Джули рассказывала о беджах, которые они с Тимом Лей-лендом раздали конторским работникам. На каждом была проставлена должность и пять основных направлений деятельности, читаемые крохотными сканерами, прикрепленными к стенам. Теперь компьютер может воссоздать картину человеческого общения в учреждениях, показать сеть взаимосвязей, образцы негатива и предпочтения. На основании этих данных психологи создадут пространственный синтаксис, который применят к новому порядку размещения столов, служб и отделов.
Я встал и прошел внутрь квартиры, чтобы захватить из холодильника новую порцию пива, зажав мобильник между ухом и плечом. Архимед повернул голову на сто восемьдесят градусов, следя за мной.
- Ага! - вскричала Джули. - Еще одно пиво! - И тут же поинтересовалась: - Что это там у тебя, Диксон?
Я остановился перед схемами, которые когда-то дала мне Джули. Повинуясь дурацкому сентиментальному побуждению, я приколол их к доске объявлений на кухне. Они едва различались мраке. Стадион, контора рекламного агентства, больница, разрезы с коридорами, площадками и помещениями, густо исчерченными штриховыми линиями всевозможных оттенков - от зеленого к желтому, далее через оранжевый к красному, - утолщающимися, утончающимися, дающими сгустки там, где собираются люди. Ассоциативные узлы, петли уединения, густые каналы потоков. Ниже маленькая фотокопия схемы, которую я нашел в "Следах губной помады" Грейл Маркус, где воспроизводились передвижения студентов в шестнадцатом районе Парижа в течение года. Черное наложение на карту Парижа выглядело, как возбужденный москит, расплывшийся из-за долгой экспозиции. Джули спросила:
- Что, рассказы о моей дивной трудовой жизни утомляют тебя? Я уже пыталась тебе звонить, как только вернулась со спектакля, но твой мобильный был отключен.
- Я присутствовал на допросе.
- А потом я уснула, пока смотрела воистину дурную телепередачу. Почему все ТВ в Европе такое ужасное?
- Никто не думает, что телевидение - это культура. Раздался слабый шорох металла: Архимед передвинулся
на жердочке у окна.
- На что это ты смотришь во тьме, Диксон? - спросила Джули. - Надеюсь, не тоскуешь?
Разумеется, я тосковал. Но признать этого не мог.
- Я думал о Несокрушимом Эрике.
- А-а, это, кажется, музыкант. Погоди, я его знаю. Самая знаменитая песня называлась "Реконна"?
- И еще "Весь белый свет". У него два хита.
- Я даже помню отрывочек. - И она напела строку припева.
- Он был одним из рок-музыкантов, подписавших контракт со "Стифф рекордз". Выпустил несколько синглов, один хуже другого, дал пару концертов и записал пластинку, которая вовсе не пользовалась спросом. Возник перед публикой на краткий миг, а затем бесследно исчез.
Джули рассмеялась:
- Он что, подозреваемый?
- Я навещал свое прошлое. Вещи, которые знаешь, принимаешь как нечто само собой разумеющееся… и вдруг хочется найти подтверждение тому, что ты прав.
- А ты спроси Ника. Или поищи в сети. Там можно найти что угодно.
- Я всегда считал это обманом.
- Именно там течет вся информация, Диксон. Там сейчас и мы с тобой - в пространстве между нашими двумя телефонами.
- Ты думаешь, это настоящее пространство. А я считаю что нет.
- Между нами нет расстояния, вот насколько оно реально. Оно может быть прямо у тебя в ухе, Диксон. Я могу пря таться прямо у тебя в голове.
- Как москит.
- З-з-з, з-з-з, з-з-з, - негромко пропела Джули и отклю чилась.
17
Я сидел в фургоне вместе с ребятами в форме более двад цати минут, пока Алан Радд - "Человек с Планом", не заб рался на переднее пассажирское место и не сказал, что мож но ехать.
