Почти все вышли у "Кэмден". Держа удостоверение над головой и выкрикивая: "Полиция, срочно!", я не мог заставить людей убраться с дороги. Когда наконец миновал турникет наверху эскалатора, Дана сказала:
- Вижу вас, сэр. Подозреваемый выходит из поезда на "Кэмден-роуд".
Я уже мчался мимо стеклянно-стального навеса центрального офиса Сейнсбери и через тридцать секунд был у входа на станцию, как раз когда появился Тим Ковени.
- Осторожней, - предупредил Тим Ковени. - Это мой заработок.
Мы сидели на деревянной скамье в небольшом треугольном парке - кусты и сухая трава через дорогу от станции. Я разглядывал неглубокие чаши в пузырчатых полиэтиленовых упаковках, лежащие внутри его черной прорезиненной наплечной сумки: белое стекло со спиралью из переливчатой бронзы; густопузырящееся зеленое стекло; прозрачное стекло с чередующимися слоями парящих искорок - золотых, серебряных и аквамариновых; прозрачное стекло, вспыхивающее под пальцами нежно-фиолетовым…
- Сколько за это можно получить? - поинтересовался я.
- Пятьдесят фунтов за штуку. По спецзаказу - дороже. Тим Ковени был высоким худым парнишкой. Волосы он стриг коротко и красил в черный цвет. В ухе носил серебряное кольцо. Выцветшая зеленая футболка была неглажена и разодрана по шву под рукавом, а спереди усеяна прожженными дырочками. Мешковатые камуфляжные армейские штаны, грязно-белые кроссовки. Тим заметно успокоился, когда я закрыл его сумку и вернул ему.
- У тебя здесь более чем достаточно, чтобы уехать из Лондона, - заметил я. Он не отреагировал, а я продолжил: - Роджер Курт рассказал тебе о моем визите, так ведь? Он сообщил, что тебя разыскивает полиция, и ты решил быстренько заработать денег, чтобы иметь возможность смыться из города.
- Ничего подобного.
- Но ты направлялся к Кэмденскому рынку, верно? Там ты и продаешь свою посуду.
- Я сказал: так я зарабатываю на жизнь.
- Так ты сказал. Беда в том, что я тебе не верю. Ты оставил свою комнату, а теперь ищешь способ быстрее заработать. Кто-нибудь более подозрительный, чем я, мог бы подумать, что тебе есть что скрывать.
- Я уже много чего сказал. Почему ко мне опять цепляются?
- Хочу кое-что уточнить, - ответил я. - Мы можем посидеть здесь, отдышаться и потолковать, или можем сделать это в официальной обстановке. Я мог бы обвинить тебя в учинении препятствий расследованию. Комната для допросов. Магнитофон, видеокамера. Или приятный разговор здесь, на солнышке. Выбирай.
- Да не о чем мне с вами разговаривать, я ничего не сделал.
- Успокойся, Тим, успокойся. Не хочешь закурить?
- Господи, да у вас и настоящего курева нет! Я прикурил сигарету и выпустил дым.
- Ты всегда такой нервный?
- Мне действуют на нервы типы вроде вас, - со слабыми потугами на браваду выдал Тим Ковени.
- Что ты имеешь против полиции, Тим?
- Послушайте, я не хочу больше об этом говорить, понятно? Не хочу, и все. У меня голова кругом идет. - Он посмотрел на меня и попросил: - Дайте-ка мне сигарету.
Я протянул ему пачку и зажигалку. Он закурил, пытаясь скрыть дрожь пальцев.
- Где ты сейчас живешь, Тим? Молчание.
- Я же говорил тебе, что знаю - ты бросил свою комнату.
- У приятеля. Не стоит его в это дело впутывать.
- Мне нужен его адрес.
Тим Ковени выпустил дым и назвал адрес.
- Почему ты переехал из своей комнаты?
- Потому что чувствовал, как у меня голова раскалывается.
- Но ты все же нашел в себе силы немного поработать.
- Я не скрывался, иначе не пошел бы в мастерскую.
- Давай начистоту. Ты вернулся, чтобы забрать эти изделия, потому что тебе срочно понадобилось добыть денег. Ты чего-то боишься. Почему ты мне об этом не расскажешь? - Вновь тишина. - Давай поговорим о работе Софи. Ты помогал ей в шоу, которые она транслировала на своем сайте.
