"Милейшая племянница! – гласили ровные, как строй шотландских стрелков, буквы. – Поздравляю тебя с Праздником Крови и Тела Господня, желаю здравствовать и жить столь же долго, как зажился на этом свете я, кстати, напоминаю тебе о папке со старыми журналами, не выбрасывай их, Творца ради, для тебя это старый, никчемушный хлам, но для меня это память сердца, как говорил Шатобриан, Шатобриан – это француз, потому, если ты не сочтешь возможным пристроить папку в Семейном Архиве, не сочти за труд в ближайшее время отослать ее в Лондон, в гостиницу "Метрополь", куда я собираюсь приехать на Пасху. Искренне любящий тебя дядя Арчи, отставной полковник Королевских Вооруженных Сил, эсквайр".
"Три фразы, – подсчитала девушка. – Для дядюшки что-то многовато. Стареет, не иначе… А удачно вышло! Ну, что еще там пишут?"
В конвертах, как и ожидалось, оказались счета и все те же поздравления. Одно из них – и тоже вполне предсказуемо – от ее давнего соученика и приятеля Гора Енски, с которым они так тесно сошлись во время экспедиции Элизабет в Индию. Молодой человек интересовался, не собирается ли мисс МакДугал посетить на праздники столицу. В этом случае предлагался совместный поход в Ковент-Гарден с последующим приземлением в ресторане.
Бетси повертела письмо в руках и невольно скривилась. Гор Енски, как всегда, в своем репертуаре. Пригласить молодую девушку в оперный театр! Нет бы на концерт Стинга или, в крайнем случае, Элтона Джона. Последнего Бетси, правда, изрядно недолюбливала из-за его нетрадиционной сексуальной ориентации. Однако Элтон все лучше, чем "Набукко" Верди, которого они слушали с Гором во время новогоднего приезда девушки в столицу.
Гор ухаживал за Бетси классически, по всем правилам, хотя и не особо надеясь на положительные результаты осады. Девушка давно уже определилась: Енски-младший из тех, кого называют хорошими друзьями, не больше. Несколько совместных экспериментов в постели еще более укрепили уверенность в правильности такого вывода. И вообще, атлетически сложенные голубоглазые блондины не в ее вкусе. От таких, как показывал личный опыт леди МакДугал, одни неприятности и разочарования. Так что придется парню слушать Верди в одиночестве. Ничего, главное, что музыка хороша!
Кажется, с письмами закончено. Впрочем, нет, еще одно. Знакомый фирменный конверт, пропитанный запахом неведомых восточных благовоний, знакомый адрес фешенебельного дома в Лондоне. И знакомое имя – Айвен Джункоффски. Элизабет закусила губу. Значит, все-таки написал!
Они не виделись больше полугода – с той памятной встречи, когда Бетси вручила Джункоффски нечто весьма ценное и редкое, раздобытое ею во время поездки в штат Джамму-и-Кашмир. Тогда довольный заказчик поинтересовался у мисс МакДугал, чем он может ее отблагодарить за успешную работу. "Мне бы хотелось, чтобы вы никогда больше не появлялись в моей жизни, – ответила она. – Слышите, никогда!"
Этого ей обещано не было, но Бетси, немного отдохнув после индийских злоключений, не особо жалела. Конечно, от такого, как Джункоффски, в обычной жизни следовало держаться подальше, но работать с ним было и вправду интересно. К тому же эта проклятая налоговая декларация! Ее наниматель хоть и не был из числа поминаемых на каждом шагу "new russians" (он, потомок эмигрантов, был, скорее, "very-very old"), но платил изрядно. Одна удачная поездка – и полгода живи спокойно. К тому же мисс МакДугал всегда притягивал тот Ветер Странствий, о котором как-то обмолвился ее заказчик.
Джункоффски сумел выдержать паузу, и девушка иногда втайне даже ловила себя на мысли, что пора бы этому потомку русских эмигрантов, неизвестно чем промышляющему, вспомнить о ее существовании. Итак, дождалась. И что же он там пишет?
