Первым не выдержал, вскочил Рёгнвальд, выпучил мутные глаза, воздух колыхнулся от мощного ругательства.
– Молодец, приятель, – сказал Ивар. – Мы бы дольше возились.
– Да, неплохо, – неохотно признал Арнвид. – Особенно для жабы.
Воины поднимались один за другим, непонимающе глядели по сторонам, морщили лбы, пытаясь вспомнить, что было вчера. Руки тряслись, кое-кто ощупывал полученные в пьяном угаре ссадины и синяки.
– Очнулся? – спросил конунг вставшего на ноги Гудрёда. – Тебе оставаться с кораблем…
С собой взял девятерых, Ингьяльда, несмотря на умоляющий взгляд, оставили на драккаре. На лошадей навьючили все, что может понадобиться в дальней дороге, и забрались в седла.
– Вы чего? Залезайте, – сказал Ивар, обнаружив, что Шао Ху и Нефритовая Жаба как ни в чем не бывало стоят в сторонке.
– Не к лицу носящему оранжевую рясу ездить верхом, – проговорил хэшан.
– А я привык ходить пешком, – сказал даос.
– Как знаете, – конунг махнул императорским конюхам. – Отправляйтесь обратно, и привет Сыну Неба.
Конюхи дружно вздрогнули от такой непочтительности, погнали лошадей прочь.
А конунг поехал следом за Нефритовой Жабой, колокольчики на его посохе бренчали на каждом шагу. Миновали ворота, в одной из створок которых и вправду красовалась дыра размером с дверь.
– Помню, мы вчера куда-то стучались… – сказал Нерейд, лицо которого выглядело таким помятым, словно черные альвы всю ночь молотили на нем горох. – В эту калитку, что ли?
– Ага, твоей головой, – добавил Кари без тени усмешки.
Потянулись улицы Ваньсяня, пустынные по утреннему времени, иногда попадались следы вчерашней гулянки – проломы в стенах, разбитые кувшины, от которых разило кислым запахом хмельного, сброшенная наземь вывеска, покосившаяся таверна с красным флажком у входа…
Даос шел шустро, хотя вроде бы не торопился, и шагал к восточным воротам.
Они оказались куда меньше, чем южные, и охранявшие их воины проводили варваров неприязненными взглядами. То ли вчера пытались успокоить гуляк и пострадали, то ли вообще не любили чужаков, особенно таких здоровенных, наглых и похмельных.
За воротами раскинулись рисовые поля, дорога устремилась прямо на запад, почти не отклоняясь в стороны. Стальная лента Янцзы блеснула слева, затем ушла на юг, и вовсе пропала из виду за бамбуковыми рощами.
У первого же ручья остановились, и вчерашние пропойцы едва не осушили его, утоляя жажду.
– Интересно, Гудрёда и остальных не продадут в рабство? – спросил Нерейд, стащивший рубаху, чтобы ополоснуться до пояса. – Мы там изрядно… хе-хе, набедокурили, насколько я помню… А ведь наверняка есть что-то, чего я не помню… и за все это придется платить.
Торс его украшали налитые силой мышцы, там и сям виднелись сизые росчерки старых шрамов, ну а жиром Болтун, несмотря на то, что подошел к полувековому рубежу, так и не обзавелся. Капли воды блестели на загорелой коже, рыжие с проседью волосы разметались по плечам.
– Вы гости императора, – сказал Шао Ху. – Он возместит горожанам понесенные сегодня убытки, а те оказались немалыми… Покосилась арка, воздвигнутая семьей купца Бо И в честь избавления его от болезни, осквернен мочой храм божества Стен и Рвов… разрушено малое святилище предков…
– Что-то я не помню, чтобы мы святилища рушили, – задумчиво произнес Кари, силясь наморщить кожу на лбу.
– А помнишь ту стену, о которую ты решил почесать то место, где спина раздваивается? – на физиономии Нерейда объявилась ехидная усмешка. – Вот ты его и почесал, да… Потом мы зашли еще в какой-то кабак, там к Ингьяльду та баба и прицепилась, а затем я упал…
Что происходило вчера, вспоминали до самого вечера, но связного рассказа все равно не вышло. Поля и бамбуковые рощи сначала уступили место зарослям кустарника, а затем и настоящему лесу, так что на ночлег остановились на большой поляне в окружении незнакомых деревьев.