Тим Ковени пожал плечами, не сводя глаз с ползущих по дороге машин. Трава в парке была сухая, выбеленная солнцем. На потрескавшейся почве под кустами поблескивали мятые жестянки и осколки стекла.
- Я не единственный ей помогал. Это была просто ерунда. Для смеху… Послушайте, я уже об этом рассказывал.
- Мне всего лишь нужно еще раз с тобой по этому пройтись, чтобы уточнить детали. Сам знаешь, Тим, полицейским всегда нужно все десять раз переспросить. И только. Мы просто спокойно поговорим. Никаких подтверждений фактов, никакой записи. Я уже беседовал с Люси Мэтьюз, и она описывала мне то, что вы проделывали втроем. Кто-нибудь еще участвовал?
- Вряд ли.
- А вы с Софи делали что-нибудь без Люси? Он опять пожал плечами, и я добавил:
- Люси говорила, такое бывало. Чем вы занимались?
- Я уже сказал: откровенная ерунда.
- Позволь рассказать тебе кое-что о работе полиции, Тим. Большей частью мы пытаемся докопаться до истины. Иногда по каким-то причинам людям бывает трудно говорить правду полиции. Даже честные люди кое-что пропускают, когда беседуют с нами. Иногда преуменьшают свою роль, или говорят, например, что не видели того, что на самом деле прекрасно видели. А все потому, что не хотят, чтобы их впутывали. Что вполне естественно, ибо работа полиции имеет отношение к грязной стороне человеческой природы. Но это означает, что полиция очень хорошо понимает, когда говорят правду, а когда нет. Боюсь, ты не слишком откровенен со мной, Тим. Так что давай начнем все сначала. И давай будем во всем откровенны, потому что я думаю, в глубине души ты хочешь сказать мне правду.
- Я и говорил правду. Мы маялись дурью. Что еще?
- Ты невысокого мнения о ее искусстве.
- Вы это о чем?
- Ты сказал, что вы маялись дурью, но это же был ее курсовой проект. И для нее он был столь же важен, как для тебя твоя стеклянная посуда.
- Ничего подобного. Искусство перформанса, концептуальное искусство и все такое - это совсем не одно и то же.
- Тебе оно не нравится.
- Я считаю это мошенничеством.
- Но ты помогал Софи.
- Почему бы и нет? Как говорится, для друга ничего не жалко.
- Значит, она была твоим другом.
- Ну, была.
- И чем вы двое занимались как друзья?
- Там не было ничего такого.
- Какого такого, Тим?
- Никакого того, что может быть у вас на уме.
- Ты все крайне усложняешь, Тим… Он не ответил, и я решил сменить тему:
- Как вы подружились? Вы занимались искусствами совершенно разного рода, вышли из совершенно разной среды.
- Вряд ли это может что-то значить, - проронил он не без горечи. - И уж всяко, ничего не значит в колледже.
- Но это имеет значение.
- Да. Вот почему эта страна так протухла. Люди видят только то, что хотят. Значит, кто-то вроде меня, парня из Ливерпуля, из рабочей семьи, непременно должен быть кем-то вроде хулигана, так?
- Как я понимаю, у тебя не много друзей в колледже?
- У меня тьма приятелей.
- И у тебя есть девушка, Тим, правда?
- Это не имеет никакого отношения к Софи, - резко вскинулся он. А потом снова ссутулился, сжался на краешке скамьи - локти и колени торчком. Не человек, а клубок нервов.
- А другая студентка, которая помогала Софи, Люси Мэтьюз? О ней ведь не скажешь, что она вроде тебя?
- Люси - гот. Единственный гот во всем колледже. Настолько ископаемое, что даже иронии не стоит.
- Значит, вы оба вроде белых ворон.
- Пожалуй.
- А Софи тоже казалась белой вороной?
- Она ни о ком не говорила гадостей. Это мне в ней и нравилось.
- Ты был ею увлечен, Тим? Знаю, вопрос слишком личный, но мне бы помогло, если бы я мог понять ваши отношения.
