А на нас свалится ещё и обвинение в неявной, скрытой поддержке работорговли в Поморье. Будь уверен так и будет, можешь не сомневаться. Так уже было, когда ещё с мастером-каретником нас пытались в чём-то подобном обвинить. Еле отбрехались тогда.
Поэтому, выбора у нас нет.
- А деньги, какие ты им готов предложить?
- Ну-у-у, скажем, по пол золотого в месяц. Не на уровне местных зарплат, конечно, но вполне достойные деньги. К тому же обеспечим инструментом, рабочей одеждой и всё такое.
Честно изложим все условия найма и перспективы. Что там, на воле их ничего хорошего не ждёт, а у нас они будут пусть и не как сыр в масле кататься, но будут иметь вполне достойное житьё, питание и прочее. И чёткие перспективы в конце. Десять лет не такой уж и большой срок, особенно для того, кто попал в пожизненное рабство. И человек ли, ящер ли, сознательно сделает свой свободный выбор свободного человека.
Так что, если хотим долгой и спокойной жизни и нормальной работы, а не вечных разборок, у кого яйца круче, то выбора у нас нет - несогласного в трюм и в воду.
- С чем-то не согласен? Предложи своё.
- Предложил бы, кабы оно было.
- Судя по твоей кислой физиономии, я тебя так и не убедил. В чём проблема?
- Проблем несколько.
- Первая. При такой постановке вопроса согласятся все. И ты никогда не узнаешь, кто на самом деле не согласен. А потом в какой-то удобный момент они тебя предадут и попытаются убить, что вернее.
- Не понял. Да и на фига кому-то так рисковать? Да и зачем?
- Затем, что тут сразу всплывает вторая скрытая проблема - ты глава клана ящеров и ты человек. Будь иначе - не было бы проблем. Действительно, погрузить несогласных на баржу и потом утопить в море. Чистое решение.
- Но для очень многих имперских ящеров сочетание человека и Главы клана - недопустимо. Поэтому, проблемы будут.
- Вот с этого момента давай поподробнее, - настороженно прищурил глаза Сидор.
- Думается мне, что не так всё просто с этими рабами, - задумчиво пробормотал Ван. - Думаю, это подстава. Хотя бы по тому, что так много и так дёшево - не бывает. Ну не бывает и всё. Если бы по тридцатке предлагали - я бы ещё поверил, но по десятке? Не верю. Это конкретная замануха. Кто-то торопится от тебя избавиться.
- Ну-ка, ну-ка.
- Не успел ты прибыть в Приморье, как вокруг тебя тут же начались всякие нехорошие телодвижения. Следи за логикой. Зная, что тебе нужны рабочие руки, и ты вот уже три месяца не можешь найти на месте даже простых землекопов за вменяемые деньги, что само по себе очень странно, тебе подсовывают вроде бы как выгодный вариант с рабами. Большая партия за очень низкую цену. Зная отношение на Левобережье к рабам и работорговле, дальнейшее твоё поведение просчитывается на счёт раз.
И твой план найма рабочих из рабов полностью ложится в их план, каким бы умным ты сам себя бы не считал. Ты покупаешь рабов и, естественно, тут же освобождаешь купленных тобою рабов, в надежде, что они согласятся на тебя работать. Потому как сразу же после освобождения с работой в этом городе проблема, нет её. А вот ты готов предложить им нормальные деньги за их труд. Честные деньги за честный труд. Как красиво. Но вместо этого ты тут же получаешь проблему.
- Что за проблема?
Проблема в том, что все освобождённые тобою рабы - ящеры, и они получают свободу из рук человека. Короче, они тут же бросают тебе вызов на дуэль. Все как один. И тебе придётся драться на дуэлях до тех пор, пока ты их всех не убьёшь. Или, что вернее, пока они не убьют тебя, зная твои убогие умения обращаться с холодным оружием. Стрелок ты хороший, а на саблях дерёшься как младенец. Тебя убьёт первый же ветеран легионер в первые же две минуты боя.
- Угу, - усмехнулся Сидор, - размечтался.
- Не убьёт первый, убьёт второй или третий, или четвёртый. Хоть один из четырёхсот пятидесяти да обязательно тебя убьёт. На этом, я думаю, и построен весь их расчёт.