Текст был по-чеховски лаконичен:
"Леди! Если Вы меня еще помните и перестали сердиться, сообщаю, что Ветер Странствий вновь дал о себе знать. Может быть, Вас заинтересует его направление? Тогда жду Вас у себя дома на Пасху.
С уважением, Айвен Джункоффски".
Бетси положила письмо на стол. Она не ошиблась. Значит, вновь Ветер Странствий – сначала слабый, потом умеренный, затем с порывами до двухсот ярдов в секунду…
Бетси позвонила, и, дождавшись, пока верный Седрик приковыляет из кухни, резко бросила:
– Билет на утренний субботний до Лондона. Первый класс. И номер в "Метрополе". Левое крыло "люкс", можно без фонтана. Сейчас! Быстро! Очень быстро!
Потом, слегка подумала и добавила:
– Будьте любезны!
Дворецкий невозмутимо кивнул. Да, мир катится в бездну. Хозяйка одна (одна!) собирается в столицу, в это гнездо разврата! А голос? Когда в тоне леди прорезаются подобные тевтонские нотки, так и хочется спрятаться в камин!..
Достойный Седрик слегка преувеличивал, но именно в такие минуты в благовоспитанной британской леди просыпалась кровь ее немецкого деда, сжигавшего на берлинских улицах русские Т-34…
"Метрополь", как и всегда, встретил Элизабет надменным и чопорным молчанием. Постояльцев, несмотря на то, что гостиница находилась в самом центре Лондона, было мало, и добрая половина из ее семисот сорока семи номеров пустовала. В последние годы туристы предпочитали селиться в более современных комплексах, где было к тому же не в пример дешевле. "Метрополь" постепенно становился лавкой древностей, своеобразным филиалом музея восковых фигур мадам Тюссо. В нем даже, как поговаривали, завелись свои привидения.
Тем не менее, леди МакДугал остановилась именно тут. Привычка – все МакДугалы, приезжая в Столицу, традиционно останавливались в "Метрополе". Всякое иное место считалось в семье "не подходящим" для джентльмена, а тем более леди. Почему? Да потому, что всякое иное место им попросту не подходит! Традиция есть традиция, и Бетси, зарегистрировавшись у стойки, поспешила поинтересоваться у портье, не является ли в настоящее время гостем "Метрополя" полковник Арчибальд МакДугал. А если является, то в каком номере остановился.
Можно было и не спрашивать. Конечно же, дядюшка Арчи, как и обещал, приехал на праздники в Лондон и разместился, как обычно, в своем любимом 215 номере, что на втором этаже левого крыла. Почтенный возраст мешал ему селиться выше, к тому же так было гораздо ближе к гостиничному ресторану.
Переодевшись к ужину и захватив с собой папку с журналами вместе со специально припасенной бутылкой старого "Мартеля", девушка спустилась на второй этаж и постучалась в дверь двести пятнадцатого номера. Оттуда сразу донесся недовольный рык:
– Я никого не вызывал. Да. Обнаглели! Все тред-юнионы нужно распустить. Нет, расстрелять! Да. Расстрелять и распустить!
– А мне войти можно? – осторожно приоткрыв дверь, поинтересовалась Бетси.
– Ты уже вошла. Да, – констатировал полковник, слегка смягчаясь. – Да, вошла. И, конечно же, приехала в Лондон без компаньонки! Нравы! Да. Нет! Их отсутствие. Полное! Вырождение. Крах. Армагеддон. Инфляция. Заходи!
Мисс МакДугал прошмыгнула в номер, стараясь не создавать лишнего шума. Не потому, что она так уж боялась гнева престарелого родственника, просто таковы были правила игры. Отчего не сделать дяде приятное, показав, что он еще ого-го? Что есть еще порох в пороховницах, что бравый полковник до сих пор грозен и свиреп. Да. Очень. Весьма! Да!
Между тем, впустив гостью в номер, Арчибальд МакДугал начал меняться на глазах, превращаясь из страшного полковника в доброго старого дядюшку. Он всегда был неравнодушен к этой своей племяннице. Элизабет чем-то напоминала его самого в молодые годы – отважна, неукротима, а главное, никому не позволяет садиться себе на голову. И правильно! Конечно, девчонке не мешало бы сменить род занятий. Хочешь рыскать по белу свету с пистолетами наголо? Так иди в армию. Да! Сейчас туда девиц принимают с удовольствием. Это, само собой, извращение и бардак, но все лучше, чем возиться со всякими древними костями и черепками. Да! Да! Да!
