- Не читай мне нотации, змеюка. Я строил империю, пока ты тут прохлаждался. Я потратил столетия на…
- Да-да, - монстр вздохнул, от чего задрожали скалы вокруг. - Если ты хочешь, чтоб твоя империя когда-либо вышла из тени, тебе нужно сначала нужно провести сделку, которая поможет твоей стороне. Когда ты уничтожишь Аполлона?
Я еле сдержался, чтобы не взвизгнуть. Мне не стоило удивляться тому, что они говорят обо мне.
На протяжении тысячи лет я полагал, что мне постоянно перемывают кости. Что поделать, я был достаточно интересной персоной. Но эти разговоры о моём уничтожении… Мне это явно не нравилось.
Я никогда не видел Мэг настолько напуганной. Хотелось думать, что это она так сильно переживает за мою судьбу, но что-то подсказывало, что она больше переживает за себя. Ох уж эти неправильно расставленные приоритеты у полукровок.
Человек подошел ближе к расселине. Его голос стал чётче и громче.
- Не беспокойся об Аполлоне. Сейчас он там, где мне нужно, чтобы он был. Он послужит нам на пользу, и, когда станет бесполезен…
Он не потрудился завершить предложение. И оно вряд ли заканчивалось словами: "Мы поблагодарим его за помощь и отправим с миром". Неожиданно я понял, что это голос из моих снов. Гнусавое глумление человека в пурпурном костюме. У меня также было чувство, будто много-много лет назад я слышал, как этот мужчина поёт, но в этом не было совершенно никакого смысла… Почему я должен страдать из-за концерта, устроенного страшным, одетым в фиолетовый костюм чуваком, который называет себя "Зверь"? Я ведь даже не фанат дэт-метал польки!
Пифон сдвинул свою тушу, от чего на нас посыпалось ещё больше камней.
- И как же ты планируешь убедить его прислуживать нам?
Зверь хихикнул.
- В лагере есть помощник, который направит Аполлона прямо к нам в руки. Он и его девчонка откроют врата.
Я почувствовал запах испарений Пифона, и мне стало дурно… Уповаю на то, чтобы этого было недостаточно, чтобы убить меня.
- Надеюсь, ты прав, - сказал монстр. - Твоё прошлое суждение было достаточно… сомнительным. Интересно, подходящие ли инструменты ты выбрал для этой работы. Ты извлёк урок из предыдущих ошибок?
Человек издал такой гортанный рык, что я почти поверил, будто он превращается в зверя. Я видел, как это происходит, достаточное количество раз. Мэг захныкала.
- Слушай сюда, ты, рептилия-переросток, - сказал мужчина, - моя ошибка была лишь в том, что я часто не спешил сжигать дотла своих врагов. Уверяю тебя, я силён как никогда. Моя организация повсюду. Мои коллеги наготове. Как только мы возьмем под контроль всех четырёх Оракулов, мы будем контролировать саму судьбу.
- О, что это будет за славный денёк, - голос Пифона сочился презрением. - Но перед этим тебе нужно уничтожить пятого Оракула, не правда ли? Единственного, которого я не могу контролировать. Ты должен поджечь чащу…
- Додоны, - сказал я.
Слово слетело у меня с языка и гулким эхом отдалось в бездне. Впервые за все эти идиотские случаи получить важную информацию и так глупо выдать себя, сказав это вслух… Тело Лестера Пападопулоса - ужасное место для обитания.
Дискуссия над нами прекратилась. Мэг прошипела мне:
- Ты идиот.
Зверь сказал:
- Что это был за звук?
Вместо того чтобы сказать: "О, это всего лишь мы", мы поступили ещё более глупо. Один из нас, Мэг или я, - лично я полностью виню её - подскользнулся на гальке. Мы свалились с уступа и упали в сернистые облака, находящиеся под нами.
ХЛЮП.
У Лабиринта определённо есть чувство юмора. Вместо того чтобы позволить нам размазаться об каменный пол и умереть, он уронил нас в гору влажных пакетов, наполненных мусором.
Если вы ведете подсчет, то это был второй раз за мою смертную жизнь, (что ровно на два раза больше, чем бог может вынести) когда я приземляюсь прямиком в отбросы. В неистовом трёхногом вращении мы провалились в кучу. Мы опустились на дно, покрытое перегноем, но каким-то чудом остались живы.
Мэг, покрытая молотым кофе, села. Я смахнул с головы банановую кожуру.
- Почему из-за тебя мы постоянно падаем в кучи мусора?
- Из-за меня? Это ты потерял равновесие!