Хотя наш фургон и был припаркован с тенистой стороны двора участка на Уэйн-стрит, внутри стоял невыносимый зной и пахло потными полицейскими. Было еще только десять минут одиннадцатого утра, а температура за бортом перевалила уже за двадцать восемь градусов. Имелась пятипроцентная вероятность дождя. Уровни озона, двуокиси азота и угарного газа превысили предельно допустимые концентрации. Пожилым людям и сердечникам рекомендовалось оставаться дома… Элисон Сомерс попала в список дающих показания на судебном процессе Мартина сегодня после полудня… Ответа на свое электронное письмо я так и не получил…
Алан Радд сказал парням:
- Будете ждать снаружи, пока не получите приказ, ребятки. Никакой самодеятельности, идет? Дайте настоящим профессионалам проделать все быстро и аккуратно. Нам сегодня нужен материал, а не теплые трупы.
Парни кивнули. Они жаждали действия. С точки зрения доброго старого британского бобби, нет ничего лучше лихого налета с утра пораньше, чтобы весь день не покидало бодрое настроение.
Алан Радд получил ордер на обыск лавочки в самом центре Кингс-Кросс: первый настоящий прорыв в деле. Он настроил АРЭСН на слежку за Беном Перри, и вчера вечером, менее чем через двенадцать часов после допроса в кабинете директора, система проследила путь мальчика от его дома в Западном Хемпстеде вдоль по Северной линии к Кингс-Кросс, а дальше к подпольному порномагазину. Алан даже показал мне на своем мобильном нечто вроде кино - два кадра в секунду, сухое холодное повествование, только действие и никаких комментариев. Маленькая фигурка Бена Перри с бледной аурой, невольная звезда экрана, почти исключительно на дальнем плане, по ходу переключения системы с камеры на камеру поднимается по эскалатору Кингс-Кросс и выходит на улицу. Пойманные этим безжалостным бдящим взглядом, все мы низводимся до неуклюжих напыщенных кукол, личная др. ма любого из нас предстает не более чем цепью заурядных случайностей.
- Как я и предвидел, он решил пополнить запас, - произнес Алан, когда мальчик, только что стоявший на той стороне улицы, исчез в лавке. - Маленький дикарь жаждет как можно скорее вернуться к делу.
- Вы с ним уже говорили?
- Думаю, мы займемся им после того, как справимся с лавочкой. В конце концов, он все равно весь день проторчит в школе.
Скользкий ход, но ничего лучше у нас не было. Никто пока не достиг прогресса в поисках производителя этих записей. Слухи о том, что их нелегально изготавливают в арендованных на короткое время помещениях на окраине Сити, обернулись пшиком. Алан Радд считал, что кто-то повеселился за наш счет.
Как только фургон притормозил на желтом сигнале светофора, мы тут же выгрузились и бросились к магазину. Какой-то чудак, одной рукой державший собачку на поводке, а другой сжимающий банку пива, ехидно ухмыльнулся. Парни в форме заняли позиции. Мы с Аланом Раддом прошли через пластиковые полосы, завешивавшие вход. Внутри оказалось не просторнее, чем в одноместном гараже. Давным-давно, вероятно, в прошлом веке, эту клетушку выкрасили в белый цвет. Вдоль одной стены выстроились стойки с компакт-дисками - обложками наружу. Подбор диснеевских фильмов свисал, точно сияющий плод, с металлического дерева, увенчанного мультяшной вороной в фетровой шляпе. Вентилятор перемешивал затхлый теплый воздух. Алан Радд предъявил ордер прыщавому парнишке за прилавком и немедленно приступил к делу.
- У меня ордер на обыск в этом помещении по закону о защите детей.
Паренек читал толстую книгу "Физиология насекомых", лежащую на прилавке между замызганным кассовым аппаратом и шестидюймовым монитором камеры видеонаблюдения, укрепленной над дверью. Он захлопнул книгу и устало произнес:
- Берите что надо и идите, договорились? Я здесь только работаю.
- Сколько вам лет, юноша? - спросил Радд.
- Послушайте, мне сказали, что здесь все законно. Об этом узнают в моем колледже?
- Только если вы сами пожелаете рассказать. Когда я здесь все закончу, можете позвонить владельцу. Полагаю, он захочет знать, что мы тут делаем. А пока уделите мне минутку и выслушайте это.
