Одновременно с ее речью по белой странице побежали буквы – бессмысленный набор, не складывающийся в слова. Мириам положила пальцы на выступ немного иначе, удобнее, и буквы исчезли.
– Кажется, я их стерла…
– Ты уверена, что сейчас время для этого? – Мрачно спросил Арго.
– "Нет." – Возникло на чистой странице, и он поднял брови. Рок перегнулся через стол, чтобы рассмотреть экран.
– "Можно выбирать буквы." – Медленно проползло по странице, и Мириам триумфально улыбнулась. – "Джино так делал, только быстрее".
Арго кивнул.
– "Ты хочешь кинуться на того, который слева. Не нужно."
– Почему это?
– "Он ждет. Они все ждут, когда ты что-нибудь сделаешь. Их предупредили. Они и от меня ждут, но не так сильно. Не так сильно смотрят." – Мириам оторвала пальцы от выступа, чтобы размять их. Буквы на странице появлялись от незнакомого усилия, возникавшего то ли в голове, то ли прямо в кисти. Но рука все-равно уставала – как если бы каждая буква была ведром воды, которое приходилось доставать из колодца.
– А ты грамотная…
– "Это все он. Выбирает слова правильно. А как ты думаешь, что такое с Би?"
– Ты про ее второе имя?
– "Про то, что на самом деле ее две."
– Я как-то слышал… – Арго заговорил, глядя в сторону, между двух наемников, сидящих за соседним столиком. – Что такое бывает, когда в одном теле живут два человека, или больше. Вроде как две души, понимаешь? Они могут даже не знать друг про друга. Утром одна делает одно, а вечером другая – другое…
– Скучная байка, гладиатор. – Сказал один из наемников. – Может, лучше про бои расскажешь…
– Или про баб из Крепостей. Говорят, там такие девки…. – Поддержал его другой.
– Скучная. – Согласился Арго. – Но чистая правда. Мне доктор рассказывал, в Атланте, он там был навроде мозгоправа…
– Что, в Крепостях и мозги вправлять умеют?
– Не перебивай. Так вот, мозгоправ этот и вправду мог иногда тебе в голову залезть, и что-то там поправить. Я сам точно не знаю, его близко к себе не подпускал, но про него говорили, что он одного из старых чемпионов пользовал. У которого как раз две души на одно тело и были. – Арго перевел взгляд на Рока, смотревшего на него, открыв рот. Мириам почувствовала, как меняется цвет гладиатора, растет в нем опасное напряжение.
– "Не надо." – Пробежало по планшету. – "Пожалуйста, подожди еще".
– Ладно, так о чем я? А, так вот, этот чемпион… Запамятовал, как его звали, то ли Камень, то ли Скала… В общем он на арене был одним человеком, а внизу – другим. Причем тот, что внизу, драться вообще не умел, собственной тени боялся, и тренировали его отдельно…
Тони засмеялся, глядя куда-то в сторону. Проследив за его взглядом, Мириам разглядела красную точку, пляшущую в солнечном луче, падающем из-за неработающего сейчас вентилятора в дальнем конце зала. Точка дернулась несколько раз, и спряталась в ярком световом пятне, а Мириам вдруг почувствовала, как сгущается воздух. В помещении появился еще один цвет. Он усиливался, становясь все интенсивнее и плотнее, так что она удивилась, что этого не замечают остальные.
– "Когда это случится – урони стол, как тогда на площади. Пожалуйста."
Арго прервал свою историю, и задумчиво потер металлический край челюсти. Потом еще более задумчиво посмотрел за стойку, на Марту, сидящую там в компании одного из наемников.
– Что, опять забыл? – Спросил наемник, сидящий поближе.
– Тебя бы так часто по голове били – ты бы имя свое не помнил. Ладно, расскажу-ка я вам о том, какие в Атланте девицы…
Красная точка прыгнула снова, переместившись на лицо ближайшего Ворона, и Арго дернул стол за ножки, разворачивая его так, чтобы прикрыть Мириам, падающую на пол вместе с детьми и парой стульев.
А затем входная дверь взорвалась.