Мэг безуспешно пыталась вытереть лицо. В другой руке она дрожащими пальцами сжимала золотое яблоко.
- Ты в порядке? - спросил я.
- Всё нормально, - огрызнулась она.
Это, конечно же, была ложь. Она выглядела так, будто только что побывала в доме Аида с привидениями (Совет профессионала: не ходите туда). Её лицо было мертвенно-бледным. Она так сильно прикусила губу, что её зубы были красными от крови. Я также учуял слабый запах мочи, означавший, что один из нас так сильно испугался, что потерял контроль над мочевым пузырём. И я был уверен на все семьдесят пять процентов, что это не я.
- Человек наверху, - сказал я. - Ты узнала его голос?
- Заткнись. Это приказ!
Я попытался ответить. Но к своему ужасу обнаружил, что не могу. Мой голос своевольно подчинился команде Мэг, что не сулило ничего хорошего. Я решил отложить на неопределённое время расспросы о Звере.
Я огляделся вокруг. Вдоль всех четырёх стен мрачного подвала тянулся мусоропровод. Пока я осматривался, справа скатился ещё один мешок с мусором и упал в кучу. Запах был настолько сильный, что с лёгкостью выжег бы краску со стен, если бы серые шлакоблоки были покрашены.
Но это всё же лучше, чем вонь, исходящая от Пифона. Единственным выходом, находящимся в поле нашего зрения, была металлическая дверь, помеченная знаком биоопасности.
- Где мы? - спросила Мэг.
Я с ожиданием посмотрел на неё.
- Ты уже можешь говорить, - добавила она.
- Это может тебя шокировать, - сказал я, - но мы находимся прямо в помойке.
- Но где?
- Мы можем быть где угодно. Лабиринт сообщается с подземельями по всему миру.
- Как Дельфы, - Мэг посмотрела на меня так, будто вся наша маленькая экскурсия по Греции была целиком и полностью моей виной и не… ну, только моей виной.
- Это было неожиданно, - согласился я. - Мы должны поговорить с Хироном.
- Что такое Додона?
- Я… Я позже объясню.
Мне не хотелось, чтобы Мэг снова меня затыкала. И я также не хотел говорить о Додоне, пока мы находились в одной из ловушек Лабиринта. По коже бегали мурашки, и я не уверен, что причина этого - липкая газировка, которой я был покрыт.
- Сначала нам нужно выбраться отсюда.
Мэг посмотрела на что-то позади меня.
- Это хотя бы было не напрасно.
Мэг засунула руку в недра мусора и достала уже второй сияющий фрукт.
- Осталось ещё одно яблоко.
- Великолепно.
Я думал только о том, когда же закончится этот дурацкий забег, который устроил Харли, но хотя бы Мэг получила необходимую встряску.
- А теперь давай посмотрим, какие потрясающие биологически опасные вещества ожидают нас за дверью.
Он нацелился на моих детей. Он приглашал меня отправиться на их поиски и найти врата забытого Оракула. Я все еще многого не понимал: как рощица Додоны здесь оказалась, какие у нее врата, почему Зверь считает, что я способен их открыть, каким образом он поймал Остина и Кайлу. Но одну вещь я знал наверняка: Зверь был прав. У меня не было выбора. Я обязан был найти моих детей… моих друзей.
Я бы пропустил предостережение Хирона мимо ушей и побежал бы в лес, если бы не встревоженный крик Уилла:
- Аполлон, помоги!
На дальнем конце поля он устроил импровизированный лазарет, где уже лежало с полдюжины раненых полубогов. Он лихорадочно ухаживал за Паоло Монтесом, пока Нико удерживал кричащего пациента.
Я подбежал к Уиллу и содрогнулся от увиденного.
Каким-то образом Паоло отрезало ногу.
- Я ее пришил на место, - сказал мне Уиллу; его голос дрожал от усталости. Его одежда была вся в крови. - Мне нужно, чтобы кто-то его держал.
Я указал на лес:
- Но…
- Да знаю я! - сорвался Уилл. - Думаешь, мне не хочется их искать? У нас и так немного лекарей! В той сумке есть целебная мазь и нектар. Давай!
Я был ошарашен. Я понял, что Кайла и Остин волновали его ровно столько же, сколько и меня.
Только вот Уилл выполнял свой долг. Он обязан был сначала позаботиться о раненых. И сейчас он нуждался в моей помощи.
- Х-хорошо, - сказал я. - Как скажешь.
Я схватил сумку с медикаментами и занялся Паоло, который как раз потерял сознание от боли.
Уилл поменял медицинские перчатки и посмотрел на лес.
- Мы их найдем. Обязательно найдем.
