Я увидел перед собой приземистого лысого гуедарианца. В спешке он не надел свой шлем, но его черная кольчуга была на нем. В правой руке он сжал короткий меч, которым отбивал удары моего боевого топора. Левой рукой мы захватили правые запястья друг друга и яростно боролись, тяжело дыша. Каждый из нас старался освободить свою правую руку, чтобы нанести смертельный удар. Мне удалось зацепить ногой ногу противника, и тот грохнулся на землю. Я прыгнул на него сверху. Падая, он выпустил мое запястье, но успел перехватить мой топор и, сильно рванув на себя, вырвал его у меня из рук. От сильного рывка я на мгновение ослабил свою хватку, и мой противник, превосходящий меня силой и умением вести рукопашный бой, взмахнул моим же топором. Но кто-то из сражающихся рядом с нами толкнул гуедарианца, и острие топора лишь скользнуло по моему плечу, не задев его. Свободной правой рукой я лихорадочно шарил кругом в поисках какого-нибудь оружия. Неожиданно моя рука нащупала камень величиной с кулак, и я, быстро подняв его, со всей силы ударил им гуедарианца по лбу именно в тот момент, когда он снова замахнулся моим топором. Я почувствовал, как тело моего врага обмякло, хватка ослабла. Я перехватил камень обеими руками, размахнулся и изо всех сил снова ударил гуедарианца. Противник дернулся еще раз и затих. Отбросив его в сторону, я тут же вскочил на ноги, чтобы снова ринуться в бой. Однако сражение тем временем уже закончилось. Кругом валялись убитые враги и наши люди. Уцелевшие гуедарианцы, шохирцы и пикты стремительно убегали в лес. Я успел увидеть лишь мелькавшие в темноте спины и услышать свист стрелы, выпущенной одним из наших воинов, которая вряд ли достигла цели.
Врагов было значительно больше, чем нас, и они легко могли бы справиться с нами, но наше неожиданное нападение вызвало в их рядах смятение и страх. Они, по-видимому, решив, что нас очень много, спаслись бегством.
Мы все, уцелевшие в жестокой схватке, тяжело дыша, собрались вместе. Несколько наших воинов, отправившихся было преследовать бежавшего врага, вскоре тоже присоединились к нам.
Один из воинов внезапно крикнул:
- Дом!
Я не понял его крика.
- Лорд Валериан еще там, внутри! - кричал воин.
Я обернулся и тут же увидел, как в пяти шагах от меня распахнулась дверь. Лорд Валериан и женщина выбежали из горящего дома. Не успели мы схватиться за оружие, как женщина громко рассмеялась и неуловимым быстрым движением бросила что-то на землю. И в тот же миг перед нами вспыхнула стена яркого красного пламени, которое ослепило нас.
Едкий дым окружил нас, он раздирал нам глотки, и мы, кашляя, чихая и задыхаясь, невольно отступили. Когда мы вновь смогли видеть и слышать, лорда Валериана и женщины уже не было: они успели скрыться.
Хакон пересчитал своих людей. Двое из них были убиты, а двое - ранены.
В горящем доме остались лежать тела пятерых врагов, убитых стрелами. Еще трое нашли свою смерть у стен усадьбы, несколько раненых врагов стонали в темноте на месте схватки.
Мы перевязали раны нашим воинам. Одного, с перебитой ногой, пришлось оставить дожидаться помощи из города. А второму воину, с раненой рукой, Хакон, оглянувшись назад, приказал:
- Беги обратно, в Шохиру, и предупреди Дирка, что пикты собираются перейти границу и напасть на город. Он должен забрать из города в крепость всех людей и как можно скорее направить кого-нибудь сюда, чтобы унести раненого Кралуса. Не забудь сказать, чтобы они прихватили носилки. Мы же отправимся к Болоту Призраков и постараемся сделать все, что сможем. Если мы не вернемся в Шохиру, значит, произошло самое худшее.
Воин, молча выслушав и кивнув в ответ, побежал по тропинке, ведущей в крепость. Хакон повернулся к двум своим оставшимся воинам, лесным стражам, и сказал им о своем решении преследовать лорда Валериана. Я решил отправиться с ним, но предложил подождать подкрепления. Однако Хакон, чувствуя собственную вину за бегство лорда Валериана из тюрьмы, не захотел откладывать преследование.
