Я тяжело вздохнул, невольно вспомнив рассказ Ричарда о постигшей его чуть ранее неудаче. Тогда я решил, что инквизитор просто слабо разбирается в принципах некромантии, поэтому и не сумел правильно провести ритуал. Никогда бы не подумал, что подобное может произойти и со мной! Но почему? Я точно все сделал верно. Никакая душа не сумела бы противиться призыву явиться в наш мир.
Мой взгляд упал на нож для разрезания бумаг, который лежал на столике. Ну что же, иного не остается. Придется усилить действие заклинания собственной кровью. И так уже за сегодня все запястье изрезал.
Я сделал шаг в сторону, благоразумно держась подальше от границ круга. Пусть ритуал и сорвался, но все же не стоит забывать об элементарных мерах предосторожности. И тут же замер как вкопанный, поскольку в этот момент я как раз отразился в большом зеркале, висящем над туалетным столиком. Однако поразил меня не собственный бледный и уставший вид, а то, что творилось за моим плечом.
Я остановился и медленно обернулся на по-прежнему пустой круг. Затем опять внимательно посмотрел в зеркало. Нет, не показалось. В отражении ритуального круга я увидел свою мать. Она тянула ко мне руки, немо и страшно раскрывая рот в отчаянном крике. Но, увы, я при всем желании не мог ее услышать.
– Так, – прошептал я и с усилием рванул ворот рубашки, который неожиданно сильно сдавил мне горло. После чего подошел к зеркалу и приложил к его ледяной поверхности пальцы, отстраненно наблюдая, как по ту сторону мечется в объятиях бесцветного прозрачного пламени мать, пытаясь вырваться за пределы круга, существующего сразу в двух измерениях.
– Кто-то явно не хочет, чтобы я нашел тело брата, – наконец озвучил я то, что и так было очевидно. – Но кто? Если Ричарда постигла та же неудача, что и меня, то, получается, это не отец Каспер, который как раз хотел, чтобы кости Мерара отыскали.
– Не торопись с выводами, Вулдиж, – оборвал меня знакомый голос.
Я резко обернулся к комнате и увидел Северянина, который по обыкновению бесшумно выступил из самого темного угла. Правда, сейчас варвар выглядел насколько потрепанным, будто за время своего краткого отсутствия успел с кем-то подраться. Прежде безупречно чистый черный камзол верного слуги Темного Бога оказался перепачканным в пыли и какой-то трухе, а один рукав даже был разорван.
– Что случилось? – не пытаясь скрыть удивления, спросил я, внимательно приглядываясь к лицу варвара – не наливается ли у того под глазом синяк. Да нет, вроде бы все в порядке. Впрочем, о чем это я? Немыслимо представить, будто кто-нибудь был бы в состоянии побить демона!
– До драки дело не дошло, – подтвердил Северянин, прекратив на миг снимать со своего камзола длинные липкие нити паутины. – Но я был очень, очень зол.
Я изумленно вздернул брови, молчаливо требуя продолжения. Интересно услышать, кто же осмелился бросить вызов могущественному демону, можно сказать, правой руке самого бога. А самое главное, я надеялся, что варвар поведает мне, как именно погиб Ричард. Я не стал внимательно осматривать его тело, раздосадованный новой неожиданной смертью, но на первый взгляд никаких повреждений не увидел.
– И не увидишь. – Северянин посмотрел на замкнутый ритуальный круг, затем перевел взгляд на зеркало, в глубине которого металась моя мать, и недовольно покачал головой, негромко добавив: – Н-да, не думал, что все уже зашло настолько далеко.
– Да что зашло-то?! – Я все-таки не выдержал и почти сорвался на крик. Впрочем, сразу опомнился и продолжил дальше уже нормальным голосом, который опасно звенел от напряжения: – Дружище, тебе не кажется, что пришла пора перестать пичкать меня все новыми и новыми вопросами без ответов? Что происходит в моем замке? Почему мои заклинания вдруг перестали действовать? Неужели отец Каспер каким-то образом умудрился освятить стены моего жилища? Да нет, вздор! Это просто невозможно! Но тогда как объяснить вот это? – И кивком указал на свою матушку, которая оставила попытки вырваться из ритуального зазеркального круга и теперь стояла спокойно, словно прислушиваясь к моим словам.