Осколки градом ударили в стойку, дробя бутылки, и одновременно с жалобным звоном стекла зазвучали хлопки выстрелов. Ворон, сидящий за соседним столом опрокинулся на пол, а вентилятор вылетел со скрипом. Наемников расстреливали из-под лестницы, и из дымного облака, возникшего у входа, красный лазер, ставший видимым в дыму, плясал среди столов несколько секунд. Затем он погас, и хлопки прекратились. Кто-то, вошедший в двери, шумно шарил за стойкой, а знакомый голос из-за спины Мириам прокричал:
– Первый?
– Два. – Отозвались из-за стойки.
– Второй?
– Два. – Из облака дыма у входа.
– Всего шесть. – Ланье, одетый в черный гвардейский бронежилет, и потому непривычно маленький, выбрался из-под лестницы на второй этаж, по пути отшвырнув в сторону погнутый вентилятор.
– Все целы? – Спросил он.
– Тут да. – Сазала Мириам, и оттолкнула ногой стул, упавший на нее сверху. Рок помог оттащить второй, и поднял Тони, который неожиданно засмеялся, обнимая планшет.
– Тут тоже. Вас, кажись, забрызгало… – Раздалось из-за стойки.
– Да чтоб тебя… – Беззлобно ответила Марта. – Душегубы…
– Прости за разгром, хозяйка. – Ланье склонился над телами двух Воронов, сидевших за соседним столиком. – Черт, вот хоть у одного бы спросить, зачем это все. А то оторвет барон мне башку, а я даже знать не буду, чего ради…
– Как ты узнал? – Спросила Мириам, ухватившись за руку, протянутую Арго. Большая ладонь оказалась теплой и неожиданно мягкой. Гладиатор поднял ее, словно она не весила вообще ничего, и осмотрел с головы до ног.
– Как узнал? – Переспросил Ланье. – Да вон же ее переговорник лежит. Она переключила его на нашу частоту, и оставила в эфире. Я слышал ваши разговоры. Все холодные?
– Да. – Ответил наемник из-за стойки. Человек Ланье, осматривающий тела у дверей, тоже отозвался, спустя пол секунды:
– Да, два мешка, два "резака", и еще чего по мелочи…
– И ты слышала? – Спросил Арго.
– Нет, просто… почувствовала.
– Учуяла нас? – Удивился Ланье. – Да мы, бывало, рейдеров теплыми брали…
– Би так и сказала, что ты специалист…
– И намек я понял, не тупой. Только что теперь делать? Эти парни – даже не гвардейцы. Это люди барона, а мы их…
– Ага. – Сказал Арго, и быстро пошел к выходу. – Быстро и чисто. Теперь нужно с самим бароном разобраться.
– Что?
– Ты точно не тупой? – Гладиатор пинком отшвырнул в сторону обломки стола, и вытащил из-под них свою громадную сумку. – Если он вернется в город, вы все покойники, не только девчонки. Я Саймона немного знаю – он парень жесткий, и ничего наполовину не делает. Если ему нужен второй прайм – то у кого-то серьезные проблемы. Только вот нужна она ему не против рейдеров.
– С чего ты взял?
– Иначе ему бы не пришлось ее заставлять. – Тихо сказала Мириам, и взяла переговорник Би со стола. – Он прав, нужно догнать их.
– Кого? Прайма на джете? – Ланье растерянно потер щеку со шрамом. Арго вытащил сумку в центр зала, подальше от трупов, развязал ремни и начал вытаскивать из нее что-то. Мириам не сразу поняла, что это за предметы.
На свет появилась броня из толстых металлических пластин, заигравших красным в лучах солнца, падающих из дыры, через которую в зал ворвался Ланье. За ней Арго достал узкий топор, или наоборот, широкий меч. Мириам не знала, как может называться это оружие, с длинным тяжелым лезвием на такой же длинной рукояти.
– Она не на джете. – Арго извлек из сумки еще одну броню, поменьше, и критически осмотрел ее. Мириам она показалась совсем миниатюрной по сравнению с первой, почти детской, с двойными выпуклыми пластинами на груди и спине. Она даже открыла рот, чтобы спросить, почему эта броня такая маленькая, но ее опередил Ланье.