Кто-то очень серьёзный, крайне серьёзно настроен тебя убить. Не так, так эдак. И чтобы ты никак не вышел на заказчика.
Ты что, этого не понимаешь? Мы всего лишь несколько месяцев здесь, а кто-то уже составил и осуществил план по твоему устранению. Радуйся, сколь к тебе повышенное внимание.
- Однако не слышал раньше, чтоб меж вашего брата практиковались дуэли.
- Теперь услышал. Да ты вообще много ещё про нас не знаешь.
- Прав Димон. Нельзя с вами по-хорошему, - задумчиво проговорил Сидор, покосившись на Вана. - Тогда будем по-плохому. Первому кто вякнет о дуэли - пуля в лоб.
Никаких дуэлей. Всех купленных ящеров сразу загоняем в бараки за колючую проволоку, по углам ставим пулемётные вышки, чтоб не сбежали, и рвом обкопать. Место работ также обносим колючей проволокой и под охраной гоняем туда трудников на работы. Все работы исключительно за колючим периметром. И так все десять лет.
- А если серьёзно, - поморщился Ван. - Что делать?
- И ты туда же, друг Чернышевский. Что делать - сухари сушить, - задумчиво буркнул Сидор. - Не вижу проблем. Как только кто-то дёргается в мою сторону, в любой форме, в любом виде, я его убиваю. Без всякой дуэли, без всяких правил. И запомни, это не моя проблема, это проблема моей охраны.
Пойми, Ван. Я не собираюсь ни с кем сражаться, ни в каких дуэлях участвовать, и кому-либо чего-либо доказывать. Поэтому, косой взгляд в мою сторону - и он труп. Как я стреляю, ты знаешь. Как стреляют парни из нашей охраны, ты также знаешь прекрасно. И я не собираюсь рисковать собственной шкурой из-за ваших бредней и каких-то там внутренних правил.
- Не получится, - мотнул башкой ящер. - Ты номинальный глава клана ящеров, они свободные ящеры и любой из них имеет право бросить тебе вызов, и ты должен этот вызов принять. Иначе сами члены твоего клана должны будут тебя убить, как опозорившего честь клана.
- Хренасе, - задумчиво хмыкнул Сидор. - А как тогда насчёт нашей прежней договорённости не лезть в дела друг друга и никому ничего не навязывать? Я не лезу в ваши дела, а вы не лезете в мои, вместе мы делаем одно дело, пытаемся выжить в этом неласковом мире. Кто пытается нас убить - наши враги. Твои враги - мои враги, мои враги - твои враги. Как быть с этим?
- Уж эти рабы точно такой клятвы тебе не давали, - невозмутимо отозвался ящер. - Так что с них взятки гладки. Как только ты их освобождаешь, они выстроятся в очередь с намерением тебя убить.
- Нет проблем, - равнодушно пожал Сидор плечами. - Тогда никого не освобождаем и вообще с рабами не связываемся. Пусть везут их обратно.
- Самое простое решение - не всегда самое верное, - поморщился ящер. - Нам нужны рабочие, а кого-либо другого вместо этих, я здесь вообще не вижу. Может, всё ж попробуем предварительно поговорить? Может, рискнём?
- Пробуй, - столь же равнодушно пожал Сидор плечами. - Хочешь - возись, не хочешь - не возить. Ты вольный человек, можешь делать что хочешь. Меня это больше не интересует. Всё что я хотел, я тебе уже сказал. Косой взгляд, попытка нападения - пуля в лоб. И никаких дуэлей. И больше ни меня, ни Димона ничего не интересует.
Попытайся почётче донести этот конкретный момент до своих ящеров, пока нас не будет. И главное объясни своим, что никто с ними церемониться не намерен. Постарайся внушить самым непримиримым, что церемониться ни с кем мы не намерены. У нас на свою жизнь свои планы, и приносить их в жертву вашим замшелым догмам мы не будем. Ни я, ни Димон, ни отсутствующая здесь Машка, тоже назначенный вами клановый вождь, ни в малейшей степени толерантностью не страдаем. Не понимают русского языка, поймут, хлебнув морской водички вволю. Так всем и передай. Игры в одни ворота не получится.