Кони, тащившие на себе могучих северян, выглядели усталыми, зато даос и хэшан казались удивительно бодрыми, словно не топали целый день по жаре, а лежали в тени и чесали животы.
На следующий день лес стал еще гуще, превратился в настоящую зеленую стену, что встала по двум сторонам от дороги. Вздыбились исполины, похожие на сосны, заструились по их ветвям зеленые плети лиан, заколыхались усеянные шипами и цветами ветви.
Из глубины чащи доносились крики и визг, иногда долетал глухой рев, над головами порхали цветастые птицы, жужжали насекомые, в траве шуршали мелкие твари.
– Уф, а тут еще жарче, хотя солнца и нет… – заметил Ивар, вытирая мокрое от пота лицо.
– Ничего, на склонах Куньлуня будет прохладно, – пообещал Нефритовая Жаба.
Миновали крохотную деревушку, окруженную полями и огородами, и дорога начала петлять, будто сама сбилась с пути.
– Стой! Что-то не так! – воскликнул Арнвид, когда впереди показался довольно широкий ручей.
Ивар натянул поводья, но сказать ничего не успел – в бок ударило, от кольчуги отскочила короткая стрела. Завопил что-то яростное Нерейд, даос взмахнул посохом, а Шао Ху стремительно метнулся в сторону.
– Нападение! – рявкнул конунг, выдергивая из ножен меч и пытаясь смирить вставшего на дыбы коня.
Едва удержался в седле, поводья чуть не вывернулись из руки. Почти с наслаждением опустил клинок на голову выскочившему из зарослей оборванцу с топором. Под лезвием хрустнуло, труп с разрубленным на половинки черепом рухнул на дорогу.
– Чистое Небо! – орали со всех сторон, из чащобы выскакивали пестро вооруженные люди.
Трое с копьями бросились на Нефритовую Жабу, и лохматый старик завертелся на месте, отражая выпады посохом. Кари поспешно спрыгнул с лошади, и одним ударом громадной дубины повалил двоих, полетели в кусты выбитые зубы, выпавший из руки кинжал воткнулся в землю.
Тормод Волокуша шатался в седле, две стрелы торчали у него в боку, по бедру текла кровь.
– Одину слава! – закричал конунг, и со всех сторон откликнулись его воины. – Слава! Слава! Слава…
Сверху, с ветвей спрыгнул кто-то визжащий, зацепил Ивара за шею так, что захрустел позвоночник. Вывалился из седла, хрястнулся оземь, перед глазами потемнело, но все же перекатился в сторону, избегая возможного удара.
Еще ничего не видя, вскочил и сделал выпад – на звук, на ощущение, и попал…
Меч лишь слегка задержался, войдя в плоть, и Ивар выдернул его, дабы отразить сразу два удара – топором и длинным узким мечом. Сбоку вылетел Скафти, снес одному из врагов голову секирой, второго завалил сам конунг, и у него появилась возможность оглядеться.
Бешено ревевший Кари сражался уже в чаще, судя по глухим ударам и треску, время от времени попадал по деревьям, ломал точно щепки. Шао Ху валил набегавших врагов как чурки, на каждого тратил не больше одного удара, от сверкающих лезвий уклонялся с легкостью.
Противникам Нефритовой Жабы тоже приходилось нелегко – у одного был сломан нос, второй лишился копья, так что в полную силу сражался только третий. А вот Арнвид бился с трудом, еле отмахивался от двух наседавших с разных сторон ханьцев, злобно и отчаянно скалился.
Ивар ринулся старому эрилю на помощь, по дороге стоптал кого-то из нападавших. Но Нерейд оказался быстрее, перерубил одному из врагов шею сзади, клинок второго сломался от удара Арнвида, и поклонник Чистого Неба с заячьим визгом сиганул в заросли.
– Стой, куда! – Нерейд прыгнул следом, поймал за ногу, сам шмякнулся оземь так, что клацнули зубы, а из глаз полетели искры, но врага не выпустил. – Сейчас я тебя, уродец мелкий…
– Погоди! – спешно воскликнул конунг. – Нам пленный нужен!