Нико ди Анджело подал ему фляжку:
- Выпей. Прямо сейчас ты должен быть именно здесь.
Я понимал, что сын Аида злился. Трава у его ног дымилась и увядала.
Уилл вздохнул:
- Ты прав, но мне от этого не лучше. Теперь надо вправить сломанную руку Валентины.
Поможешь?
- Звучит жутковато, - ответил Нико. - Пошли.
Я присматривал за Паоло Монтесом, пока не стал полностью уверен, что ему больше ничего не грозит. Тогда я попросил двух сатиров отнести его носилки в домик Гебы.
Я сделал все возможное и другим. У Кьяры было легкое сотрясение. У Билли Ын случился приступ ирландской чечетки. Из спин Холли и Лорел нужно было убрать осколки взорвавшейся рядом с ними пилы.
Как и ожидалось, близнецы Виктор пришли первыми, а теперь они спрашивали, в кого же попало больше осколков, ведь тогда они могли бы с гордостью говорить о том, через что прошли. Я приказал им помолчать, иначе я больше никогда не разрешу им носить лавровые венки. (Имею на то право, ведь я их создатель.)
Для смертного мои исцеляющие способности были сносными. Уилл Солас намного превзошел меня, но я не придавал этому такое же значение, как неудачам в стрельбе из лука и музыке.
Полагаю, быть вторым в целительстве уже привычное дело. Мой сын, Асклепий, стал богом медицины к 15 годам, и я был вне себя от радости. Это позволило мне уделить больше времени другим увлечениям. Кроме того, для любого бога иметь ребенка, который стал врачом - мечта.
Пока я промывал рану, подбежал Харли, теребя в руках маячок. Его глаза были опухшими от слез.
- Это моя вина, - бормотал он. - Из-за меня они пропали. Мне… Мне жаль.
Его трясло. Было ясно, что мальчик был в ужасе от того, что я мог сделать.
За последнюю пару дней я уже успел соскучиться по страху смертных. Все мое нутро бурлило негодованием и злобой. Я хотел обвинить кого-то в моем положении, в исчезновениях, в моем собственном бессилии что-то исправить.
Но мой гнев сам собой исчез, когда я взглянул на Харли. Я почувствовал себя пустым, глупым, постыдился самого себя. Да, я, Аполлон… испытал стыд. Это было настолько небывалое событие, что весь мир мог бы разорваться.
- Все хорошо, - сказал я ему.
Он шмыгнул носом:
- Соревновательная дорожка ушла в лес, хотя не должна была. Они потерялись, и…. и….
- Харли, - я положил свои руки на его, - позволишь взглянуть на твой маячок? Он вытер слезы.
Он, видимо, опасался, что я сломаю устройство, но все равно отдал.
- Я не изобретатель, - сказал я, поворачивая шестерни максимально аккуратно. - У меня нет способностей твоего отца, но я понимаю музыку. Полагаю, автоматоны реагируют на частоту энергии на 329,6 Герцах. Она лучше всего резонирует с Небесной бронзой. Если только ты отрегулируешь свой сигнал…
- Фестус сможет услышать его? - глаза Харли расширились. - Правда?
- Точно не знаю, - честно признался я. - Так же, как и тебе не могло быть известно, как поведет себя Лабиринт. Но это же не означает, что мы должны прекратить попытки. Никогда не прекращай создавать, сын Гефеста.
Я вернул ему маячок. На мгновение Харли уставился на меня с недоверием, но затем обнял настолько сильно, что чуть не сломал мне ребра, и убежал.
Я позаботился о последнем больном, в то время как гарпии, собирая бинты, разорванную одежду и сломанные оружия, очищали территорию. Они положили золотые яблоки в корзину и пообещали, что сделают самые вкусные сияющие яблочные турноверы на завтрак. По настоянию Хирона оставшиеся полубоги разошлись по домикам. Он уверил их в том, что мы примем решение о дальнейших действиях утром, но я не собирался ждать. Как только мы остались одни, я обратился к Хирону и Мэг.
- Я пойду за Кайлой и Остином, - сказал я. - Вы либо со мной, либо нет.
Хирон напрягся.
- Мой друг, ты устал и не готов к этому. Возвращайся к себе в домик. Это не принесет пользы…
- Нет, - я отмахнулся от него точно так же, как я это делал, пока был богом. Этот жест, наверное, выглядел грубым от шестнадцатилетнего мальца, но меня это особо не заботило. - Я должен сделать это.
Кентавр опустил голову.
- Я должен был послушать тебя до забега. Ты пытался предупредить меня. Что… Что же ты узнал?