И Алан Радд принялся читать вслух текст ордера. Я позвал ребят в форме, и мы прошли за прилавок. В крохотной кладовой пахло плесенью, слабая электрическая лампочка висела на потертом шнуре. Сломанная раковина в углу, груда пустых картонных коробок, четыре абсолютно одинаковых серых металлических шкафчика. Я погремел запертыми дверцами. Один из парней вытащил громадные кусачки и срезал ими один за другим дешевые висячие замки. Шум и лязг разнеслись по всей кладовке.
Никаких компакт-дисков. Лишь груды глянцевых журналов в пластиковой упаковке. Датские и немецкие, с обычными заголовками и обложками. "Анальное буйство". "Анальная услада". "Утехи школьницы". Назидательно-феминистское "Во какие сиськи!". Пылкое исследование нежнейшего момента соития "Дрожь по всему телу".
Я бросил подборку на прилавок, и Алан Радд спросил мальчика:
- Никогда ничего из этого не продавали?
- Честное слово, инспектор. Никогда этого не видел.
- Выкладывай все, паренек, - потребовал Алан Радд. - Может, это товар, который положено отпускать особым клиентам? Тем, кто знает, что спросить?
- Это магазин видео, - напомнил мальчишка, - на случай, если вы не заметили.
- И вы продаете только кошерную продукцию? - поинтересовался я.
Мальчик пожал плечами. Алан Радд вздохнул:
- Ничего не видел, ничего не слышал, да? Я записал твое имя и адрес, и хозяину ты позвонил, так что забирай свой талмуд и вали отсюда. Найди себе более приличную работу, чтобы оплачивать студенческий заем. Давай топай.
- Я должен дождаться…
- Мы и без тебя сумеем поговорить с твоим шефом. Сильно сомневаюсь, что он будет в настроении выплатить тебе выходное пособие, так что предлагаю валить, пока я не придумал, какое тебе выдвинуть обвинение.
Когда мальчик запихнул свою книгу в рюкзак и поспешил выбраться наружу, Алан еле слышно добавил:
- Юный идиот.
Мыс Аланом Раддом стояли на улице, пока наши спутники доставали из машины пластиковые контейнеры для вешдоков и приступали к их загрузке.
- Так я и знал, что к нашему приходу здесь все будет ко-шерно, - заметил я. - Кому-то было известно об операции.
Алан выудил диск из контейнера, который нес один из наших ребят. На этикетке значилось: "Белоснежка".
- Надо будет просмотреть все диски, - бросил он. - На случай, если они не те, чем называются.
- Дорк, Слоппи, Гручо, Пипи, Ретардо и еще одного забыл. Почему всегда забывается имя последнего гнома?
Радд засмеялся:
- Во-первых, вы назвали только пятерых…
- Я имею в виду "Белоснежку и шесть гомов" Уоллеса Вуда. Это пародия, а не мультфильм. Ну попробуйте вспомнить настоящие имена.
- Профессор, Ворчун, Весельчак. Чихоня, Соня. Молчун… Тьфу!
- Я же говорил!
- Я смотрел этот мультик раз сто. Мои дети его обожают. Я всегда думал, что было бы гораздо увлекательней, окажись один из гномов шпионом. Работал бы под прикрытием, скажем, на Злую Мачеху.
- У нее был свой способ наблюдения, насколько я помню.
- Впечатляющая получилась бы сцена, если б гномы застигли его за диверсией. И внезапно поняли бы, почему его зовут Молчун.
Было славно стоять на солнышке и мирно дурачиться, пока ребята в форме загружают в фургон трофеи. Большинство британских полицейских тратят свободные минуты на занудные жалобы или на треп о футболе. Мы жалкие любители в разговорных интерлюдиях по сравнению с коллегами из Штатов, которые, если верить книгам и кинофильмам, так изящно и гладко философствуют, что можно без всяких правок размещать подобные цитаты на страницах серьезных газет. Что ж, сдается, мы с Аланом Раддом внесли свой вклад в устранение дисбаланса. Я спросил:
- Ты, часом, ничего не знаешь о налете в минувшее воскресенье? Журналист в Уолтемстоу.
- Что там искали?
- Ужастики. В этом участвовал один из моих коллег. Ему любопытно, привлекли того журналиста или нет.