Схватка потихоньку затихала – нападавшие почти все выбыли из строя, а те, что уцелели, со всех ног удирали прочь; Тормод Волокуша лежал на земле, его остановившиеся глаза смотрели вверх, а ругающийся Рёгнвальд ощупывал подраненное плечо.
– Они разбежались, можно следовать дальше, – сказал подошедший Шао Ху, дыхание которого было ровным, а вид безмятежным, словно не он только что молотил кулаками и ногами.
– Следовать дальше? – Ивар хмыкнул. – Вот уж нет! Опять это "Чистое Небо", и я хочу разобраться, в чем тут дело! Разбойники, использовавшие этот клич, остались в тысяче миль к востоку… или ты скажешь, что и тут имеются наследники древнего царства У?
– Нет, не скажу… – хэшан покачал головой.
– Нерейд, давай его сюда, – велел конунг.
Болтун выволок из кустов схваченного разбойника, поставил на ноги и даже отряхнул от пыли. Подошел Нефритовая Жаба, верхушка посоха у которого была вся в крови, мозгах, налипших волосах, с кряхтением спрыгнул с седла Арнвид, вдвоем занялись плечом Рёгнвальда.
– Слушай меня! – сказал Ивар, глядя пленнику прямо в лицо. – Кто вы такие и почему напали на нас?
– И говори правду, – добавил Шао Ху, – иначе я вынужден буду нарушить одну из заповедей блаженного Шакьямуни, и пусть потом молитвами и страданиями мне придется искупить ее…
При этих словах пленник задрожал и побледнел, словно увидел щипцы или дыбу, повалился на колени, и принялся рассказывать – о том, что они служат Чистому Небу, как и многие в окрестных деревнях, что главный жрец, обитающий в храме Рассветных Лотосов, велел им пойти на эту дорогу, устроить засаду и перебить едущих на запад варваров.
– Чистое Небо? – хэшан удивленно потер подбородок. – Никогда не слышал о таком божестве… Может быть, местное? Нефритовая Жаба, ты должен знать обитателей всех девяти небес.
Даос, посыпавший рану черным порошком, повернул голову:
– Среди известных мне слуг Шан-ди такового нет.
– Ну, тогда, клянусь мечом Сигурда, нам только и остается, что прогуляться до этих самых Рассветных Лотосов, чтобы проверить, кто там засел и почему он нас так невзлюбил, – заявил Ивар. – Далеко тут?
– Пятнадцать ли… – прошептал пленник.
– Не очень, – оценил Шао Ху. – Я готов отправиться с вами.
Лошадей решили с собой не брать, через чащу удобнее шагать пешком, отвели на другой берег, где не будет слетевшихся к трупам мух, не объявятся почуявшие добычу падальщики. С животными оставили раненого Рёгнвальда, шатавшегося от усталости Арнвида и еще двоих воинов.
– Тормода похороните, – велел Ивар напоследок. – Пусть и недолго, но он был нашим соратником…
Впереди шагал пленник, рот его был заткнут, руки связаны за спиной, и вплотную к нему двигался Шао Ху, внушавший поклоннику Чистого Неба дикий страх. Следом бесшумно перемещался Даг, ну а дальше гуськом топали остальные, и последним шел Нерейд с луком в руках.
Стрела лежала на тетиве, а лицо у рыжего викинга было на редкость серьезным.
Шли даже не по тропинке, а протискивались между стволами, перешагивали торчащие из земли корни, скользили на огромных разноцветных грибах. По веткам сновали обезьяны, высоко на деревьях сидели небольшие черные медведи с белыми пузами, смотрели удивленно.
Единожды увидели мелькнувший в кустах оранжевый бок тигра, но и огромный хищник не пожелал вступать в схватку. Только качнулись ветви, истошно заорала попавшая в огромные когти неудачливая тварь, прогремел триумфальный рык.
От духоты звенело в ушах, пот выступал от малейшего движения, хотелось пить, но вода не приносила облегчения, выходила тут же. Время от времени под ногами начинало чавкать, из-под сапог, погружавшихся в землю, брызгали грязные струйки, высокая трава пахла одуряюще сильно.
Затем почва начала повышаться, лес поредел, и впереди, далеко на горизонте открылись горы.