- Она мне нравилась, - ответил он после долгого молчания.
- И ты ей нравился.
- Да. Я ей тоже.
- У нее был молодой человек? Он пожал плечами.
- Люси Мэтьюз сказала, что Софи была склонна флиртовать, Тим. Она с тобой флиртовала?
- Мы были друзьями. И ничего такого.
- Ты когда-нибудь заходил на ее сайт?
- Может быть, раз или два. Для смеху.
- Это был не просто перформанс, верно? Она занималась совсем другим. Я уже говорил об этом с ее преподавателем.
- Она всегда держала камеры включенными, да. Сами знаете, транслировала свою жизнь в сеть. Невелика хитрость. Это делают миллионы людей.
- Не в этой стране. Или по крайней мере она делала не совсем это. Я видел, Тим. Я знаю, что она держала сайт на нелегальном сервере. Как часто ты туда заглядывал?
- Да просто иногда для смеху.
- Ты видел, как она мастурбирует, Тим?
- Что? Нет, погодите, это не…
- Дело в том, что я сам видел: она этим занималась, Тим. Один из ее поклонников скопировал кадры на свой сайт. Пусть это останется между нами. Мне надо знать, что еще она делала… - Вновь воцарилось молчание. - Ты ведь хочешь, чтобы убийцу Софи поймали?
- Конечно, хочу!
- Тогда забудь обо всех законах, которые она нарушила. Теперь это не важно. Просто ответь на мои вопросы.
- Я же правду говорю. О Господи, я рассказал вам все, что знаю.
- Я читал стенограмму твоего допроса, Тим. Оттуда мало что можно почерпнуть. Например, ни слова о компьютере Софи.
- И что с ним?
- Не о том, который дядя купил ей месяц назад. Не о G10. И не о старом, который она использовала как сервер. О том, что остался у тебя. О ноутбуке.
- О том, который украли? Я ничего о нем не знаю.
- Не лги мне, Тим. Я чую твою ложь, и ты из-за нее начинаешь нравиться мне все меньше и меньше.
- Ноутбук украли, - повторил он.
- Если украли, как тебе удавалось использовать его, чтобы заходить на сайт Софи?
- Это неправда.
- Но ты признался, что заходил на ее сайт.
- Я использовал компьютеры в колледже.
- Мне известно, что за тобой числится в Ливерпуле, Тим. Проникновение со взломом, угоны автомобилей. Как сорвиголова вроде тебя попал в такое уютное местечко, как Сент-Мартин?
- У меня талант. В деканате знают, что за мной числится. Все это детские глупости. Я ничего такого не сделал с тех пор, как стал жить здесь.
- Любопытно, - заметил я. - Любопытно, а не остались ли где-нибудь отпечатки твоих пальцев? Может, вчера вечером, когда тебя было так трудно найти?
- Вчера вечером я был в пивной.
- Можешь это доказать?
- Это "Старая молельня" в Кентиш-тауне. Я играл там в бильярд и выпил немало. Меня там знают.
- Если это подтвердится, я проверю и все остальные вечера. Не думай, будто я этим пренебрегу, Тим, раз уж оказалось, что ты мне врешь. И ты знаешь, я что-нибудь найду. Тогда я посажу тебя в камеру и получу ордер, чтобы поискать ноутбук в твоей квартире и в жилище твоего приятеля. Я знаю, что компьютер у тебя, потому что ты не выбросил бы такую дорогую и полезную вещь. Я даже знаю, что вы с Софи провернули это вдвоем, потому что читал твое личное дело и читал ее заявление о выплате по страховке. Ты вскрыл дверцу ее машины, старого "пежо 205", насколько я помню. Отмычку ты бросил в машине, чтобы нашла полиция, а Софи сообщила страховой компании, что у нее похитили портативный компьютер. И вот ты получил ноутбук, а она деньги по страховке.
- Погодите, если я объясню, что сделал, вы мне дадите передышку?
- Сперва послушаем, что ты скажешь.
- Главное, что мы с Софи были друзьями, понимаете? Не-разлей-вода и все такое…
- Так это ты все придумал?