Мы тщательно проверили свое оружие. Я взял себе меч гуедарианца, которым он пытался убить меня, а вместо лука, потерянного в лесу во время памятной ритуальной ночи пиктов, я выбрал себе новый лук из валявшихся в траве.
К счастью, Хакон и один из его людей знали дорогу к Болоту, а звезды светили достаточно ярко, чтобы мы не провалились в какую-нибудь яму, которых было полно в лесу, или не сбились с пути. Вскоре густые ветви лесных деревьев снова сомкнулись над нами.
Глава IV
Мы пробирались вперед гуськом. Лишь легкий шорох ветвей да иногда тихий треск сухих сучьев под ногами выдавали наше присутствие. Даже пикты не могли пробираться ночью более тихо, чем двигались мы. Нечто похожее на лесную тропу вело от усадьбы на юг, и мы шли по едва заметной дорожке.
Каждый из нас был занят своими мыслями, и я знал: мысли у всех, были не особенно хорошие - ведь мы совершали отнюдь не увеселительную прогулку. Лес пиктов, даже если по близости не прятались дикари, сам по себе таил множество опасностей. Хищные звери - волки, пантеры - а также гигантские змеи, о которых я упоминал в начале своей истории, чувствовали себя здесь полноправными хозяевами. Какой-нибудь заблудившийся путник скорее погибал от зубов или когтей зверей, чем от стрелы или топора пиктов. В этих лесах водились давно уже вымершие в других местах саблезубые тигры и мастодонты. Их редко кто видел, но рассказы очевидцев можно было услышать в любом доме вдоль границы.
Я сам никогда не видел мастодонта. Мой брат побывал однажды в Тарантии и посетил зверинец короля Нумедидеса, где в клетках сидели эти толстокожие животные. Он подробно рассказал мне о мастодонтах.
Еще менее приятны встречи с болотными демонами или лесными дьяволами, как их иногда называют. Они обитают в глухих диких местах, таких, как Болото Призраков. Днем эти создания исчезают, и никто не знает, куда, но когда наступает ночь, они появляются и начинают творить свои мрачные дела. Их страшные вопли и крики разносятся на несколько миль. Если кто-то осмелится подойти к ним поближе, они своими острыми когтями разрывают несчастному горло от уха до уха. Колдун Болота жил среди безраздельного царства лесных дьяволов, и о его власти и сверхъестественной силе знали даже в Аквилонии.
Спустя некоторое время мы вышли к ручью Туллиана, названного по имени одного из жителей Шохиры, который погиб в сражении с одним из военных отрядов пиктов. Ручей Туллиана служил своеобразной границей, разделяющей Шохиру и Пиктеленд - земли пиктов. Во всяком случае, именно такое соглашение было заключено между дикарями и правителями Шохиры несколько лет тому назад. Конечно, ни шохирцы, ни пикты не соблюдали границу, если на другой стороне ручья они видели что-нибудь полезное для себя.
Мы пересекли ручей, прыгая друг за другом с одного выступающего из воды камня на другой. Вода с журчанием огибала валуны, и наши мокасины немного промокли. На противоположной стороне ручья Хакон остановился и шепотом посовещался с лесным стражем, которому также была известна дорога к Болоту. После короткого обмена репликами они внимательно посмотрели на кусты и подлесок. Оба подошли к кустарнику, раздвинули ветви и осторожно вгляделись в темноту. Спустя несколько мгновений они нашли искомую развилку тропы, и мы пошли в левую сторону по едва видимой дорожке, вьющейся между черными стволами дубов. Тропа, судя по всему, вела на юг, прямо к Болоту Призраков. Хакон обернулся к нам и тихо предупредил, чтобы теперь мы двигались еще тише и еще быстрее.
- До утра мы ни в коем случае не должны наткнуться на пиктов или оказаться близко от их лагеря, - прошептал он, обращаясь ко всем нам.