Надо будет казнить всех, казним всех. И ничто меня не остановит. Уж в этом, поверь мне, никто с твоими рабами церемониться не будет, какими бы они ни были в прошлом прекрасными специалистами. Угроза жизни есть угроза жизни. Ответные санкции будут самыми жестокими.
- Всё? Проблема решена?
- Ну-у-у-у, - замялся ящер. - Если ТАК подходить к решению этой проблемы, то, думаю, проблема решаема. Во всяком случае, есть надежда на то.
Ненадолго задумавшись, Ван пожал плечами.
- Ты знаешь, Сидор, мне идея твоя даже нравится. Почему бы нет. Что мы теряем? В худшем случае четыре с половиной тысячи золотых. Жаль, конечно, но попробовать стоит. Может кто-то из них окажется вменяемым. Согласен? - вопросительно глянул он на Сидора.
- Согласен, - скупо улыбнулся Сидор. - Хрен с тобой. Раз ты так радеешь за своих, тебе тогда с ними и возиться. Так что это правильно, что ты тут остаёшься.
Вот только выкупать мы никого сейчас не будем. Решим по итогам экспедиции в верховья Мутной. Может эта проблема вообще отпадёт.
- Не понял, - мотнул башкой ящер.
- Всё просто. Будет у нас понимание того, как мы разбираемся с наносами в заливе, тогда покупаем рабов со всеми последующими заморочками, как только что говорили. Не будет чёткого понимания - никого мы не покупаем и ни с какими рабами не связываемся. Потому как нафиг нам эта головная боль не нужна.
- И тогда ты сам-сам-сам. Хочешь - выкупай, хочешь - не выкупай. Мы к твоим делам отношения не имеем. Это - чисто твоё. А мы с Димоном этот вопрос снимем с повестки дня вообще, за полной ненадобностью. Такая постановка вопроса тебя устроит?
- По возвращению? - ещё более хмуро глянул на него Ван.
- Через месяц.
- Годится, - тяжело вздохнул Ван. - Не очень здорово, но…. Возвращайся и будем решать.
- Значит, решили, - согласно кивнул головой Сидор.
Со вздохом поднявшись, ящер направился к двери.
- Стой! На всякий случай. Сколько тебе надо времени на подготовку ГУЛАГА: столбы, колючка, бараки?
Ван замер возле входной двери, обдумывая вопрос.
- Шевели извилинами, - поторопил его мыслительный процесс Сидор.
- День, два, минимум.
- Вот и хорошо, за месяц пока нас с Димоном не будет, успеешь место подготовить. Так хозяевам рабов и скажешь. Через месяц вернёмся к этому вопросу. Согласны - работаем. Нет, пошли на фиг.
Вроде всё, - пожал Сидор плечами.
- Всё, так всё, - согласно кивнул ящер. Взявшись уже за ручку входной двери, Ван застыл у порога.
- Месяц? - вопросительно глянул он на Сидора.
- Месяц, - согласно кивнул тот. - А Димона я, пожалуй, тоже возьму с собой. К верховьям Мутной вдвоём прокатимся, поностальгируем. Побережье подождёт. Ибо - не фиг. Надоело одному везде мотаться. Надоело!
- А побережье? С ним как? - понимающе ухмыльнулся Ван.
- Да провались оно.
Глава 5. Экспедиция в даль светлую, глухую даль.
Река Мутная.
В таком простом, для романтически настроенной души самом обычном слове "экспедиция", всегда есть нечто заманчивое и привлекательное, нечто будоражащее кровь и зовущее куда-то вдаль неугомонные романтические души.
Экспедиция - как много в этом слове романтики для неопытной души, для того, кто не был там ни разу. А для понимающего прагматика - суровая проза: пот, грязь, сбитые в кровь, гудящие ноги и выпитые озверевшим комарьём и гнусом вёдра твоей крови. И ещё работа с утра до ночи - тяжёлый, непрекращающийся из дня в день однообразный, выматывающий труд. И непреходящая тупая усталость, преследующая каждый Божий день несчастного имярек такого-то. Ведь он не простой беззаботный путешествующий бездельник, тупо глазеющий по сторонам с пустым любопытством, якобы наслаждающийся прекрасными видами дикой природы. Нет, этот прагматик работает, и до окрестных красот ему нужды нет.