– Сделал на заказ? – Спросил наемник. – Здесь не арена, Арго, а она не…
– Знаю. – Ответил гладиатор. – Только ни в чем больше от меня толку нет. Примерь.
– Что? – Удивилась Мириам.
– Это тебе. Женских на фабрике не было, и пришлось специально нанимать кузнеца, и кроить жилет. Сказали, должно подойти.
– Ты сделал ее… для меня?
– А для кого? В тебя стреляли, могли и попасть. Надень.
– Ты поэтому уходил с утра?
– Они не сразу поняли, что мне надо. На меч ушла ночь, а на броню – почти день.
– Хочешь сбить джет мечом? – Прервал его Ланье.
– Нет, но если пошевелимся, то можем застать их в городе. Прайм сказал, что они поедут на восток, и до этого нужно пополнить боезапас на ее машине.
– Это значит, что они заедут к нему, в машинный двор.
– Считай уже заехали. Нужно уходить отсюда, забирать всех…
– И ехать за ней. – Мириам сбросила куртку, и расстегивала ремни кобуры, которая явно не могла поместиться под броней. – Пока они не успели туда, куда едут. А вот это как застегивается? Все, поняла. Давайте собираться, Рок, Марта…
– Что, дочка?
– А у вас тут зеркала нет?
Подбежавший Рок подхватил кобуру вместе с ремнями. Мириам, поняв, что все еще держит переговорник Би в руках, нацепила его мальчику на шею.
– Только не кричи в него. – Сказала она. – А то видишь, что от этого бывает.
IV.
Кар Ланье вылетел из городских ворот, и несколько раз вильнул, объезжая бетонные блоки, установленные посреди дороги. Мириам, устроившуюся в кресле стрелка, несколько раз сильно бросило на край стрелкового люка. Ударов она почти не почувствовала – наплечники из пластика с металлическими пластинами оказались прочнее, чем выглядели. Но трясло все равно сильно, и она взялась за станину орудия, стоящего на крыше – большого, с широким гофрированным стволом и парными рукоятями сзади. Обмотанные серой пластиковой лентой, они чуть не ударили ее по лицу при очередном повороте, и тогда она ухватилась за них, словно за поручень.
Машина притормозила, словно приглашая Мириам осмотреться – в восточной части долины девушка никогда не была. С этой стороны холмы, покрытые неровными заплатами выгонов и яблоневых садов, раздавались в стороны, образуя нечто вроде седла, по которому проходил самый настоящий хайвей – чистая дорога из гладких бетонных плит, почти не покрытая песком. Миновав заграждение, кар резко прибавил скорость. Теплый ветер, пахнущий дымом, ударил в лицо Мириам, и загудел в открытых окошках броневика.
Для такой большой машины он ехал на удивление быстро. Тяжело бронированный, выглядящий неповоротливой коробкой, он в считанные минуты долетел до въезда в долину, даже не позволив посмотреть по сторонам – только мелькнули пересыхающие каналы и фермы. Из труб поднимался дым, там готовили ужин, возможно последний, перед тем, как навсегда покинуть свои дома.
Кар подбросило. Мириам, в очередной раз пребольно ударившись о рукоять орудия, пожалела, что не надела шлем. Плотный и неудобный, он наверняка защищал от подобного рода неприятностей. К сожалению, под него совершенно не помещались ее волосы, скрученные в хвостик, распускать который она почему-то не решилась.
Арго, сидящий внизу, у окошка, громко выругался после очередного прыжка. До Мириам долетел только конец длинной фразы о чьих-то матерях и кишках, и хохот Ланье:
– Что, никогда по холмам не летали?
Мириам опустила голову ниже, чтобы лучше его слышать. Арго протянул ей переговорник – маленький, вроде того, что был у Би, с длинным усиком микрофона и дугой, позволяющей зацепить его за ухо.
– … наша обычная частота. Теперь вы в команде, поздравляю. – Голос Ланье раздался совсем рядом. Мириам закрепила устройство за ухом, и села удобнее, держась за рукоять пушки.
– Еще кто у кого в команде. – Прогудел Арго, видимо, тоже подключив переговорник. – Интересно, а он эти штуки не услышит?