– Ну, здравствуй! – дядюшка Арчи протянул руку и нетерпеливо вздохнул. – Давай! У тебя, я знаю, есть. Для старого полковника. Да! Есть! Давай!
Бетси не стала переспрашивать и протянула дядюшке бутылку "Мартеля". Увы, пенсии бравого вояки хватало лишь на редкие визиты в "Метрополь", поэтому, готовясь к встрече, девушка всегда старалась не забыть заветный коньяк. Полковник, чуть не подпрыгнув от радости, поспешил, довольно покряхтывая, к столу, где уже ждали своего часа две пузатые рюмки. От полноты чувств он даже начал напевать свою любимую "Правь, Британия!", что в последнее время случалось нечасто.
– С праздником, дядя, – улыбнулась девушка.
– Как? – резко обернулся занятый совсем другими мыслями "Шалтай-болтай".
– С Пасхой!
Отставной вояка недоуменно моргнул, затем вновь посмотрел на коньяк.
– Верно, – кивнул он. – Пасха! Смотрел в календарь. Вчера. Потому и приехал. Да! Праздник. Праздники выдумали попы и бездельники. Настоящие праздники объявляются приказом по части. Да. Спасибо! Поздравляю! Расти большой! Нет. Ты уже выросла. Да. Не расти! Выйди замуж. Да! Хочу увидеть, как твой старший сын станет сержантом. Да. Не успею. Нет! Успею. Он будет служить в Пятом Шотландском. Да!
О Пятом Шотландском Бетси слышала уже который год, поэтому и бровью не повела. Между тем дядюшка беглым шагом, переходящим в строевой, подошел к столу и принялся колдовать с пробкой.
– Коньяк ты не забыла. Да. Хорошо! Помнишь. Но больше не привози. Дорого! Эти французишки нас обирают. Неделю назад угощали "Курвуазье". Да. Пахло клопами. Да. Как в сорок втором. Под Триполи. Да. Там были клопы. Много клопов. Очень много клопов. Наш полковник издал приказ, чтобы они убирались прочь, но эти мерзавцы ослушались. Да. Кусались. Сильно! Хуже только в Каргиле. Да. А французы все лягушатники. Да. И безбожники, хоть и католики. Да. Самый главный католик – папа. Да. Но он в Риме, а Рим – это в Италии. Да. Там живут макаронники. Да. Самый порядочный итальянец – комиссар Каттани. Да. И того убили. Да. Ты смотрела "Спрут"? Это фильм, его снял кинорежиссер на кинопленку…
– Дядя! – вновь улыбнулась девушка. – А не выпить ли нам по такому случаю? Я уже заказала в ваш номер устрицы, икру и все такое…
"Шалтай-болтай" задумался и вновь кивнул. Коньяк, не пахнущий клопами, устрицы, да еще икра! Что еще надо старому вояке, чтобы от души встретить праздник?
Через час из сытого, чуток выпившего и умиротворенного полковника можно было вытащить всю необходимую информацию и без сыворотки правды. Переворошив привезенные Бетси журналы, он быстро нашел нужный.
– Ценный, – сурово заметил он. – Положишь в архив. Да. В сейф. Швейцарский. Да! Я уже снял себе ксерокопию. Да. Цветную. Дорого. Очень. Пусть лежит. Твои дети будут читать. Да! Память!
– Это тоже? – не выдержала девушка, извлекая из пачки "Тайм" с полуобнаженной красоткой.
– Тоже! – отрезал дядюшка. – Война! Да. Было! Пусть смотрят. Но только после совершеннолетия. Да. А Дэмпси Мелоун… Помню. Сорок восьмой год. Мерзавец Эттли профукал Индийскую Империю. Срам! Да. Меня перевели к новому месту службы. Да. В Западный Берлин. Да. Большевики тогда уже построили Берлинскую стену. Да. Нет. Не построили. Но кирпич уже завозили. Да. Они изготовляли кирпич в ГУЛАГе. Вокруг Берлина стояли танки. Танк – это боевая машина. Она состоит из корпуса, башни, гусениц, пушки и радиостанции…
– Дэмпси Мелоун, – мягко напомнила девушка.