- Нет, придумала она. Ей хотелось немного встряхнуться, как она выразилась. Однажды она заперла в своей машине ключи, и я показал ей, как могу вскрыть дверцу. Когда ей пришла идея с ноутбуком, я сказал, что лучше всего разбить стекло, потому что все так делают. Никто не стал бы возиться с отмычкой или даже линейкой. Но она не хотела платить за новое стекло. Она сказала…
- Что же она сказала, Тим?
- Что так элегантнее.
- И она не побоялась заработать на парне вроде тебя? Тим сделал последнюю затяжку и втоптал окурок в землю.
- Вы ее совсем не знаете.
- А на допросе ты и не подумал об этом рассказать…
- Я не знал, что это имеет какое-то отношение к ее смерти.
- Мне нужно взглянуть на ноутбук, Тим. Ты ведь не возражаешь?
- А там ничего нет. Софи избавилась от всей своей пор-нушки, прежде чем передать компьютер мне. Она специально отнесла его в контору своего дяди, и там кто-то его почистил.
- Солидно. Зачем ей это понадобилось?
- Не знаю. Но это правда. Так что вы там ничего не найдете.
- И все-таки я хотел бы взглянуть. Где компьютер? До сих пор все шло хорошо, Тим, и давай не будем портить отношения.
Он опять замолчал, наблюдая за транспортом. Затем вздохнул, сдаваясь, и тихо произнес:
- Он в моей комнате.
- Хорошо. А не давала ли она тебе чего-нибудь еще?
- Это вы о чем?
- Я о дисках, флэшках, о чем-нибудь подобном.
- Нет. - Ответ прозвучал, пожалуй, слишком быстро.
- Иногда люди так поступают - обмениваются резервными копиями с теми, кому доверяют. Она тебе доверяла, Тим?
- Я же сказал. Мы были друзьями.
- Достаточно близкими, чтобы она доверяла тебе свои бэкапы?
Он ничего не ответил.
- Я буду их искать, Тим. У тебя в комнате. И если не найду там, переверну вверх дном жилище твоего приятеля.
- Вы ничего не найдете.
- Ну и где же диски? Вновь никакого ответа.
- Там может содержаться информация, с помощью которой удастся найти человека, убившего Софи.
- У меня был только один диск.
- И где он?
- Я отправил его по почте.
- Кому?
- Себе. В колледж.
- Ты знаешь, что там было?
- Я не смотрел. Она сказала, это для ее программы.
- Для выпускной программы?
- Она сказала: если что-нибудь случится, я должен буду его посмотреть.
- Если что-нибудь случится. Примерно что?
- Она не говорила мне. Но ее это очень волновало. Она сказала, что все увидят… - Он пошевелил пальцами. - Дайте мне еще одну сигаретку.
Я достал сигарету и дал ему прикурить. Он затянулся и спросил:
- Насколько крепко я влип?
- Не знаю, Тим. Почему ты думаешь, что влип?
- Она получала прорву электронных писем по поводу своей работы. В основном всякая чушь. Сосунки просили показать еще. Кто-то даже предложил ей выйти за него замуж. Но был один тип… Он писал другое. Гадости всякие.
- Откуда приходили эти письма?
- С Кубы. Поэтому Софи особо и не боялась.
- Письма с анонимного кубинского ретранслятора? Тим, он мог находиться где угодно. Мог даже быть ее соседом.
Тим Ковени пожал плечами:
- Я-то этого не знал. Он писал, что знает о ней все. Писал, что он один ее понимает. Называл себя Мститель. Жуткий тип. Она сохранила эти письма на всякий случай. Да вы их, наверное, уже читали.
- Ее компьютеры были выпотрошены.
- Вот черт… Но у нее был еще один почтовый ящик. Она туда пересылала копии всех писем. И еще у нас был список электронных адресов всех, кто оставлял комментарии о ее шоу.
- В "Интернет-Волшебнике". Знаю. Я нашел этот ящик, но его уже почистили.
Тим глубоко вздохнул.
- Так и знал. Он хитрый гад. Она пыталась поставить фильтр, чтобы его не пускать, но он его обошел. Наверное, он хакер. Говорил я ей, чтоб была осторожней, но она только смеялась. И отвечала, что у нее все под контролем.
- Тебе известно, что она имела в виду?