– Специально – нет. Только если будет недалеко, и включит скан, у них небольшой радиус…
– Так скоро он будет рядом, не сомневайся…
– Мы разминулись с ее каром на десять минут, не больше. Но джета не видно и не слышно…
– Как так?
– Джет быстрее кара. Если они захотят атаковать, скажем, конвой, двигающийся километрах в тридцати к востоку, то ей понадобится чуть больше времени. А если там не только она, но и группа каров потяжелее, вроде тех, что мы помяли по дороге сюда…
– Думаешь, догоним?
– Запросто. А вот потом что делать?
Кар Ланье притормозил, преодолевая разлом в бетоне перед дорожным постом – двумя башенками, вроде той, что Мириам запомнила по западному посту, который они проезжали вместе с Би. Эти башенки выглядели новее, и с них в пустыню смотрели многоствольные орудия, похожие на те, что защищали ворота в город. Не менее десятка гвардейцев проводили взглядами кар Ланье, а один даже помахал рукой вслед.
– Что-то мы им даже нравимся, похоже…
– А ты еще не понял? – Хмыкнул Ланье. – Шериф ни о чем не знает, барон ему не сказал. У него свои люди для этого дела есть. Слышал раньше про Воронов, но не сталкивался.
– Теперь столкнулся. Доволен?
– Не могу понять – зачем ему все это? Он что, правда собирается грабить беженцев? Да что с них взять? Те, с которыми мы ехали, были беднее крыс, хотели жратвой рассчитаться…
– Тогда зачем ему Би? – Спросила Мириам.
– А у него людей маловато. Если это они тогда на наш конвой напали, то мы больше половины машин им сожгли. А караван впереди большой, ему одному сил не хватит, да и джет сажать на хайвее не удобно.
Ланье замолчал. Броневик миновал пост и начал набирать скорость. Мириам вдавило в сиденье, она прислонилась головой к рукоятям орудия, закрывая лицо от встречного ветра. Вдоль дороги снова начались поля, не такие ухоженные, как в долине, но гораздо больше. Сухая перепаханная земля блестела на солнце, покинутые дома стояли пустыми коробками – ни одного признака жизни на мили вокруг. Мириам взглянула направо и замерла, прижавшись виском к рукояти, обмотанной теплым пластиком.
Там, на горизонте, укутанном легкой послеполуденной дымкой, поднималась Атланта – белое облако, пронизанное шпилями и сверкающими на солнце нитями. Над стеной, очерчивающей ее основание четким белым контуром, между белыми башнями, утопающими в тумане расстояния, двигались цветные огни – словно в стеклянных внутренностях крепости сновали разноцветные кары.
– Слева кладбище машин. – Голос Ланье заставил ее с трудом оторваться от созерцания города и повернуть голову, чтобы увидеть нагромождение ржавого металла, тянущееся вдоль дороги и уходящее дальше, в пустыню. Целые горы каров и других машин, непонятного назначения, уродливо сплющенных и исковерканных, неузнаваемые остовы без двигателей и колес, разобранные и брошенные. Кар Ланье замедлил ход, словно давая полюбоваться свалкой, в переговорнике зашуршало.
– Есть шум на коротких волнах. – Сказал Ланье. – Соблюдаем молчание, только слушаем. Включаю…
Мириам хотела было спросить, что за шум, и даже открыла рот, но в переговорнике щелкнуло.
– … десять дней. – Произнес голос барона, так отчетливо, словно сам он стоял в двух шагах. – …и ночей на холме, среди развалин, таких старых, что бетон успел искрошиться и стать песком. Рейдеры кидались волнами, укреплений не было, только куски бетона, и горы трупов – все выше и выше. Вонь была невыносимой, из пустыни налетели стаи воронов, кружа вокруг холма, и не было боеприпасов, чтобы их отогнать. Рейдеры стали лагерем, на входе в долину, и жгли костры, ожидая, пока мы сдохнем от голода и нехватки воды, но на десятую ночь мы пришли к ним сами…
– Хочешь произвести впечатление? – Прервал его голос Би. – Ты выбрал не лучший способ.
– Знаю, но кто еще оценит эту историю?
– Больше никто. Я собираюсь тебя убить.
– Сожалею.
– Тебе нечем заняться, кроме как развлекать меня?