Дальше обычно в подобных описаниях шла длинная череда грубых матерных эпитетов, конкретизирующих твоё состояние конкретно на тот момент.
И всё равно, тот, кто хоть раз в жизни вернулся из какого-нибудь глухого угла, спустя всего лишь пару месяцев неудержимо тянет обратно.
Так и с Сидором. Только вырвавшись в эту поездку, он понял, насколько же всё ему в этом приморском городе обрыдло и как же он устал от навалившихся на него проблем. И с замком этим, и с покупкой рабов, с которыми вроде бы как понятно что делать, но о-очень не хочется, и с городом этим приморским …, чтоб он провалился. И самое главное, что ни фига ему это было не надо, возня вся эта мышиная. Всё то у него есть. Ну куда он опять лезет то, неугомонная натура….
Только вырвавшись из города в степь, он наконец-то понял, как же его достала эта дурацкая копка земли. Вот этот тупой, непроизводительный труд в течение нескольких последних месяцев, смысл которого потерялся с первым кубом вынутого из земли грунта.
И самое главное, что понимаешь - сам в это ввязался, по собственной инициативе, и что весь твой предыдущий многомесячный труд может оказаться совершенно бессмысленным, дармовым трудом непонятно на кого, на чужого дядю, если ты, лично ты не решишь главную для себя проблему, проблему с наносами. А время идёт, и ничего фактически не сделано, и что впереди - непонятно. И понимаешь, что одними своими силами сделать здесь что-либо не-воз-мож-но!
И только здесь, в чистом поле, Сидор понял, как же здесь хорошо и как же ему надоел этот залитый слепящим солнцем тихий южный городок - мёртвый приморский город, провались он десять раз под землю.
Вот зачем, спрашивается, он с ним связался? За каким хреном?
Сидор аккуратно промокнул шейным платком залитые едким солёным потом уголки глаз. Середина весны всего лишь, а жара стоит, прям удушающая, и как выводит из себя эта хрустящая на зубах всепроникающая пыль. И это только конец апреля. Что же здесь будет летом?
Хотя, что здесь будет летом, Сидор знал, набегался по этому Приморью вдосталь уже. На побережье хоть были влага и море. Здесь же - где уже не чувствовалось освежающее дыхание близкой морской воды, кругом была сушь. Но здесь, всё одно было лучше, чем в приморском городе, где, как ты себя не обманывай, до сих пор ещё воняло затхлостью мёртвого города и многолетним дерьмом.
От близкой реки на Сидора пахнуло приятной прохладой и свежестью. И воздух…, сладкий чистый степной воздух с непередаваемым густым запахом степных трав. И если от реки далеко в сторону не отдаляться, старательно следуя всем изгибам извилистого русла, крутящегося словно вензеля пьяного матроса после портового кабака, то путешествие вполне можно было признать комфортным. Хотя, здорово всё ж раздражали эти тридцать три колена на версту.
Свежий ветерок с реки сдувал надоедливую, но, слава Богу, редкую пока ещё мошку, свежей травы, только-только проклюнувшейся после зимы, лошадям по мокрым низинам хватало вполне, а дров, давно ставших в городе серьёзной проблемой, на вечерний костёр для всего каравана вообще было в избытке.
Даже с чистой питьевой водой из обильных ручьёв в многочисленных окрестных оврагах проблем не было. Так что можно было, смело ехать и ехать в своё удовольствие, не отвлекаясь на мелкие бытовые неудобства.
Ехать, пока не приедешь домой.
Сердце Сидора сдавила тоска. Сейчас ему жутко хотелось вернуться в Старый Ключ к семье. Плюнуть на всё, и вернуться домой.
Поглядев назад, на вытянувшуюся у него за спиной длинную колонну всадников с тройкой одинокого чёрного броневика в середине, Сидор старательно задавил все появившиеся внутри него чувства. Не время и не место было для тоски. Не поймут парни, а то ещё и спросят: "Что ж ты, гад такой, потащил нас сюда, в эту степь, раз жалобишься? Наобещал с три короба, а теперь в кусты?"
- Не понимаю. Ничего не понимаю, - мерно покачивающийся в седле Сидор повернулся к едущему рядом Димону.