– Мелоун, – старый полковник помрачнел. – Было! Помню. Да…
…Весной сорок восьмого года, примерно в начале марта, в гарнизон, где служил капитан МакДугал, прибыл известный английский археолог Дэмпси Мелоун. Как поговаривали, его пригласила военная разведка, чтобы Дэмпси помог разобраться с некими таинственными бумагами, принадлежавшими секретному гитлеровскому институту "Дойче Анненербе". Бумаги эти, как сообщали шепотом, недавно были найдены в каком-то полузатопленном бункере. Что за бумаги, Мелоун не рассказывал, сославшись на подписку о неразглашении, что, впрочем, ничуть не обидело его новых сослуживцев. Археолог всем пришелся по душе…
Дядюшка Арчи впал в задумчивость, затем вновь решительно кивнул. Да, прекрасный был парень. Да. Спортсмен, весельчак, душа-человек. Да! Играл в бридж, очень хорошо, да! Сейчас так не умеют. Вот в те времена бридж был искусством, а не просто развлечением. Да, да, да!
…Капитан Арчибальд МакДугал и Дэмпси довольно близко сошлись. Археолог даже подарил новому приятелю свежий журнал со своей фотографией. Этот самый. Не из хвастовства, а просто так, на память.
– Вот ты тоже известный археолог. Да. И в журналах о тебе частенько пишут. Да. Я читаю, – полковник возмущенно засопел. – И хоть бы раз подарила дяде номер со своим портретом. Да! Обидно. Очень!..
"Что-то дядюшку потянуло на сантименты. Не иначе от "Мартеля"", – констатировала девушка, попутно удивившись тому, что, оказывается, ее дражайший родственник читает не только сводки с театров военных действий и информацию о скачках, но также следит и за ее успехами на археологической ниве.
– Обязательно подарю, дядюшка. В ближайшее время вышлю и журнал, и свою новую книгу об индийском йети.
– Ты его застрелила. Да? – вскинулся старик.
– Ну, не я… – смутилась девушка, – И дело не в этом…
– Все равно! – отрезал полковник. – Одним индусом меньше. Да! Хорошо! А йети – дважды индус. Дважды хорошо! Но лучше бы ты пристрелила их премьер-министра…
– А что случилось с Дэмпси Мелоуном? – поспешила вставить слово Бетси. – Я ничего о нем не слыхала…
– Что, понравился? Да? – дядюшка хитро прищурился.
– Ну, дядя! – возмутилась юная леди, впрочем, не совсем искренне.
– Не ты первая, – дядюшка Арчи печально взглянул на портрет и опрокинул новую рюмку. – И ты совершенно права. Да. С ним и впрямь случилось нечто. Беда. Плохое было дело. Очень! Да…
…Где-то в мае Дэмпси заметил, что за ним следят. Кто и зачем, он не догадывался и грешил на недобитых нацистов. Археолог доложил своему начальству, начальство сообщило куда следует, там проверили и рассудили, что никакой опасности нет и быть не может. Вероятно, мистер Мелоун просто переутомился…
Дядюшка Арчи пригорюнился и поспешил вновь наполнить рюмку. Переутомился? Еще бы! Дэмпси работал над этими бумагами, как проклятый! С утра до вечера, да! Что-то в тех нацистских бумагах было особенное. Да, да, да! Он даже прекратил практиковаться в игре в бридж. Нет ничего хуже, чем прерывать регулярные упражнения. Это плохо сказывается на организме. Да!
…В конце мая Мелоун исчез. Контрразведка перевернула все вверх дном, но было поздно. Только когда приехала комиссия из Лондона, стало понятно, что работами Дэмпси интересовались не нацисты, а русские союзники. Интересовала же русских вовсе не нацистская белиберда, а то, что археолог спрятал в Ираке. По крайней мере, так рассудили высокие армейские чины. Погоны полетели с плеч виновных, как весенние ласточки, но и это, конечно же, не помогло.