Даже для лесного стража быстрота и бесшумность передвижения были почти не совместимы. Чем тише мы старались идти, тем медленнее у нас получалось. И все же мы продвигались довольно быстро, нагибаясь под низко-растущими ветвями, избегая наступать на сухие сучья и осторожно продираясь сквозь колючий кустарник.
Мы шли по извилистой тропе довольно долго. Когда мы пересекали небольшую поляну, я посмотрел на небо. Меня волновало, как скоро наступит рассвет. Увидев усеянный звездами темный небосвод, я облегченно вздохнул. Наше тяжелое дыхание, редкий шорох прошлогодних листьев на земле и свежих листьев на деревьях, тихий треск сухих веток, звонкое гудение и стрекот насекомых раздавались вокруг меня. Изредка мирную ночную тишину нарушал тихий шорох, когда между деревьями пробиралось какое-нибудь небольшое животное.
Один раз мы вынуждены были внезапно остановиться и внимательно прислушаться. Издали доносилось грозное рычание лесного зверя.
- Пантера! - сказал лесной страж.
Мы торопливо пошли дальше. Пантера вряд ли могла причинить нам вред, но нам следовало поторопиться. Мы не боялись этой черной твари, поскольку пантеры всегда охотятся в одиночку, и она одна никогда не нападет на отряд из нескольких человек. Пикты были гораздо опаснее для нас, чем дюжина пантер.
Наконец Хакон сделал нам знак остановиться. Мы замерли, сдерживая дыхание, и прислушались. Далекий слабый шум доносился из лесу. Шум был похож на тихое, как приглушенный шелест дождя, бормотание. Мы слышали этот шум скорее телом, чем ушами.
Осторожно пробираясь вперед и всматриваясь в темноту, мы вскоре увидели между деревьями слабый свет костра. Мы сошли с тропы и углубились в лес. Низко пригнувшись, мы перебегали от пушистых кустов к деревьям, а затем почти ползком снова к кустам.
Вскоре мы хорошо расслышали гортанные голоса пиктов. Хакон вновь предостерегающе поднял руку вверх.
Три дикаря сидели у маленького костра, разложенного у тропы. Это был сторожевой пост пиктов. Казалось, охранники относились к своим обязанностям без особого воодушевления и даже с определенной долей легкомыслия. Они подбрасывали вверх маленький кусочек дерева и смотрели, какой стороной он упадет на землю. При этом они беспечно смеялись, хвастались, подтрунивали друг над другом. Своим поведением они были похожи на гиборийцев, когда те азартно играли в кости.
Стараясь двигаться бесшумно, я подполз к Хакону и прошептал:
- Мы должны напасть на них?
- Нет, - ответил тот шепотом. - Их крик поднимет против нас весь лагерь пиктов. Я попробую подслушать, о чем они говорят. Быть может, узнаю что-нибудь новое и интересное для нас. Ну, а потом мы пойдем дальше.
Он замер, обратившись весь в слух. Я тоже прислушался, но понял всего лишь несколько обрывочных фраз из доносившегося до меня разговора пиктов. Хотя я и услышал некоторые знакомые слова, их все-таки оказалось недостаточно, чтобы понять весь смысл разговора дикарей. Единственное, что я понял хорошо, - имя лорда Валериана.
Хакон некоторое время вслушивался, потом удовлетворенно кивнул головой и знаком приказал нам следовать за ним.
Мы двинулись тихонько в глубь леса, подальше от костра, но не отошли и десяти шагов, как ужасный, хриплый, пронзительный рев заставил нас вздрогнуть. Он прозвучал, как огромная труба. Вдали послышался другой такой же громкий, но еще более грубый рев, и существо, издавшее крик первым, стало удаляться от нас. Тем. не менее мы смогли рассмотреть его. Это было одно из тех слоноподобных животных, о которых я уже говорил, - мастодонт. Высотой с двух мужчин, вставших друг на друга, с длинными бивнями и лохматой шерстью, это животное заставило нас содрогнуться от страха и ужаса.
Мне приходилось слышать, что мастодонты спят стоя, как лошади, и теперь, по-видимому, их разбудил подозрительный шум и запах, исходящий от нас. Я даже не представлял, что эти гиганты могут обитать на западе страны. Во всяком случае, мы стали единственными во всей западной части лесов, кто видел на свободе живых мастодонтов.