- "Всё же хорошо, что вытащил Димыча с собой. Вдвоём веселей. А то всё работа и работа. Даже пообщаться с друзьями времени нет. Словно живём мы для работы, а не работа существует для удобства нашей жизни. И хорошо, что поломали эту дурную традицию хвататься за всё сразу и одновременно. Не люблю что-либо делать в одиночку, скучно".
- Слышь, Димон, - окликнул он ехавшего чуть впереди Димыча. - Не знаешь, чего это мы когда ехали сюда, сразу не держались русла реки? Тут же так хорошо. Луга пойменные со свежей травой для лошадей, река с рыбалкой и раками. Да один только свежий ветерок по такой жаре, чего стоит. А уха! Благодать! Куда мы с тобой раньше то смотрели?
- Дубина ты Сидор. Мы никуда не смотрели, мы ехали зимой. А зимой, какая разница, все зайцы беляки. И тут намного дольше крутить по всем этим петлям, чем по дороге на водоразделе. Видишь же, как река крутит, - флегматично отозвался Димон.
Его разморило на солнце, и говорить ему совершенно не хотелось. Тем более о подобной глупости.
- Хотя, какая это дорога, - лениво проворчал он. - Так, направление. Словно пьяный мужик проложил. И оврагов поперёк полно с речками, объезжать каждый раз приходится. Малейший дождь и ты застрял перед таким оврагом минимум на несколько дней. Не говоря уж про то, что каждый овраг это плюс пара лишних вёрст. И хорошо если две версты, а то вчера целый день потратили, объезжая простую промоину. Целый день! Поэтому, сюда мы ехали дальней дорогой, по водоразделу. Умные потому как.
Так проще и дорога ровней. Ровней и суше, и короче, кстати. Но там сейчас жарко.
У моря всё ж полегче было бы, - Димон устало вытер покрытую грязными разводами потную шею. - Блин, дёрнуло ж меня согласиться потащиться с тобой в эту степь широкую, степь раздольную, провались она трижды. Блин, и это апрель месяц, называется. Где обещанный дождь? - ни к кому конкретно не обращаясь, тихо пожаловался он. - Где прохлада? Где холодная привычная весна с дождями? Где всё?
- Размечтался, кКакой тут дождь, , - хмыкнул Сидор. - Тут один раз побрызгает весной, второй - осенью, третий - никогда. А между ними - сушь великая на весь сезон. Если только потный Димон травку не окропит и не добавит влаги, - ухмыльнулся он, глядя на страдающего от жары Димона. - Кстати, сейчас как раз весна и дождик вроде бы как должо'н быть. Даже странно как-то. Местные говорят, какая-то природная аномалия, сушь великая.
Сам-то Сидор жару переносил легко, хоть по весу был и потяжелей тощего Димона. А вот, поди ж ты, вес то оказался и ни причём.
- Кстати, не замечаешь ничего странного?
- Что именно?
- Река - мутная.
- Блин, открыл Америку. Она же так и называется, Мутная. У моря мутная, и здесь - мутная, везде мутная. Потому так и называется - Мутная. Чего странного? Если не понял, могу ещё раз повторить, речитативом. Вода в реке - мутная.
- Называться она может как угодно, а откуда муть в реке - непонятно. Берега-то каменистые. Были, до того как их илом занесло, - тут же неохотно уточнил он, бросив взгляд на заросшие густым камышом низкие берега реки. - Не река, а плавни какие-то.
- И чего? - продолжал тупить Димон.
- И того! - взорвался Сидор. - Димон, ты совсем тупой? Разуй глаза! Берег - камень голимый, а дно и берег - сплошной ил, гальки не встретишь. И камыши. И в воде - муть сплошная. В ведро воды наберёшь, ветку вставишь, стоять будет. Полдня ждать приходится, пока муть в ведре осядет. Не река, а Нил голимый во время разлива.
- Это ты к чему? При чём здесь Нил?
- Это я к тому, что не зря мгновенно заилило весь залив.
- Ага, мгновенно, - ухмыльнулся Димон. - И так мгновенно все пятьдесят последних лет заиляло. А до того не было ничего подобного, если верить местным. Не, это ты что-то не понимаешь.