Северянин молчал так долго, что я уже не надеялся дождаться ответа. Но неожиданно он понурил плечи и совсем тихо обронил:
– Прости, Вулдиж. Увы, но я тоже не всесилен и вынужден подчиняться определенным правилам. Мне нельзя вмешиваться в происходящее напрямую. Сомневаюсь, что мое присутствие в твоем замке вообще правильно, но пока меня не отзывают, я буду с тобой. Поверь, сейчас я выступаю на твоей стороне.
– А твой господин? – полюбопытствовал я. – Что насчет него?
– Неужели ты думаешь, что я мог бы явиться к тебе без его на то разрешения? – Северянин позволил себе краткую грустную усмешку. – От Темного Бога ничто не в силах укрыться. Я знаю, ты не поверишь мне, но он тоже заинтересован в благоприятном для тебя исходе дела. Мертвый ты ему не нужен, это очевидно. По крайней мере, до тех пор, пока не подаришь ему свою душу. А об этой сделке ты пока даже не задумываешься. Если же инквизиция выполнит задуманное, то ты навсегда окажешься потерян для нас.
Я ожидал продолжения, но его не последовало. Северянин, видимо, решил, что и без того сказал достаточно, поэтому лишь молча буравил взглядом пол под своими ногами.
– Понятно, – медленно протянул я, усердно растирая виски, в которых раскаленной иглой зашевелилась головная боль. Слишком много произошло за сегодняшние день и ночь. Мне необходим был отдых, хотя бы час спокойствия, чтобы обдумать все события вечера, но, увы, о таком богатстве я мог только мечтать.
– Йоль, – внезапно шепнул Северянин. – Если ты переживешь эту ночь, самую долгую в году, – то все закончится.
– Отлично, – пробурчал я, не испытав ни малейшей радости от этой новости. – То есть еще несколько часов вокруг меня будут происходить всякие странные вещи, а ты будешь просто наблюдать и не вмешиваться. А на рассвете, по всей видимости, в ворота моего замка забарабанят представители доблестной инквизиции, жаждущие получить ответ, куда это делись их шпионы. Просто великолепно!
– Вулдиж, – Северянин расстроенно всплеснул руками, – не требуй от меня многого! Я и так чрезмерно часто балансирую на самой грани, а порой и выхожу за нее. А все из-за своего слишком теплого к тебе отношения.
Я скептически хмыкнул, но промолчал. Демоны не могут врать, это я уяснил давно. Но и поверить в то, что заклятый друг действует сейчас только в моих интересах, я при всем горячем желании не мог. Нет, Темный Бог ведет свою игру, это совершенно точно. Уж он-то в накладе не останется, как бы ни завершилась эта партия. Северянин вполне может умалчивать о каких-нибудь важных деталях, подчиняясь воле господина. Поэтому всецело доверять ему тоже не следует. Да, он не раз помогал мне в прошлом, но при этом частенько и подставлял, вынуждая принимать решения, выгодные в первую очередь ему.
Северянин наверняка слышал мои сумбурные мысли, но никак на них не ответил. Лишь в очередной раз сочувственно пожал плечами, будто говоря – уж извини, не моя вина.
Я негромко выругался и перевел взгляд на зеркало, где в отражении по-прежнему стояла моя мать. Растерянно моргнул, заметив, что пламя свечей по ту сторону реальности уже начало тускнеть, хотя в комнате они продолжали гореть ровно и ярко. Ага, стало быть, ритуал подходит к концу. Жаль, как же жаль, что я не могу шагнуть к матери и расспросить ее.
"Не можешь? – холодно удивился внутренний голос. – Вулдиж, вспомни того гнусного библиотекаря из дома Биридия. Что он сказал тебе про главную особенность представителей рода Сурина? Для вас нет границ между миром живых и мертвых. Тебе достаточно сделать лишь шаг. Просто искренне пожелать этого".
