осколками, - Волк развёл ручищами в стороны. - Фейерверк до неба, и мы тут такие загораем, прохлаждаемся, сил набираемся. Эти боеприпасы давно должны были вояки утилизировать, да у нас всё через ж… извиняюсь, леди, через одно место делается. А с этой войной и вовсе теперь не до списанного барахла. Кишка тут неглубоко, метров десять максимум. - Он посмотрел на развалины. - Оно, барахло, и сдетонировало при подрыве. Хорошо так рвануло, вместе с дорогой и всеми строениями. Вот тебе теперь и станция Яновка.
- Насчёт гэче похоже на правду, - согласился я. - На военных картах, что я недавно нашёл в Ромовской сетке, пока она работала, тут недалеко отмечены старые пусковые шахты.
- А что это - "гэче"? - рассеянно спросил Нанд, глядя куда-то поверх развороченной дороги.
- Головная часть, - ответил Волк. - На ракету спереди нахлобучивается. Полезная нагрузка, так сказать.
Складка смешно поежился в своём безразмерном бушлате, а Пётр Егорыч покряхтел и ни с того ни с сего стал рассказывать:
- Помню, в девяносто пятом, аккурат после развала Союза, много шума было с ядерными отходами. Писаки пронюхали, что в советское время бесконтрольно захоронили уйму этого добра где-то на севере. А какие-то полудурки, террористы недоделанные, якобы прознали, где это кладбище, и после дюжины неудачных попыток атаковать Подземку, пообещали взорвать могильники. Сообразить этакую вот "грязную" бомбу, чтобы, значит, таким образом, раздать это всё богатство всем поровну и бесплатно, через верхние слои атмосферы. Умнейшие люди! Им бы в школе доучиться, цены б не было. Под гнётом не менее информированной общественности в издёрганном правительстве решили проверить все известные места и выставить там охрану, водрузить саркофаги, все дела. А как начали копать архивы, батюшки мои! Этих самых кладбищ столько оказалось, и не только на севере… Да-а… Велика Россия-мать. И гостеприимная - со всего мира, не иначе, свозили. И кто-то деловито в карман денежку складывал. Умный этот кто-то, видать, и прозорливый был, о потомках своих радел, о безбедной старости на красивом океанском бережку. А ты говоришь - фейерверк. Тут и без фейерверка загажено…
Он посмотрел на Волка и горько усмехнулся в бороду. Тот промолчал, аккуратно оглаживая ногу.
Я посмотрел на небо. Тучи затеяли там собрание и расходиться явно не собирались. Ну, хоть не капает, и то хорошо. Не хватало ещё, чтобы дождь превратил эту кучу малу в непроходимую жижу.
- Залезайте, поедем потихоньку, слева вроде можно проехать. Нанд, давай вперёд, смотри, чтобы на пузо не сели.
* * *
Стройная девушка лет двадцати пяти, одетая в армейский защитный комбинезон, сидя на корточках, наблюдала из-за чахлой недоразвитой ели в маленький бинокль за людьми в машине. До них было метров триста-четыреста. Вот они забрались в пикап, один пошёл впереди, наверняка, высматривать дорогу в кучах земли и бетона. Пока они медленно, по-черепашьи, пробирались среди обломков, Лара мучительно размышляла, но никак не могла решить, что делать. Недавняя стычка с какими-то на голову уроненными подонками на окраине Ромова, когда девушка лишилась большей части припасов, едва не рассталась с самым дорогим и еле унесла ноги, отбила у неё всякое желание лишний раз идти на контакт с любыми группами людей.