- Такие экспедиции обычно бывают итогом глупой мелкой свары между соседями. Урожай, как правило, не стоит преследования. Одна сторона доносит на другую, и вот мы ломаем дверь, выходим оттуда с собранием фильмов какого-нибудь дурня и ставим еще одну галочку в криминальной статистике. И если только не всплывает какая-нибудь пор-нушка, дело заканчивается официальным предупреждением и конфискацией любого нелицензионного материала. Концерт окончен.
Двухместный серебряный "мерседес", похожий на переднюю половину обычного авто, разрубленного пополам тупым мужланом, резко затормозил позади нашего фургона. Алан Радд взглянул на часы:
- Даже если бы мы включили сирену с мигалкой, то все равно добирались бы дольше!
Крепко сбитый мужчина средних лет с перекошенным лицом и копной неестественно черных волос выбрался из машины. На нем был желтый шерстяной костюм с красным платком в нагрудном кармане и черные лакированные туфли, украшенные золотыми цепочками поверх язычков. Мистер Жаба, выдрессированный Александром Маккуином.
- Знакомый тип, - шепнул мне Алан Радд. - Прежде чем Сохо превратили в Мир Диснея, он заправлял секс-шопом на Флит-стрит. Его привлекали за несоответствие торговому стандарту: сбывал секс-комедии семидесятых под видом жесткого порно.
- Боже мой, - произнес этот тип, указывая на идущего к фургону полицейского с упаковкой журналов в руках, - боже мой, мистер Радд, нет у вас права так со мной поступать!
Радд вручил ему копию ордера и указал на один из журналов.
- Мы нашли его в ваших владениях, Гарри. Не говорите мне, что хранили их по просьбе друга.
- Я их никогда прежде не видел, - возмутился тот. - Вы их мне подбросили, мистер Радд. Я потрясен.
- У меня есть также основания предполагать, что ряд видеофильмов, продававшихся на вашей территории, нелегально ввезен из Соединенных Штатов. Я уверен, вам известно, что закон запрещает продавать записи, не одобренные Британским управлением сертификации фильмов. Гарри, ведь вы уже давно в этом бизнесе.
Гарри достал платок из верхнего кармана пиджака и вытер пылающее лицо. Пальцы его оттягивали золотые перстни.
- Журналы, должно быть, принадлежали предыдущему арендатору. Я никогда не отпирал эти шкафчики, мистер Радд. У меня даже ключей не было.
Радд вытащил телефон, поводил ручкой по пустому экрану и лукаво спросил:
- А кто мог быть предыдущим арендатором, Гарри?
- Вам следовало бы запросить агентство, мистер Радд. А пока вы это делаете, я, пожалуй, переговорю с моим адвокатом. И он наверняка захочет это изучить. - Гарри хлопнул ладонью по копии ордера.
- На вашем месте, Гарри, я бы связался со своим адвокатом немедленно, - посоветовал Алан Радд.
- Я добропорядочный бизнесмен, - ответил Гарри. - Да вы и сами знаете, мистер Радд. Мне нечего бояться.
Парни в форме несли последнюю порцию. У них кончились пластиковые упаковки, и они воспользовались картонными коробками. Я обратился к Гарри:
- Вы не помните, случайно, имени седьмого гнома в "Белоснежке"?
- Я их продаю, - ответил он, с большим достоинством убирая платок в верхний карман, - но я вовсе не обязан их смотреть.
Он уже обдумывал, как вновь завезти товар и найти замену благоразумно смывшемуся пареньку. И он знал, что мы не добыли ничего важного.
18
Я помогал Алану Радду разбирать улов, когда позвонил Роджер Курт. Тим Ковени появился в мастерской, забрал свои изделия и удалился. Я спросил:
- Каким он вам показался?
- Вы о чем?
- Может, он выглядел встревоженным или возбужденным?
- Пожалуй, был чем-то поглощен.
- Вам что-нибудь сказал?
- Ничего. Ничего необычного.
- И не сказал, куда направляется?
- Нет, просто упаковал свои изделия и унес.
- А вы о моем вчерашнем посещении не упомянули?