Я посмотрел на Северянина. Интересно, мне показалось или в его светлых глазах действительно мелькнул всполох радости? Впрочем, практически сразу варвар натянул на себя прежнюю маску отстраненности и равнодушия. Только на самом дне зрачков тлел непонятный мне огонек предвкушения. Затем я взглянул в зеркало. Времени оставалось слишком мало. Но рискнуть все еще имело смысл. Как там говорится? Если дракон не летит к принцессе, то ее привезут к нему насильно. Правда, вот беда, я совершенно не уверен, что сумею вернуться. По ту сторону границы у меня слишком много врагов. Впрочем, и здесь их хватает.
Ломота в висках на мгновение стала невыносимой. И я решился. Прислонился пылающим лбом к холодной поверхности зеркала, изо всех сил зажмурился и расслабился. Судьбу все равно не изменить. Пусть будет так, как должно.
Сначала мне показалось, будто ничего не произошло. Но неожиданно повеяло теплым ветром, насыщенным запахом любимых духов матушки. И совсем рядом раздалось:
– Сынок, ты все же пришел.
Я открыл глаза. Теперь в зеркале отражалась пустая комната. Ну, если не считать мертвого Ричарда, конечно, который был все так же привязан к стулу. Затем обернулся и увидел мать.
Она стояла в круге, и умирающее пламя свечей багровыми бликами ложилось ей на лицо, подчеркивая круги под глазами. По эту сторону реальности матушка выглядела настолько живой и настоящей, что меня так и потянуло подойти и прикоснуться к ней, хоть на мгновение почувствовать тепло ее кожи, зная, что она не растает невесомым облачком в последний момент.
– У нас мало времени, – негромко напомнила матушка, и я пришел в себя. Посмотрел на почти догоревшие свечи, прикидывая, сколько времени у меня в запасе, и решил начать разговор с самого важного вопроса.
– Матушка, – произнес я, забыв даже о приветствии, – где тело Мерара?
– Это так ты встречаешь меня после долгого отсутствия? – ворчливо поинтересовалась она, и все очарование момента окончательно исчезло. – Мог хотя бы осведомиться о моем самочувствии. Ты не представляешь, что мне пришлось пережить из-за твоих авантюр! Я уж не говорю об элементарной благодарности. Ведь это я предупредила тебя о той мерзкой девчонке на чердаке. Поверь, мне было очень и очень больно прорываться через заклинания инквизитора.
– Спасибо, – кратко обронил я. Укоризненно закачал головой. – Матушка, прошу, ты сама сказала, что у нас мало времени. Давай не тратить его попусту. Где тело Мерара?
– Ах, какая же я несчастная! – патетично вздохнула матушка и демонстративно приложила к уголку совершенно сухого глаза краешек платочка, который выудила из складок платья. – Как же мне не повезло с сыновьями! Мерар, мой маленький мальчик, лишившись родителей, попал под дурное влияние. Ну как, как он мог поверить увещеваниям демона?
– Мама! – Я сжал кулаки. – Прошу тебя! Где его останки? Ты ведь обязана была увидеть, где приспешники отца Каспера его захоронили, раз уж в подземелье его нет.
– Я до последнего надеялась, что он остановится, – продолжала свой заунывный монолог матушка, не обратив ни малейшего внимания на мой вопрос. – Наблюдала за тем, что он творит, и не верила своим глазам. Не верила, что он посмеет убить родного брата. Мое сердце разрывалось тогда от жалости к тебе, гнева на него и стыда на себя. Я мать! На мне основная вина за то, что Мерар впустил в сердце зло. Но то, что произошло позже…
И замолчала, кусая губы и отсутствующим взглядом глядя куда-то поверх моей головы. Я знал, что мыслями сейчас она вернулась в тот давний день, когда ее сын готовился убить родного брата.
С тонким шипением одна из свечей захлебнулась в раскаленном воске, пламя изошло на струйку дыма и погасло. В комнате сразу же стало темнее, и я невольно передернул плечами. Вернулось ощущение чужого внимательного взгляда. Словно кто-то скрывался в самом дальнем углу спальни, следя за каждым моим движением и выжидая.