Эти, на джипе, выглядели ещё более подозрительными, чем те фанатики. А уж они были - само очарование смутного времени. Клоуны… Чего стоил только их главарь, здоровенный детина в плаще, с каким-то облезлым орденом на груди, наверняка стянутым из какого-нибудь соседнего музея. Конченый псих! "Брат, отдай нам лишнее, что отягощает, и иди с миром, облегчённый от бремени греха". Потом, когда в сумерках разглядели, что "брат" - девушка, да ещё и весьма симпатичная, похотливыми слюнями аж давиться начали. Уроды! Двоих бандюг Лара подстрелила двумя последними патронами из "ТТ", остальных ближайших раскидала, отработав группу, и ушла от погони почти наугад - незнакомыми дворами, к окраине и затем в поля, через свалку. Правда, к великой досаде, большой рюкзак пришлось сбросить в драке, но подобрать его она уже не успела - главный псих оказался хитёр и на рожон не полез, а с безопасного расстояния прострелил ей бок навылет. Не слишком опасно, чиркнуло только, Лара позже сама себя перевязала, но в увесистом рюкзаке, помимо кучи провизии и нужных инструментов для выживания, осталось кое-что очень ценное. Настолько, что девушка без конца проклинала себя за оплошность и пару раз даже порывалась вернуться. Всё же здравый смысл взял верх: ищи-свищи теперь мерзавцев, наверняка присвоивших её добро. Это пешком-то! Да и не одолеть их в открытой схватке. Всё равно они уберутся из города, а оттуда теперь одна дорога… Эх, машину бы достать и по маячку в лямке рюкзака накрыть их в темноте на очередном привале! Так ведь вот она, тачка, пожалуйста. Лара ожесточенно сплюнула сквозь зубы, перекинула ремешок пустой торбы на другое плечо и снова посмотрела сквозь еловые ветки в сторону бывших складов. Вот сейчас проберутся по кучам и уедут, а ей - тащиться пешком неизвестно куда? Хотя почему неизвестно? И есть-то как охота! Вдобавок болел бок. Лара сглотнула прогорклую слюну. Последние крохи - это был батончик засохших мюслей - она прикончила рано утром, в лесу, километрах в десяти отсюда. Попытка найти хоть какую-нибудь провизию в мёртвой деревне Яновка, с её развалюхами-домами, вросшими в землю по самые гнилые дырявые крыши, и жуткими полуразрушенными панельными бараками в пять этажей, не дала никаких результатов. Ладно, посмотрим ещё, что будет делать эта разношерстная компания, - подумала девушка. Рука её опустилась на примявший жухлую траву видавший виды "бекас" двенадцатого калибра, погладила холодный ствол и удобную пистолетную рукоятку, так и просившуюся в ладонь. Другой рукой она провела по широкому поясу, набитому патронами и из-за раны приспущенному на бедра. Вот уж не думала она, что так пригодится наследство какого-то старого чудака, пылившееся в дремучем железном сейфе в кладовке его клетушки на сотом этаже, где она провела пять последних ночей, прячась от назойливых эвакуаторов. А ведь собиралась выкинуть устаревший хлам и разжиться в марке чем-то поприличнее.
Лара достала тонкую алюминиевую фляжку, взятую, как и часть остальных полезных вещей, напрокат в одном из вскрытых "добрыми" людьми передвижных пунктов эвакуации, брошенных у шоссе по причине отсутствия топлива. Девушка глотнула холодной воды, набранной в лесном ручье, потом приложила прохладную флягу к ноющему боку. Полегчало. Она посмотрела на экран задачника на левой руке. Умный задачник, сверяясь с прозорливо закачанными в него военными картами, показывал, что заброшенная воинская часть находится в трёх километрах по прямой к северу. Передатчик Лара предусмотрительно выключила, чтобы случайно не засветиться. Но радио в доступных диапазонах связи и частоту инлинка слушала внимательно и постоянно. Она ещё покопалась в сумке и вынула маленький блистер. Он был наполовину заполнен миниатюрными пилюлями красного цвета. Другая половина его содержала в себе три прозрачных мини-инъектора с бесцветной жидкостью внутри. Девушка в задумчивости повертела его перед глазами. На обратной стороне серебристого квадратика виднелась надпись мелкими чёрными буквами: "Панацея-17". Лара бережно, словно это был самый ценный предмет среди её вещей, переложила блистер во внутренний карман комбеза и плотно застегнула на нём липучку.
Подождём, - подумала она, - не такое пережидали. И продолжим двигаться дальше к цели.