Неожиданная встреча могла стать гибельной для нас, но все обошлось. Гиганты, не заметив нас, ушли. Треск сломанных веток еще долго раздавался вдали. Мы пошли дальше, но тут охваченный страхом Хакон неосторожно столкнулся с лесным сторожем, идущим позади него. От неожиданности тот упал спиной на землю. Хруст сломанных сухих веток громко разнесся по затихшему лесу.
Я поспешно обернулся и увидел, как пикты встревоженно вскочили на ноги и устремились к нам. Размахивая копьями, они быстро приближались. В воздухе просвистела стрела, выпущенная Хаконом, вонзилась в горло одному из них, и он замертво рухнул на землю. Два других пикта бросили в нас свои копья и тут же ринулись в атаку, угрожающе размахивая боевыми топорами.
Я сунул было руку в колчан, но не успел выхватить стрелу, как пикты оказались рядом с нами. Тогда я схватил лук обеими руками и со всего размаха ударил им ближайшего дикаря по виску. Тот зашатался, но не упал. Я отбросил лук в сторону и выхватил меч гуедарианца. Оглушенный пикт быстро пришел в себя. Он взмахнул своим боевым топором. Мне едва удалось левой рукой перехватить его кисть, а правой вонзить ему в живот тяжелый меч. Теряя силы, дикарь все еще продолжал яростно бороться. Второй удар моего меча сбил его на землю. Я еще раз взмахнул мечом, и пикт затих уже навсегда.
Тяжело дыша и обливаясь потом, я осмотрелся и увидел, что на ногах стоял только один Хакон. Он с силой выдернул свой топор из черепа второго дикаря и посмотрел на меня. Наши лесные стражи валялись на земле. Один безжизненно прислонился спиной к стволу дерева, схватившись руками за древко копья, острие которого глубоко вошло ему в бедро; другой лежал в двух шагах от Хакона - копье попало несчастному в горло.
Хакон грубо выругался. Вся схватка продолжалась всего лишь несколько мгновений, а в живых остались только мы вдвоем.
Пикты, нападая на нас, не издали своего обычного боевого клича, и этим спасли нас от расплаты, которая могла последовать незамедлительно. В основном лагере пиктов слышали рев животных-гигантов и там, вполне вероятно, приняли нашу схватку за шум, создаваемый ими. Если бы кто-нибудь из дозорных пиктов крикнул хотя бы один раз, дикари уже давно бы окружили со всех сторон.
Хакон быстро зашептал:
- Мы остались только вдвоем, но мы должны сделать все возможное, даже если это будет стоить нам жизни, чтобы лорд Валериан и проклятый колдун были мертвы. Пикты говорили, что лорд Валериан отправился к Болоту Призраков, где собирается встречаться с Колдуном и вождями различных племен. Большинство своих людей он оставил в лагере пиктов. Мы обойдем лагерь стороной и пойдем по тропе к Болоту. Там у тропы спрячемся, и если лорд Валериан появится на ней, то ты убьешь его. Я же отправлюсь к болоту и постараюсь убить Колдуна, а также и лорда Валериана, если застану его там.
- Хакон, - запротестовал я тихо, - это очень опасно. Твоя жизнь более ценна для народа, чем моя. Я ведь тоже не трус. Позволь мне идти одному к болоту, а сам оставайся в засаде и жди лорда Валериана возле тропы.
Путь к болоту был самым опасным. Пикты, болотные демоны, вечно голодные аллигаторы и все засасывающая трясина поджидали любого из нас на каждом шагу.
- Нет, - непреклонно ответил Хакон. - Я уже бывал на этом болоте, а ты - нет.
Я попытался убедить его, но он многозначительно промолчал, а потом напомнил мне, что приказы отдает он, а не кто-то другой.
Неожиданно раздался хриплый звук вперемежку со стоном. Лежащий у дерева лесной страж прохрипел:
- Не допустите, чтобы меня захватили пикты. Они жестоко отомстят мне, если найдут здесь среди своих мертвецов.