– Мама, – прошептал я, – пожалуйста. Осталось всего несколько минут…
– Ты хочешь узнать, что случилось с Мераром? – Матушка посмотрела мне в глаза с печальной улыбкой. – А ты уверен, что сможешь принять правду? Все эти годы я отказывалась обсуждать с тобой события того вечера не из-за своего мерзкого и своенравного характера. Не кривись так, я прекрасно знаю, как обо мне отзывались слуги и как ты порой поминаешь меня добрым словцом. Да, я непростой человек, иногда бываю просто невыносимой. Но сама же потом переживаю из-за своих вспышек ярости. Впрочем, не об этом речь. Вулдиж, я хранила молчание из-за тебя. Пусть я и плохая, но мать. А мать всегда будет защищать и оберегать своего ребенка. Даже после своей смерти. Ты уверен, что готов услышать правду?
– Да, – проговорил я, постаравшись скрыть предательскую дрожь в голосе. – Уверен. Что бы тогда ни случилось, я хочу услышать это от тебя.
Еще одна свеча погасла, отразившись умирающим лепестком огня в темных внимательных глазах матери. Тьма с легким угрожающим шорохом придвинулась. Я чувствовал, как мрак ползет ко мне, извиваясь по полу, будто живое существо. И тот, кто скрывался в нем, беззвучно смеялся надо мной, питаясь моим страхом.
Я знал, что услышу, еще до того, как матушка открыла рот. Она глубоко вздохнула, набираясь решимости, и негромко произнесла:
– Ты его убил, Вулдиж. Ты убил Мерара. Я не знаю, как это произошло. Не имею ни малейшего понятия, как ты освободился из круга и выбил из его рук кинжал. Это было что-то невероятное. Вокруг кипел огонь, который отражался в сотнях осколков разбитого зеркала. Тьма безумствовала, расплескавшись по полу в причудливых кляксах. Когда я увидела тебя, то не узнала собственного сына. Ты стоял над телом Мерара, перепачканный в его крови, алый от всполохов огня. И смеялся, глядя в глаза приближающемуся демону.
– Этого не может быть, – прошептал я онемевшими от ужаса губами. – Как…
– Не спрашивай меня. – В глазах матери застыли крупные слезы. – Я не знаю, каким образом у тебя это вышло. Наверное, на какой-то миг я потеряла сознание, как это ни смешно прозвучит для призрака. Казалось, будто я просто моргнула, но все вокруг изменилось. Ты лежал на полу, бледный и почти бездыханный. Демон ушел. А Мерар… – Матушка не выдержала и протяжно всхлипнула. Ее губы мелко тряслись от сдерживаемых с трудом рыданий.
– Тело, – сухо напомнил я, благоразумно решив отложить обдумывание услышанного на более подходящий момент. – Куда инквизиторы дели тело Мерара?
– В подземелье. – Фигура матушки замерцала, истончаясь по краям. Явный признак того, что она вот-вот исчезнет, растворившись невесомым облачком. – Но не в основном помещении, а в одном из ходов. Райчел должен знать.
В этот момент осмелевшая темнота подползла вплотную к кругу. И последняя свеча сдалась под ее напором.
Воцарился мрак.
* * *
Я стоял в полной темноте и старался не дышать. Каждый раз, когда я делал очередной вздох, мне казалось, будто кто-то делает это вместе со мной. В ушах отчаянно звенело от тишины, нарушаемой лишь слишком громким стуком моего сердца. Мои заклинания не действовали. Я дважды пытался прибегнуть к помощи ночного зрения, но безуспешно. Однако, вопреки ожиданиям, мне не было страшно, хотя ощущение чужого присутствия стало просто-таки невыносимым. То и дело моего лица касались легкие потоки воздуха, будто кто-то беззвучно ходил вокруг меня. Но – странное дело – я был уверен, что тот, кто скрывается во тьме, не представляет для меня угрозы. Пока, по крайней мере.
– Я рад, что ты наконец-то решил меня навестить.
Я так и не понял, услышал ли эти слова наяву, или же они родились сами в моей голове. Шепот окутывал меня, ласкал, как ласкает теплый мех обнаженную кожу.