- Она говорила, что заключила с ним сделку. Она вела себя, как если бы у нее была великая тайна.
- Когда это случилось?
- Несколько дней назад. Мы об этом поспорили. Я ей сказал, что этот тип чокнутый, что ей не следует его поощрять.
- Вероятно, такие советы бесполезны, Тим, но ты был прав.
- И еще одно. Я заглядывал на ее сайт в тот вечер. И раньше тоже заглядывал вечерами. И не только когда она меня просила. Хотел увидеть, что она делает. В этом было что-то жуткое, такое, что не отпускает, если начнешь смотреть. - Теперь он говорил сам с собой. Парень хотел выговориться, и я ему позволил. Мне казалось, я знаю, к чему он ведет. А он тем временем продолжал: - В любом случае в тот вечер она прислала мне сообщение, чтобы я непременно взглянул на нечто особенное. Я так и сделал и видел ее. С ней был мужчина. Я наблюдал минуту-другую, и вот она голая в кресле. Я не понимал… Не понимал, что это такое. Если бы понял, я бы что-нибудь сделал. Вызвал бы полицию… Что-нибудь сделал… Ноя не понял… - Он посмотрел на меня с вызовом и с испугом.
- Ты увидел самую малость и разозлился, - подсказал я.
- Я думал, она просто издевается. Я думал, она это делает, чтобы отплатить мне за наш спор. Мне стало дурно. Прямо по-настоящему. Я отключился.
- И что же ты сделал потом, Тим? Давай выкладывай. Тебе станет легче, когда выскажешься. Не стоит больше носить это в себе.
Тим не смотрел на меня.
- Если бы я знал… Но ведь я не знал. Я вышел из дому, выпил… И все время…
- Я знаю, что ты делал, - кивнул я. - Думаю, этого было недостаточно для тебя, чтобы осознать, что в действительности происходит.
- Я мог бы ей помочь, - выдавил он.
- Не думаю, - возразил я. - Ты же был в другом конце Лондона. Пока бы добрался, все бы уже закончилось.
- Значит, все произошло очень быстро?
- Да, - солгал я. - Быстро. Но не думай об этом. Думай о том, что видел ты. Там не было ничего такого, что ты узнал бы? Ничего, что могло бы нам помочь?
- Я видел, как она сидела в кресле. Она была голая, а этот тип стоял позади нее.
- Крупный такой мужчина. Он взглянул на меня:
- Вы тоже видели это кино?
- Я хочу знать, что видел ты, Тим.
- Он был крупный, да. Прямо верзила. Длинные волосы.
- Продолжай, Тим. Ради Софи.
- Ну, он держал ее груди. Поднимал их и стискивал вместе. Вот почему я подумал… - Он перевел дух. - Я подумал, что это секс.
- Ты узнал его?
- Нет. И потом, он на себя что-то напялил. Маску, что ли.
- Какую именно?
- Сумасшедшей старухи из прошлого века. Софи просила меня посмотреть, и вот я это увидел. Он нацепил маску, поэтому я и подумал, что вижу одно из ее дурацких представлений… - Теперь Тим плакал. Слезы ручейками сбегали по обе стороны от его носа и капали с подбородка. - Она не хотела, чтобы люди были с ней близки. Я думал, она с ним трахается, чтобы поиздеваться надо мной.
Понемногу я вытянул из него все остальное. Он не сохранил два последних кадра. Он отключил компьютер, пошел в пивную и напился. Он ревновал. Злился. Он думал, что увидел нечто, рассчитанное на то, чтобы его подразнить. А когда осознал, что произошло, когда разобрался, что было на самом деле, он перепугался. Он сказал, что уехал из своей комнаты из-за того, что понял: письмо скорее всего было от убийцы Софи, а не от нее самой, и убийца наверняка знает о сайте Софи и наверняка заполучил ее список контактов, список людей, которые писали ей по электронной почте.
- Она собиралась использовать их письма в своей работе, в виде саундтрека или чего-то еще, - пояснил Тим.
- И ты думаешь, он написал каждому из этого списка? Тим кивнул.
- Так обычно поступала Софи перед тем, как мы запускали одно из ее представлений. Поэтому мне надо мотать из города. Тип, который ее убил, знал обо мне.