– Десять минут до контакта, и я могу быть у вас через тридцать секунд. Еще здесь отличный вид на обломки старинного самолета, знаешь, из старых винтовых… Мне минимум десять минут придется им любоваться.
– Десять? Я слышу группу машин, это конвой беженцев. Что тебе нужно от них, Саймон? Их жизни?
– Нет. Мне нужны двадцать детей, от пяти до двенадцати лет, без физических повреждений.
В переговорнике что-то скрипнуло, как если бы Би прикусила дыхательный клапан.
– Детей… – Сказала она после паузы. – Ты хочешь, чтобы я остановила конвой, и отобрала их? А тех, кто не подчинится…
– Ты сможешь. – Ответил барон. – Мечи Короля не знают ни жалости, ни сострадания, разве нет?
– Дети нужны рейдерам, теперь и тебе. Зачем?
– Рейдеры обменивают их на вооружение и технику, но я не знаю, у кого, и зачем. Единственный способ выяснить – это предложить им сделку, и проследить.
– Сукин сын…
– Я выполнил первую часть сделки три дня назад, но Ланье спутал мне все планы, отбив атаку Воронов на конвой. Сегодня – наш последний шанс узнать, кто стоит за Рукой, направляет ее на самом деле.
– И ты готов поступать так же, как они – чтобы обмануть их?
– Да. Сорок тысяч жизней, Ребекка – против нескольких десятков. Простая логика.
– Нет. Будь ты человеком, не решил бы так!
– Мы чудовища, Ребекка, хочешь ты этого или нет. Все, кто остался в городе, считают так. Даже твои друзья, которые могут умереть из-за тебя!
– Ты вообще не собирался защищать город, верно? Это и есть твой план?
– Нападение – лучшая защита, сама знаешь. Я хочу ударить их в самое уязвимое место. Пути назад уже нет.
– А что, если я поступлю, как ты? Сколько твоих Воронов я успею сжечь, прежде чем ты прилетишь сюда? Трех, пятерых, всех?
– Ты этого не сделаешь. Гладиатор не в счет, но двое детей, и девушка – они что-то значат для тебя…
– А ты понимаешь, что не оставил мне выбора, Саймон? А если чудовищу не оставить выбора, оно может начать вести себя непредсказуемо – например детонировать водородный реактор кара, убив себя, и всех, кто его сопровождает…
– Вот дьявол. – Прошептал барон. Впереди, слева от дороги, за завалами из искалеченных временем машин, полыхнуло длинное пламя, выбросив в вечернее небо стремительный хищный силуэт.
– Он взлетел, Би! – Закричала Мириам, позабыв обо всем. – Он летит к тебе!
– Ты здесь? – Спросила Би после паузы. – Вы все…
– Ланье нас освободил, мы рядом!
– Тогда прячьтесь, ему будет трудно увидеть вас среди всего этого железа. Спасибо за ракеты, Саймон!
Впереди на дороге снова полыхнуло, несколько раз, уже не так ярко. Переговорник заполнился шумом, похожим на гудение воды под напором.
– Попросил же молчать! – Пробилось через шум ворчание Ланье. – Теперь она их сожжет. Только вот джет…
Словно отвечая на его слова, над разгорающимися в отдалении огнями ударил гром.
– Вот теперь держитесь. – Сказал Ланье, и Арго расхохотался.
Огни приблизились, и броневик ушел к обочине, обходя горящие обломки каров – одного, второго. Еще один Мириам разглядела справа, среди низких холмов, столб дыма указывал на него, словно черный палец.
– Она таки перестреляла Воронов. Держись! – Кар резко свернул с хайвея налево. Мириам ухватилась за края люка, стараясь не упасть, и сверху снова громыхнуло. Длинная белая полоса пронеслась над ними, упала за завалы, громоздящиеся впереди – и долю секунды спустя там ударил фонтан из мусора и обломков, похожий на черное дерево, выросшее, отцветшее, начавшее осыпаться быстрее, чем Мириам успела моргнуть. Ланье выругался, а по броне застучали обломки – мелкие частички железа и мусора, возвращающиеся на землю.
– Где она? – спросила Мириам, но в стуке обломков не услышала сама себя.