– Фу, вроде тут полегче дышится, – сказал Ивар. – Эй, далеко еще?
Пленник что-то промычал сквозь тряпку во рту, а Шао Ху объяснил:
– Близко.
– Я чую враждебную силу… – заявил Нефритовая Жаба, сверкая глазами и встряхивая волосищами. – Надо закрыться, чтобы нас не обнаружили заранее, дабы избегнуть влияния враждебных духов!
Он вскинул посох, и принялся вертеться, едва не зацепив стоявшего рядом Кари. Берсерк с недовольным рокотом отодвинулся, а даос вдруг подскочил, завопил, как резаный. Полы ало-золотого халата задрались, мелькнули стоптанные сапоги, штаны с заплатками.
Нефритовая Жаба припал к земле, едва не распластался по ней, вытащил из мешка на поясе рожок из кости, подул в него, произведя резкий противный звук, и забренчал колокольчиками на посохе.
– Сильно, – оценил Нерейд, – Арнвид так не умеет, так что ему еще есть куда расти…
Даос глянул на Болтуна пренебрежительно.
– Искусство секретного "танго гуй", "танца призраков", передается в моем роду из поколения в поколение начиная с самого Гэ Хуна! Теперь ни один демон, даже самый могучий, не сумеет приблизиться к нам или даже увидеть нас, и мы можем двигаться дальше…
Поднялись на вершину заросшего холма, и открылся следующий, со скалой на вершине. К ее боку прижалось сооружение с треугольной крышей, перед ним обнаружился огромный прямоугольный жертвенник.
Внизу, в ложбине между холмами, журчал ручей.
– Похоже, мы пришли, – сказал Шао Ху, после чего хлопнул пленника по затылку. – Полежи, отдохни…
Поклонник Чистого Неба шлепнулся без сознания.
– Думаешь, это тот храм? – спросил Ивар. – А где Рассветные Лотосы?
Хэшан покосился на него с удивлением, Нефритовая Жаба и вовсе крякнул.
– В пруду, где же еще? – сказал Нерейд. – Ну что, пошли, надаем всем по рогам?
– Пошли, – кивнул Ивар. – Мечами особо не размахивайте, нам бы побольше пленных взять.
Быстро и почти бесшумно сбежали к ручью, одним махом перебрались через него, понеслись вверх по склону. Под ногами захрустели камни, храм надвинулся, стало видно, что поверхность жертвенника покрывают многочисленные огарки, похожие на уродливые сосцы.
Из дверей святилища вышел человек, глаза его расширились, рот приоткрылся для крика. Бежавший рядом с конунгом Хакон с Бугров махнул рукой, и человек рухнул с метательной секирой в голове.
Но выскочили уже двое, с оружием в руках, глаза выпучили, увидев незваных гостей.
– Кто… – начал один тонким голосом, но забулькал, заперхал, поскольку меч Дага вонзился в его горло.
Второй заверещал, принял вычурную боевую стойку, изобразил то ли пьяного богомола, то ли ушибленного дракона. Но отлетел в сторону, угодив под дубину Кари, и сполз по стене, оставляя на ней кровавый след.
– Одину слава! – крикнул Ивар, поскольку молчать дальше было бессмысленно.
Первым влетел в двери храма, заметил алтарь, уставленный всякой всячиной, огромные курильницы на тонких ножках, от которых поднимался дым. Стоявший рядом с одной из них человек в алой накидке обернулся, круглое, женоподобное лицо его отразило изумление.
Непонятно откуда выскочили двое с мечами, с воплем "Чистое Небо" ринулись на конунга.
– Ничего, на всех хватит… – пропыхтел он, отвешивая удары.
Пока завалил обоих, в храм ворвались остальные.
Человек в алой накидке отступил за алтарь, замахал руками, точно собираясь взлететь, заорал что-то. Из углов просторного помещения донеслось громыхание, высоко, под самой крышей мягко сверкнуло, и навстречу незваным гостям двинулись две статуи из черного камня.
Обе изображали толстых людей со змеями вместо ног, лысыми башками и огромными мечами в руках. Двигались неспешно, враскачку, с гладких боков сыпался песок, пол подрагивал, сам храм подпрыгивал.