* * *
Сорс забежал сквозь распахнутые двери в подъезд, искренне надеясь, что в доме, который он выбрал, лифт был оборудован пневматикой. Немолодому уже смотрящему не улыбалось пешком преодолеть сотню-другую этажей, ища уверенный, или хоть какой-нибудь, приём. Джею повезло - на дверцах в правом верхнем уголке красовался жёлтый стикер со стилизованными под трафарет красными буквами "AIR". Он руками раздвинул створки обесточенной кабины, стоявшей, как он и надеялся, на первом этаже, и проник внутрь. Затем он нажал на кнопку аварийной системы и одновременно - последнего этажа. А там уж как получится. Главное, чтобы агрегат поднял его повыше и снова зарядил воздухом тормозные баллоны для безопасного спуска. Сорс немного переживал по этому поводу. Поговаривали, что при долгом бездействии и от климата юга эти баллоны начинали травить воздух через дубеющие дешёвые мембраны, и вниз кабина могла упасть очень жёстко. Иногда с неприятным исходом для неподготовленных пассажиров, особенно если спускаться с самого верха. Более того, по той же причине закисали аварийные стопорные замки и могли вовсе не замедлить несущуюся вниз кабину. А ещё говорили, что дешёвые кабины в этажках спальных рабочих районов, бывало, просто разваливались при попытке резкой аварийной остановки.
Кабина начала быстро разгоняться, и Сорс даже присел от приличных перегрузок. Аварийная пневматическая система не была рассчитана на комфорт пассажиров, был важен сам факт подъёма в условиях отсутствия внешних источников питания.
На уровне сто первого этажа лифт резко замедлился и со вздохом остановился, щелкнув опорными предохранителями. Сорс снова вручную раздвинул двери и шагнул на площадку. Здесь было тихо, пыльно и почему-то пахло палёной проводкой. На площадку этажа выходило множество одинаковых дверей, выкрашенных в синий цвет, с выпуклыми пятизначными номерами из белого пластика на уровне глаз. Дом явно был не для богатых семей. Сорс насчитал двадцать квартир. Наверняка клетки-маломерки, - подумал он. На противоположной от лифта стороне виднелись два больших окна, выходивших на улицу. Одно из окон площадки не было закрыто до конца и на слепом подоконнике скопилась коричневатая грязь, а в щёлке свистел и подвывал слабый ветерок. Джей подошёл к окну, сунул пистолет в кобуру и достал рацию. Он снова попытался связаться с центром, но безрезультатно - рация только ещё громче выдавала белый шум. Тогда он посмотрел в окно и прикинул, что окна выходят на окраину Кейптауна, и ему нужно на другую сторону здания. Сорс оглянулся, быстро пересек коридор и проверил ближайшую к лифту дверь.
Дверь оказалась не заперта. Смотрящий обрадовался хоть такой маленькой удаче, что не придётся геройски ломать и это препятствие, и со вздохом облегчения толкнул дверь. В коридоре царил сумрак и пахло какой-то затхлостью, словно там никто не жил много лет. Из открытых комнат в коридор не доходил дневной свет, походило на то, что окна там были плотно зашторены. Дверные проёмы густо чернели, непроницаемо для слабого света с площадки. Сорс осмотрел квартиру и решил пойти на кухню - там должен был быть выход на маленький балкон. Бесконечную череду ему подобных, уходящую в ввысь, Джей приметил ещё снизу.
Он автоматически, не глядя, пощёлкал выключателем на стене слева, но запоздало вспомнил, что света не было, и, судя по всему, уже давно. Тогда он на ощупь двинулся в левый коридорчик, предполагая кухню там. Неприятный замшелый запах усилился, к нему прибавилась вонь тухлой органики. Так мог смердеть оставленный мусор в ведре или, быть может, разило из неработающего холодильника с испорченными запасами, забытыми жильцами при эвакуации. В темноте Джей тут же наткнулся на какой-то шкафчик для обуви, из которого ворохом светлых пятен посыпались женские туфли, мужские ботинки и детские сандалии. Он тихо чертыхнулся и, обойдя шкафчик и рассыпанную груду его содержимого, двинулся дальше. Осторожно ступая в темноте, Сорс неожиданно вспомнил про фонарик на кепке и, не останавливаясь, левой рукой стал нащупывать рычажок, в другой руке он держал рацию.