– С концами! – дядюшка залпом проглотил коньяк, явно не почувствовав вкуса. – В омут! Сволочи! Нет, Бетси, не русские сволочи. Да! Русские – звери, варвары, они иначе не могут. Да! Они съели всю семью своего последнего царя! Нет. Да. Не важно. Наши – сволочи!
– Значит, выкрали. Как Валленберга, – негромко проговорила девушка, у которой внезапно испортилось настроение.
– Валленберг? – полковник нахмурился. – Помню. Швед. Да. Проходил по ориентировке. В случае обнаружения доставить в штаб полка и позвонить по красному телефону. Да. Как Валленберга. Наши подняли крик, только что толку? Это был сорок восьмой, а не сорок пятый. Да… Сэр Уинстон предупреждал в Фултоне, но его не стали слушать. Нет! Это все Эттли…
…В конце концов, нашлись двое свидетелей, видевших Мелоуна в русском секторе уже после исчезновения. Однако большевики тут же заявили, что Дэмпси хотел перебежать на ту сторону, но был убит сразу же после перехода разграничительной линии. Когда английское командование потребовало доказательств, им был предъявлен труп. В кармане окровавленного пиджака лежали документы археолога, но опознать его могла разве что родная по каким-то особым приметам – все тело было буквально изрешечено пулями. Особенно досталось лицу…
– И что же дальше? – взволнованно поинтересовалась девушка. – Неужели все?
– А ты как думаешь? – дернул плечами старик. – Холодная война. Да. Мир и без того висел на волоске. Да. А Мелоун был сиротой. И всего лишь археологом. Да. Гробокопателем. Да. Стоит ли один гробокопатель, чтобы из-за него международный скандал поднимать? А то, что у него был орден "За оборону Империи" второй степени как-то забыли. Да. Сволочи! Я предлагал поднять наш полк… Где там! Трусы!
– Значит, все… – негромко проговорила Бетси.
– Все! Был хороший человек – и нет. Фотография в журнале. Моя память. Все! Журнал спрячешь в сейф. Да…
Полковник помолчал, потом налил коньяк в рюмки и встал. Поднялась вслед за ним и племянница.
– Пасха! Души в Раю все слышат. Да! Помянем славного английского парня Дэмпси Мелоуна. Да. Вечная память!
Выпили. Не чокаясь…
– С праздником! Chrestos voskrese!
Огромный, почти двухметрового роста здоровяк – Айвен Джункоффски (для своих – просто Иван Петрович) широко распахнул медвежьи объятия, встречая на пороге столовой дорогую гостью. Бетси попыталась отшатнуться, но была схвачена и смачно расцелована.
– Русский обычай, леди, не обессудьте, – пояснил ухмыляющийся хозяин. – Исконный, православный!
По его лукавому лицу было видно, что он ни капельки не смущен и даже весьма доволен.
– Фиджийцы при встрече кусают друг друга за нос, – пожала плечами девушка. – Хорошо, что вы не фиджиец!
Джункоффски расхохотался.
– И вправду, мисс МакДугал! Вот не хотелось бы!.. Ну, прошу к столу. Разговеемся, чем Бог послал. Или вы не постились?
Бетси еле заметно скривилась. Джункоффски валял дурака, причем не очень умело. Менее всего он походил на хлебосольного русского барина прошлого века. Да и православная Пасха наступит только через неделю. Или он, в отличие от дядюшки Арчи, даже в календарь не заглянул?
– Ну-ну, не смущайтесь, – радостно рокотал хозяин. – Я тоже не ортодоксальный христианин, но традиции нужно уважать. Наши – русские, православные!..
И вновь девушка скривилась. Джунковские, предки мистера мистера Джункоффски, хотя и жили в России, но были католиками, более того – поляками. Уж это она знала точно.
Между тем, Иван Петрович, взяв мисс МакДугал под локоток, проводил ее к столу, буквально ломившемуся от яств. Глядя на это изобилие, можно было подумать, что Джункоффски постился не сорок, как это положено, а все триста шестьдесят пять дней.