– У меня не было другого выхода, – с трудом выдавил я из моментально пересохшего горла. Увы, мне не надо было гадать, чтобы понять, кто именно почтил меня своим визитом.
– На это и был расчет. – В голосе моего невидимого собеседника я уловил усмешку.
– Значит, это ваши забавы? – поинтересовался я. – Зазеркалье, странная тьма, отнимающая мои силы, невозможность колдовать в собственном замке…
– О, мой милый Вулдиж, не думай обо мне слишком дурно. – Я вздрогнул, как от удара, когда почувствовал легчайшее прикосновение к своей щеке. Будто кто-то провел по ней ногтем, намечая царапину. А Темный Бог продолжил уже серьезнее, будто не заметив этого: – Я далеко не главный и не основной виновник всех твоих бед. Эта игра началась без моего участия. И, если честно, мне не нравится, к чему она может привести. Напрямую вмешаться я не имею права. Но я послал к тебе на помощь своего верного соратника. Если хочешь пережить Йоль – хоть изредка прислушивайся к его словам.
– Да, но… – растерянно начал я.
– Ах да, Вулдиж, и самый главный совет: вспомни наконец-таки, что ты потомственный некромант! – с сарказмом перебил меня Темный Бог, явно не желая выслушивать мои вопросы или жалобы. – Разозлись, что ли. Вспомни, что твоей любимой девушке угрожает опасность. Раньше ради Таши ты был готов бросить вызов демону. Да что там – осмелился поспорить даже со мной. А теперь? Это же твой дом. Тебе в нем все должно быть знакомо. А ты заперся в одной комнате и все колдуешь, колдуешь, только без малейшего результата. Неужели без магии ты стал полным ничтожеством? Засучи рукава, иди набей кому-нибудь морду. В общем, веселись по полной! Это же Йоль! Быть может, тебе не суждено его пережить. Тогда сделай так, чтобы твоим врагам этот праздник тоже надолго запомнился.
– Набить кому-нибудь морду? – с удивлением переспросил я, несколько обескураженный подобным пожеланием. – Но кому? Ричард мертв, а…
– Ой, только не начинай опять свои нудные рассуждения про то, как должен и как не должен поступать истинный мужчина, – шутливо взмолился Темный Бог. – Пойми, Вулдиж, время раздумий прошло. Надо действовать, а не предаваться унынию в компании с бутылкой вина. Понял?
– Не так уж много я пью, – мрачно заметил я.
Ответом мне был лишь тихий издевательский смешок из темноты. Мой собеседник не собирался вступать со мной в споры. Он просто исчез. Я понял это, потому что пропало гнетущее чувство чужого присутствия рядом. С груди словно упала могильная плита, и я с удовольствием потянулся. Прищелкнул пальцами – и рядом со мной послушно заплясал крошечный огонек, достаточно яркий, чтобы осветить все вокруг.
Я посмотрел в зеркало. Там отражалась такая же пустая комната. Ну, если не считать бедолагу Ричарда, конечно.
Я покачнулся было в сторону туалетного столика, намереваясь вернуться в свой мир, но тут же замер. Я уже имел несчастье убедиться, что по ту сторону реальности моя магия временно не действует. Однако здесь я продолжаю без особых проблем колдовать. Быть может, стоит воспользоваться этой особенностью и немного задержаться? Хотя бы чтобы поговорить с Райчелом и Тоннисом. Они наверняка видят все, что происходит в замке, просто временно не могут откликнуться на мой зов. А теперь нам никто не сможет помешать.
– Тоннис? – негромко позвал я. Тотчас же рядом засеребрилось знакомое облачко, и я позволил себе легкий вздох облегчения. Значит, моя догадка оказалась верна. Что же, это не может не радовать.
– Хозяин! – рядом со мной окончательно материализовался мой верный фамильный призрак, приняв свой обычный облик седого старика. – Простите, прошу, простите, что не приходил на ваш зов раньше. Я просто не могу пересечь черту между мирами. Словно кто-то не дает мне войти.
– Ничего страшного. – Я ободряюще улыбнулся старику, который выглядел по-настоящему расстроенным. – Я понимаю. Главное, теперь ты откликнулся. Расскажи мне, где Таша?