Внезапно его ботинок погрузился во что-то большое, довольно мягкое, но при этом очень тяжёлое. Поэтому нога осталась на месте, а смотрящий неожиданно для себя потерял равновесие и стал падать вперёд. Падая, он больно ударился плечом об угол стены и выронил рацию, которая с шуршанием скользнула по грязному линолеуму куда-то в темноту. Сильная боль в когда-то сломанной ключице заставила его на время забыть про ценную потерю и даже про причину падения, и Джей несколько секунд корчился на полу, сжав зубы и пережидая, пока боль утихнет. К тому же, "пепи" лежал за пазухой и больно ударил по ребрам. Когда смотрящий пришёл в себя, его внимание переключилось на предмет, о который он споткнулся. Сначала Сорс подумал, что это какое-то брошенное хозяевами одеяло, в которое что-то завернули и забыли здесь. Но тут одеяло зашевелилось и вонь, наполнявшая квартиру, усилилась. Сорс, похолодевший от страшной и снова запоздалой догадки, схватился обеими руками за голову и, наконец, включил фонарик. Рассмотрев странную кучу под своими ногами, он понял, что влип.
Одеяло согнулось пополам и вдруг громко заревело - это был серый. Разбуженный и злой, путаясь в своей тёплой обертке, тот сверкнул красными глазищами, пялясь на Сорса, и, ослеплённый светом фонаря, прикрыл грязными ладонями широкое, заросшее синей щетиной, землистое лицо. Он заревел ещё громче, так что, наверняка, его стало слышно далеко за пределами квартиры. Сорс подтянул ноги к животу и что есть силы толкнул ими серого подальше от себя. Тот, заткнув от неожиданности свою сирену, но всё же продолжая взрыкивать, откатился к центру коридора и перегородил собой путь к входной двери. Джей стал шарить вокруг себя в поисках рации, но никак не мог нащупать её. Он быстро огляделся, поводя лучом света по коридору, перевёл луч дальше и увидел аппарат. Тот блеснул матовым корпусом из-под стола в глубине тёмной кухни, метрах в пяти от смотрящего. Как она там оказалась, смотрящий не знал, должно быть, при падении он сильно толкнул её. Неожиданно на кухне тоже началось какое-то движение, и Сорс понял, что рация потеряна. Издавая недовольное мычание, на пороге кухни возникли сразу два здоровенных серых в каких-то лохмотьях, похожих на сильно истлевшие строительные комбинезоны. От этих двух разительно пахло разрытой землёй, как будто они очень долго копали могилы на каком-то кладбище. Или раскапывали?
Джонатан вскочил на ноги и начал лихорадочно решать, что делать, зная, что времени у него считанные секунды. Лишённый кобуры "Пепи" надёжно спрятался в глубоком кармане комбеза, всё равно что младенец в пелёнках, и доставать его совсем не было времени, в любой момент серые могли начать атаку. Он сунул руку в кобуру, чтобы достать "рапу" и дёрнулся к выходу, но тут он увидел, что из комнат вываливаются ещё двое пока ещё очень медленных спросонья (они спали здесь!) серых. Это были две женщины. Порабощённые женщины выглядели особенно уродливо, иногда даже комично, но от этого не делались менее опасными. К тому же они были более гибкими, и потому особо опасными в ближнем бою. Господи, - подумал смотрящий, - да была ли здесь эвакуация?! Внезапно здоровяк-серый, который рвал на себе одеяло, лёжа на полу, резко поднялся и, завопив с новой силой, могучими руками с треском содрал с себя обрывки вонючей клетчатой ткани. Пригнувшись, он опять сверкнул кровавыми глазищами на Сорса в свете фонарика. И прыгнул.