- Мы не можем тебя нести… - начал Хакон, но лесной страж прервал его:
- Я не это имел в виду… Я знаю… с такой раной я не проживу долго… Подарите мне быструю смерть, прежде чем уйдете…
Хакон вытащил кинжал и, не произнеся ни слова, перерезал горло товарищу. Я отвернулся, поскольку никогда не мог примириться с подобными методами. Разумом я понимал, что несчастный сейчас умер легкой и милосердной смертью, более легкой, чем если бы мы оставили его, - дикари замучили бы его до смерти, но душой я был против подобного убийства.
Глава V
Вскоре мы подошли к лагерю пиктов. Издали мы немного понаблюдали за ним. Видно было, что дикари не собираются нападать на Шохиру в ближайшие дни. Они неторопливо возводили хижины-времянки и защитные навесы при свете больших костров. В лагере находились только одни мужчины. Ни женщин, ни детей мы не увидели. Внимательно присмотревшись, я различил воинов четырех больших племен пиктов - Сокола, Дикой Кошки, Черепахи и Волка. Пикты чувствовали себя полными хозяевами этих мест, и лагерь почти не охранялся. Мы едва не столкнулись с одним из бродивших вокруг лагеря постом охранения. Пикты не заметили нас, и мы, тихонько и осторожно обойдя лагерь, вышли на тропу, ведущую к Болоту. Как и прежде, мы пошли рядом с тропой вместо того, чтобы идти прямо по ней. К сожалению, лагерь находился далеко от проклятых топей: опасаясь демонов, пикты не пожелали разбивать его вблизи болота.
Вскоре мы вышли к высоким, елям, у корявых корней которых рос пышный папоротник. Более идеального места для засады не найти, решил я и остался. Я лег на живот среди папоротников, на прощание махнул Хакону, который, пригнувшись, стал пробираться по склону, в направлении к болоту.
Ночь между тем приближалась к концу, и я начал опасаться, что рассвет наступит прежде, чем мы успеем что-нибудь предпринять. Если это произойдет, решил я, то мне надо будет отползти подальше от тропы в густой кустарник и провести в зарослях весь день, чтобы на следующую ночь вновь засесть в засаду, если, конечно, пикты останутся на старом месте, в лагере.
Время ползло. Я отчаянно напрягал зрение и слух: иногда мне казалось, что лорд Валериан и его спутники приближаются к моей засаде по этой тропе. Однако кругом было тихо, только нудно гудели комары. Даже демоны болота в эту ночь, по-видимому, решили вести себя спокойно и не выли, не кричали.
Но, несмотря на окружавшую меня тишину, я не мог долго сосредоточивать внимание на тропе. Усталость одолевала меня. Ведь я был на ногах почти всю ночь, пройдя миль пятнадцать по лесу. Кроме того, две ночные схватки стоили мне много сил. И теперь, лежа спокойно в засаде, я расслабился. Мне показалось, что я лишь на мгновение закрыл глаза, как тут же на меня налетело несколько крепких человеческих тел. Над головой прозвучал ужасный, дикий вой пиктов.
Четверо крепко схватили меня за руки и за ноги, а пятый уселся на спину. Прежде, чем я смог что-либо предпринять, мои руки и ноги оказались связанными крепкими ремнями. Обреченно я взглянул на небо, которое уже посветлело. Значит, понял я, прошло довольно много времени с тех пор, как в последний раз я смотрел на тропу.
До меня донеслись ритмичные удары топора, и вскоре пикты принесли шест, вырубленный из ствола молодого дерева. Дикари продели его между моими связанными руками и ногами. Два сильных пикта подняли шест на плечи и зашагали по направлению к болоту, а я - Голт, сын Хагара - жалко свисал с шеста, словно убитая дичь. Остальные пикты последовали за нами, разговаривая друг с другом и поглядывая на меня. Иногда они громко смеялись, что вообще делали редко. Смеяться открыто считалось недостойно для великих лесных воинов. Я выругался. Допустить, чтобы меня так легко захватили в плен, было крайне глупо и досадно. Мысль о предстоящем начала угнетать меня. Но я решил не терять надежды: стал внимательно осматриваться кругом в поисках подходящей возможности для бегства.