- Я запускал печи, а он паковал изделия, - ответил Роджер Курт. - Мы едва успели десятком слов обменяться.
Я извинился перед Аланом Раддом, позвонил на базу и сообщил оператору номер банковского счета Тима Ковени, который вчера вечером узнал от Тони Макардл а. В буфере моего мобильника хранился файл с данными на Тима Ковени, включая и копию его водительского удостоверения. Всю информацию я передал по линии.
- Слушаю, - ответил я, когда оператор АРЭСН наконец перезвонила мне.
- Мы удовлетворим ваш запрос как можно скорее, сэр, но сейчас мы работаем на мощности всего восемьдесят семь процентов, - уведомил женский голос в трубке.
Я в своем "мини" продирался через транспортную пробку на Пиккадилли-серкус, так что мне ничего не оставалось, как завести разговор с оператором.
- Как вас зовут?
- Дана, сэр.
- Послушайте, Дана. Подозреваемый, вероятно, идет пешком, возможно, едет в автобусе, где-то в районе Кингс-ленд-Далстон. У вас есть там камеры. У вас есть восемь критических точек физиономии. Сделайте, пожалуйста, для меня все, что в ваших силах…
- Ничего не могу обещать, но постараюсь, сэр.
- Какой смысл шлепать фотографии на водительские права, если вы не можете ими воспользоваться?
- Права двухлетней давности, сэр.
Я метался среди такси, автобусов и фургонов вдоль Шефт-сбери-авеню, проскочил на желтый на Кембридж-серкус, за что мгновенно получил яркую вспышку предупреждающей системы безопасности - прямо перед глазами будто взорвалась звезда.
- Твою мать! - Сэр?
- Сплошные пробки, Дана. Помогите мне его найти.
- Он уже в системе, сэр. Идет поиск. Пожалуйста, потерпите.
Я выиграл немного времени, проскочив задворками в Блумсбери. Знойный грязный воздух врывался в открытые окна "мини". Камеры слежения висели на каждом углу. Незримая электронная сеть раскинулась по Лондону, пульсируя, всматриваясь и выискивая. Огромный разум, холодный и бесстрастный. Я стоял в хвосте у светофора, ожидая возможности свернуть на Грейс-Инн-роуд, когда Дана сообщила:
- Похоже, его засекли, сэр. - Где?
- Вероятность распознавания только 81 процент, сэр. Водительские права…
- У него есть с собой какие-нибудь вещи?
- Через плечо перекинута сумка. Он входит на станцию "Дал стон Кингсленд".
Я быстро прикинул маршрут и вырвался из хвоста машин. Взревели гудки, новая звезда возникла перед моим ветровым стеклом, когда я двинул круто влево на красный свет и понесся к Кингс-Кросс.
- Он на платформе Северной Лондонской линии, сэр, - сообщила Дана. - У меня есть патрульная машина примерно в десяти минутах езды, если вам требуется поддержка.
- Попробую справиться сам, Дана.
Движение на однополосном шоссе, вливавшемся в Юс-тон-роуд, было очень плотным. Я вылез из "мини", вскочил на капот и увидел, как четыре транспортные полосы сливаются к двухрядному контрольно-пропускному пункту. Дана объявила:
- Прибыл поезд. Объект вошел в вагон. Он в объективе камеры вагона.
- Вот уж не знал, что вы и так можете, - улыбнулся я. Вновь сев в машину, я выбрался на пустую полосу для автобусов (очередная звезда взорвалась перед глазами), пронесся вперед до самого барьера, остановился и махнул удостоверением перед блюстителем порядка.
- Присмотрите за машиной, - бросил я ему и побежал.
Подлетев к турникету на "Кингс-Кросс", я опять взмахнул удостоверением перед ошеломленным контролером и чуть не скатился кубарем, когда прыгнул на забитый народом эскалатор. Мне повезло - поезд еще стоял у платформы Северной линии. Я успел. Первые две остановки я качался, держась за ремень и обливаясь потом. Наушник моего мобильника был зацеплен за ухо. Дана сообщила, что Тим Ковени все еще в Хайбери-Ислингтон, в поезде у "Каледо-ниан-роуд".