Первый атаковал так стремительно, что Ивар увидел лишь смазанное движение. Отразил выпад с невероятным трудом, запястья рвануло болью, меч едва не выпустил из ладоней.
Второй напал на Кари, и могучий берсерк зашатался под градом ударов.
– Дайте, я… – очень мягко сказал Шао Ху, выступая вперед.
Каменный толстяк ударил параллельно земле, но хэшан поклонился, и чудовищное лезвие прошло над ним. А затем он прыгнул вверх, разогнулся в воздухе, и ногой со всего размаха засадил статуе в лоб так, что та пошатнулась.
Затрещало, по черному лицу побежали трещины, оплели каменного толстяка словно паутина, и тот развалился.
– Есть! – ликующе воскликнул Нерейд.
Кари отчаянно ревел, сражаясь со второй статуей, после каждого его удара от нее отлетал кусок.
– Сила Шакьямуни с нами, – сказал хэшан. – Заняться вторым?
– Не надо, Кари обидится, – остановил его Ивар. – Лучше проследи, чтобы хозяин не удрал.
– Не уйдет, клянусь Изначальным Дворцом, – уверенно заявил Нефритовая Жаба. – А ну не балуй!
Из‑за алтаря, за которым прятался обладатель алой накидки, донеслось бормотание. Храм заполнился белым туманом, в нем засверкали тысячи искр, и конунг понял, что не в силах двигаться. Тело будто стиснула великанская холодная ладонь, захрустели кости, сердце сбилось с ритма.
Даос взвизгнул, саданул посохом об пол, ударил фонтан желтой воды…
На мгновение Ивар потерялся, почудилось, что плывет в сумраке, разрываемом вспышками всех цветов радуги. Встряхнув головой, обнаружил, что холод и давление исчезли, сгинул туман, а тяжело дышавший Кари стоит над грудой шевелящихся обломков.
Прочие дружинники выглядели ошеломленными.
– Что это было? – пробормотал Нерейд.
– Истинная пневма пожрала пневму незрелую, – объяснил Нефритовая Жаба. – Эй, ты, вылезай!
Обладатель красной накидки выступил из‑за алтаря, трясся так, что полы желтого, расшитого драконами халата колыхались, а закрепленное на высокой шапке зеркальце в окружении металлических языков пламени ходило из стороны в сторону.
– Кто… вы… такие? – спросил он прерывающимся голосом. – Как… вы… посмели?
– Те, кого ты велел убить, – сказал Ивар, убирая меч в ножны. – Ничего не вспоминаешь?
Жрец не успел пикнуть, как его связали и уложили на пол.
– Ох, люблю я допросы, – сказал Нерейд, облизываясь, точно собака при виде сахарной кости. – Ножиком тык-тык, иголками штык-штык, раскаленными пруточками шмяк-шмяк… красота!
– Можем обойтись и без этого, – Ивар присел на корточки рядом с пленником, заглянул в искаженное от страха лицо, – если ты сам расскажешь нам все… Почему ты хотел нас убить?
– Не я, не я! – залепетал жрец. – Хозяин Чистого Неба велел лишить жизни варваров, что будут проезжать мимо храма! Он явился мне во сне в виде темного облака и отдал приказ, коего я не мог ослушаться!
– Что еще за "хозяин Чистого Неба"? – Нефритовая Жаба недоуменно почесал макушку. – Сорок лет я взыскую божественного эликсира, общаюсь с бессмертными всех рангов, но о таком не слышал.
– Он явил себя недавно… три года назад показал себя из колодца в селении Баньсюй. Проявил свою мощь и славу, сообщил, что является новым наместником Шан-ди в наших землях, и мы покорились ему… Мы выстроили этот храм, и хозяин Чистого Неба послал нам урожай, отогнал демонов… мы теперь не знаем засухи…
– Три года назад? – Ивар нахмурился. – Как раз тогда в наших землях начались странные неприятности.
– И в Поднебесной нарушилась гармония ян и инь, – добавил Шао Ху. – Замутилось великое Дао.
– Значит, во всем виноват этот вылезший из колодца чистонебный урод, – сделал вывод Нерейд. – Клянусь койкой Фрейи, это он вон там стоит, и глазенки пучит, образина гнусная!